Каширское шоссе [Андрей Монастырский] (fb2) читать постранично, страница - 71


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

оператору-наблюдателю индивидуального «я» в область коллективного бессознательного. Эта область (по Юнгу) является вместилищем архетипов. Попадая туда, оператор-наблюдатель как индивидуализированная оценивающая и артикулирующая часть сознания как бы «наращивает», исходя из своего формально-чувственного опыта, архетипические схемы, наполняющие резервуар, вместилище коллективного бессознательного, которое в процессе этого «наращивания» становится коллективным сознательным, превращается в необъятную страну мыслеформ, в мир, странствуя по которому оператор-наблюдатель встречает натурализованные мыслеформы совершенно с такой же степенью достоверности и объективности, как мы в лесу можем встретить зайца. Но для того, чтобы открылся доступ в эти сферы перцептивных артикуляций коллективного бессознательного как сознательного, человек должен быть уверен в реальном существовании тех или иных духовных сущностей и в действенности того пути, который к этим сущностям приводит — пост, молитва и т. д. Естественно задаться вопросом, где же находится вместилище этих архетипов, коллективное бессознательное? Никакого топографического ответа на этот вопрос не существует, так как очевидная подвижность границ сознания, неуловимость мест сцепления объективного и субъективного при их полной в то же время раздельности всегда будет выводить наши рассуждения по этому поводу в чисто языковую область. Решение этого вопроса всегда будет оставаться в сфере экзистенциального.

(обратно)

9

Поскольку все, что я здесь описываю, касается исключительно сферы коммуникаций и в конечном счете отношений между людьми, и если мы принимаем, что для человека нормальным функционированием является экзистенциальная открытость к диалогу, предполагающая автономию от любой коммунальности, то по отношению к этой открытости, пользуясь спортивной терминологией, можно сказать, что все «нижние чины» коллективного сознательного — это как бы «недобросы», а «Царства» и «Господства» — «перебросы». Причем уровень «Царств» не предполагает экзистенциального общения потому, что отдельная личность сталкивается здесь с целым народом (в другой личности), а уровень «Господств» — потому, что личность, заброшенная в эту ментальность, вовлечена как функция в развертывающийся национальный поток и по отношению к процессам, происходящим в этом потоке, ее экзистенция является «прикладной», а не целевой (она находится как бы в «лапах судьбы»). Уровень же «Бога» по отношению к нормальному экзистенциальному функционированию вообще съедает всякую экзистенцию, так как «духовный» контакт между людьми на уровне «Бога» — это всегда контакт с самим собой, монологическое общение.

(обратно)