И они поверят в обман [Рина Белая] (fb2) читать постранично, страница - 4

знакомого мира, что я невольно поддавалась стихии ее творчества, загораясь желанием создать нечто свое, особое.

– Элин, что это? – Катарина вдумчиво нахмурила брови.

Я удивилась. Неужели ее зрение подводит или она и в самом деле не может понять, что я наколдовала?

Я едва могла устоять на месте рядом со столом, за которым сидела полноватая женщина в платье персикового оттенка с белоснежным воротом и безупречно белыми манжетами, с убранными в пучок русыми волосами и подчеркнуто прямой спиной. Овальное лицо с нежной материнской улыбкой было полно спокойного внимания.

Нетерпеливо подпрыгнув несколько раз, я посмотрела на маму светящимися от удовольствия глазами.

– Ну? – поторопила я.

Катарина отодвинула плошку, в которой мгновением ранее замешивала желтки с просяной кашей, коринкой и толченым сахаром для каравая.

– Это… – она внимательно следила за моей реакцией, – снежинка?

Моя челюсть стукнулась о поверхность стола, а взгляд вмиг стал подозрительно недоуменным. Какая снежинка?

– Может это цветочек? – так же осторожно начала гадать мама. Я закатила глаза.

– Облачко? – более уверенно спросила Катарина.

Ну все! Как после такого творить?! Я полдня потратила, а она не может отгадать.

– Деревце? Кустик? Кучка…

– Никакая это не кучка!

Обреченно вздохнув, я махнула рукой.

– Присядь и подожди меня. Я принесу глину, – Катарина поднялась и удалилась в соседнюю комнату.

Я терпеливо дождалась, пока мама вернется уже с плотным брезентовым мешочком. Она присела и усадила «надутый комочек счастья» к себе на колени; заправила мне за ушко волнистую прядку, выбившуюся из косы, и потянулась за водой в графине, подвигая его ближе.

– Милое мое дитя, твой дар словно глина, – на стол она высыпала небольшую горсть порошка коричневатого цвета.

– Это раздробленная и просеянная глина. Сейчас она сухая и рассыпчатая, но если мы намочим ее, она станет пригодной для лепки. Смотри, – она плеснула воды, размешала полученную смесь и принялась усиленно разминать пластичную лепешку, избавляясь от пузырьков воздуха. – Важно чувствовать глину. Очень мокрая глина будет плохо держать форму и липнуть к пальцам. Недостаток влаги тоже усложнит работу, а постоянно появляющиеся трещины не позволят добиться необходимого результата.

Я с интересом слушала маму, не отрывая взгляда от ее рук, что кружили над глиной.

– Давай слепим шарик. Начнем с простого, – предложила она.

Мы сидели за столом и лепили, лепили. Я сама смешивала глину и воду, катала шарик, а после делала из него игрушку. Моя мама показала мне разницу между рогатым комком с неровными боками, наспех мной слепленным, и фигуркой барашка, которую мы трудолюбиво создали вместе.

Я почесала нос, оставив на нем глиняный след. Катарина пересадила меня на соседний стул, плеснула воды в таз и принялась смывать глину с моих ладошек и чудесного носика.

– Для начала тебе надо хорошенько продумать все мелочи. От этого будет зависеть результат.

– Это долго и это ску-у-учно! – я с нетерпением мотыляла ногами.

– Это – интересно! – на меня посмотрели светло-синие глаза, излучающие тепло и заботу. – Чем тщательнее ты будешь прорабатывать все моменты, тем увлекательнее будет наша игра.

– Какая игра? – я оживилась и ловко увернулась от мокрой тряпки, которая в очередной раз пыталась вытереть мой нос.

Катарина мягко рассмеялась.

– Ты будешь делать копии предметов, а я буду искать среди них настоящий.

– Как это?

Платок все же достиг своей цели и, стерев все следы недавней работы, убрался обратно в таз с мутной водой. А я недовольно фыркнула, подражая нашей кобылке.

– Берешь, к примеру, тарелку и делаешь такую же, и третью. А я буду угадывать, в какую тарелку налить вкусную кашу, – она сделала задумчивое лицо и легонько постучала пальчиком по своей щеке. – Представляешь, что будет, если я промахнусь?

И я представила! От мамы я то и дело слышала: тут убери, это сложи, где у игрушек место, почему на полках пыль, а платье на полу? А тут каша, да по столу растекается и не я мимо тарелки промахнулась! Я расхохоталась, предвкушая веселье.

– Так что это было? – воспользовалась ситуацией мама.

– Бабочка! – воскликнула я в ожидании новой игры.

Вот только все оказалось куда сложнее, чем я думала. Катарина была не из тех людей, кто дарит незаслуженную награду, чтобы поддержать моральный дух или потешить мое самолюбие. Она на раз определяла фальшивки. А я злилась и закипала, становясь пунцово красной, что на фоне цвета моих волос, смотрелось… необычно. Зато она терпеливо объясняла в чем мои ошибки и мы подолгу сидели, разбирали и думали, как их исправить. Сказать по правде, это было весьма утомительно, а обнаруживать снова и снова, что я бездарность было особенно тяжело. Уставшая, я отправлялась умываться и спать, а мама садилась за работу.

Бывало, я психовала и забрасывала свою бестолковую магию, не понимая, почему я