Все Снегурочки делают это [Лина Филимонова] (fb2) читать постранично, страница - 2

заведения.

— Да не надо… — смутилась я.

— Не отказывайся от подарков. У нас же новогоднее настроение!

Тамара улыбалась, демонстрируя великолепные белые зубы и очень милые морщинки у глаз. И все же я видела в глубине ее взгляда затаившуюся грусть.

Может, я бы не заметила подобных нюансов, если бы сама не ощущала то же самое.

Этот Новый год будет странным. Скорее всего, я буду встречать его одна. Я всего третий месяц в городе, друзьями еще не обзавелась. И, хотя девчонки с работы зовут меня на какую-то вечеринку, я вряд ли пойду.

Но разве это повод для грусти? Вовсе нет! Я сама этого хотела. Начать новую жизнь в новом месте, побыть одной, разобраться в себе. Понять, наконец, чего я по-настоящему хочу, составить план и начать ему следовать.

Я очень люблю составлять планы. У меня все блокноты ими исписаны. Старые блокноты. Новых нет — потому что сейчас я живу без плана, пустив все на самотек.

Ладно, со мной все ясно. Но почему грустит Тамара?

Мы с ней знакомы уже месяц, ровно с того момента, как на месте унылой забегаловки открылась эта чудесная кофейня. Я оказалась ее первым посетителем! Так получилось, что приехала утром пораньше, у меня было целых двадцать минут свободного времени, и я, не раздумывая, направилась в новое заведение, вход в которое был украшен разноцветными шариками.

Тамара приветствовала меня как родную, угостила разными десертами, напоила бодрящим кофе, и пытливо выспрашивала, как мне нравится “Тики Така”.

— Это лучшая кофейня на свете, — совершенно искренне сказала тогда я.

Чем заслужила ее симпатию.

С тех пор мы часто болтали, когда я заходила после работы. Мне нравилось это место, нравилось смотреть в окно на шумный, вечно куда-то спешащий город. И очень нравилась Тамара.

В будущем я бы хотела быть такой, как она.

Как-то она шепнула мне, что ей почти пятьдесят с. Я тогда уронила челюсть на пол и потребовала паспорт. И стала заикаться на ее имени. После полученной информации мне было неловко обращаться к ней без отчества! Но она настаивала.

Я думала, ей лет тридцать пять, ну, максимум тридцать восемь! Стройная, спортивная, со светлыми волосами, которые выглядят совершенно натурально. С естественной, не ботоксной улыбкой, с мелкими морщинками у глаз и невероятной энергетикой. Рядом с ней мою усталость как рукой снимало!

Тамара засмотрелась в окно. Я тоже повернула голову.

— О, Пал Михалыч идет. Рано он сегодня, — произнесла я.

Наш начальник обычно приходит первым и уходит последним.

— Ну как он? — спросила Тамара. — Строгий?

— Есть немного. Но только по делу. Вообще он добрый дядечка. Представляете, оказывается, он каждый год сам наряжается Дедом Морозом и ходит по домам сотрудников!

— Всех? — поразилась Тамара.

— Ну нет, не всех. Тех, кто отличился. К остальным приходят другие Деды Морозы. Ко всем, у кого есть дети.

— Ну что ж, он молодец.

— Да! А знаете, что самое интересное? В этом году с ним буду ходить я!

— Ты?

Тамара посмотрела на меня так, как будто я призналась, что собираюсь петь на Первом канале вместо Аллы Пугачевой.

— Меня назначили Снегурочкой.

— Поздравляю!

— Никто больше не хотел. У всех дети, хлопоты, предпраздничная суета.

— А у тебя нет хлопот?

— Нет, — произнесла я и вдруг ощутила легкую грусть.

Все же я люблю новогодние хлопоты. Бегать по магазинам за подарками, потом заворачивать их в красивую бумагу, разрабатывать праздничное меню в таких объемах, как будто вся семья год не ела…

— Значит, ты согласилась? — вывела меня из задумчивости Тамара.

— Ага.

— Я бы тоже хотела побыть Снегурочкой, — рассеянно произнесла она, глядя в окно.

2

26 декабря

— Маша, тебя там Пал Михалыч зовет, — сообщила мне Ксюша.

— Зачем?

— Не “зачем”, а “уже бегу”! Небось сам расскажет, что ему от тебя нужно.

Я оторвалась от компьютера, поморгала уставшими глазами, размяла шею. И потопала к начальнику.

Его кабинет напоминал новогоднюю ярмарку: игрушки, мишура, гирлянды, тулуп Деда Мороза, вместительный красный мешок, чем-то набитый под завязку. А еще — костюм Снегурочки. Миленькая голубая шубка, белые сапожки и кокошник, украшенный мелким бисером. Кокошник… ну надо же. Я бы предпочла шапочку — простую голубенькую шапочку с белой опушкой. Но меня не спросили, значит, придется носить кокошник.

Теперь понятно, зачем я здесь — мы будем готовиться к празднику! Я займусь этим с гораздо большим удовольствием, чем своей непосредственной работой, скучной и утомительной.

— Ну как тебе шубка? — спросил Пал Михалыч. — По-моему, то, что надо. Красивая, легкая, мягкая.

Он расхваливал товар, как купец на базаре. Как будто я ее покупаю!

— Можно примерить?

— Конечно! Для этого я тебя и позвал. Ну и чтобы порепетировать немного.

Я надела голубую шубку, сунула ноги в сапожки, примерила кокошник. Посмотрела в зеркало. Ну ничего так. Надо заплести две