Если движется небо [Евгения Духовникова] (fb2) читать постранично, страница - 2

настоящий инструмент, а не дешёвая реплика, сидела длинноволосая белокурая женщина. Руки её едва касались клавиш, длинные пальцы были широко расставлены, словно она собиралась взять полный септаккорд.

– Мам, похоже, у нас отключился генератор, – выпалил Майк на одном дыхании. – Батареи молчат. И что такое с Рыжиком? Он убежал от меня как от огня.

В том, что это именно Рыжик, его кот, которого десять лет назад он принёс домой ещё сосунком, которого выкармливал из пипетки, с которым прожил полжизни, Майк не сомневался ни капли.

Правда, Рыж никогда бы не оцарапал его до крови...

Мать ничего ему не ответила. Вообще-то она даже не обернулась. Женщина сидела абсолютно неподвижно, будто пребывая в каком-то странном мистическом оцепенении.

– Мам, почему ты молчишь? Это шутка какая-то?.. А-а, понял, вы с отцом решили меня разыграть и заключили пари, поддамся ли я на розыгрыш, – Майк засмеялся, но в оглушительной тишине его смех прозвучал так неестественно и жутко, что он поспешно захлопнул рот рукой.

– Ну всё, хватит.

Его мать не шевелилась. Помедлив секунду, Майк подошёл поближе, нерешительно положил руку на опущенную крышку рояля.

– Мам, перестань. Ты меня пугаешь.

И тут только он заметил сестру. Мари стояла возле матери, уцепившись за широкие складки пышной юбки. И она тоже была совершенно неподвижна – не моргала, не шевелилась, плечи её не поднимались и не опускались в такт дыханию. Левая рука, слегка согнутая в локте, тянулась к клавишам инструмента – так и застыв на полпути.

Взрослый способен притворяться так долго. Трёхлетний ребенок – нет.

– Сестрёнка... – хрипло пробормотал Майк. Попятился назад, холодея от обуявшего его ужаса. – Что происходит? Да что с вами такое?!

Замороженные. Неподвижные. Словно само время остановилось – Майк машинально покосился на часы, массивные напольные ходики "под старину". И верно, часы стояли.

– Не может быть...

Любому школьнику доподлинно известно: время остановить невозможно. Конечно, время течёт, вернее, ощущается иначе вблизи чёрных дыр и других массивных объектов...

Может быть, планету затягивает в чёрную дыру?

Чушь. Никаких чёрных дыр близ Альбедо нет и не было.

Майк шагнул к окну, распахнул его: дорогие композитные рамы поддались с трудом, словно им по меньшей мере полтораста лет. А ведь и рамы, и стеклопакет – новёхонькие, они же их ставили в прошлом году.

За окном всё было как всегда. Знакомый с детства пейзаж ничуть не изменился. Те же черепичные крыши соседних коттеджей, те же газоны и клумбы, те же холмы вдалеке, густо поросшие сочными луговыми травами.

Ничего необычного. За исключением одного: краски будто выгорели, выцвели, отчего мир стал монохромным, как на старой плёнке. Майк резко обернулся – обстановка не изменилась, но и здесь, в комнате всё вокруг начало стремительно тускнеть. Краски исчезали, стирались, оставляя место лишь оттенкам серого, сухим и пресным.

Майк растерянно смотрел на чёрно-белый мир. Отчаяние нарастало по экспоненте – казалось, ещё чуть-чуть, и оно захлестнёт его с головой, заполнит всё его сознание до краев, бесцеремонно вытеснив собою остальные эмоции.

Замороженный, угасающий, умирающий мир. Майку вдруг отчётливо представилось беззащитное существо, у которого вырвали сердце, и теперь жизнь медленно покидает искалеченное тело вместе с последними каплями крови.

Майк закричал – но не услышал своего голоса. Звуки пропали вслед за красками: жизненная энергия в самом деле утекала из мира. Он сделал шаг, другой. Ноги были как ватные, мышцы словно окостенели, каждое движение давалось с трудом. Хлопнула дверь – это насмерть перепуганный кот, чувствуя надвигающуюся беду, ворвался в комнату и с разбегу прыгнул к нему на руки в поисках спасения и защиты.

Но, увы, Майк не в состоянии был уберечь ни Рыжа, ни своих родных, ни самого себя от неведомой напасти. Он крепко прижал к себе кота, и это стало последним движением в комнате, да и во всем мире: в следующее мгновение мир окончательно замер, безжизненный, недвижный и холодный.

Если бы кто-то сейчас мог наблюдать за происходящим, глазам наблюдателя предстала бы величественная и пугающая картина: огромная планета, миллиардное население которой в одночасье погрузилось в мертвенно серое безмолвие. Но никто не видел этого: на Альбедо уже не оставалось ни одной живой души. Никто не видел, как всё вокруг покрылось сетью трещин; камень, металл и живая плоть крошились, рассыпались в порошок, не в состоянии сопротивляться неизвестной деструктивной силе. Процесс разрушения шёл с немыслимой скоростью. Понадобилось всего-навсего несколько мгновений, чтобы мир, пленённый настигшим его бедствием, окончательно обратился в прах, распавшись на атомы, протоны, бозоны и кварки, на такие мельчайшие крупицы материи, которые стирают различия между частицей и волной и должно быть, являются той самой праной, изначальной субстанцией, способной воплотить любое намерение в руках умелого творца. Чистая