Мартынов. Неделя стюарда [Олег Соловейский] (fb2) читать постранично, страница - 6

«ощупать» как раз потому, что он совершенно, отчаянно пуст. Родители же тогда полагали, что Яр у меня есть, только его, как у многих мальчишек, мало, и что я просто плохо чувствую его вместилище.

Это недопонимание, в данном случае, вещь абсолютно объяснимая: даже взрослому человеку затруднительно объяснить врачу, где именно у него что-то болит и какой именно болью. Что же тогда говорить о ребёнке, который пытается объяснить то, чего у него нет, взрослым, которые уверены, что не быть этого не может.

Третий же случай абсолютно нелепый и даже, как говорят простолюдины, «кринжовый». Убедившись, что угроза смерти никак не помогает моему развитию, мой отец решил зайти с другой стороны.

Мне было уже пятнадцать лет, и в тот день я занимался сёрфингом в месте, где обычно занимались не-дворяне. Там были неплохие волны, и можно было не стесняться отсутствия Яра, необходимого для сёрфинга настоящего.

Таким образом, пляж был общественным, самым обыкновенным, и народу там было много. Всплывая на поверхность, после очередного падения в воду, я вдруг почувствовал, что мои завязки на моих пляжных шортах ослабли и, намокшие, они идут ко дну со скоростью необыкновенной.

Всё произошло очень быстро, и я понял, что я, молодой княжич Мартынов, нахожусь у берегов общественного пляжа совершенно голым. Если бы у меня был Яр, то я бы просто взлетел, прикрывшись доской, и долетел бы до раздевалок, где у меня была одежда в закрытом шкафчике. На деле же мне оставалось лишь пытаться докричаться до Тараса.

Тараса, однако, не было. Наверное, зная, что я хороший пловец, ушёл перекусить. В принципе, вполне в моём характере было бы выйти голым, по возможности, прикрываясь доской, но можно было бы и без неё, и спокойно дойти до раздевалки. Проблема заключалась в том, что я — княжич, и подобные выходки нашли бы отклик в светской хронике, что создало бы репутационные проблемы для моей семьи.

Второй причиной, почему я так не поступил, даже если бы я смирился с тем, что кадры меня, разгуливающего голым по заполненному людьми пляжу, станут достоянием общественности, являлось то, что вода была довольно прохладной. И выйти из холодной воды, которая, как известно, вызывает некоторое сжатие во всём организме, на весь честной народ, держа в руках свою достаточно приметную доску, означало бы ещё бо́льшие репутационные проблемы для нашего рода.

В общем, я стоял по грудь в воде, ожидая возвращения Тараса, которого всё не было. Вдруг, прямо напротив меня появилась компания каких-то молодых девушек в купальниках, которые, зашли в воду и непринуждённо начали со мной разговор.

В этот момент мне было не до знакомств, поэтому я отвечал односложно, но девушки не отставали. Они стали плескаться и пригласили меня присоединиться. Я вежливо отказался.

— Да что с тобой, — вдруг бесцеремонно спросила одна из них, — трусы, что ли, потерял?

Они захохотали.

— Да нет, почему это?.. — пробормотал я.

— А ну-ка, давайте проверим! — вдруг воскликнула одна из них. Окружив меня, они приблизились и стали меня щупать в том месте, где должны были быть шорты.

Я изо всех сил старался убрать их руки из этой области, но этих рук было слишком много.

— Точно, без трусов! — хихикали они.

В другой обстановке ситуация была бы для меня интересной, но не тогда. Наконец, я увидел Тараса. Он шёл с хотдогом в одной руке и с полотенцем на плече.

— Полотенце мне, быстро! — крикнул я ему, специально не назвав по имени, чтобы девушкам сложнее было меня идентифицировать. Тарас без лишних вопросов кинул мне полотенце, подкорректировав траекторию Яром. Я выскочил из воды, обмотав полотенце вокруг бёдер, и под хихиканье девчонок быстрым шагом направился к раздевалке,

— Доску забери, ни с кем не разговаривай, бегом к машине, — бросил я Тарасу, проходя мимо.

К счастью, машина наша была неприметная, обычная «ЗИЛ», да, мощная, с кожаным салоном и электроникой, но без гербов отличить её от тысячи таких же в городе очень непросто.

Нужно ли говорить, что девушки были проплаченными, может быть даже из какого-нибудь борделя, вряд ли даже простолюдинки бы согласились на такое, а вся ситуация, включая то, как сгинули в морской пучине мои шорты, срежиссирована моим отцом, в надежде, что, убоявшись позора, я воспользуюсь Яром.

После этого случая, родители отчаялись и попытки пробудить во мне Яр прекратились. То есть, меня по-прежнему каждый день по часам поили особыми препаратами, которые должны были развить чувство резервуара. Из моего питания исключались некоторые продукты, которые, по данным некоторых исследований, могут помешать росту резервуара.

Не знаю, помогали ли эти препараты и диета, но резервуар я действительно чувствовал на отлично. Другой разговор, что я его так же хорошо чувствовал и в семь лет, с того момента, как он опустошился. Но я допускаю, что вещества, которыми меня пичкали, позволили мне научиться его чувствовать экстраординарно.

Правы ли были мои родители, подвергая меня этим