Три cезона [Алекс Эсмонт] (fb2) читать постранично, страница - 5

– Но они могут посмотреть и наши фильмы…– заметил Куратор.

– Вряд ли это случиться… – скептически покачал головой тот. – И потом, иностранцы ведь ничего не поймут, не вытерпят философских отступлений. А наши паузы… это просто не безопасно! Да они заснут и подавятся попкорном… – резюмировал педагог. – Я и сам едва не подавился им сегодня!

– Я не видел, чтобы вы спали… – прищурился картограф.

– О нет. Лишь взял самое большое «ведро» этой жареной кукурузы! Брать же энергетики выставленные на продажу в баре для имбицильных подростков я не решился. Пришлось жевать всухомятку, а у меня – язва. – офицер осушил бутылку минеральной воды, и пошел за следующей к ларьку.

– Это видно и без зонда! – пробормотал Куратор ему вслед, припомнив раздраженный характер высказываний офицера. – Хотя к бару он выбегал чаще остальных…

– Кстати, – сообщил приглушенно его приятель, – мне показалось, что во время второго «выхода», я заметил в фойе проректора. Он караулил там курсантов у сортира. Пришлось быстро возвращаться. Было бы смешно, если б вместо них, поймали нас.

– Но, он вас не заметил?– переспросил Куратор настороженно.

– Видимо нет! А то бы мы снова – получили… – хихикнул картограф, но не успел уточнить что именно.

– В наше время «получить» можно от кого угодно, и что угодно… – послышалось позади. Оба вздрогнув, обернулись, – Кроме сдачи в привокзальном ларьке! – это гремел, тряся купюрой в воздухе, их товарищ. Ему отказались разменять, и он возвращался к ним с пустыми руками.

Совсем скоро оба приятеля вполне убедились в правомерности его утверждения. Они покидали вокзал, когда уже стемнело. Распрощавшись с болезненным коллегой, направились на запад города, к заливу, бредя через толпы молодежи, спешащей на концерт.

Афиши и здесь смотрели на прохожих почти с каждого столба, высвечивая, ставшей впоследствии символичной, датой. «Всего один день в нашем городе», – огромными буквами был выведен слоган под ней, до боли напоминая рекламу распродажи социальных товаров.

– И все-таки интересно, куда это наши пропали? – задал неожиданно вопрос об отсутствовавших курсантах друг Куратора. Тот немного помолчал, дожидаясь, когда очередной резкий порыв ветра успокоиться.

– Я вам так скажу: куда бы эти четверо не пропали – они нигде не пропадут… – ответ снова потонул в гулком звуке надвигавшейся стихии.

Согревшись после двух бокалов, Куратор ощущал некую благость и прилив сил, кроме того, все еще находился под впечатлением от заграничной жизни, увиденной на экране размером с трехэтажный дом (примеряя ее, как это часто бывает, к себе). Только этим, впоследствии, он мог объяснить свои спонтанные действия в тот вечер.

Идти было не далеко, оба жили в новом комплексе, построенном в самом центре. Однако, порывы ветра, признаки надвигающегося с моря циклона, буквально сносили с обледенелой мостовой. Фалды шинели то раздувало, то обматывало вокруг колен, затрудняя ход. Сырость начинала пробираться внутрь. Толпы гудели и с заметным неодобрением смотрели в сторону людей в форме, даже военной.

Чтобы сократить дорогу, офицеры свернули на боковую улицу, проходившую через маленький сквер с мемориалом. За сквером возвышались новые высотки, конечный пункт в их пути.

Несмотря на незначительные размеры памятника, к нему в нынешнем году успели приделать некую стелу, уродовавшую монумент, но видимо, по соображениям властей дополнявшую их личный образ отцов города излишним патриотизмом.

У единственного фонаря, освещавшего центральную часть мемориала, стояли люди и что-то громко обсуждали. Куратор слегка прищурился – дул сильный ветер, гнавший с севера ледяную крупу вместо снега. Все мероприятия в таких местах, в придверии военных и около военных праздников, как он знал, проводились либо накануне, либо на саму торжественную дату (а до 23-го было еще три дня). К тому же – в светлое время суток. Это уж общая практика. Значит, люди собрались в парке без официального, и главное – разрешенного повода.

У него не было никакого желания проявлять интерес и, придержав фуражку, которую срывало с головы, Куратор поспешил покинуть место чужого уединения, потащив за собой приятеля. Однако, в тот же миг к нему кинулась невысокая фигура. От неожиданности он прибавил скорость, но ее рост и явно не мужские очертания, заставили остановиться.

Это действительно оказалась женщина и очевидно, пенсионного возраста. Скрипучий голос подтвердил гипотезу. Из ее слов педагог понял, что она только что выявила нечто противоправное и аморальное, и просит восстановить порядок.

В принципе, это самое распространенное требование пожилых людей. В нем не было бы