В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
впечатление. Какие-то предметы, металлический подстаканник в гостинице «Астория» в Ленинграде, деревянная брошка, крашенная под хохлому и купленная в Нижнем Новгороде. Что касается первых фотографий, относящихся к 1977 году и снятых замечательным маленьким Kodak Retinette, подаренным мне отцом к моему первому дальнему путешествию, то они уже не так хороши — краски выцвели, осталась только угасшая зелень, бледное бордо и медный отблеск.
Прибывая в Москву этим майским утром 2010 года, в первые же мгновения я испытываю что-то вроде шока, этакой смеси энтузиазма, узнавания, порыва, с осадком некоторого беспокойства, причины которого я не понимаю. Я не ожидала от себя подобного потрясения. Что-то сразу проявляется, но я еще не могу этому подобрать название: не то огромная надежда, не то, наоборот, неопределенность или даже тревога. Возрождение, волнение, последний рывок? Следы прошлого, трудное рождение будущего, смутное настоящее? Это сжимает сердце ностальгией, любовью, каким-то состраданием и сопереживанием без слов. Все время от самого прибытия в Москву 27 мая и до возвращения в Париж 16 июня я постоянно, как мольбу, слышала эти слова: «Все это нужно спасти и сохранить». «Все» — что? Россию? Но что это такое — Россия? В этот момент моего путешествия я даже не уверена, как я уже говорила, что могу ответить на вопрос, является ли Россия частью Европы. Если да, то докуда? До Урала? Дальше? Я не верю в великую Россию, еще меньше в святую Русь, тем более в русскую душу. Но вот она, действительность, на улицах, на лицах. Это как вызов, от которого никуда не деться.
В некотором смысле, однако, на первый взгляд все должно было меня убедить, что это уже не та Россия, которую я знала во время моих первых путешествий, ни зловещая атмосфера брежневской эпохи, ни более радостная времен перестройки. Еще менее — атмосфера всеобщего распада девяностых: полная неразбериха, нищета, бросающаяся в глаза, старушки в очередях, стройки и развалины, колоссальное переустройство…
Сегодня Россия уже не такая деградировавшая, она кажется более улыбающейся, повсюду видны новостройки, чувствуется дух достатка, пусть и относительного. Однако на все бросается некая тень. Не виной ли тому постоянная и чрезвычайно негативная риторика Запада? Но говоря о ее жизни повседневной, политической, социальной — разве желали бы мы, чтобы она оставалась коммунистической? Конечно, нет. «Слишком часто правда об СССР говорится с ненавистью, а ложь с любовью», — писал Gide в 1937 году. Как это выражение справедливо! Достаточно только вместо «СССР» вставить «Россия».
19 часов. Москва, длинная очередь чемоданов в гостинице «Юность». Ее архитектура чудовищна. Построенная в начале 1960-х годов, как указывает ее название, для организации молодых коммунистов (комсомол), она служила для приема зарубежных делегаций. Современный холл, но на этажах иллюзия заканчивается. Номера остались совершенно как в советские времена. Это была в точности как та гостиница, где я останавливалась тридцать лет назад на правом берегу Москвы-реки. Она называлась «Бухарест». Я ее больше не нашла. Ее коридоры широкими досками покрывали пол, и на их пересечении на каждом этаже царствовал надзиратель в униформе (они до сих пор сохранились во многих российских отелях, без униформы, но не без полицейских функций). Тогда горничная держала ключ от вашего номера в выдвижном ящике и выдавала только по предъявлению прописки, внутреннего паспорта, который должен был иметь каждый, включая советских граждан.
Мой номер в «Юности» узкий и обветшалый: тахта, облупившаяся коричнево-красная мебель, более чем изношенный ковер и в ванной комнате сантехника, которую я видела только в СССР, — длинный гусак смесителя, который можно поворачивать по желанию или в ванную, или в умывальник… Мой багаж меня обременяет, хотя у меня только один чемодан и сумка ручной клади, с которой мы делали пересадки, оставляя основное в поезде. Но я совершенно не могу развернуться в моем номере, имеющем только одно узкое окно. Естественно, что еще меня обременяют неизгладимые воспоминания 1977 года. В этом году Антон Витез репетировал Тартюфа по-русски в театре сатиры и пригласил меня посмотреть эти репетиции, как я постоянно делала в Париже или Иври. В то время было сложно не только путешествовать по России, но и даже приехать туда одному. Я, таким образом, вступила в общество Франция — СССР. Это было уже не первое мое путешествие в страну реального коммунизма. Прошлой осенью (в декабре 1976-го) я побывала в Берлине и каждый день, проходя в Восточный Берлин, столицу ГДР, снимала захватывающие кадры берлинской стены, пунктов пропуска, черных вод Шпрее вокруг острова музеев и смежное положение двух Германий, карикатурно непохожих друг на друга.
Но приезд в Москву — совсем другое дело. Хотя бы для того, чтобы избавиться от иллюзий (пусть в то время и частично) о социализме и о тех странах, которые его воплощают. Меня пронизывала смесь благоговения и ужаса. Зрелище неопровержимого
Последние комментарии
23 часов 12 минут назад
23 часов 26 минут назад
1 день 34 минут назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад