Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Николай ПРОЖОГИН Николай Павлович Прожогин родился в 1928 г. в г. Ленинграде. Окончил Московский государственный институт международных отношений и аспирантуру при нем, кандидат юридических наук. С 1955 года на журналистской работе — в журнале «Иностранная литература», затем в газете «Правда». Был корреспондентом «Правды» в странах Северной, Западной и Экваториальной Африки (1961–1966 гг.), в Италии (1968–1978 гг.). Наряду с темами международной политики выступает по вопросам культуры и искусства, истории русско-зарубежных культурных связей.
«БРОДЯ В КРАЮ ЧУЖОМ»
Мне удалось разыскать в Италии могилу друга Пушкина Николая Корсакова. Ее искали давно, но безрезультатно.
…В 1825 году день основания Лицея — 19 октября — опальный поэт встречал в селе Михайловском — «в забытой сей глуши». Сейчас слово «глушь» применительно к Михайловскому звучит несколько странно. Некогда дальнее имение Пушкиных стало местом ежегодного паломничества сотен тысяч людей. Да и современные средства транспорта сделали его доступным для поездки даже на конец недели не только соседям-псковитянам, но и ленинградцам, и москвичам. Нетрудно, однако, представить себе то чувство одиночества, оторванности от мира, которое испытывал двадцатишестилетний «затворник» в своей «пустынной келье». Оно настроило его на печальный лад и вылилось грустной мелодией стихов:
Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют…
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?
Уже несколько лет в кругу лицеистов первого выпуска недоставало их общего любимца — весельчака, сочинителя, певца и композитора, переложившего на музыку и несколько пушкинских стихов, Николая Корсакова:
Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит…
А еще недавно как учителя, так и товарищи по Лицею дружно пророчили Николаю Корсакову незаурядное будущее. По единодушным их свидетельствам, веселый, общительный нрав, приятная внешность счастливо сочетались в нем с разнообразными талантами и тонким, проницательным умом. В душе был он, наверное, мечтателем. Сохранился его лицейский рисунок: уединенный дом над рекой, живописный мостик…
После окончания Лицея Корсаков вместе с тремя своими соучениками — Пушкиным, Горчаковым и Ломоносовым был определен на службу в министерство иностранных дел. Выдержав трудный экзамен, дававший право на работу за границей, он получил назначение в Русскую миссию в Риме. Молодым дипломатом запечатлел его в 1820 году на акварельном портрете художник И. Н. Эндер: серый сюртук с синим бархатным воротником, белое жабо, лицо серьезное, в руке какое-то письмо. И все же сзади — гитара.
Пока судьба не разбросала лицеистов в разные стороны, они продолжали встречаться. В дни празднования лицейской годовщины в 1817 и 1818 годах гитара и голос Корсакова по-прежнему звонко звучали в их компании. Известно, что и в 1819 году, в памятный день 19 октября, он хотел навестить Пушкина — заехал к нему, да не застал дома.
Удалось ли им свидеться до отъезда Корсакова в Италию? Быть может, болезнь уже тогда точила его изнутри и он предвидел свой близкий конец. В альбоме директора Лицея Е. А. Энгельгардта Корсаков оставил такую запись. «Еду в Рим, почтенный и любезный Егор Антонович. — Бог знает, вернусь ли. — Бог знает, увижу ли опять места, где провел много счастливых и приятных дней…» Меньше чем через год его не стало. Он умер от чахотки во Флоренции 26 сентября 1820 года. Было ему всего двадцать лет.
Все, кто знал Корсакова, горько оплакивали его безвременную кончину. Пушкин посвятил памяти друга элегию «Гроб юноши»:
……Сокрылся он,
Любви, забав питомец нежный;
Кругом его глубокий сон
И хлад могилы безмятежной…
Еще много лет спустя Энгельгардт рассказывал, ссылаясь на очевидцев, что в последний час Корсаков сочинил надпись для своего памятника. Ему сказали, что во Флоренции не сумеют вырезать русские буквы. Тогда он сам написал их крупно на листе бумаги и велел скопировать на камень. Надпись эта в том виде, как записал ее со слов Энгельгардта писатель В. П. Гаевский, тоже лицеист, но гораздо более позднего — 1845 года выпуска, должна была гласить:
Прохожий, поспеши к стране родной своей!
Ах! грустно умирать далеко от друзей!
Не эту ли надпись имел в виду Пушкин, вспоминая в Михайловском друга
Последние комментарии
23 часов 19 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 22 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад