Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
кресло напротив. Мы в тишине смотрели на затянутый туманом город. Высоко над озером в небе висели нити дождя. Сегодня мертвым повезло с погодой. Рыть будет легче.
Льюис развернул бутылку на столе, чтобы прочесть ярлык. Я-то знал, что в ней: «Гленфиддик», отличный одно-солодовый виски. Я потягивал его из гостиничного стакана почти весь день.
— Почему ты не включишь свет? — спросил Льюис.
— Мне и в темноте неплохо.
Льюис хмыкнул. Повременив, он нашел еще один стакан, протер его платком и налил себе виски.
— Ну говори.
Льюис отпил из стакана, поморщился.
— Четвертого января. Двадцать минут назад президент подписал указ. Защитные кордоны в пятидесяти ярдах от избирательных участков. Голосуют только живые. Господи. Не могу поверить, что говорю такое. — Он подпер голову руками. — Ты с нами?
— А он меня примет?
— Да.
— А как насчет тебя, Льюис? Ты меня примешь?
Льюис промолчал. Мы сидели, вдыхали лесной аромат скотча и смотрели, как ночь окрашивает небо темнотой.
— На днях ты отчитал меня на совещании. Ты сделал из меня козла отпущения перед всеми. Мы не сможем работать вместе, если ты все время будешь выбивать у меня из-под ног почву.
— Да черт тебя побери, я же был прав! За десять секунд ты разрушил все наши труды! Выборы были у нас в кармане.
— Ладно тебе, Льюис. Не будь «Перекрестного огня», еще неизвестно, какими бы могли оказаться результаты. Пять пунктов — это мелочь. Мы лидировали с крошечным отрывом, и ты сам это знаешь.
— И все же. Зачем ты это сказал?
Мне вспомнилось то странное чувство, что охватило меня на передаче: будто через меня говорит чужой голос. Рупор мертвых и все такое.
— Ты когда-нибудь думаешь о той девочке, Льюис?
— Да. Думаю, — вздохнул он и поднял стакан. — Слушай. Если ты добиваешься извинений…
— Мне не нужны извинения.
— Отлично. — Он помолчал и неохотно добавил: — Роб, ты нам нужен. И сам это знаешь.
— Январь, — произнес я. — У нас есть почти два месяца.
— На данный момент мы лидируем с большим отрывом.
— Стоддард тоже сидеть сложа руки не будет, вот увидишь.
— Да. — Льюис коснулся лица — трогал оспины. Даже в темноте я узнал жест, ведь я знал его достаточно долго.
— Хотя не знаю, — добавил он. — Вполне возможно, правые вообще пропустят эти выборы. Они считают, что грядет Второе пришествие, какое им дело до политики?
— Посмотрим.
Льюис залпом допил скотч и поднялся.
— Да. Посмотрим.
Я не двинулся с места, когда он пошел к двери, лишь наблюдал за его отражением в большом панорамном окне. Он открыл дверь и обернулся — высокий силуэт на фоне освещенного коридора, чье лицо терялось в тенях.
— Роб?
— Что?
— Ты в порядке?
Я осушил стакан и покатал скотч во рту. Мне хотелось сказать: «В последнее время мне плохо спится. Мне снятся странные сны».
Но вслух я произнес:
— Я в порядке, Льюис. Я в полном порядке.
* * *
Хотя я вовсе не был в порядке.
Никто из нас не был в порядке, но даже сейчас (а может, особенно сейчас) первое, что приходит в голову о тех первых неделях, — это как незначительно воскрешение мертвых затронуло нашу повседневную жизнь. Отдельные случаи попадали в новости — я помню сюжет об аресте серийного убийцы, чьи жертвы вылезли из неглубоких могил на заднем дворе, — но в большинстве своем люди жили как раньше. После первого шока рынок успокоился. На прилавках к Дню благодарения появились индейки; на радиостанциях отсчитывали дни до Рождества.
Тем не менее, думаю, под видимым спокойствием и тогда уже пряталась истерия, как омут под гладью невозмутимого озера. Омут, в котором неосторожные могут утонуть. В большинстве своем люди выглядели нормальными, но копни чуть глубже — и все мы тихо сходим с ума тысячей разных способов.
«Ах, кто копает на моей могиле» и все такое.
Лично я не мог спать. Предвыборный стресс нарастал еще до провального выступления на «Перекрестном огне», и в последние перед голосованием дни, особенно с опросами (и милейшими делегатами женского пола) в Калифорнии, я просыпался, зевая во весь рот и с трудом продирая глаза. К тому же меня мучило чувство вины. Три года назад бабушка сломала ногу и оказалась в доме для престарелых «Лонг Бич». Хотя мы созванивались каждый день, я так и не сумел вырваться на денек-другой и навестить ее, несмотря на то что в Калифорнии наша кампания продолжалась довольно долго.
Но воскрешение мертвых поставило в моей бессоннице новую веху. В ночь выборов я из последних сил добрался до постели, причем в голове у меня кружились воспоминания о разгуливающих по улицам зомби, и заснул тяжелым, лихорадочным сном. Во сне я бродил по заброшенному городу. Окружающий пейзаж носил отпечаток свойственной снам мрачной многозначительности: каждый выпавший из стены кирпич, парящие в ущельях между высотными зданиями газетные обрывки, сгустки темноты в заброшенных подземных переходах — все вызывало тревогу. Но сильнее всего меня напугал
Последние комментарии
2 дней 12 часов назад
2 дней 13 часов назад
2 дней 13 часов назад
2 дней 13 часов назад
2 дней 15 часов назад
2 дней 15 часов назад