Искатель. 1969. Выпуск № 06 [Гектор Хью Манро Саки] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (72) »
* * *
День был жаркий и душный. На Смоленском рынке торговка Соловьева, обливаясь потом, спешила распродать свой товар — перекупленные у мытищинских огородников ранние огурчики. Базарные завсегдатаи звали ее по-разному: кто Соловьихой — в насмешку за писклявый голос, кто Тарелкой — за округлые формы. Соловьихе осталось продать две небольшие кучки огурцов, поэтому она торопилась, кричала визгливее обычного и переругивалась с соседом — стариком, продающим прошлогодние соленые грибы. — Ах, какие хорошенькие огурчики, — услышала она голос со стороны, обернулась, чуть не опрокинув кадочку старика, увидела молодую женщину и затараторила, как швейная машинка: — Бери, бери, милая, бери, хорошая, сама садила-сеяла, а уж вкусны да ароматны — и сказать нельзя. Ты понюхай, понюхай, дорогая, не стесняйся. Она совала огурчик под нос покупательницы, глядя на нее своими маленькими, маслянисто блестящими глазками снизу вверх. Покупательница засмеялась — словно в колокольчик позвонила. Была она молода и стройна, на чистом лице четко вырисовывались черные брови, прямой нос чуточку вздернут, яркие губы складываются аккуратным бантиком, пышная прическа скрыта под большой соломенной шляпкой. «Брюнетка, — подумала Соловьиха, — добрая, непременно возьмет». И о новой энергией принялась расхваливать свой товар.Вскоре она уже пересчитывала деньги, полученные от покупательницы. — Ну вот, счастливая, ты меня и ослобонила, — сказала Соловьиха, подавая пакет. — Не думаю, Марковна, — возразила покупательница. — В кои-то веки встретились да так ни с чем и разошлись? Соловьиха прищурилась. — Да вы никак меня знаете? — вкрадчиво спросила она, выставляя левое, ухо чуточку вперед. — А как же, память у меня хорошая. Покупательница опять засмеялась. У Соловьихи даже в темени заломило от напряжения. — Извините, барышня, — развела она руки, — не могу вспомнить, память с дыркой. — А я напомню. Прошу… Вскоре они уже сидели на веранде базарного трактира. Соловьиха попивала холодное, пиво, а ее собеседница, игриво отставив мизинчик, хрустела засохшим от жары слоеным пирожным. — Вот, милая, недаром говорят, что гора с горой… А мы вот встретились, — сипела Соловьиха. От пива у нее на время пропал голос. — Так, значит, это в пятом годе было? — В пятом. В пересыльной тюрьме. — Как же, помню! — Соловьиха играла двойным подбородком, стараясь прочистить горло. — Тогда я надзирательницей была. А этих заключенных было — видимо-невидимо. Она закашлялась. — Да что это с вами, Марковна? Может, смирновской заказать? — И то верно. С пива-то у меня безголосица. Один вид маленького графинчика водки подействовал на Соловьиху благотворно — кашель как рукой сняло, глазки почти совсем ушли вглубь, пуговка носика порозовела, мокрая прядь жидких волос выбилась из-под платка. — Так ты, значит, Тарасова? — вспоминала она, покачивая головой. — Ну да, Шурка! Как же, помню, помню тебя, Шурочка. Такая ты тогда жалкая была, болезная. Думала — не выживешь. А ты, гляди, как выправилась, что твоя барыня. Шура подливала из графинчика не спеша, с расстановкой, и это особенно нравилось Соловьихе. Они вспомнили страшный пятый год, пересыльную тюрьму, до отказа забитую арестантами. — Ты скажи, как ты-то вырвалась? Шура улыбнулась. — Да мне тогда еще и восемнадцати
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (72) »
Последние комментарии
20 часов 42 минут назад
22 часов 59 минут назад
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 22 часов назад