Необыкновенная история обыкновенного кота [Ирина Александровна Абрамкина] (fb2) читать постранично, страница - 2

не стоишь ничего. Толи хмель совсем забрал его бедовую голову, толи рыжий страдалец в самом деле был доведен до отчаяния, но Фипс неожиданно для себя ухватился за эту возможность.

Тимми посоветовал ему пойти отоспаться, а в полночь прийти на встречу в Парк Легкой Наживы.

Придя домой, Фипс молча улегся в свою обшарпанную коробку. Видя его гнетущее состояние, Жанин даже не раскрыла рта. Напротив, будто почувствовав неладное, молча притулилась рядом, прижавшись к его спине огромным теплым животом, и принялась вылизывать ему холку. От такого неожиданного перемирия решимость Фипса еще сильнее окрепла, но теперь к отчаянию примешивались нотки нежности, ощущение моральной поддержки со стороны супруги и желание сделать ее, наконец, счастливой.

Так, умиротворенный, Фипс задремал, а когда проснулся, не оставалось времени даже вылизаться как следует.

Он несся, как угорелый, боясь опоздать, но напрасно. На месте встречи пока вырисовывался лишь нелепый силуэт бармена.

"Я спецом пришел пораньше, чтобы представить тебя, – слегка задыхаясь, проговорил Тимми. – Смотри, малыш, это твой шанс".

Он помолчал с минуту. Потом продолжил.

"Если бы мир не был устроен так погано, я никогда не посоветовал бы тебе связываться с Глоссером. Но ты ведь и без меня все знаешь. – Он покопался в кармане своего блестящего барменского жилета и достал баночку с какой-то вонючей мазью. – Вот держи, это обманка для собак, пригодится на деле".

Мазь и в самом деле воняла псиной. Фипс слыхал про такие штуки, но никогда не думал, что придется пользоваться самому. Он поблагодарил Тимми, и стал напряженно вглядываться в темноту.

Минут через пять из кустов позади них выступили и нависли тени.

Он вспоминал все это спустя четыре часа, мчась, как угорелый, по переулку: и презрительную усмешку Глоссера, и ободряющие взгляды Одноглазого. Но теперь, настигаемый здоровенным мастино, он просто не мог понять, как ухитрился вляпаться в такое дерьмо. На поверку, он все сделал правильно, и мешок с травой болтался у него сейчас на загривке, больно хлопая по спине, но именно этот ароматный груз и позволял собаке так методично преследовать Фипса вот уже полчаса. Бросить контрабанду – означало провалить дело. Тогда пути в кодлу Глоссера ему более нет, да и к Тимми , пожалуй, показаться будет стыдно. Прощайте, мечты о доме, дорогом маркете и счастье для малышки Жанин. Поэтому Фипс бежал, не выпуская поклажи из зубов, и внутри него росло отчаянное решение – умереть, но не сдаваться.

А смерть была совсем близко – лишь на четыре корпуса отставая от него, тяжелой поступью несся охранник из аптеки. Его чавкающее придыхание Фипс ощущал всей своей усталой спиной, и в какой-то момент ему даже показалось, что на его шерсть попадают слюни фараона. Если так, то это конец, ему не уйти! – но не было ни времени, ни решимости обернуться, чтобы посмотреть смерти в лицо.

Кто-то окликнул его сверху далеко впереди. На всем бегу Фипс задрал голову, отчего его слегка занесло, и с удивлением увидел в окне первого этажа силуэт белой болонки:

"Эй, Рыжий, – крикнул маленький пес, – давай сюда!"

Фипс, совершенно уже не соображая, что делает, взгромоздился на мусорные баки под освещенным окном, и сиганул в распахнутые створки прямо на подоконник.

Фараон, слегка отставший, и совершенно сбитый с толку таким предательством со стороны соплеменника, закружился внизу, оглашая переулок гулким сердитым лаем. За такую вольность, он вскоре был вознагражден ведром воды, выплеснувшимся из окна третьего этажа. Ругаясь на чем свет стоит, грозя Фипсу и его неожиданному приятелю всевозможными расправами особой жестокости, охранник поплелся восвояси, тем более, что рассвет был уже не за горами, и, похоже, что смена у старика заканчивалась.

Наконец-то Фипс смог осмотреться.

Это было настоящее человеческое жилье, вроде того, в котором он обретался в раннем детстве, только более запущенное и убогое, насквозь пропитавшееся запахом собачьей мочи. На диване перед рябью идущим световым ящиком храпел огромный нелепый человек, такой степени небритости, что смог бы сойти за сасквача.

Маленький пес спрыгнул с подоконника и жестом пригласил Фипса в дом.

"Давай уговоримся сразу, приятель, – дружелюбно сказал он. – Не метить и не закапывать, о'кей?"

Фипс, все еще не верящий в свое чудесное спасение, согласно закивал головой.

Незнакомец провел его в другое помещение, пол которого был обильно покрыт аппетитными объедками и прочим хламом, и пригласил к трапезе. От наплыва чувств, Фипс даже потерся о спасителя лбом, на что тот отреагировал вполне снисходительно и сдержанно лизнул Фипса в макушку. Обменявшись дружескими заверениями такого рода, кот и пес начали методично рыскать в поисках съестного, что не составляло особого труда при таком количестве недоеденных вега-бургеров и кусков холодной пиццы с сыром, валяющихся прямо на полу вокруг мусорного бака.

Насытившись, маленький пес, наконец, представился:

"Меня зовут Мартис,