Дух лунной башни [Анна Бахтиярова] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

украшавших голову.

Мама любила меня, несмотря ни на что. Окружающие уважали её. Хотя обычно матери полуцветов становятся отверженными, а иногда и вовсе изгоняются прочь вместе с ублюдками. Но у Ренет Вейн есть козырь. После смерти отца она осталась единственной хранительницей трав и цветов в герцогстве. Столь сильной, что никому из соседей не мечталось. К ней благосклонно относилась сама герцогиня Виктория Ван-се-Росса. В наших краях более важной рекомендации не существовало.

— Ох, Лил… — выдохнула мама, увидев, во что превратилась трава у меня под ногами.

— Можешь вылечить? — спросила я без надежды.

Она покачала головой.

— Мне нечего противопоставить твоей силе, Лилит, — вздохнула она, осторожно касаясь тонкими пальцами моих каштановых с рыжинкой волос, совсем непохожих на её собственные. — Так, что стряслось? На кого ты разозлилась?

Я кивнула на замок на холме.

Как же я его ненавидела! Особенно с некоторых пор. И семейство Ван-се-Росса заодно. Надменного герцога Эдварда, любителя поморщить длинный нос. Его жену — вечно молодую герцогиню Викторию, красивую, но холодную, как лёд. Их младшего сына Элиаса, притащившего в гости дружка Свена. И старшего Эмилио. Правда, заочно. Он приезжал в родовой замок крайне редко и предпочитал не выходить за ворота.

— Лил, клан Ван-се-Росса не заслуживает твоей ненависти. Если б не их доброта, неизвестно, где бы мы с тобой сейчас находились. Что до Элиаса и его друга… — мама запнулась, подбирая слова. — Нужно искать положительные моменты. Если б не их глупая выходка, твои способности выплеснулись бы гораздо позже. Сейчас есть время их обуздать, а через несколько лет тебя бы просто похоронили в подземелье.

Я закусила нижнюю губу до боли. Как мама умудряется видеть во всем хорошее? Светлый маг, он и в преисподней не почернеет!

— Зато теперь мне придется жить в одном замке с этим… с этим…. - я отчаянно подбирала самое грязное слово, подходящее к случаю, но мама перебила.

— С самодовольным мальчишкой, в которого ты влюбилась, как распоследняя дурочка?

— Не влюблялась, — проворчала я. — Увлеклась.

Мы всегда были близки. Могли говорить обо всем на свете, называя вещи своими именами и не смея лгать друг другу. Иногда как мать с дочерью, а порой, будто сёстры или подружки-заговорщицы. У меня не было других друзей. Только чёрная дикая кошка Тира, которая наведывалась в гости время от времени. Сворачивалась на кровати и, прищурив желтые глазищи, слушала жалобы.

Мой интерес к Свену стал первым в жизни фактом, о котором я не рассказала матери. Было стыдно, что строю глазки богатому красавчику. Самой не верилось в собственную влюбленность. Как и в серьезность намерений Свена. И не зря…

— Не переживай, — мама зашла с другой стороны. — Полуцветы в Гвендарлин живут отдельно. Вы со Свеном Фаули встречаться будете крайне редко. Обычные ученики побаиваются вашего брата. Вдруг спалите кого-нибудь, не рассчитав силенки.

— Утешила, — усмехнулась я, отворачиваясь от ненавистного замка с серыми, тянущимися ввысь башнями.

— Ой! — вскричала мама. — У тебя глаза серебряные! Такими я их ещё не видела.

— А я видела. Пару дней назад. Вчера они золотыми были. Совсем с ума сошли, как сила проснулась.

Ох уж, эти глаза! По ним нас — полуцветов — и вычисляли. Они меняли «окрас» каждые несколько минут. Смена не зависела ни от времени суток, ни от освещения, ни от нашего настроения. Ладно б палитра ограничивалась естественными цветами. Так нет, глаза бывали огненными, карамельными, вишневыми и даже абсолютно белыми, что смотрелось особенно жутко.

— Идём, — велела мама, беря меня под руку. — Нечего тут киснуть. Нужно сборами заниматься. Не откладывать на последний момент.

Я подчинилась, умолчав, что любое действие, связанное со скорым отъездом из родного дома, сильнее сжимало сердце.

Наш поселок Бирюзовый — самый ближайший к замку из принадлежащих Ван-се-Росса селений располагался между герцогским холмом и быстрой речкой с прозрачной прохладной водой. Жили здесь пятьдесят три семьи — чинные и благородные, не замеченные в чем-либо неподобающем, а, тем более, противозаконном. Но я их не выносила. В ответ на презрение в мой адрес. Вот и сейчас, пока мы шли к дому на окраине посёлка, соседи здоровались с Ренет, не замечая меня.

На пороге я почувствовала запах яблочного пирога, и настроение улучшилось. Это тётя Дот постаралась. Она не любила быть обузой, брала на себя львиную долю домашних дел. Из-за перенесенной болезни в раннем детстве родовой магии в ней не осталось ни на грамм, получить полноценную работу, а, следовательно, и заработок, не представлялось возможным. Отношения у нас с Дот непростые. Но мы обе обожали Ренет и старались не досаждать друг другу по-крупному.

— Сподобилась, — констатировала тётка, появляясь в дверях кухни с полотенцем, перекинутым через плечо. — Ещё бы десять минут, и без ужина осталась.

Угроза была пустой. Ренет никогда бы не