За стеклом [Алекс Коста] (fb2) читать постранично, страница - 65

безногим таксистом. Как Гена, который возил пьяную жену на тележке, а потом избивал ее и сам напивался. Или как мой отец, который за много лет, не скатился в черный алкоголизм, а по-прежнему балансирует на грани «черноты» и «гламура». Вот только, делая все, к чему он стремиться в жизни – совершенно бессмысленным. Любое событие у него заканчивается разочарованием, а разочарование – отрицанием всякого смысла и подтверждением «ну и к черту».

Возможно, вы скажете, что это нормально, потому что жизнь бессмысленна по определению. И я не смогу доказать вам, что жизнь имеет смысл, ваша или моя, или кого-то другого.

Зато я знаю, что можно привыкнуть жить с любым физическим или внутренним изъяном. Но, очень сложно жить с разочарованием в самом себе. Это то, что никогда вас не отпустит, все время будет напоминать о себе.

Отдельные слова, сцены, какие-то события из пьяных эскапад, будут мелькать, мельтешить, даже на фоне самых радужных пейзажей. Как это происходит у меня, когда уже спустя много лет, я все еще передумываю страшные сцены моего безумного поведения и слов. Сцен, как я, с выпученными глазами, с трудом лавировал среди машин, а на заднем сиденье, не пристегнутая, сидела моя трехлетняя дочь. С десяток сцен про белое кольцо унитаза с утра, полное, жутко пахнущее содержимым моего желудка.

И дело, не только в самих словах и событиях, которые мы вспоминаем. Дело в разочаровании в себе, которое они приносят. И чем его больше, тем меньше в дальнейшей жизни радости.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Наверное, пришел момент, в стиле господина Гампа, сказать: вот и все, что я знаю об алкогольной зависимости.

Детство, семья, друзья, бизнес, деньги, родственники… – я вспомнил обо всем этом, рассказал, как можно проходить все эти важные части нашей жизни, прячась за мутным стеклом бутылки. Все больше погружаясь на дно бутылки, на дно зависимости.

Или, постараться, выбраться из застеколья, хотя бы на время, попробовать оценить «а как оно там», по-настоящему!?

Есть еще кое-что, о чем мы не поговорил – о смерти. Ведь для любого человека, страдающего зависимостью, это последний, самый мощный акт во всей его предыдущей «драматургии». Финальная сцена, ожидание рукоплесканий или освистывания. Вот-вот закроется занавес. Возможно, несколько выходов «на бис», подаренные цветы лежат в углу, на сцене…

Я ничего не знаю о смерти. Никто не может знать. И, я думаю, это хорошо. Во всяком случае, так явно задумано, что никто еще «оттуда» не возвращался.

Поэтому, если вам будет так легче, то представьте любое «там», которое вас успокоит или, быть может, вдохновит.

Представьте. Любое. Это не важно. Ваш спектакль здесь. И он продолжается.

***

Но, я не могу совсем обойти тему «о смерти», поэтому… еще одна короткая история на последок!

По дороге к кафе, в котором я обычно пишу по утрам, есть аптека. Открыта двадцать четыре часа, всегда в наличии элеутерококк. Одному покупателю продают не более трех банок (вот, уроды!). Вообще-то не более двух, – по закону. А по факту, как понравишься фармацевту за прилавком.

Я обращал внимание, что когда я был хорошо одет, причесан, по-утреннему пах одеколоном, мне продавали четыре-пять, кажется, один раз, даже продали шесть банок. Но, стоило прийти в ту же самую аптеку, к тому же самому фармацевту, в потрепанном виде, как раз тогда, когда горло разрывают обезумевшие коты, в желании как следует опохмелиться, сразу становилось «нет, не больше двух».

До сих пор не знаю, с чем это связано. Может, с законом подлости. А может, с какой-то договоренностью аптек не участвовать в «медицинском» спаивании.

Раньше я шутил, что знаю все аптеки в Арбатском районе. Дешевые, дорогие, круглосуточные, или такие, где после одиннадцати вечера, покупки протягивают через маленькое окошечко в двери, как в подпольном казино или еще чем-то потайном.

Сейчас я так не шучу и захожу только в одну аптеку, потому что она рядом с домом и приемлема по цене. Слава Богу, я посещаю ее нечасто, когда сам или кто-то из домашних, болеет. Но, на остальные аптеки я по-прежнему, озираюсь.

Недавно я проходил мимо той самой аптеки, в которую раньше заходил каждое утро, за элеутерококковой дозой. Еще помню, там фармацевт была женщина с похотливыми маслянистыми глазами, ничего так на вид, и мне казалось, что она пытается флиртовать со мной. Я представлял сцену, как мы занимаемся сексом на маленьком аптечном складе и, от наших страстных движений, падают и рассыпаются блистеры с таблетками, звенят и прыгают, по кафельному полу, многочисленные баночки. В общем, всячески пытался скрасить тоскливые полторы минуты, между оплатой и получением заветных баночек сорокоградусной настойки, собственным воображения, которое у алкоголиков, во время похмелья, часто направлено на эротические сцены.

И вот, я проходил мимо этой аптеки недавно. И не только оглянулся, но и подумал «может, просто зайти, посмотреть». Странная мысль, правда!? Ведь аптека, не музей. Что там можно «просто смотреть»!?

Я уже давно не пью. Мои