Колыбельная [СИ] [Lutea] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

именно Изуна у Учих курирует разведку, в том числе куноичи-агентов в столице и других крупных городах.

Сев на пол напротив друг друга, между собой поставив поднос, они занялись своими ранами. Обработав несколько длинных и неприятных царапин — хвала Рикудо, на оружии врагов не было яда, Тобирама это подтвердил, — Изуна невольно зацепился взглядом за большое бледное пятно в охровом полумраке комнаты.

— Хм? — вытащив голову из воротника водолазки, Тобирама вопросительно вскинул брови.

— Глубокая рана, — мгновенно нашёлся Изуна и кивнул на алую полосу, перечеркнувшую бледную грудь Сенджу. Ещё одна виднелась на боку, несколько теперь уже мелких пришлось на голени; всё остальное к этому времени Сенджу залатал.

Тобирама посмотрел на него так, словно Изуна подошёл к нему посреди важного совещания и на полном серьёзе заявил: «Небо голубое». Прозвучало и в самом деле как-то не очень; Изуна записал прокол на счёт усталого шума в голове.

— Нужно отдохнуть, — сказал он и провёл по лицу ладонями, помассировал переносицу. — Если случится чудо, и враги не появятся здесь до утра, завтра нам предстоит долгий забег, — потому что больше позволить себе идти они не могут.

Сосредоточенно кивнув, Сенджу прилёг — занял выжидательную позу, удобную ровно настолько, чтобы мышцы могли чуть расслабиться. Пробовать уснуть он явно не собирался, хотя как раз ему и стоило. В бою он принял основной удар на себя, пока Изуна шаринганил пространство, пытаясь понять, как выбраться из западни. Умения не подвели, и им удалось вырваться из плотного окружения — ценой ран, практически полностью растраченной чакры и припасов. В Стране Ветра тоже имелись сильные шиноби, и к сожалению, они предпочли разговаривать с объединением Учиха и Сенджу на языке силы, не дипломатии, предложенном Конохой…

Сенджу однозначно нужно отдохнуть — его ведёт, он хлопает ресницами, но продолжает бдение. Боится, что подкрадутся враги, пока он будет спать? Не может доверить свою безопасность Учихе?..

— Спи, — сказал Изуна с нотками раздражения в голосе. — Я посторожу.

Тобирама упрямо мотнул головой, не соглашаясь. Это недоверие — остаточное после лет войны или глубокое убеждение, насквозь пронизавшее его существо?.. Изуна не знал, но видел выход.

Он сел, выпрямив спину, и тихо запел. Первой в измотанный мозг пришла какая-то глупая детская песня, но суть не в ней — в мягкой иллюзии, вплетённой в наивные слова, призванной дать успокоение. Тобирама, обычно болезненно воспринимающий гендзюцу, не поморщился; в его глазах мелькнуло понимание, а после их заволокла сонная пелена. Полминуты спустя Сенджу тихо посапывал, устроив голову на краю футона.

Когда завершилась песня, а вместе с ней соткалась до конца паутина гендзюцу, Изуна поднялся на ноги и потянулся. Рядом со столиком юдзё он ещё раньше приметил таз с водой и теперь подошёл к нему, обмакнул полотенце в воду и принялся стирать кровь — свою и врагов — и пот с лица. После этого посмотрел на себя в зеркало, оценил припухлость левой скулы и скол на зубе. Радовало, что все его раны несерьёзны — по крайней мере, не относятся к классу «Пиздец наступит в течение суток»; самой большой проблемой оставался не восстановившийся пока резерв чакры. «Если на нас нападут в ближайшую пару часов, на Мангекью можно не рассчитывать», — подумал Изуна и через плечо посмотрел на Тобираму. Тот спал, свернувшись клубком, и однозначно не выглядел способным сражаться. Если потребуется, будет, конечно, но толку от него сейчас скорее всего ещё меньше, чем от Изуны.

Услышав в коридоре шаги, Изуна развёл шорох и даже постонал для конспирации. Когда за дверью вновь стало тихо, он прошагал к футону и улёгся на него, не расстилая. Как-то уж слишком рядом оказалась белая макушка Тобирамы — сейчас не очень-то белая, конечно, мягкие волосы покрылись пылью и кровью. Наверное мягкие; Изуна никогда не касался их голыми руками, если и хватал в бою, то только в перчатке — привычка носить их передалась от брата, да и с мечом обращаться удобнее.

Восполнить пробел в знаниях захотелось немедленно, и Изуна, подняв руку, не глядя запустил пальцы в волосы Тобирамы. Мягкие, и правда, в яркий контраст с самим Сенджу.

Странно, однако, выходит. Когда-то Изуна хотел эту голову настолько сильно, что готов был из кожи вон выпрыгнуть, лишь бы прикончить своего противника. Сейчас же он задумчиво пропускал между пальцами белые пряди волос Тобирамы и не испытывал даже тени желания схватиться за кунай и вспороть тому глотку. Что изменилось? Наверное, возможности.

Перевернувшись на бок, Изуна опустил голову на согнутую в локте руку, другой без спешки отведя пряди с лица Тобирамы. Вот нет в нём красоты в привычном смысле — а всё же привлекает. Действительно красив его брат, медово-коричный Хаширама, улыбка которого способна растопить все льды Страны Мороза. В Мадаре внешность отходит на очень далёкий план, стоит только встретиться с ним глазами — в них весь нии-сан, а не в