cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
большой двор, заполненный разной тяжелой техникой. Ближе к дороге стоял компактный трактор, сверкающий даже в утреннем сумраке яркой жёлтой краской. Громадные черные передние колеса рифленым рисунком напоминали таинственные следы космических пришельцев на древних скальных породах. Задние колеса были такие же, как у Тропиканки и кабина трактора напоминала очертаниями кузов-фургон. Внезапно спящие фары засветились белым огнем, и трактор вежливо прокашлялся, как от длительного сна в одном положении.
— Это он! — Тропикана задрожала и полыхнула ответно жёлтым пламенем.
— Кто? — Квачик высунулся из кабины. — Это же обыкновенный трактор, такой техники в городе навалом…
— Это он! — Тропикана со счастливой обреченностью выключила двигатель и еще шире распахнула глаза.
Трактор за невысокой оградой мощной грудью раздвинул клубящихся комаров и приблизился к забору вплотную. Белый свет его глаз осветил взволнованное лицо Тропиканы.
— Я здесь, — Тропикана вспыхнула от этих глаз, как будто ее мгновенно перекрасили в розовый цвет.
— Тропиканка, — осторожно просипел Квачик, — мы едем к бабушке с дедушкой, ты не забыла?
— Я не могу сдвинуться с места, это — судьба, — зачарованно прошептала машинка.
— Ерёмка! Мы ее теряем! — Квачик исподтишка пригрозил трактору маленьким кулачком. — Сделай же что-нибудь!
Ерёмка нажал на педаль газа, надавил на клаксон и громко, командным голосом произнес:
— Вперед, к бабушке и дедушке!
Тропикана подпрыгнула, сверкнула глазами и через секунду стояла перед маленькой калиткой на узкой горбатой улочке, замотанной в пышные цветастые палисадники, как в расписные платки.
— Ерёмчик! — маленькая бабушка на маленьком крыльце маленького дома протягивала к внуку сухие теплые руки с загорелой морщинистой кожей. Ерёмка всем существом ощутил неимоверное притяжение, уткнулся лицом в её передник и погрузился в праздник ванильно-яблочного покоя и счастья.
— Ерошка! — сильная широкая рука деда легла на голову внука, и тёплая волна невыразимой любви пронизала Ерёмку от макушки до самых пяток.
— Мы тебя ждали сегодня! Бабушка тебе пирожка яблочного спекла, а я — модельку новую приготовил.
Ерёмка не стал спрашивать, откуда им стало известно про приезд. Они не удивились даже, что внук приехал без родителей на экзотической машине. Дед открыл маленькие ворота, и Тропикана въехала во двор. Квачик выпал из кабины и запрыгнул на капот. Бабушка вынесла большую красивую тарелку с дымящимся пирогом, а дед ушел в дом за подарком.
— Ешьте пирожка, пока горячий! Ерёмчик, угощай друзей! — бабушка села на скамейку, и не сводила ясных глубоких глаз с Ерёмки.
— Ерошка! Держи подарок, — дед протянул пакет, аккуратно завернутый в местную желтоватую газету. — Хорошая у вас машина, мощная…
— Вседорожник называется, — Квачик оперся ручками о капот, чтобы не свалиться и не исчезнуть из поля зрения стариков.
— В лесу на ней никакие заросли и колдобины не страшны, наверное, — дед обошел Тропикану и постучал по резине ногой, обутой в старые папины кроссовки с шерстяными носками.
— Не страшны! — очнулась Тропикана, — и размытые дороги не страшны, и поля распаханные не страшны, — я все могу…
— Умница какая, — покачала головой бабушка.
— Стоящая машина, — заключил дед.
Ерёмка тихо шепнул Тропикане:
— Пирог будешь есть?
— Я — потом, вечером. Обрати внимание: я подросла за это время, значит, мне можно есть сладкое…
Квачик тихонько, одним пальчиком слизывал с тарелки тягучее яблочное повидло. Бабушка чайной ложкой накладывала ему на блюдечко порцию за порцией…
Ерёмка съел два куска пирога, запивая их горячим чаем бронзового цвета, с крупными черными листьями и свежей мятой. Он вспомнил, что за дорогу ничего не ел и даже не пил. И вспомнил, что ему ничего не было ЖАЛКО… Чудеса?
— Бабушка! Дед! Мы должны до утра домой вернуться! — Ерёмка споткнулся взглядом о бабушкины дрогнувшие губы. — Мы приедем к вам в папин отпуск…
Дед согласно кивнул седой головой и обнял бабушку за худенькие плечи. Ерёмка повернулся к Тропикане:
— Съешь сейчас немного, а то опять сил не хватит!
— Хватит! — Тропикана напряглась, придвинулась к деду и хрипло, глядя Ерёмке в глаза, сказала: — Я не поеду с вами, здесь останусь…
— А… у… э… — Квачик забыл подходящие слова и в волнении размахивал перед Тропиканкой волнистой ручкой, вторая рука застыла в блюдце с повидлом.
Ерёмку обдало изнутри холодной волной. Он впервые за все время растерялся и не знал, как поступить.
— Ерёмка! — Тропикана жарко дыхнула ему в лицо и сердце. — Я остаюсь с бабушкой и дедушкой, буду помогать им в хозяйстве. Бензин мне не нужен, прокормимся как-нибудь.
— Это из-за трактора! Слышишь, Ерёмка, она нас оставляет из-за какого-то трактора! — Квача позеленел от возмущения. — Я брата в лесу оставил, чтобы с вами быть, а она…
— Квача! — Тропикана успокоилась и
Последние комментарии
8 часов 19 минут назад
9 часов 51 минут назад
13 часов 45 минут назад
13 часов 49 минут назад
19 часов 10 минут назад
2 дней 6 часов назад