Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
прокомментировать обстоятельно, в каких отношениях муза Коцоева находилась с творчеством народа. Многие создания Коцоева фольклорны по самому жанру: легенда, быль, сказка. Такое впечатление, что первоядром произведения является нечто такое, что писатель нашел у народа. Однако дело не только в жанре, но и в самой сути произведения, интонации сказа. Коцоев сообщил и многим своим рассказам интонацию, а может быть, и добрую лаконичность сказа, четкость и естественность сюжетных решений.
Коцоев — большой мастер сюжета, и здесь ему многое дал фольклор. Чем меньше рассказ, тем напряженнее его сюжет. Прочтешь такой рассказ в десять страниц, и такое впечатление, что ты прочел большую повесть. Удивительное впечатление! Все уместилось в рассказе: и описание природы, и точные зарисовки героев, и мысль автора! Будто писатель действует по некоему, только ему известному закону, гласящему, что в лаконичности произведения его емкость. Напряжение возрастает от строки к строке и, достигнув кульминации, как бы взрывается; при этом решение, к которому приходит писатель в конце рассказа, и закономерно, и в высшей степени неожиданно.
Завидно умение писателя лепить характеры. Казалось бы, что можно сделать на более чем ограниченной площади рассказа, а люди перед вами как живые. У Коцоева всех видишь: и древних старцев на завалинке, похваляющихся друг перед другом несуществующими доблестями («Охотники»), и горемыку Гиго, так и не сумевшего отведать вместе со своим семейством на пасху поросенка («Пасха Гиго»), и безымянных попа с дьяком из рассказа «Двадцать четыре дня»… Да разве всех героев перечислишь, хотя они все нашли место в твоей памяти, все запомнились, и это, наверно, великий секрет писателя, чудо его творчества…
Чудо? А в самом деле, почему так? Говорят, что художник потому и художник, что он видит то, что не замечают другие. Вот картина того, как женщины осаждали дом знахарки. «Каждый старался попасть к Биганон раньше, даже дрались. Кое у кого и лицо поцарапано: у одной женщины клок волос был вырван, и она держала его скомканным в руке. Разожмет — посмотрит, опять сожмет…» Все в этом клоке волос: и одержимость темного человека, и точная картина того, что происходит. Или тут же портрет знахарки: «Шеи у нее не видно, голова ее величественно сидела прямо на туловище, а потому казалась небольшой. Бывают такие желтые с краснинкой тыквы, тянут они до двух пудов. Поставь такую тыкву на небольшой стог сена, и тогда издали это будет похоже на Биганон».
Когда читаешь Коцоева, тебя не покидает мысль: как благородно-пристрастен писатель, когда идет речь о зле, как он заинтересован в низложении зла и как он счастлив рождению сил, которые являются союзниками благородства, его, писателя, союзниками. Не было у Арсена Коцоева более могущественного союзника в борьбе со злом, чем революция, революция, которая явилась для него синонимом его писательской совести. Коцоев обратился к перу в годы великого собирания революционных сил: конец века девятнадцатого — начало двадцатого. В сущности, все, что делал Коцоев в предоктябрьские годы, было посвящено становлению революции. Победа Октября явилась осуществлением заветных устремлений писателя. В этом смысл всего, что сделал Арсен Коцоев — художник и человек.
Савва Дангулов
ОХОТНИКИ
Тедо и Симон живут рядом. Симону восемьдесят два года, а Тедо девяносто пять лет, но все это приблизительно: ни тот, ни другой из них точно своих лет не знает.
Один раз скажут больше, другой раз — меньше. Симон ходит опираясь на палку, а Тедо уже без костылей и шагу сделать не может.
Симон устроил у своих ворот скамейку. У дома Тедо лежит камень.
Если погода не очень плохая, старики целыми днями сидят вместе: то у дома Симона, то у дома Тедо.
Если Симон выйдет на улицу первым, то к нему медленно подходит Тедо и садится рядом с ним на скамейку. А если Тедо уже сидит на своем камне, то Симон подходит к другу и садится на землю около него, облокотившись на камень.
Оба старика любят вспоминать молодость, любят хвастаться своим удальством.
Симон говорит:
— Я удалец был в молодые годы! И где только я не бродил: и в стране лезгин, и в стране армян, и даже в Кабарде.
— Кому ты это рассказываешь, Симон! — сердито отвечает Тедо. — Вот я бродил: нет уголка в мире, где я не побывал! Был в Кабарде, в Баку, во Владикавказе много раз и даже до Москвы добрался. Вот я был удалец так удалец! Ты это должен знать, Симон!
— Тедо, ты рассказывай это своим внукам, — они поверят, а я твой сосед. Ты ни разу не переправлялся через ущелье Дарьяла! Вот я — другое дело; я столько раз переезжал через него, что даже счет потерял.
Тедо не сердится, — он только меняет свою позу и говорит спокойно:
— Вон, Симон, там, под ореховым деревом, играют ребятишки. Позови их и повтори им то, что сейчас сказал. Они поверят. Если ты когда-нибудь и ходил по Дарьялу, то это могло быть
Последние комментарии
7 минут 30 секунд назад
1 час 48 минут назад
1 час 49 минут назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 20 часов назад