В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
старик, – но ты можешь брать все, что я не доем, Дженни, и это будет справедливо.
– Куда уж как справедливо, – ответила девушка. – Так недолго и без куска хлеба остаться. – Она подняла руки к небу. – Ух, как я голодна!
– Неудивительно, – спокойно сказал старик. – И за обедом тоже не скромничай. Ешь как следует, тебе нужно набираться сил.
– Что, вот так посмотришь на меня и скажешь, что мне нужно набираться сил? – спросила она со смехом.
– Нет, пока еще не заметно, – ответил старик, освобождаясь от пледа. Она протянула ему руку, но он встал сам. – Спасибо, милая. Вот не гадал увидеть своего правнука, – сказал он. – Но ты об этом не думай. Мальчик ли, девочка – главное, это будет твой ребенок.
Девушка смущенно коснулась рукой шеи и покраснела. Потом рассмеялась.
– Да ты, оказывается, вещун, папа Хэнкок, – сказала она. – Роберт-то еще ничего не знает…
– Где ему, – быстро ответил старик. – В этом возрасте люди неопытны. Но меня, малышка, не проведешь. Я многое повидал на своем веку и многих повидал.
Она посмотрела на него с тревогой.
– Раз уж ты знаешь… Но ты ведь не проговоришься… Конечно, я скоро сама скажу Роберту, но…
– Понятно, – ответил старик, – начнутся поучения. Сам я не большой охотник читать нотации с утра до ночи, но родственники это любят. К тому же первый правнук. Не бойся, я им не скажу и очень удивлюсь, когда они мне скажут.
– Ты славный, – отозвалась она с благодарностью. – Спасибо тебе. Это ничего, что ты знаешь.
Он положил ей руку на плечо. Минуту они стояли молча. Неожиданно она вздрогнула.
– Скажи, папа Хэнкок, – внезапно спросила она приглушенным голосом, не глядя на него, – это очень страшно?
– Нет, детка, это не так уж страшно.
Она ничего не сказала, но он почувствовал, что она успокоилась.
– Значит, это случится в ноябре, – произнес он и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Что ж, неплохое время, Дженни. Взять хотя бы нашу старую кошку Марселлу – второй раз в году котята у нее бывают как раз в октябре-ноябре. И неплохие котята.
– Какой же ты циник, папа Хэнкок!
Она назвала его циником, но по ее тону он понял, что она не сердится; и снова, когда они шли к дому, он смотрел, как легко она ступает, и чувствовал дыхание юности.
В середине лета, когда зеленые поля пожелтели и порыжели, Уила Хэнкока навестил его старый друг Джон Стёрджис.
Он приехал с сыном и внучкой, а еще привез двух более сомнительных родственниц – молодое поколение без разбора величало их «кузиной» и «тетей», – и на время большая веранда дома Хэнкока наполнилась суматохой семейного торжества. Все были больше обычного возбуждены, все были больше обычного разговорчивы, и хотя съехались они не на свадьбу и не на похороны, событие это было не менее важным; и в сердце каждого Хэнкока и каждого Стёрджиса зрела крупица особой благодарности и гордости – ведь они стали свидетелями встречи двух таких ветхих старцев.
Родственники, завладев стариками, наперебой ими хвастались. А старики сидели тихо, сложив на коленях желтоватые руки. Они знали, что ими владеют, но от этого наслаждались и гордились ничуть не меньше остальных. Вот они здесь сидят, и это прекрасно. Молодые, конечно, не понимают, как это прекрасно.
Наконец Уил Хэнкок поднялся.
– Спустимся в погреб, Джон, – сказал он мрачно. – Хочу тебе кое-что показать.
Таким вот хитрым ходом с незапамятных времен начиналась старая игра. Ответ тоже был знакомый.
– Как же так, папа, через минуту Мария принесет лимонад, к тому же я попросила ее испечь кексы с орехом! – воскликнула старшая дочь Уила Хэнкока.
– Лимонад! – фыркнул Уил Хэнкок. Потом прибавил нежно: – Бог с тобой, Мэри, у меня для Джона Стёрджиса припасено кое-что другое – лекарство от всех его хворей.
Спускаясь в погреб, он улыбался себе в усы. Они, там, на веранде, все еще возмущаются. Бубнят, что в погребах сырость, а старики, мол, такие слабые, что сидр прокис и что в их возрасте можно, казалось бы, поумнеть. Но они протестовали не всерьез. И если бы ритуальный визит в погреб не состоялся, всех постигло бы разочарование. Тогда ведь – как ни крути – их старики уже не были бы такими замечательными.
Они прошли через молочный погреб, где стояли огромные железные кастрюли с молоком, и оказались в винном. Там было прохладно, но воздух был свежий, не пахло ни сыростью, ни плесенью. У стены стояли три бочки, на полу лежал круг желтого света. Уил Хэнкок взял с полки оловянную кружку и молча откупорил дальнюю бочку. В кружку потекла жидкость. Это был старый, желтый как солома сидр, и когда Уил поднял кружку и вдохнул, в него вошла душа побитых яблок.
– Садись, Джон, – сказал Уил Хэнкок и передал ему полную кружку.
Друг поблагодарил его и опустился в единственное стоявшее там потертое кресло. Уил Хэнкок наполнил вторую кружку и сел на среднюю бочку.
– За преступление, Джон!
Это была испытанная временем фраза.
– Будь здоров! – с жаром произнес Джон Стёрджис и отхлебнул. – М-м-м… с каждым годом все вкуснее,
Последние комментарии
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 3 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 15 часов назад