Сольфеджио любви [Валерий Столыпин] (fb2) читать постранично, страница - 3

грудь?

Не было их вчера, точно не было.

Её облик стал волнующе притягивать, соблазнять, манить.

Все эти неожиданно появившиеся из небытия детали хотелось трогать, обнимать, ласкать.

Пусть не на самом деле, хотя бы в воображении.

Артур представил себе, как проводит ладонью по изгибу груди, оглянулся невольно, почувствовал, как пылают уши.

Что-то во всём этом шаманстве было не так.

Не так, как всегда.

Инночка сегодня слишком долго учила уроки.

Артур ждал и ждал, как всегда безропотно сидя на скамейке под окнами, а она всё не выходила.

В голове роились мысли: что он сделал неправильно?

Или все-таки застукал кто-то за гаражами, сообщил её родителям?

Да не было там никого.

Отчего-то стало жалко себя, захотелось плакать.

Неизвестность стала совсем невыносимой.

Артур махнул рукой, безвольно опустил голову и поплёлся, решив, что всё кончено.

Он потерял подругу, вот что главное.

Нельзя было с ней так поступать.

Нечего было лезть со своими дурацкими поцелуями.

Теперь придётся извиняться, просить прощение.

Кто знает, чем его вольность может закончиться.

Сольфеджио любви Часть 2

Не успел он отойти, как услышал взволнованный голос.

– Артурчик, ты куда? Ну, не могла я тебе сообщить. Мамка заставила генеральную приборку делать. Вечером бабушка приедет, она у нас такая чистюля. Пошли со мной, я в лесу одно замечательное место знаю, в орешнике. Там бревно на камнях, костёр можно разжечь. У тебя спички есть?

– Откуда? Я это место знаю. Там Игорь Шилкин с Алкой Карпушкиной  целовались, я видел.

– Подглядывал? Вот ты какой!

– Случайно вышло. Я уж думал и нас с тобой кто-то выследил, когда мы за гаражом… боялся, что ты поэтому не выходишь.

– Боялся, говоришь? А понравилось? Только честно.

– Не знаю. Вроде… ничего так. А вообще…

– Почему вы, мальчишки, такие трусливые? Драться умеете, а как правду сказать…

– Ну, ты чего, Инка. Скажешь  тебе чего-нибудь не то, потом ищи ветра в поле.

– Ветра, значит? Намекаешь, что у меня ветер в голове? А ты белый и пушистый. Ладно,  уж, ври теперь дальше. Только никуда мы теперь не идём.

– Пошутил я. Нет, соврал. Честно.

– Честно соврал?

– Не путай меня, а. Без тебя собьюсь. Вот, записку прочитай.

– Давно? Написал, спрашиваю, когда?

– После того как это, ну, сама знаешь.

– Мямля ты, Артурчик. Здесь хоть не соврал? И почему, интересно знать, тебе только кажется? Я, например, точно знаю, что ты меня любишь. По глазам вижу.

– А ты, ты меня любишь?

– Девушек о таком не спрашивают. Это некультурно. Пошли уже в лес, горе моё.

Артур  шёл,  рассуждая сам с собой: почему она для меня радость, а я, для неё горе?

Это ему было не совсем понятно.

Ведь у них почти одни и те же интересы, если не считать её занятия музыкой, с которой Артур никак не мог подружиться.

Да, Инна более уверена в себе, лучше и точнее выражает мысли, заранее знает, чего ждёт от того или иного события.

Вот и все разности и несуразности.

В остальном они как нитка с иголкой.

Правда, не совсем ясно, кто из них кто. Всегда выходит по-разному.

Кое в чём Артур ей сто очков вперёд может фору дать.

Но ведь это, в принципе, совсем неважно, чтобы как следует научиться целоваться.

Скамейка оказалась свободной. В радиусе ста метров никого не было, он проверил.

Костёр разгорелся быстро.

Найти повод для того, чтобы обняться и сесть,  никак не находилось.

Разговаривали стоя. Он даже за руки её взять стеснялся.

Это стало для Артура непреодолимым препятствием и поводом для того, чтобы основательно расстроиться.

Нетерпение и неопределенность хотелось хоть чем-нибудь замаскировать.

Артур начал ломать сухие ветки с ближайшего дерева и непонятно зачем кидать в заросли орешника.

– Артурчик, ты не помнишь, зачем мы сюда шли?

– На брёвнышке посидеть.

– А ты чем занимаешься? Приглашай девушку присесть. Всему тебя учить нужно. У меня, между прочим, губы чешутся.

Обрадованный юноша схватил Инну за руки, закружил.

Настроение моментально выскочило за пределы радости и сомнений, зарядив уверенностью.

Она такая же, как была всегда. Ничего не изменилось.

Позитивные мысли и чувства заставили взглянуть на ход свидания с иного ракурса, что уже было здорово.

Разве раньше он замечал, что у неё бездонные серые глаза, пушистые ресницы, малюсенькие почти прозрачные ушки, бархатная кожа, губы-ягодки?

Да в голову бы не пришло все эти драгоценности разглядывать.

Артур аккуратно, словно боясь переломить, обнял девушку за талию, прижался к ней всем корпусом, вдохнул незнакомый пряный запах, от которого стало немножко дурно, словно изо всех сил задерживаешь дыхание, пытаясь не растерять ни одной молекулы этого очарования.

Юноша почти не чувствовал тела подруги, потому, что дрожал, словно продрог от ветреного холода.

Нос парня вбирал кожей прохладу