Музыка в сумерках [Сергей Гайдуков] (fb2) читать постранично, страница - 16


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

поставили. Он только один раз звякнул, спросил, куда ему обратиться... А уж утром у него в почтовом ящике конверт с ушками сына. Больше не рыпался. Продал все, что можно было. Собрал денежки и притащил, куда было велено... Сделал бы так сразу — никаких бы проблем не было.

— Ну да! Вы же его чуть не пристрелили там в лесу.

— Это не я, — автоматически открестился Мазай. — Это Кудрявый. Это его была идея — получить деньги и всех убрать, чтобы свидетелей не осталось. Если в ты не возник... Хотя для меня и Кудрявого тоже разницы никакой, — хмуро заключил Мазай.

— В каком смысле? — не понял я. — Почему для вас уже никакой разницы?

— А ты не знаешь? — исподлобья взглянул Мазай. — Ты не знаешь, в чем дело?

— Понятия не имею.

— Ты не знаешь, отчего Сашка загнулся? — недоверчиво уставился на меня Мазай.

— Откуда?

— Ох, блин, — вздохнул Мазай. — А я тебя тут уродую... Так ты не знал. Ну да, у этого Коли же крыша поехала. Он, наверное, сам все сработал, гад...

— Что он сработал? — Я едва не схватил Мазая за плечи, чтобы заставить его говорить быстрее.

— Радиация, — буднично сказал Мазай. — Просто радиация. И этого достаточно.

— В каком смысле?

— Денежки. Денежки он нам отдал. Только денежки были не простые. Облученные. Врубился?

Я молча смотрел на обрюзгшее лицо Мазая. Он по-прежнему не брил подбородок, но редкие короткие волоски, неравномерно проросшие, не имели ничего общего с прежней солидной бородой и производили скорее отталкивающее впечатление.

— Что ты такие глаза делаешь? — недовольно пробурчал Мазай. — Сам знаю, что хреново выгляжу. Мы же те бабки с Кудрявым пополам поделили. Пацанам кинули какую-то мелочь...

Месяца три, наверное, прошло, и Сашка болеть начал. Там много бабок было, и он все время пачку во внутреннем кармане пиджака носил. Говорил, что сердце они ему греют. Вот, согрели... Это уже потом, когда он больной был, кто-то додумался, что у него дома источник радиации. Ну и нашли... Там всего-то с тысячу долларов оставалось из тех денег, но счетчик трещал как бешеный. Вот так.

— Все мы смертны, — сказал я. Особой жалости к покойному Кудрявому и доживающему последние месяцы Мазаю у меня не было.

— Конечно, — задумчиво произнес Мазай. — Сашке всего двадцать девять было...

— Хорошую он память после себя оставил, — сказал я. Мазай согласно кивнул. Он не понял.

— Привет, орлы, — жизнерадостно произнес появившийся рядом с нами Гиви Хромой. Гиви Иванович неуклонно шел в гору. Он уже не носил кожаных курток и килограммовых золотых цепей на шее. По слухам, он раз в месяц посылал человека в Москву, в бутик «Хьюго Босс», где скупалась вся мужская одежда, подходящая Гиви по размеру. Гиви теперь был легальным финансистом и водил дружбу с мэром.

Поприветствовав нас с Мазаем, он двинулся дальше к могиле, одновременно болтая по мобильному телефону. Трое телохранителей следовали за ним.

— Цветет и пахнет, — сказал Мазай, и в его голосе сконцентрировалась вся зависть мира. — Вот так и на моих похоронах будет улыбаться... Я, кстати, все сомневался, что ты с Гиви в корешах.

— Никогда не надо во мне сомневаться, — сказал я и быстро пошел по дорожке к выходу с кладбища. Я не собирался ждать, пока Мазай захочет пожать мне руку на прощание.