В долине Аргуна [Нурдин Джамалдинович Музаев] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

за святую веру!.. Моя открытая деятельность на этом поприще, увы, вероятно, будет скоро невозможной. Следовательно, трудности возрастают…

— Мы с тобой, святой шейх!

— Мы всегда и всюду с тобой!

— Спасибо, братья. Но помните, что неверные повсеместно усилили свою богопротивную деятельность. Это только в здешнем клубе, к нашему счастью, все еще читают лекцию «Религия — опиум», а в клубах других аулов ставят спектакли, показывают фильмы, проводят литературные вечера. И что самое страшное, в этом все охотнее участвуют наши близкие — дети и жены, сестры и братья.

Мы должны достойно ответить на происки неверных. Наш священный долг — поднять повседневную организаторскую работу среди населения на уровень новых задач. Да поможет нам в этом аллах! Аминь. Спасибо за внимание…

Ты говоришь, что это скорей всего репетиция драмкружка? Драмкружок собрался бы в Доме культуры. Нет, не то. Это уж нечто совсем нетипичное, именно реликтовое. Представь себе, в Тийна-эвл действительно объявился шейх! И у него нашлись среди жителей аула мюриды, готовые служить ему, беспрекословно подчиняться. Ты слышал их голоса. Новоявленного шейха зовут Жума. Когда-то он жил здесь. Потом исчез, долго отсутствовал и вот явился святым. Вначале он вел себя тихо, скромно. Его приняли сторожем на ферму, разрешили построить домик. Построил он очень быстро, да не домик, а видишь, какую хоромину. И стал потихоньку собирать вокруг себя людей…

Щелочка, говоришь? В самом деле! Ты глазаст. Давай мы тебя поднимем, и ты посмотришь. Ну, держись. Видно? Хорошо? Обрати внимание, где-то на почетном месте должен быть большой будильник. Посредине комнаты? На бархатном кресле? Так мы и думали. Заметь еще, около каждого — связки пустых консервных банок. Да, у одних больше, у других меньше. Больше всех у самого Жумы, потом у его заместителя Жебира — здоровенный такой, груботесанный… Ну, хватит, спускаем.

Мы тебе сейчас все объясним — и про будильник, и про банки. Видишь ли, какое дело. Жума, в сущности, лжет, когда называет себя и своих приверженцев правоверными мусульманами, ибо он сколотил в ауле не религиозную общину, которая целиком находилась бы в лоне ислама, а секту. Жума претендует на собственное вероучение. Основной догмат его вероучения гласит: «Чем черт не шутит, когда бог спит».

Жума говорит: да, аллах всемогущ, но он уже очень стар, его частенько клонит в сон, и вот как только по стариковскому делу он где-нибудь прикорнет на особо мягком облачке, так шайтан, пользуясь полной бесконтрольностью, начинает вытворять свои богомерзкие дела, — от этого все зло на земле.

Такой ход рассуждений, с одной стороны, как ты понимаешь, помогает Жуме представить аллаха в образе более понятном, близком и человечном. С другой — дает возможность отвести от вседержителя обвинения в попустительстве всем и всяким земным безобразиям. А ведь из таких обвинений многие активисты антирелигиозной пропаганды прямехонько выводят идею отрицания бога. Они приезжают в аул, узнают местные новости, а потом собирают в клубе людей и говорят: «На прошлой неделе ваша колхозная птицеферма понесла урон — от кровоизлияния в мозг околели три курочки-несушки. А двумя днями позже свалился в Аргун и утонул ваш первоклассный племенной хряк. Согласно религиозной догме, бог всемогущ, всеведущ и всемилостив. Но вы сами видите, что коллективному имуществу честных советских тружеников беспричинно нанесен большой ущерб, а бог не помешал этому. Значит, он либо не всемогущ, либо не всеведущ, либо не всемилостив. А хотя бы без одного из этих качеств бог уже не бог. Следовательно, никакого бога нет!» И людям возразить нечего. Но Жума атеизму, основанному на гибели трех несушек и племенного хряка, решительно возражает, он говорит: «Ну и что? Просто всевышний в это время вздремнул. С кем не случается…»

Одним словом, Жума совершенствует и модернизирует образ аллаха, то есть делает его более привлекательным.

Но это, дорогой, еще не все. Исходя из своего основного догмата, Жума открывает перед членами секты соблазнительную перспективу активной борьбы со злом. Эта борьба имеет две стороны. Первая — мирская. Поскольку аллах все чаще и чаще впадает в дрему, у него остается все меньше времени на выслушивание обращенных к нему молитв, на созерцание людей и их деяний. В этих условиях, естественно, аллах вынужден в первую очередь созерцать и выслушивать людей не рядовых, а высокопоставленных. Значит, делает вывод Жума, члены секты должны всеми силами стремиться к тому, чтобы любой ценой занять должности и посты повыше.

Вторая сторона борьбы — религиозно-ритуальная. Аллаху надо мешать спать, говорит Жума, а если он уснул — будить его. В соответствии с такой установкой Жума разработал все ритуалы своей секты. Во время радений главная цель членов секты состоит в том, чтобы производить как можно больше шума, который достиг бы ушей Творца. Более эффективного и более доступного предмета для производства шума, чем пустая