Золото русского эмира [Виталий Владимирович Сертаков] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

ловили и к столу не подавали. Цырен слышал о вредных захоронениях, которые успели заложить бестолковые люди перед Большой смертью: много лет, благодаря разлившимся ядам, с востока к озеру вплотную прилегало Желтое болото. Это было небольшое совсем, можно сказать, хилое болото, но уже четвертое поколение Качальщиков не могло с ним справиться. Лесные чародеи, для которых плевым делом оказалось в свое время раскачать и утопить Москву, не могли справиться с каким-то болотом…

Поэтому Кристиан не ловил рыбу в озере.

Табак он курил очень дорогой, заморский, его специально посылал из Петербурга секретарь президента, Мишка Рубенс. Цырен подумал, что в чем-то Хранитель памяти похож на почтенного иркутского боболаму, но многое их разделяло, слишком многое…

– Тебе все известно о прошлом, брат Кристиан. А известно ли тебе, что Кузнец сейчас идет из Читы в Иркутск?

Хранитель поперхнулся табаком.

– Я сам провожал президента на юг, с его вонючими кораблями. Ради такого дела мы приплыли на катере по Неве, я чуть не задохнулся от смрада… По слухам, наши корабли в Италии одержали победу, президент сжег флот Карамаз-паши, но не возвращался. Цырен, мы бы знали первые о нем…

– Военные корабли ушли на юг, но ваш бывший ученик объявился в тайге. Я видел его след. Он в тайге, он идет к Иркутску.

– Видел ли ты его самого? – осторожно спросил Хранитель памяти. – Озерные колдуны умеют творить големов. Я слышал, что наши братья в храме Девяти сердец тоже научились выдувать живых кукол. Мир полон секретов, брат Цырен.

– Я видел его след. Китайские братья тоже были там… – Монах в деталях поведал хозяину заимки о железном смехе на заброшенных приисках, о курултае темных шаманов, где, по слухам, решено было оживить самого Тэмучина, и о встрече с китайскими Качальщиками на пепелище…

– Так, говоришь, этого самого Повара Хо сожгли как будто Плевком Сатаны? – помрачнел Кристиан.

– Сожгли весь двор, но это не оружие Хранителей силы. Всех людей и постройки уничтожили обычным огнем.

– И сняли с Повара Хо кожу, но ни кожи, ни тела вы не нашли?

– Да, брат Кристиан. Скорее всего, его унесли через зеркало.

– Зеркало, говоришь… – Хранитель памяти остервенело запыхтел, задымил трубкой. – Я тоже знаю место, где есть зеркало, очень похоже… Хотя туда давно никто не спускался. Может быть, давно ничего не осталось… Ты сам знаешь, что оно такое – это зеркало?

– Я слышал разное. Но не стал бы даже приближаться к нему.

– Иногда я вижу сны… – Кристиан щелкнул пальцами, разжигая огонь в трубке. – Иногда в снах такая сила, что я кричу, – и моя бедная жена льет на меня воду, чтобы разбудить. Иногда сны кажутся не страшными, но они такие глубокие, что можно вылить мне на голову ведро воды. Лить воду бесполезно, я все равно не проснусь, потому что в теле моем нет того, что обычно просыпается. Мое стареющее тело лежит на печи, а душа порхает вместе со стрекозами или с бабочками там, где еще нет людей. Или там, где их уже нет. Да, с бабочками…

– Я не всегда понимаю тебя, брат Кристиан, – Цырен постеснялся спросить, при чем тут зеркало.

– Порой я проживаю краткую жизнь стрекозы в дни, когда не было этого озера, не было этих лесов, здесь фыркали фонтаны горячей грязи, а стрекозы были размером с ворону. Это удел Хранителя памяти, и не надо завидовать нам. Нам все завидуют, даже братья Хранители. Это очень больно – целый день порхать стрекозой или бабочкой. Чтобы попасть в те дни, мне необходим чужой мозг, слабый, послушный, но обладающий поворотливым телом. Да, так я о стрекозах, точнее – о бабочках. Зеркало придумали бабочки.

– Прости, брат Кристиан, я, наверное, плохо тебя расслышал, – вежливо начал монах, но Качальщик его бесцеремонно перебил:

– Я сказал именно то, что хотел сказать, брат Цырен. Когда-то губернатор Кузнец часто приезжал ко мне погостить, послушать о жизни и рассказать о Большой смерти. Потом он стал президентом – и теперь все реже навещает меня. Он – единственный, кто хотел услышать о разумных, которые жили до людей.

– До того, как был сотворен мир? – уточнил Цырен.

– Мир был всегда, – отмахнулся отшельник. – Я говорил Кузнецу о гигантских бабочках, они управляли землей задолго до людей. Двести тысяч лет назад или сто тысяч, не знаю… Я не умею считать эпохи, которые пролетаю во сне. Это слишком больно. Бабочки управляли миром не так, как мы. Мы ничего не умеем, брат Цырен, и люди, жившие до Большой смерти, ничего не умели, по сравнению с бабочками. До них были и другие, но мы сейчас говорим о зеркале. Бабочки появились на планете – и принесли зеркала. Зеркала – это двери, брат Цырен, но бабочки не пользовались ими. Я сам многого не понимаю, там слишком ярко всё, и слишком сложно глядеть на мир глазами стрекозы…

– Двери, брат Кристиан? Куда ведет эта дверь?

– Неизвестно. Вероятно, вместе с нами вокруг Солнца кружатся иные миры, но там невозможно прожить долго. Там воздух убивает за несколько дней. Вероятно также, что бабочки забыли на нашей