Сила способная изменить мир. Предназначение [Элиза Полуночная] (fb2) читать постранично, страница - 67

кожа свисала лоскутами. Из него всё ещё сочилась какая-то гнилостная слизь. Родрик забился в самую глубину своей пещеры. Его глаза сгнили, но каким-то невероятным способом он всё ещё мог видеть то, что происходило с его плотью. Ужас и отчаянье точили его рассудок. Не может жить, не может умереть, не может даже на краткий миг забыться и отдохнуть от того кошмара, что с ним происходит… Ненависть стянулась тугим клубком там, где прежде было сердце человека. Почему он никак не умрёт? За что на него обрушились эти нечеловеческие страдания? Ведь всё, чего он желал – избежать забвения.

На входе в пещеру раздались приглушенные голоса. По стенам побежали отсветы факелов. Кто-то тихо переговаривался, бредя по запутанному лабиринту ходов. Родрик бы не обратил на это внимания, если бы среди слов чужаков не услышал собственное имя. Он медленно поднялся, привычно опираясь на свой посох. Часть личинок осыпалась на каменный пол пещеры, но ему не было до них никакого дела. Живой мертвец медленно двинулся на звук голосов.

Перед ним в ужасе замерли несколько мужчин, на одежде которых он заметил символы принадлежности к Ордену Первозданного Света. Странствующие жрецы. Мужчины схватились за магические жезлы. Один из них кинул в Родрика сферой света. Заклинание неприятно обожгло, но особого вреда не причинило. Костлявая рука сомкнулась на голове молодого наглеца, легко раздавив череп, словно перезревший помидор. На стены брызнули кровавые капли и ошметки мозга.

– Ты хоть знаешь, кто я? – прохрипел мертвец, повернувшись ко второму мужчине.

– Родрик Окаянный! Позор Ордена! Я покараю тебя за твои злодеяния! – жрец начал плести заклинание изгнания нежити.

Мертвец резко взмахнул рукой, откидывая волной силы зарвавшегося юнца и не давая ему завершить заклинание. Несколько шагов в сторону жертвы и пещера наполнилась отчаянными воплями умирающего человека.

С наступлением ночи Родрик покинул свою пещеру, переставшую быть безопасной. В его прогнившей плоти поселилось яростное презрение к людям и жрецам Ордена, который прежде был смыслом его жизни. Он приложил столько сил, столько сделал для них, но всё это было обесценено. Они забыли всё добро, что он сотворил. Всё, что он сделал хорошего, обесценилось. Если они помнят лишь зло, значит это единственный способ обрести истинное бессмертие. Пока он жив, пусть и таким чудовищным способом, они не смогут его забыть. Уж он-то постарается. Весна, лето, осень… Зима.

***

Той ночью лил дождь. Низкие тучи затянули небо. То и дело сверкали молнии и гремел гром. Мужчина, закутанный в серый дорожный плащ, торопливо двигался по дороге, прихрамывая на правую ногу. В одной руке он держал длинный посох, на который едва заметно опирался при ходьбе. Во второй был крупный свёрток, который он бережно прижимал к груди. Свёрток был слишком громоздким и постоянно норовил упасть, но путник упрямо продолжал свой путь, игнорируя неудобство.

Впереди уже показался тускло светящийся прямоугольник окна. Сверкнула молния, на краткий миг осветив плетёную ограду, поля пшеницы, пару плодовых деревьев и небольшой домик впереди. Пророкотал гром и в свёртке что-то едва заметно зашевелилось. Мужчина ускорил шаг, стремясь поскорее дойти до жилища. Полы промокшего до последней нитки плаща липли к ногам, мешая идти.

Заскрипели под ногами доски крыльца. Сторожевой пёс, которого сердобольные хозяева пустили в дом из-за непогоды, зашелся истерическим лаем. Мужчина шумно выдохнул – реакция собак всегда была одной и той же… Гость постучал набалдашником посоха о дверной косяк.

Внутри раздались голоса, скорее удивленные, чем испуганные. А следом за ними донеслось размеренное постукивание. Скрипнул засов и дверь приоткрылась на длину цепочки. Мужчина хмуро окинул нежданного визитера взглядом и тут же добродушно улыбнулся.

– Лорд десница! Вот это неожиданно. Чем обязаны визиту столь титулованной особы?

– Не паясничай, – путник улыбнулся в ответ. – Я промок до нитки. Впустишь?

– Ага.

Дверь закрылась. Громогласный мужской окрик угомонил пса и на несколько мгновений повисло молчание, разбиваемое лишь шумом дождя да отдаленными раскатами грома. Звякнула цепочка и хозяин радушно впустил гостя, отходя немного в сторону. Мужчина шагнул внутрь, осматривая помещение. С его последнего визита мало что изменилось. Невысокий потолок, с которого свисали вязанки ароматных трав, каменная печь в углу, дубовый стол, рассчитанный на большую семью. В глубине комнаты хмурилась хозяйка дома, одной рукой поглаживая характерно округлившийся живот, а второй удерживая за поводок недовольно порыкивающего пса.

– Скоро смогу поздравить тебя с пополнением, Давид? – он опер посох к стене и повесил промокший плащ на крюк.

– Целители говорят, мальчик. Подспорье в хозяйстве лишним не будет, – Давид махнул рукой к столу и сам прошел вперёд. – Так что случилось, что ты явился ко мне посреди ночи, да ещё и в такую преотвратную погоду?

Каждый второй шаг хозяина дома