cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Заноза в грёбаной заднице.
— Скажи Хокинсу, чтобы он перестал доставать меня, — огрызается он.
Я пропустил мимо ушей его ругательство.
— Хокинс больше не будет твоей проблемой. Тренер Лонг будет. — Я ухмыляюсь ему. Несмотря на то, что Эверетт Лонг был жёстким и угрюмым, он на самом деле отличный учитель и тренер. Он был бы хорошим примером для подражания для Зейна. Хокинс — жалкий ублюдок, который изменяет своей жене при любой возможности. Я не очень уважаю его.
— Мисс Боуден, держите меня в курсе его успехов. Я хочу, чтобы он окончил школу на доске почёта. И я определённо хочу, чтобы его планы на будущее были конкретизированы к концу учебного года. — Я наклоняю голову и бросаю на неё ещё один суровый взгляд, который говорит, что это не обсуждается.
Она улыбается и извиняется.
— Я могу идти? — спрашивает Зейн.
— Ты свободен, но держись подальше от неприятностей.
Он одаривает меня широкой улыбкой.
— Я не могу этого обещать, директор Реннер.
Я посмеиваюсь, когда он уходит. Мой телефон снова начинает жужжать, поэтому я быстро достаю его, чтобы посмотреть, кто это может быть, прекрасно зная, что сегодня школьный день. Когда вижу имя моего друга Матео, я хмурюсь. Когда-то мы были близки, но как только я вернулся домой, мы отдалились друг от друга. Его нет ни на Facebook и в других грёбанных соцсетях. Единственное, как нам удаётся поболтать — это периодические эсэмэски. Я знаю, что он трудился в транспортной компании, партнёром и инвестором которой он является во Флориде, но, честно говоря, я не очень-то следил за этим.
— Привет, приятель, — говорю я, отвечая на звонок.
— Реннер, — говорит он, и его хриплый голос эхом отдаётся в трубке. — Ну и как тебя жизнь имеет?
— Как и в прошлый раз, — смеюсь я. — Всё ещё директор в Браун. Как поживает жена и малышка?
В трубке на мгновение воцаряется тишина, прежде чем он заговорит.
— Валенсия умерла прошлым летом.
Я быстро моргаю в замешательстве. Когда мы были за границей, он всё время показывал мне фотографии своей очень здоровой, очень красивой, очень роскошной жены.
— Она что?
— Рак груди, — говорит он с горечью в голосе. — У нас было достаточно времени, чтобы попрощаться, но это было тяжело для нашей малышки.
Я вспоминаю фотографии его дочери. Тёмные волосы и большие карие глаза, как у её матери. Чёрт, это было дерьмово и грустно.
— Мне очень жаль. Ты должен был мне сказать. Я бы приехал на похороны, чувак.
Он отмахивается от меня.
— Всё в порядке. Валенсия была любима, и у нас были частные похороны в Пуэрто-Рико. Я звоню не по этому поводу.
— Прости, — снова бормочу я, не зная, что сказать.
— Мне нужна твоя услуга.
— Что угодно.
— Не соглашайся так быстро, потому что всё серьёзно, — говорит он.
— Тэ, ты спас мне жизнь. Я сделаю для тебя всё, что угодно. Неважно, сколько времени прошло с тех пор, как мы в последний раз виделись или разговаривали. Это не имеет значения. Назови это, и я помогу тебе. Я твой должник.
— Твою мать, — ворчит он. — Это моя дочь. Она попала в беду.
Я встаю из-за стола и начинаю расхаживать по кабинету.
— Она что, заболела? Ранена?
— Нет, ничего подобного. — Он вздыхает. — Она часто попадала в неприятности в школе. Связавшись с плохой компанией в этом году. Её горе изменило её. Я больше не знаю, что делать. Я чертовски бессилен.
Дети. Это то, в чём я действительно разбираюсь.
— Ей нужно с кем-то поговорить? — спрашиваю я.
— Больше чем это. — Ещё один тяжёлый вздох. — Я застал её с наркотиками и какими-то парнями в её комнате. Я просто знаю, что она сейчас занимается сексом и всяким дерьмом. Я боюсь, что какой-нибудь идиот её обрюхатит. Все эти воспоминания слишком тяжелы для неё. Если бы она могла уехать на несколько месяцев и начать всё сначала, думаю, что смог бы вернуть свою маленькую девочку.
— Секс? — шиплю я. — Она, что? Ей где-то четырнадцать? Мне очень жаль, Тэ.
Он хихикает.
— Нет, дружище. Ты всегда был придурком в том, что касалось такого. Ей всего несколько месяцев назад исполнилось восемнадцать. Это одна из причин моего беспокойства. Если бы её где-то повязали с этими наркотиками, она бы отправилась в тюрьму. У моей девочки наверняка есть послужной список. — Он чертыхается себе под нос. — Я чувствую себя полным придурком, раз спрашиваю об этом, но…
— Да?
— Может она приехать к тебе? Ты мог бы присмотреть за ней и убедиться, что она останется в школе. Возможно, смена обстановки пойдёт ей на пользу. Мы делаем некоторые изменения в компании — много командировок с моей стороны — и я завален работой, когда она больше всего во мне нуждается. Будучи директором школы и всё такое, я подумал, что ты мог бы ей помочь.
Сама мысль о необходимости нянчиться с подростком вызывает у меня мурашки по коже, но она не просто подросток. Она дочь Матео, и я обязан ему всем.
— Конечно, дружище, — без колебаний отвечаю я. — Но мой дом совсем не такой
Последние комментарии
2 часов 35 минут назад
4 часов 8 минут назад
8 часов 1 минута назад
8 часов 5 минут назад
13 часов 26 минут назад
2 дней 1 час назад