Лезвие и скальпель (СИ) [DarkSugar] (fb2) читать постранично, страница - 9

— Колесникова, — качнул головой он, изо всех сил пытаясь не сорваться с кресла и не прижать к себе девушку, которая совсем недавно была дороже всего. — Твои слова расходятся с твоими действиями.

— Анто-он, — вновь тихо простонала она, делая ещё один неловкий шаг. — Послушай…

— Я не хочу нести за тебя ответственность, Ирина.

— Как за спортсменку? — умоляюще приподняла брови она.

— И как за некогда близкого мне человека, — закончил Антон. — Ты безответственная лгунья, Ира. Я привык, что тебе плевать на себя. Чёрт с этим. Чёрт с тем, что ты не знаешь, зачем занимаешься тем, что тебя убивает и не приносит результатов. И, видимо, чёрт с нашими отношениями. Чёрт со мной, — выдохнул он, бросая взгляд на маленькое фото, торчавшее из подставки для канцелярских принадлежностей. Ирина сделала его практически случайно. Просто отметив, что сейчас, сидя за столиком её любимого кафе, они обязательно должны взяться за руки. А ещё лучше — никогда больше их не раскрывать, всегда оставаясь рядом…

— Антон, — вновь попыталась она, но Берестов лишь не глядя подписал лист, на котором ещё не было заключений с обследований, а затем положил поверх него маленькую фотографию.

— Удачи на чемпионате России. Ты допущена, — металлическим тоном констатировал он, а затем, начиная перебирать документы на своем столе, максимально буднично добавил: — Позови ко мне Исаеву, если вдруг увидишь. Второй день не могу дозвониться…

Ирина отчетливо помнила, как на негнущихся ногах вышла от Антона, сжимая проклятый листок и фотографию. Помнила, как коридор расплывался от слёз, застилавших глаза. Сейчас таким же образом расплывалось перед ней и окно, за которым продолжали кружиться в танце снежинки. Где-то в груди, в районе сердца, разрасталась сквозная дыра, из которой, будто с некогда обожаемого льда, жутко тянуло холодом. Ирина обняла себя за острые плечи, пытаясь хоть как-то согреться, хоть как-то создать иллюзию тепла и защищенности. Когда Антон был рядом, Ира часто ругалась с ним на почве фигурного катания. Ей казалось, что родной вид спорта для неё важнее всего на свете. Что если в один день он поставит её перед выбором — она выберет спорт. И только потеряв Берестова поняла, как сильно заблуждалась. Антон теперь мерещился везде. Во всех мужчинах в белых халатах. Во всех мужчинах, стоявших на соревнованиях у кромки льда с аккредитацией на шее.

Ирина искренне полюбила и неимоверно скучала. По его дурацкой, въевшейся под корку, привычке подолгу мыть руки. По очаровательной, но такой редкой улыбке. По очкам, которые она с трепетом любила снимать перед очередным поцелуем. По большим и крепким рукам, которые, как иногда казалось, просто не могли проводить филигранные операции в недавнем прошлом…

— Ладонь не пролазит… — с трудом прохрипел Антон, «окунув» правую руку во «внутренности» машины буквально по плечо. Застрять на заснеженной трассе по пути к родителям Ирины хотелось меньше всего, но у старенького «рено», похоже, были совсем отличные от владельца планы. И теперь Берестов тщетно пытался исправить неполадку, пока Колесникова стояла рядом, пуская изо рта клубы пара.

— Как это не пролазит? — поинтересовалась она, отвлекаясь от своего крайне увлекательного занятия, и с недоверием нахмурила светлые брови. — А как ты раньше оперировал с такими ручищами?

— Ну так там можно сделать дополнительный надзрез! — прохрипел он на выдохе, вновь предпринимая попытку дотянуться до заветной детали.

Ирина грустно улыбнулась, на мгновение закрывая глаза, погружаясь в воспоминания о том дне, который закончился потрясающе — им удалось доехать до родителей и вместе отпраздновать Новый год. Но в следующую секунду Колесниковой пришлось очнуться от больно ранившей мысли — в этот Новый год она без Антона. Как и, похоже, все следующие…

Дверь в палату неприятно скрипнула. Ирина не удосужилась обернуться, предполагая, что к ней пожаловал её лечащий врач — неприятная старая женщина с абсолютно грубыми руками. Совсем не такими, какие были у Антона — уверенными, но в то же время нежными и аккуратными.

— Не думал, что застану бронзового призера чемпионата страны в таком упадничестве, — сзади раздался знакомый голос, вынудивший Ирину буквально подпрыгнуть на постели, не заметив импульс боли в ноге, а затем тут же развернуться к гостю, забыв об ужасном внешнем виде. — Я думал, у тебя тут вечеринка…

— Антон! — с облегчением простонала Ирина, предпринимая торопливую попытку встать. Пытаясь всунуть дрожащую от судороги ступню в пластмассовую тапочку, Колесникова то и дело поднимала взгляд на любимого мужчину, однако не понимала, что её улыбка обезумевшей от счастья женщины вкупе с размазанным макияжем