Ложный Нарцисс (СИ) [Narita] (fb2) читать постранично, страница - 2

сон. Сквозь дрему я услышал тихий щелчок дверной ручки, а потом едва различимый скрип половиц. Спустя пару мгновений под мое одеяло нырнула сестра-близнец. Я повернул голову и тут же встретился с парой озорных голубых глаз.

— «Моя дверь всегда открыта для тебя», — сладким голосом пропела Рин и хихикнула. — Ты такой романтик, братец.

— Только на эту ночь, Рин, — произнес я, стараясь быть строгим.

— Ну уж нет, «всегда» — значит «всегда», — яростно прошептала Рин и по-хозяйски прижала стопы к моим ногам. Я едва не взвыл от того, какие они были холодные. Сестра абсолютно игнорировала наличие тапочек, потому её ноги стабильно замерзали. А грелкой в этой ситуации выступал я.

— Перестань дурачиться, — ответил я, пытаясь отодвинуться от ледяной кожи. — Мы уже не дети, а ты ведь знаешь, чем занимаются все парни в моем возрасте?

— Пф! — прыснула Рин и снова атаковала мои ноги. — Ты, братец, не «все». Порножурналы тебе заменяет гитара, и, даже если ты будешь их читать, мне все равно.

— Рин, опять ты за свое… — начал я, но вдруг мои губы накрыла маленькая ладошка. Я внезапно смутился.

— Хватит, Лен, — теперь её глаза смотрели серьезно. — Мы близнецы — две части единого целого, поэтому нас нельзя разлучать. Разве тебе так не кажется?

Рин убрала руку, и я сразу же почувствовал себя лучше. Оставалось надеяться, что она не заметила, как я покраснел.

— Да, мне тоже очень неуютно без тебя.

— Вот видишь! — торжествующе заключила Рин. — Я согласна жить в другой комнате, но спать и принимать ванну мы будем как прежде.

— Не выйдет, — я покачал головой. — С ванной, во всяком случае. Родители явно услышат, как ты меня щекочешь.

— Ладно… — разочарованно протянула Рин. — Но ведь спать-то мы будем вместе?

— Рин, половое созревание — это не шутки, когда у тебя начнутся…

— Слышать об этом не желаю, — мой рот снова был закрыт её ладонью. — Мы ведь всегда спали вместе! Почему какое-то глупое половое созревание должно разделять нас?! Не хочу отдаляться от тебя!

Рин вцепилась в меня, как утопающий цепляется за соломинку в бурном море. Я почувствовал запах мандаринов — аромат её любимого шампуня. Лицо снова залила краска, но оттолкнуть сестру я не мог. Вместо этого я осторожно обнял её в ответ и прошептал:

— Не волнуйся, Рин. Еще пару лет мы можем оставаться близки вот так же, как сейчас.

— Правда? — голос сестры дрожал, и я только сейчас понял, насколько она переживала. Это был вовсе не каприз — она действительно боялась остаться одна.

— Хорошо… — тихо всхлипнула Рин, и по моей шее скатилось несколько теплых капель.

— Спокойной ночи, Лен.

— Да… спи спокойно, Рин.

Через пару минут она уже мелодично сопела у меня под боком, а я успокаивающе поглаживал её спину и вдыхал запах волос.

В тот раз я впервые подумал о Рин не как о сестре.

========== Такт 2: Растроенный инструмент ==========

После того, как начались мои не совсем открытые отношения с сестрой, я начал замечать за собой некие странности. Каждую ночь, как только родители отправлялись спать, я покидал свою комнату, чтобы очутиться в знакомой с детства кровати. Рин радостно улыбалась мне и отодвигалась, давая мне место. Лежать рядом с ней было так привычно и спокойно, и казалось ничто не нарушит этой идиллии. Однако всегда есть «но».

Первым тревожным звоночком стало волнительное и в то же время пугающее ощущение возникавшее, когда Рин спала в моих объятиях. Я невольно стал отмечать, что её ночная рубашка слишком короткая, а ткань весьма тонкая. Ближе к утру мне нужно было возвращаться к себе, чтобы родители не заподозрили неладное. И прежде чем уйти, я бывало подолгу всматривался в ее умиротворенное лицо.

После разговора с отцом я уже не мог воспринимать свою сестру как равную себе. Медленно, но верно Рин из девочки превращалась в девушку, и это не могло не волновать меня. Кроме того, мои тайные вылазки по ночам наводили на мысль о том, что мы совершаем нечто неправильное.

Как же мне хотелось, чтобы мое отношение к Рин и дальше основывалось на сугубо братских чувствах, и оставалось таким же чистым и безгрешным, как в детстве. Но время неумолимо шло, и незадолго до нашего тринадцатилетия произошло то, что навсегда разделило нас.

В июне того года стояла просто ужасная жара, и я буквально растекался по парте, даже не пытаясь вникнуть в монотонную речь учителя. Наконец раздался спасительный перезвон, и я уже начал лениво собирать вещи, но тут ко мне подскочила сестра.

— Лен, ты уже домой? — удивленно произнесла Рин, непринужденно запрыгнув на мою парту, совсем не заботясь, что край её юбки взметнулся, и я углядел нечто светло-розовое.

— Да, жара сегодня