Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 12 [Ватару Ватари] (fb2) читать постранично, страница - 2

на которой сидел. Отсюда видно торговые автоматы красного и синего цветов на краю парка. Решив сходить туда, я повернулся к девушкам.

«Будете что-нибудь?»

Они переглянулись и слегка махнули головами, давая понять, что им ничего не нужно. Я кивнул в знак того, что понял их.

Достав из бумажника мелочь, я кладу её в приёмник. Мой выбор – банка кофе, как обычно. Заодно я взял две пластиковые бутылочки чёрного чая. Я присел и положил их в карман пальто. Банка кофе, которую я взял последней, казалась такой горячей, что я мог бы, наверное, получить ожог, однако на какой-то миг она мне показалась ледяной. Беря банку то в одну руку, то в другую, я начал думать о том, почему так получилось. Если взять банку тёплой рукой, этот вопрос исчезает. Температура на поверхности – не более, чем цифры, и смысл этих цифр предрешён. Тепло и теплота имеют совершенно разный смысл, и теперь я это осознал. Хотя, тот факт, что я это понял лишь сейчас – отнюдь не повод для гордости.

Ещё более обжигающим был жар от бумажника, который я купил давным-давно за сто йен. Сейчас же он впитал в себя тепло чужого колена, примерно 36 градусов. Жар не физический, а тот, который остаётся в груди. Я спрятал бумажник и вернулся к скамейке. Я догадывался, что у меня больше никогда не будет возможности ощутить этот жар, поэтому я шёл медленно, но не останавливался.

На моё место никто не сел. Ещё чувствовался тот самый жар… Я до сих пор не знаю, как близко мне можно подойти. Поэтому иду медленно, шаг за шагом. А можно ли мне сделать ещё шаг? Примерно с такими мыслями я приближался, прямо как и весь прошедший год.

Я подходил всё ближе и оценивал дистанцию снова. Когда я ничего не знал, то и вёл себя бесцеремонно, а когда заметил – сдержанно. Но когда понял, что не знаю ничего, мои ноги перестали двигаться.

Ещё шаг. Ну хотя бы полшага…

И я остановился.

Лавочка под фонарём находится словно в лучах прожектора. Две сидящие тени удлинились и стали расплывчатыми. Смотря на это, я молча достал из кармана бутылочки и протянул их. Девушки неловко меня поблагодарили и взяли по одной, таким образом, чтобы наши пальцы не соприкоснулись, и я спрятал руки в карманы. Случайно задетый целлофановый пакет зашумел. Я приоткрыл карман и посмотрел внутрь. Да, подаренные печенья всё ещё на месте. Их не стало больше или меньше. И их количество не увеличиться, даже если их потрясти.

Да, счастье просто так не увеличивается. Кажется, это сказал то ли Питер, то ли Чита, то ли Карусель^[1]… Беда лишь в том, что оно может испортиться или уменьшаться. Оно ведь легко ломается и крошится, поэтому достал проверить, однако розовый картон отлично защищает его от всего. Когда я только собирался положить его на место, со стороны послышался звук удивления. На него смотрела Юкиношита.

«Красивый пакет.» - сказала она, смотря влюблённым взглядом.

Юигахама на миг удивилась внезапному возгласу, но сразу же подалась вперёд.

«Ага. Я в Масте долго выбирала.»

«Что? Масте? Это индийское приветствие?»

«Нет, то – намасте. Масте – это название упаковочной ленты.» - сказала Юкиношита, держась за виски.

«Несмотря на то, что у тебя масса бесполезных знаний, приветствие ты не знаешь.»

«Дурочка. Приветствие – это всё, что нужно, чтобы создать видимость разговора. Заготовленные приветствия – это критически-важные знания.» - сказал я и Юкиношита устало улыбнулась.

«Для тебя, значит, даже приветствие – это уже разговор…»

«Ага. Поэтому я стараюсь как можно меньше здороваться.»

«Хикки! Неужели ты настолько сильно не любишь разговаривать?»

Ну, я ведь «хикки», что тут поделаешь. Есть ведь мудрость, что имя определяет содержимое. Хм, а я уже успел привыкнуть к придуманной Юигахамой кличке, это «хикки»… А ведь когда-то я стыдливо отводил взгляд и краснел, тихо говоря, что не знаю человека с таким позорным именем. А хотя нет, не припомню такого. Я с самого начала смирился с ним.

Значит, «масте» - это сокращение от упаковочной ленты. Запомню на всякий случай. Хотя, я даже не знаю, зачем она нужна. Однако, Юкиношита-сан, ты хорошо разбираешься в современной культуре, подумал я и посмотрел в её сторону. Она, похоже, поняла, о чём я думал, и улыбнулась.

«Эта упаковочная лента изначально использовалась при покраске, но сейчас многие из них выпускаются с декоративным дизайном.»

«Вот-вот! Там столько симпатичных лент! И для упаковки, и для тетрадок…» - принялась увлечённо рассказывать Юигахама. Я посмотрел на упаковку ещё раз и обратил внимание на действительно привлекательную окантовку. Нетолстая золотистая лента с узором в виде собачьей лапки. Действительно красиво.

Похоже, Юигахама занервничала, когда я обратил на это внимание, и не знает, куда перевести взгляд.

«Насчёт вкуса я, конечно, не уверена… Но я старалась.» - решительно смотря на меня, словно собрав свою волю в кулак, сказала Юигахама. Как я могу игнорировать этот серьёзный