Жизнь как она есть [Борис Александрович Костюковский] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (86) »
Мама была очень деятельной, энергичной и современной женщиной: деловая и принципиальная. Очень чуткая и внимательная, с прекрасной памятью, она говорила красиво, увлеченно, эмоционально, любила читать нам вслух и наизусть. Она, пожалуй, первая пристрастила меня к чтению, к стихам. У нас в доме, кроме вечеров пения, были и традиционные вечера стихов. Как мы старались друг перед другом блеснуть памятью и хорошей декламацией! Мама и бабушка Зося научили меня слушать природу, видеть ее, чувствовать. И я вовсе не идеализирую мою мать, о ней так скажут все, кто знал ее, кто помнит. Она умела отказать себе во многом, никогда в жизни мы не слышали от нее жалоб, даже тогда, когда ели "затирку", заправленную только ржаной мукой. Она кормила нас ею с шутками и прибаутками, задорно смеялась, суетилась по дому, бегала на работу и в клуб, училась и танцевала. По-детски дурачилась с отцом, играла с нами в "жмурки", в "ладу", "кошку и мышку"-в общем, как я уже говорила, была простой, веселой, быстрой, не только мамой, но настоящей нашей подружкой. …Помню ее, когда мы жили на Борисовщине, с подойником в руках, в ситцевом домашнем платьице, в белой косынке или идущей с полным передником свежих яиц из сарая, где громогласно кудахтали куры. …Она полет грядки, собирает яблоки, бежит каждое утро через огород к берегу реки за незабудками. А потом, переодевшись в темное платье с белым воротничком, оставив нас одних, спешит в Станьково, где работает на почте. Под вечер мы ждем папку и ее с работы, пьем сыродой… Все как будто так обыкновенно, но почему сердце замирает от восторга при этих воспоминаниях? …Каждое лето мы ждали в отпуск с далекой Камчатки двоюродного брата мамы, дядю Викентия, который почему-то всегда приезжал к нам, а не к своей родной сестре. Дядя Вика служил в Петропавловске-на-Камчатке корабельным врачом. Надо представить себе, сколько общих разговоров у них было с папкой! Вообще дома у нас не переводились гости — друзья отца и матери: учителя, агрономы, воспитатели детдома, рабочие МТС, врачи и колхозники. …Или вот еще. Мы как-то играли во дворе, и вдруг в нашем саду появился человек, обошел нас, быстро пробежал через двор, все ускоряя шаг, подался через дорогу в рожь и скрылся в ней. У него на боку под рубахой что-то топорщилось: не наган ли? Мы почему-то испугались, побежали с Лелей в дом, все рассказали маме. Вокруг нашего дома росли высокие ели. Мама выбежала и, став за одну из них, начала наблюдать за рожью. Оттуда показалась голова человека в кепке и где-то в середине поля снова спряталась. Мама повернулась к нам и быстро проговорила: — Бегите в дом, дверь заприте, я схожу к папке на работу. А сама почему-то побежала по дорожке к саду, скрылась в прибрежных кустах и вместо графского парка, где папка работал тогда в детдоме, направилась прямо в Станьково. Через некоторое время мы увидели, как к полю бежали крестьяне. Шпиона поймали в этот же день, но уже не во ржи, а за деревней, в перелеске. Граница была под боком, и такие "гости" в те годы появлялись в наших местах нередко. Особенно отчетливо видится мне мама уже в Дзержинске в годы коллективизации. Она часто ездила по деревням в командировки, дома почти не жила, приезжала раз в неделю-две: помыться и переодеться. Нас было уже четверо, и как папка управлялся с нами, не понимаю. Он нас купал, кормил, сам стирал белье. В чем-то ему помогала Леля. Мама, стройная, аккуратная, в кожаной куртке, в шерстяной узкой юбке, в сапожках на каблуке, плотно обтягивавших ее стройные маленькие ноги, в красной косынке на темных волосах, распахивала дверь, вбегала к нам, усталая, с неизменной улыбкой, прижимала нас к себе и с жадностью целовала в глаза, в щеки. Папка стоял в сторонке и смотрел на нас с лаской. Мама подбегала к нему, вставала на цыпочки и повисала на крепкой шее. Он заботливо снимал с нее куртку, сапоги, приносил домашний ситцевый халат. Они без умолку говорили, говорили, говорили, а мы вокруг, как воробьята, столько радости: мама сегодня дома! Она присаживалась буквально на несколько минут и тут же принималась за хозяйство. Вечером в доме становилось весело, уютно, вкусные блины, ватрушки, приходил кто-нибудь из знакомых и друзей. А через день-два мама снова уезжала. Однажды она вернулась с наклейкой на виске у правого глаза. Оказалось, что ночью, когда она ехала одна на лошади, кулаки стреляли в нее, но, к счастью, пуля только чуть задела висок. Это случилось где-то на самой границе у Колосова, где было немало кулачья. Папка тут же сказал, что больше не отпустит ее одну и попросит, чтобы его тоже посылали в командировки вместе с мамой. Мама стала возражать: разве можно сейчас бросать МТС, где в это время отец работал механиком: вот-вот прибудут тракторы. — Не беспокойся, — заверила она, — я теперь буду ночевать на погранзаставах и ездить с бойцами-пограничниками.
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (86) »
Последние комментарии
9 часов 58 минут назад
15 часов 1 минута назад
22 часов 50 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
2 дней 12 часов назад