Электрический человек [Нариман Туребаев] (fb2) читать постранично, страница - 3

силуэтом, и замер. Я не смел шелохнуться. И вдруг он коснулся ручки, стоявшей в стакане на столе, мелькнула маленькая голубая искра, что меня не удивило. Мы ведь часто видим подобные искры, стягивая шерстяные свитера с себя через голову. Да и ручка была металлическая. Он снова замер. И коснулся уже крышки моего ноутбука, щелкнула искра, гораздо ярче, и длившаяся гораздо дольше. На несколько секунд экран ноутбука погас, а потом снова загорелся. Сумасшедшим он точно не был, осталось только выяснить, насколько его свойства выходили за рамки обычного. Вы ведь видели те снимки, сделанные при большой выдержке в темноте, когда кто-то вертит каким-нибудь светящимся предметом, и на фото остаются замысловатые следы от света. Увиденное потом напоминало то же самое, только это было не фото, я видел живое зрелище, световой спектакль, устроенный одним человеком. Электрическим человеком. Он касался то одного, то другого, маленькие синие молнии возникали повсюду, они становились все ярче и длиннее, а в кабинете все сильнее ощущался запах гари. Ломанные линии света переплетались друг с другом, иногда создавая симметричные узоры, он размахивал руками и мягко передвигался в пространстве, постепенно наполняя его легким дымом. Я приподнялся с кресла, будучи в огромном возбуждении и шоке. Неожиданно он остановился в центре, прямо под люстрой. Какое-то время он оставался неподвижным, и грешным делом я подумал, что он нацелился выбить искры из меня. Мне захотелось сейчас же включить свет, чтобы вернуться назад, в мой милый старомодный кабинет, к моим пациентам, и забыть все это, но Электрический человек вдохнул глубоко воздух и поднял голову. Прошло, наверное, полминуты, и люстра зажглась, то ли сама по себе, то ли повинуясь его воле, в тот момент я ничего не понимал. Он же рухнул на пол, выбив из-под себя последние остатки искр. Человек без сознания, беспомощный в любом докторе вызывает профессиональный инстинкт, нацеленный на спасение, и я кинулся к нему, применяя все способы приведения в чувство. Вскоре он открыл глаза, и в них было столько бесконечной печали и такой же бесконечной любви, что я заплакал. «Я понял, доктор, – сказал он мне. – Никто мне не поможет». Он с трудом поднялся, не дав мне помочь ему встать, и вышел из кабинета. С тех пор я его не видел». Старик замолчал. Мы сидели, притихшие, так же тихо было и снаружи, отчего затеплилось надежда, что все закончилось, и завтра начнется прежняя жизнь. «Я узнавал о нем потом, – снова заговорил старик. – Через несколько недель после визита ко мне автобус, в котором он ехал на работу, попал в аварию, и он погиб. Только он, все другие пассажиры остались невредимы. И я думаю… нет, я уверен, что он счастлив там, со своей Алисой, что им суждено было так жить и так умереть. А нам… Нам остается только выпить кофе!». Он хлопнул руками по коленям, вопросительно взглянув на бармена. «Где я его вам возьму?!», – удивился бармен. «Подумайте только! – ответил старик. – И представьте. Вы же многое бы сейчас отдали за большую ароматную чашку кофе, обжигающего, дымящегося, дразнящего нос, со светло-коричневой пенкой, крепкого, свежемолотого из зерен настоящей африканской арабики, с ванильным оттенком во вкусе…» «С карамелью, – произнесла вдруг женщина с бигуди в волосах. – Я люблю с карамелью». «Да, или с карамелью!» – повторил за ней старик. «А мне бы раф кофе…» – мечтательно сказал бармен. Я подумал о капучино, мужчина в потертой куртке молчал, но наверняка думал о чае с молоком. «Что это? Слышите?», – вдруг насторожился бармен. Мы прислушались – из-за стойки бара доносился очень тихий рокот. Каждый из нас готов был бежать отсюда прочь от вмиг возвратившегося страха, к тому же, рокот нарастал, становился все яснее и ровнее. «Это… это кофемашина…», – пролепетал мальчик-бармен, готовый вот-вот упасть в обморок. И он так бы и сделал, если бы старик не схватил его за плечо. «Не пугайтесь, – старик улыбался, вглядываясь в наши лица. – Не пугайтесь, друзья. Да, это кофемашина. А, значит, скоро мы выпьем вкусного, крепчайшего кофе! Так ведь, юноша?». Но бармен словно онемел, и мы вздрогнули, впервые услышав хриплый голос мужчины в куртке: «Но света ведь нет. Это невозможно!». «Вы все хотели кофе. И ваше общее желание исполнилось! Не медлите, молодой человек, кофемашина не будет работать вечно!», – старик подтолкнул бармена к стойке, тот, чуть замявшись, вскочил и начал спешно готовить кофе. Мы с изумлением наблюдали за всем этим, и, как только была готова последняя, пятая чашка кофе, аппарат замолк. Мы все застыли, включая бармена, и старик, кряхтя поднялся и сам расставил все чашки на столик перед нами. Затем он щелкнул пальцами: «Хватит уже изображать из себя статуи! Кофе остынет, и вы не сможете получить должного наслаждения от него». Он первый отпил из своей чашки: «Замечательно!». «Сахару будете?», – наконец, опомнился наш юный бармен. Мы дружно закивали, юноша бросил на стол горсть пакетиков тростникового сахара, и все стали пить кофе. В тишине маленького зала