Замещение. Повесть [Федор Федорович Метлицкий] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

куда изгнал их занятый более насущным делом центр. Как это всегда бывает в тяжелые времена выживания.

Близнецов представил незнакомца, неловко озирающегося.

– Вот наш новый друг. Прибыл оттуда.

Откуда «оттуда»? Его оглядывали с любопытством. Новичок ухоженный и почти щеголеватый, в ладном костюме неизвестного покроя. Кто-то проворчал:

– Значит, не хочет сказать, откуда? Пожелал послужить нашей системе?

– Давайте дадим ему партийную кличку «Агент», – сказал пронзительным голосом известный журналист, похожий на Дон Кихота с усами, бородкой и взъерошенными редкими волосами, прикрывающими лысину. Его за глаза так и называли Дон Кихотом.

– Валяйте, – смущенно улыбнулся незнакомец.

Близнецов прервал:

– Ученый-исследователь. Гуманитарий. Исследует археологию духа.

И вздохнул.

– Этим у нас только и можно заниматься. Видно, придется браться за все, чем можно прожить.

Собравшиеся обсуждали проблему: правильно ли сбежавшие во враждебный мир оппозиционеры называют оставшихся в стране конформистами? Или оставшиеся правы, разделившие вместе с народом его судьбу. Зачитали обращение обосновавшейся на Западе группы инакомыслящих.

Дон Кихот, один из активных учредителей Движения, насмешливо процитировал Пушкина:

– Слова свои в угоду черни буйной там ядом напояют.

Непременный участник студент с густой шапкой черных волос, надменный, чтобы казаться солидным, отчеканил:

– Тот, кто сотрудничает с властью в этой стране – прислужник власти!

Дон Кихот засмеялся, игнорируя юного радикала:

– Тогда те – трусы! Сбежали, испугавшись ареста и тюрьмы.

– Как здесь бороться? – нахохлился бровями толстый филолог с вдохновенно взъерошенными волосами. – Мы не имеем власти, невозможно воздействовать идеями, культурой.

– Вы уехавших не трогайте, – откликнулся чем-то обеспокоенный Близнецов. – Они еще все поймут.

Все замолчали, словно испытали мгновенное прозрение.

Посыпались раздраженные реплики:

– А как жили веками? Было гораздо хуже – сдирали кожу за вольнодумство. И эмигрировать не давали.

– Сейчас только лишают зарплаты, – возрадовался кто-то.

– Я не могу приспособиться! – жаловался толстый филолог. – Включаю радио – а там нет любимой независимой станции! Отключили. Так привык к ней, что как-то пусто. Не могу слушать другие – умалчивают главное. Иногда удается поймать с помощью запретной программы.

Это их какой-то внутренний спор, – подумал незнакомец. – Не поднимаются выше уровня социальных эмоций.


Кандидат Близнецов поведал незнакомцу: люди здесь разделены на два несовместимых и несоприкасающихся лагеря. Его круг соратников, приятелей и знакомых, интеллигентов, как он их назвал, – это как бы отдельный этнос, резко отличающийся от остального племени. Это романтики, вечные мечтатели, не имеющие в кармане ни гроша, и потому отодвинутые ходом сурового выживания на край делового течения жизни. Близнецов затравленно вдохновился: зато его среда умеет прогнозировать будущее. Оптимисты, предвидящие смены эпох и наступление нормальной жизни для сограждан.

Незнакомец понял, в целом здесь преобладает «трагический оптимизм». «Отрубили ютуб, и я увидел, как ты красива», – вспомнил услышанную где-то песню рэпера. Соратники Близнецова, видимо, умеющие заглянуть далеко вперед, знали, что тяжелые времена проходят. Нынешняя ситуация – лишь миг в развитии, грядут такие перспективы, что все ахнут. Правда, может случиться и всемирная катастрофа.

Он не был сильно удивлен – настолько похожи, хотя и не похожи эти люди здесь и в его мире. Как будто отражены зеркально в параллельном измерении. И он работал в подобной организации, правда, там не было разницы, в каком месте трудиться, можно и дома, как здесь говорят, на «удаленке». Они тоже занимались проблемами вселенского сознания, разработкой поведения сознания в неравновесной среде, и в достигшей равновесия, гармонии, искали пути выхода из застойного состояния. И не чувствовал такого нехорошего напряжения.

Вспомнил, как весело и смешливо было среди радующихся друг другу друзей. Но не было борьбы за выживание, заслоняющей прошлое и будущее, и потому не было озлобления. Да, бывали споры, но это споры хороших, лучших и гениальных идей, в которых рождается истина. Вот такая процветающая мирная деревня.

– И что, нетерпение доходит до войн? – спрашивал незнакомец.

– Нет, мы не в вакууме – все-таки новый информационный век сделал людей более гуманными. В мирное время уже не убивают по закону, а только лишают средств существования. Правда, может произойти случайное нажатие на пуск атомной бомбы, и тогда… Но сейчас возможны только перманентные, так называемые гибридные войны, то есть экономические санкции, иногда с закидыванием за границу случайных бомб. Когда случаются – не дай бог! – даже не войны, а военные спецоперации против недружелюбных стран, то сразу восстанавливаешь против себя всю планету.

Незнакомец не верил, что так может быть. Это