Тридцать шестой [Арсений Абалкин Tousique Sharikov] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Дохаживай последние дни, гаденыш.

Внезапно Когану пришли на ум Содом и Гоморра. Он смутно помнил, что наказание там было вроде бы за гомосексуализм… Так это что, теперь всю планету, что ли, под нож? Или как там — под дождь из огня и серы?

Невольно заинтересовавшись, он вбил в поиск названия грешных городов, и тут же выпали тысячи ссылок на библейский текст. Никакого явного упоминания мужеложства в нем не было.

«…в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала. И возгордились они, и делали мерзости…» — Перед внутренним взором Когана встали оба Воронцова, потом лживые адвокаты, на которых он потратил кучу денег, и наконец, бегающие взгляды бывших друзей.

— …В пресыщении, праздности… И возгордились они, и делали мерзости… Прям как про нас, — криво усмехнулся Коган.

Потом взгляд его зацепился за другую ссылку, про археологические раскопки. Речь шла о полностью сгоревших поселениях южнее Мертвого моря, обнаруженных британскими археологами. Гибель этих пяти городков, по предположениям ученых, и послужила основой для библейского предания о Содоме и Гоморре, причем роковую роль сыграло взаимодействие двух факторов: природные месторождения битума в этом регионе и крупный разлом земной коры под ними. Две тектонические плиты, двигаясь в противоположные стороны, вызвали землетрясение, которое спровоцировало выход битумных месторождений из земли через линии разлома. Фонтанирующий битум, предположительно, падал на землю как горящая, пламенеющая масса. Когда же огонь утих, в воздухе было очень много двуокиси серы, поэтому выпали кислотные дожди, губительные для тех, кто чудом уцелел в адском пожаре.

Гигантский нефтеперерабатывающий комбинат, на котором раньше работал Коган, тоже стоял на природном месторождении битумов. Битумосодержащие породы добывали скважинным способом; очистка и переработка производились тут же. Практически все население так или иначе было связано с комбинатом — исполинское сооружение на близлежащем холме царило над городом. Гигантские резервуары с продуктом — десятки тысяч тонн — находились там же.

Провались оно к чертовой матери, это гнусное место, где нет ни закона, ни правды, сумрачно подумал Коган. Хуже Гоморры, ей-богу.

В этот момент глубоко внизу изменили свое обычное движение тектонические плиты.

Он выкинул из головы дурацкий эпизод с хасидами и уладил те немногие дела, что еще требовали его участия — был мелочно щепетилен и не хотел уходить, задолжав хоть копейку. Оставшиеся деньги потратил, оплатив вперед уход за Лидиной могилой.

В последний день — стылый, осенний — проснулся с ясной, пустой головой. Переоделся в чистое, взял длинную спортивную сумку с оружием и бодрым, пружинистым шагом отправился к дому своей жертвы. Воронцов-младший собирался сегодня ко второй паре в институт. Он подождет гада, спрятавшись за строительным хламом, который оставили на детской площадке ремонтники; он проверял, оттуда его никто не увидит. Ни к чему привлекать внимание слишком рано, слоняясь у всех на виду у чужого подъезда — он ничего не хотел пускать на самотек. Он будет ждать столько, сколько нужно — если сволочь не выйдет, как запланировано. Когда-то же выйдет. Он расплатится по справедливости, а потом, наконец, закончит всю эту затянувшуюся историю со своей так называемой жизнью. В загробное существование Коган не верил, на встречу с Лидой не надеялся — просто хотел прекратить все это, ибо смертельно устал. Два выстрела, всего два точных выстрела: первый в голову сволочи, второй в свою — и наступит покой.

Он шел целеустремленно, как пущенная стрела, прорезая собой сонный, серый, неприглядный город. А тектонические плиты глубоко под ним соприкоснулись — иначе, чем обычно. Толчок от этого соприкосновения легкой дрожью пошел все выше, выше, выше… к земной поверхности, на которой стоял скверный город.

Восстановление справедливости — это правильно. Когда зло перевешивает, в мире нарушается порядок вещей. Мироздание, черт возьми, шатается, когда погань, убившая милую, никому не сделавшую зла Лиду, живет и в ус не дует… Он приведет все в порядок, это будет правильный поступок. Все его существо чувствовало правильность того, что произойдет — сомнений не было. Не склонный к метафизике, сегодня он чувствовал себя орудием воздаяния, движимым высшей волей, чем-то большим, нежели он сам. Был ли то голос бога, о котором говорил смешной еврейский старик? Как там… око за око? Вот именно, око за око! Бога никакого нет, а вот око за око — это правильно!

Когда он вышел на последний перед домом гада перекресток и остановился, пропуская поток машин, то вдруг понял, что за звук всю дорогу подсознательно действовал ему на нервы — вой собак. За каким-то чертом выли чуть ли не все псы в округе. Коган терпеть не мог собак, но он не успел додумать эту мысль — улицы прямо перед ним не стало. Собственно, не стало всего квартала