Истоки тоталитаризма [Ханна Арендт] (fb2) читать постранично, страница - 380

two dictators).

(обратно)

995

Бруно Беттельхайм описывает самооценку преступников и политических заключенных по сравнению с теми, кто ничем не провинился. Последние "были наименее способны противостоять первоначальному шоку", первые же — дезинтеграции. Беттельхайм считает это результатом их происхождения из среднего класса (см.: Bettelheim В. Behavior in extreme situatlons // Journal of Abnormal and Social Psychology. Vol. 38. 1943 No. 4).

(обратно)

996

Rousset D. Op. cit. P. 71.

(обратно)

997

О ситуации во французских концентрационных лагерях см.: Koestler A. Scum of the Earth. 1941.

(обратно)

998

Kogon Е. Op. cit. Р. 6.

(обратно)

999

См. Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 800 ff.

(обратно)

1000

Бек и Годин подчеркивают, что "противники составляли лишь малую часть заключенных в [российских] тюрьмах" и что не существовало никакой связи между "заключением человека в тюрьму и каким-либо правонарушением" (Beck F., Godin W. Op. cit. P. 87, 95 соответственно).

(обратно)

1001

Бруно Беттельхайм, обсуждая тот факт, что большинство заключенных "более или менее приняло ценности гестапо", подчеркивает, что "это не было результатом пропаганды… Гестапо утверждало, что это помешает им выражать собственные чувства" (цит по: Nazi conspiracy. Vol. 7. P. 834–835).

Гиммлер категорически запретил какую-либо пропаганду в лагерях. "Воспитание предполагает дисциплину и ни в коем случае не идеологические указания" (цит. по: Nazi conspiracy. Vol. 4. P. 616 ff.).

(обратно)

1002

Rousset D. Op. cit. P. 464.

(обратно)

1003

См. рассказ Сергея Малахова в: Dallin D. J. Op. cit. P. 20 ff.

(обратно)

1004

См.: Camus A. The human crisis // Twice a year. 1947.

(обратно)

1005

Книга Руссе описывает главным образом обсуждение заключенными этой дилеммы.

(обратно)

1006

Беттельхайм описывает, как охранники и заключенные "прилаживались" к жизни в лагере и боялись возвращения во внешний мир.

Руссе, следовательно, прав, настаивая на истинности того, что "жертва и мучитель одинаково подлы; лагеря дают уроки братства в низости" (Rousset D. Op. cit. P. 588).

(обратно)

1007

Беттельхайм рассказывает, что "главная проблема вновь прибывших заключенных состояла в том, чтобы сохранить свою личность", тогда как давние узники лагеря заботились больше о том, "чтобы жить в лагере как можно лучше".

(обратно)

1008

Руссе рассказывает, как эсэсовец разглагольствовал перед одним профессором: "Вы привыкли быть профессором. Ну а сейчас вы больше не профессор. Вы уже не шишка. Сейчас вы всего лишь карлик. Самый маленький. Сейчас я большой человек" (Rousset D. Op. cit. P. 390).

(обратно)

1009

Когон допускает возможность того, что лагеря служили тренировочными и экспериментальными базами для СС (Kogon Е. Op. cit. Р. 6). Он дает также полезную информацию о различии между первыми лагерями, управляемыми СА, и последующими, руководимыми СС. "Ни в одном из первых лагерей не было более тысячи узников…Жизнь в них не поддается описанию. Рассказы нескольких старых заключенных, которые пережили эти первые годы, согласно свидетельствуют, что едва ли оставалась какая-либо форма садистского извращения, которая не практиковалась людьми из СА. Но все их действия проистекали из личного зверства, и еще не была налажена полностью механизированная холодная система, включающая в свои обороты массы людей. Это последнее было достижением СС" (Ibid. Р. 7).

Новая механизированная система, насколько это возможно, освободила человека от чувства ответственности. Когда, например, пришел приказ о ежедневном убийстве нескольких сот русских заключенных, экзекуция производилась через дыры [в стене], даже не глядя на жертву (см.: Feder Е. Essai sur la psychologie de la terreur // Syntheses. Brussels 1946). В то же время, извращение искусственно культивировалось в людях, в других отношениях нормальных. Руссе передает такие слова одного охранника СС. "Обычно я продолжаю бить до тех пор, пока у меня не происходит эякуляция. У меня жена и трое детей в Бреслау. А ведь я был совершенно нормальным. Вот что они со мной сделали. Теперь, когда они дают мне отдых, я не иду домой. Я не смею взглянуть в глаза своей жене" (Ibid. Р. 273). Документы нацистской эпохи содержат многочисленные свидетельства о среднем уровне нормальности тех, кому поручали осуществлять гитлеровскую программу уничтожения. Многочисленные свидетельства собраны Леоном Поляковым (см.: Poliakov L. The weapon of antisemitism // The Third Reich.