Солнечный дождь из черной дыры [Надежда Ивановна Арусева] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

срока дотянула?! Пять месяцев! Ты знаешь, сколько теперь за аборт деньжищ отвалить придётся? Где тебе знать! Ты ж на всём готовом живёшь, дальше носа своего ничего не видишь! На еду денег не хватает! Твой дармоед даже на пиво у тебя деньги из кошелька вытаскивает! Вы у меня на шее оба сидите!

– Мать, не бушуй, ну так получилось, – примиряюще влез дармоед. За время ссоры Вадик успел сходить на кухню, принять сто грамм водочки от нервов и закусить солёным огурчиком.

– Что значит получилось?! Тебя предохраняться не учили? Хватит жрать, – переключилась на зятя тёща. – Ты в холодильник что-нибудь положи сначала! Как собираешься семью содержать? Ты ко мне в дом припёрся, я тебя не звала. Любовь у них, видите ли! Был договор, что никаких детей?

Глубоко забившись в диван, подтянув к животу колени, плакала Вера. Мать снова набросилась на неё:

– Так ты меня отблагодарила за бессонные ночи, за жизнь мою, на тебя растраченную?! Думала, хоть теперь смогу отдохнуть. Так нет! Вы мне орущего ссыкуна в подарок приготовили! Опять всё сначала?

– В общем, так, – переведя дыхание, заключила Нинель, – чтобы духу вашего в моём доме завтра же не было! Тебе, доченька, двадцать, выросла уже. Вот и топай теперь своей дорогой, хоть футбольную команду нарожай, только от меня подальше!

Вера поняла, что на сегодня мать выдохлась, и быстренько ускользнула в свою комнату. Засыпая, Вера думала о матери, старалась оправдать и на корню душила в себе поднимавшуюся обиду. Мама покричит и успокоится, она же добрая. Но ласки, понимания и сочувствия хотелось прямо сейчас. Она теснее прижалась к мужу. Однако он вспылил:

– Дура, у тебя только одно на уме, только бы ноги раздвигать! Уже нараздвигалась, одни проблемы от тебя!

Через какое-то время он передумал, посопел несколько минут и безмятежно заснул.

* * *
Нинель Борисовна лютовала ещё несколько дней. Потом постепенно успокоилась. Цена подпольного аборта оказалась немыслимо высокой, рожать было дешевле. До восьми месяцев ситуация в семье была относительно спокойной. А потом гигантский размер живота Веры стал внушать Нинель определённые подозрения. Либо молодая беременная бестолочь, либо не менее бестолковые врачи что-то напутали в сроках, либо просмотрели какую-то патологию. Подозрения не подтвердились, и доктор радостным голосом поздравил молодую мать с ожидающейся двойней.

И тут все предыдущие истерики Нинель Борисовны показались молодым просто колыбельной. Она орала так, что Вера всерьёз опасалась, что мать хватит удар. А мать в душе надеялась, что Веркин слабый организм не выдержит стресса и выкинет этих трижды нежеланных младенцев.

Однако криком делу не поможешь, проблему как-то надо было решать и решать быстро. Проведя бессонную ночь, Нинель приняла единственное верное решение – собрала дочь и отправила к своей дальней родственнице в Климовку, одну.

Климовка – небольшая деревушка недалеко от города, всего полтора-два часа на автобусе. Однако ранней весной по размытым дорогам все три. Вера тряслась в автобусе, ей было очень плохо, огромный живот не давал дышать полной грудью, от долгого сидения болела спина, от тряски тошнило, на каждой кочке казалось, что на попе и спине появляются новые синяки. К родственнице она добралась едва живая. К вечеру Вере стало совсем плохо, и начались роды.

В районный роддом роженицу везли на уазике, снова подбрасывая на каждой кочке. От страшной боли она впадала в беспамятство, потом эта же боль приводила её в сознание, и тогда Вера думала о своих детях-сиротах. Она была уверена, что не переживёт эту ночь.

Пережила. Очнулась Вера в реанимации с резиновой грелкой на животе, наполненной ледяной водой. Всё тело болело, каждое движение давалось с большим трудом. Медсестра рассказала, что Вере сделали кесарево сечение и у неё теперь есть сын и дочь. Дети, хотя и маленькие, всего по два килограмма, но вполне здоровые. Увидеть их можно будет только завтра, а сейчас надо отдыхать. Медсестра ставила капельницу, проверяла швы и рассказывала тихим ласковым голосом про деток, которые сегодня родились, про счастливых мамочек и новоявленных папаш, околачивавшихся под окнами больницы. Вера лежала на железной, провисшей кровати и чувствовала невероятное умиротворение. Слёзы счастья незаметно катились из глаз, и Вера думала, что теперь в её жизни всё будет совсем по-другому, всё будет хорошо.

Выписали молодую мать только через десять дней. За эти дни спокойной жизни Вера похорошела, поправилась, на лице появился румянец. Муж с одобрением глядел на округлившуюся грудь. Нинель Борисовна критически осмотрела малышей и брезгливо заметила:

– Оба живые? Какие-то синие задохлики… Хотя зря я надеюсь, эти недокормыши за жизнь цепляются. Их ничем не изведёшь, как тараканов.

Но Вера только улыбнулась. Мать рада, просто не умеет эту радость показать. Зато домой Вера с малышами поедет, как настоящая королева, на такси. Мать разорилась на автомобиль, и это лучше всяких слов говорит, как она любит