Андреевский лес (СИ) [Алексей Федорович Константинов] (fb2) читать постранично, страница - 3

темно. Мы устроились возле костра, приготовили картошку и начали рассказывать друг другу страшилки, деловито потягивая пиво. Пламя постепенно затухало, мы взрыхлили золу у края костра и засунули туда картошку. После Витька подхватился и отошел в лес, справить малую нужду.

   Я остался один у костра. Ковыряясь палкой в пепле, поглядывал по сторонам. Хорошо помню, как тени на границе света и тьмы стали приобретать какие-то немыслимые очертания. Не могу точно передать словами, что мне примерещилось. Впоследствии буду думать, будто бы тени принимали очертания женских фигур, но это не так, - Саша запнулся, поднес правую руку к лицу и стал поглаживать большим и указательным пальцами переносицу.

   - Если вас когда-нибудь охватывало беспричинное беспокойство, вы поймете меня. Ночь была какой-то не такой, отблески костра казались зловещими, а сердце ни с того ни с сего начало биться сильнее. Воздуха стало не хватать, руки и ноги окостенели, а голова закружилась. Я торопливо отвел взгляд в сторону, вперился глазами прямо в костер. Стало легче, но смутная тревога только усилилась, - он вздохнул, отвел руку от лица. - Потом вернулся Витька, отпустил глупую шутку, я захохотал, хотя было не до смеха.

   Пока картошка жарилась, я по большей части молчал и озирался по сторонам. Постоянно возникало чувство, будто у меня за спиной кто-то сидит. Витька, казалось, не заметил моей тревоги, веселился пуще прежнего. Обычно он не отличался словоохотливостью, но тут его словно прорвало. Уже потом, когда все закончится, я приду к выводу, что его охватили похожие ощущения. Болтовней он пытался разрядить обстановку, сам же чуть не дрожал от страха!

   Костер погас, угли слабо тлели, мы нехотя съели картошку и забрались в палатку. Не спалось. Я ворочался с боку на бок, Витька, наоборот, лежал недвижимым. В конце концов мне удалось задремать. Хорошо помню, как во сне опускался вниз по лестнице. Вокруг становилось темнее, накатывали волны липкого ужаса, ступени были скользкими, я опирался рукой о стену, дабы не упасть. Внутренний голос советовал повернуть назад, но ноги сами вели меня вниз. А потом спуск прекратился и, как это часто бывает во снах, я очутился в совсем другом месте - темном-темном гроте. Блеклый свет проникал туда из небольшого отверстия у потолка. На дне грота раскинулось кладбище. Одна могила оставалась не зарытой, у ямы лежало окровавленное тело женщины. Она оставалась жива, отчаянно нашептывала "Беги! Беги! Беги!" Но даже ее слова не остановили меня - я продолжал двигаться вперед. Подошел к могиле, взглянул на надгробный камень. Мелкими буквами было выбито чье-то имя и даты. Я наклонился посмотреть, но тут стены грота обрушились и обвалились прямо на меня. Пробуждение оказалось стремительным: яркий свет ударил в глаза, Витька выкрикивал мое имя.

   "Сашка! Снаружи кабан! Проснись Сашка! Там кабан!" - вопил он, размахивая фонариком из стороны в сторону.

   Ничего не понимая, я подхватился, сам не зная почему вылетел из палатки, выхватил из кармана перочинный ножик. А снаружи стояла настоящая ночь: ни звезд, ни месяца, лишь густая непроглядная тьма и блуждающий лучик фонарика. Витька вылез следом.

   "Ты видишь его?! Бросай в него чем-нибудь!" - кричал он.

   - Вам когда-нибудь приходилось видеть, как кошмарные сны претворяются в жизнь? - обратился Саша к нам. - То, что случилось потом, сильно хотелось списать на разыгравшееся воображение. Но я глубоко убежден - всё происходило наяву.

   Луч фонаря осветил западную окраину поляны - там лежала зарезанная женщина! Витька повернулся в противоположную сторону - на деревьях болталось тело еще одной покойницы. Луч упал на землю прямо перед нами - там убитая с перерезанным горлом.

   Охваченный неописуемым ужасом я посмотрел на своего друга и увидел перед собой мертвеца с высохшим лицом, обвисшей кожей, пустыми глазницами. Последнее, что помню - бег. Дороги не разбирал, на ветки, хлеставшие по лицу, не обращал внимания, несколько раз спотыкался, но снова вставал и бежал дальше. В себя пришел только утром. Лежал у железной дороги и беззвучно ревел.

   - Так, Сашке больше не наливать, - усмехаясь, заявил Олег. - Напился, теперь вот сказками в стиле Синей Бороды нас пугает.

   Я слабо улыбнулся, однако Толик оставался серьезен.

   - Не пойму, какое отношение эта история имеет к нашему разговору, - высказал я своё мнение.

   - То был Андреевский лес, - тихо добавил Саша.

   Мне это название ни о чем не говорило, но Толик переменился в лице. Даже Олег стал серьезнее.

   - Ну и что? - спросил я.

   - Это было еще до