Десять (весь текст) [Наталия Романова] (fb2) читать постранично, страница - 4

любознательности и желания жить. Именно жить, в его, детском, понимании — гулять, стать палеонтологом или адмиралом-океанологом, как на прошлой неделе, или знаменитым футболистом, как месяц назад.

— Пришли, — присаживаясь на лавочку на детской площадке, рядом с входом в детское отделение, вдали от людских потоков, только знающий поневоле ведает про этот уголок в парке «Областной больницы». Площадка, оплаченная щедрым спонсором — яркий корабль с множеством ходов и переходов, с мягким покрытием под ногами, и максимально безопасная, — погуляешь?

— Да, — подпрыгивая на руках от нетерпения.

Юлия Владимирована знала, что скоро на смену энтузиазму придёт усталость, и тогда она посадит малыша наколени и будет слушать про динозавров или футболистов, про гоночные машины и мамину ангину, про то, каким он был молодцом сегодня и даже съел несколько зёрнышек граната, что папа сказал после обследования, что Тошка — настоящий храбрый солдат, но, на самом деле, ему было страшно, совсем понарошку, но было.

И главное — папа обещал ему большую пожарную машину, раз уж на настоящей он пока прокатиться не может…

Глава 2.

Среди весёлых девушек, стоящих группкой у озера, она была похожа на щенка. Не на радостного, беззаботного, даже слегка безмозглого, а на робкого, косолапого, словно неуверенного в том, что эти породистые лапы и хвост принадлежат именно ему. Она робко и с любопытством выглядывала из-за подружек, иногда смотря поверх голов.

Молодой священник что-то увлечённо рассказывал, от чего не было ни одной девушки, смотрящий в сторону. Иногда группа громко смеялась, словно забыв, что рядом человек в сане, пусть и небольшом, иногда толкали друг друга локтями, перебивая, спрашивали и, судя по широко открытым глазам, — удивлялись ответам.

Её взгляд был заинтересованным и живым, в нём играла мысль, словно живая. Она светилась, казалось ещё чуть-чуть, и девушка заговорит, покажет свои мысли, спрятанные за робкими движениями. И она была красива. Красива настолько, насколько бывает красива юность. Красива, словно пришедшей из стародавних времён красотой. Настолько, что скажи она, что её остановили на улице с предложением сняться в кино — ей бы поверили, сразу и безоговорочно. Выше своих сверстниц, со светло-русыми, отливающими рыжиной на солнце волосами, с тонкими чертами лица и распахнутыми навстречу всему новому глазами — она была словно славянская княжна, пришедшая в современность из позабытых сказок. Такой рисуют Василису Прекрасную или Царевну Лебедь. Она была красива не яркой, вычурной красотой, не навязчивой, но никто — ни мужчина, ни женщина, не могли просто пробежать взглядом, глаза сами останавливались на девушке, цеплялись и не хотели уходить. На неё хотелось смотреть, как на произведение искусства, в котором ничего не смыслишь, но оно тебя бесконечно радует.

Остановившийся рядом автобус не отвлёк девушек от оживлённой беседы даже тогда, когда из автобуса, словно из огромного чрева с автоматической дверью, стали высыпать мальчишки разного возраста, от младших школьников до юношей, и едва ли не с разбега прыгать в воду озера, крича по пути, фыркая носами и заплывая далеко. Всем своим видом, криками, передразниваниями, они выражали торжество молодости, силы и отчаянной жажды жизни.

Рядом стоял мужчина средних лет, зорким взглядом смотря на ребят, улыбаясь только уголками глаз, лицо его выражало строгость. Впрочем, не было похоже, чтобы хоть кто-нибудь всерьёз боялся этого человека.

— Всё, хватит, — крикнул мужчина, сделав приглашающий жест в автобус.

Младшие поспешили, путаясь в шортах и обуви, по пути стряхивая с головы воду, они забирались в автобус под неодобрительным взглядом водителя, который с недовольством смотрел на песок и влажные от плавок шорты мальчишек.

Старшие выходили степенней, некоторые, заметив группу девушек, словно красовались собой, проходя мимо плавной походкой, потом, не выдержав игры в «Алена Делона», срывались в шуточный кулачный бой и, подпрыгивая, забегали в тот же автобус.

Группа девушек двинулась вдоль озера, впереди бодро шагал священник, приподнимая одной рукой подрясник, отчего были видны его пыльные ботинки со стоптанными каблуками.

Парень, выходивший из воды последним, долго рассматривал группу девушек, наконец, когда процессия двинулась, а он оделся, услышал окрик:

— В автобус.

— Я сейчас, — показав глазами на уже уходивших девушек.

— Вот неугомонный, ты пользуешься моим расположением, — услышал парень, — но, смотри, только сегодня.

— Спасибо, — уже на ходу обуваясь, парень поспешил догнать девушек, вернее — одну из них, что шла в самом конце нестройного ряда. Её стройные длинные ноги обхватывала ткань простого платья, бедра покачивались словно случайно, но от этого ещё более завораживающе, но главное — она обернулась и улыбнулась парню самой обезоруживающей улыбкой, какую он видел на своём недолгом