Поцелуй или жизнь. Книга 2 [Ирина Литвинова] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

— Буду просить, чтобы они разорвали нашу связь с единственной.

— О как! А новую единственную тебе не подбросить? Совсем ты оборзел, Бесноватый! Тебе итак столько единственных и избранных накидали, и всех ты угробил или упустил! И еще перебираешь! Даже если эта девка тебе не пара — бери, что дают и пока дают!

— Дурак ты, Нарцисс, — беззлобно сообщил Бастард Тьмы. — Это я ей не пара. Посмотри на меня: кто я? Головорез. Рубака-воин. Дьявол во плоти, много лет варящийся в котле придворного беспредела. Кстати, о годах: мне не много не мало — за шестьдесят в прошлом году перевалило. Ну и да, как ты любезно напомнил, у меня уже было столько разномастных женщин и столько единственных разной степени совместимости, что Великому султану Порсула с его гаремом впору обзавидоваться. А Ника… она совсем еще девочка, ей едва двадцать пять, сам знаешь, для полукровки она только-только вошла в юношеский возраст, а уж по демоническим меркам — дитя малолетнее! Она и поцеловалась первый раз со мной. Нежная, невинная и хрупкая, как северный цветок, она еще и смелая, сообразительная и сильная духом. И потом, она благородная, Нарцисс. Чистая, честная, добрая, сострадательная и иже с ними. Это прекрасно. Конечно, прекрасно. Вот только я не такой, совсем не такой. Сам знаешь, меня никогда не заботили абстрактные смутные нормы, зовущиеся честью и порой возводимые в культ. Я всегда поступал так, как считал нужным, а не так, как правильно по непонятно кем обозначенным общепринятым меркам. На мне слишком много крови, грязи, слишком тяжел груз прошлого, что у меня за плечами… Положительно, я совсем не подхожу ей, только путаю ее, сбиваю, смущаю нашей связью, в то время как есть другой мужчина, с которым она скорее составит счастье, чем со мной.

— Это ты про новообращенного василиска? — выразительно приподнял бровь Нарцисс. — Помнится, ты не собирался уступать ему, даже чуть не воплотил в жизнь план скоропостижной женитьбы графчика и моей сестрицы? Так что же изменилось?

— Все, — просто отвечал Бесноватый. — Я так и не понял, что за магия у Ники, но это она пришла на помощь мне и Себастьяну во время знаменательного незапланированного покушения. Я слышал ее мысли: у нее был выбор, спасти меня или Себастьяна. Что ж, выбор был не в мою пользу, но мою смерть она смогла бы пережить, а вот его… И потом, Ника, вероятно, истинная для василиска Себастьяна, а ты прекрасно знаешь, чем змеиные истинные отличаются от демонических единственных и избранных.

— Значит, счастья графчику желаешь… Не пойму я тебя, Бесноватый. С чего вдруг такая доброта и щедрость? Кто он тебе, этот Себастьян? Ну, сын лучшего друга, и что с того? А эта девчонка? Ты не собираешься оставлять ее себе, но взялся защищать ее, зачем? Ты же не бастион добродетели, Бесноватый!

— Для меня они — семья. Давай чаши!

— Где пентаграмму чертить будешь? — спросил Великий Дракон, выуживая из пространственного кармана два кубка: золотой, с россыпью аметистов по краю и на тонкой изящной ножке, и серебряный, со вплетенными в рельефный узорчатый рисунок гагатами.

— Здесь и буду, вдруг рванет, все же с небес сами Боги сойдут. Зеленый Горб, конечно, пережил налет орды берсерков, но божественное пришествие может и не пережить. А так если шарахнет, то меня одного завалит, — и едва слышно добавил, так, что даже Нарцисс не разобрал. — Эх, ковры жалко…

— Ты знаешь, что Боги никогда не оказывают услуги просто так? Скорее всего тебя, конечно, пошлют…

— Думаю, Единый и Мрачный услышат своего крестника, — оскалился любимец Богов, чье появление на свет действительно было волей Великих, а потом уже серьезно добавил. — Я готов заплатить любую цену. Пускай забирают все свои подарки: силу чернокнижника, вторую ипостась, Дар Смерти и Дар Менталистики, хоть всю магию! Пусть отнимут долголетие демона, а можно, чтоб не мелочиться, сразу жизнь! Но если Они не выполнят мою просьбу, я выплесну весь резерв в пентаграмму, и вместе с моей магией перегорит и моя жизнь. Вот очень не хочется тебя просить, но придется: если получится так, собери мою мертвую кровь, отнеси Нике и напомни, как доделать артефакт. Пускай отдаст его тому, кого сочтет достойным…

— То есть даже вопреки воле Богов сделаешь так, как хочешь, — подвел итог Нарцисс.

— Именно, — кивнул Бесноватый, скатывая один ковер и прикидывая на глаз, хватит ли места для пентаграммы на освободившемся куске "пола". — Я разорву связь, с позволения Богов или же без него… Если что, никому больше не говори, что меня уже нет, а тело столкни в омут.

— Последним приютом стал ему пруд с черными, как мгла, водами, а траурным венцом — белоснежные лилии, — усмехнулся Нарцисс. — Тебя не только на самоубийственное благородство, тебя на бессмысленную романтику потянуло! Что ж, удачи. Следующей ночью вернусь погляжу, что с тобой да и со всем этим местом стало.

С этими словами Великий Дракон растворился во мраке ночи, а Бастард Тьмы, хмыкнув тому вслед, приступил к пентаграмме, намереваясь в