Полуночный Ангел [Джулия Берд] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

шмыгнул носом. От этой привычки Реджи туча веснушек на его вздернутом носу тут же пришла в бурное движение. Он сделал попытку растянуть губы в улыбке. – Все никак не поверю в удачу, которая так вдруг взяла и свалилась на меня! Одного не пойму: как могло случиться, что из такого количества людей вы выбрали именно меня? Но я очень вам благодарен за эту работу, честное слово. И обещаю сделать все, что только смогу.

– Да уж, постарайся. – Морган слегка улыбнулся, и от движения губ кончики его аккуратных черных усиков чуть приподнялись. Свет газового фонаря упал на мгновение на его лицо, и глаза его вдруг сверкнули, показавшись Реджинальду почти фиолетовыми.

Снова прокашлявшись, Реджи спросил:

– А в чем будут состоять мои обязанности, сэр? Да и как вообще вы узнали, что я ищу работенку?

– Один наш общий знакомый упомянул в разговоре вас и проговорился о вашем искреннем желании приложить все усилия к тому, чтобы сделать свою жизнь лучше. Я решил нанять вас без всякой проверки. Однако если эта работа вас не интересует…

– Нет-нет! Что вы! Даже передать не могу, как я вам благодарен!

– Вот и отлично. В мои намерения входит со временем сделать вас управляющим Стоун-Хаусом. Вы слышали о нем?

Реджи так и ахнул.

– Вы это серьезно? Это ж такая ответственность… и очень большая честь, конечно же, для меня. Стоун-Хаус! Надо же! Да кто ж о нем не слыхал?!

Морган отвернулся к окошку кареты, пристально вглядываясь в лица шлюх, неисчислимое множество которых стояло по обеим сторонам дороги. Реджи невольно подумал, уж не подыскивает ли Морган девку для собственного удовольствия? Реджи очень надеялся, что от него самого он не станет ожидать подобного же поведения.

– Позвольте задать вам вопрос, сэр… Куда это мы направляемся?

– Мы катаемся, Реджинальд, просто катаемся. Могу я называть вас по имени?

– Конечно, сэр. Зовите меня Реджи.

– Я кое-кого ищу.

– Это кого же?

– Ее зовут Минни.

Неужели его любовница? Реджи едва не произнес это вслух, однако он вовремя прикусил язык, сообразив, что ему лучше помалкивать. Он заставил себя откинуться на спинку сиденья и попытался сделать вид, будто он спокоен и невозмутим, хотя на самом деле испытывал что угодно, только не спокойствие. Возможно, слухи и верны. Возможно, Стоун-Хаус – это никакой не приют для заблудших женских душ, а самый настоящий гарем, принадлежащий Полуночному Ангелу. И тогда понятно, почему он и выбрал Реджи. Он знал, что Реджи – всего лишь несчастный педик, а значит, вряд ли позарится на женщин, живущих в этом самом Стоун-Хаусе.

– Ты, по-моему, не доверяешь мне, Реджи, – неожиданно заговорил Морган.

Юноша от смущения густо покраснел. Так, значит, этот тип не только необычайно проницателен, он еще и мысли читать умеет! Реджи от страха прошиб пот.

– Да нет, сэр, ну что вы! Я просто…

– Я и не жду, что ты так сразу проникнешься ко мне доверием. Однако надеюсь, ты поверишь мне, если я скажу, что тебя ждет большое будущее – при условии, что ты станешь усердно трудиться. Я хочу открыть второй Стоун-Хаус в Саутворке, а находиться в двух местах одновременно мне, конечно же, будет не под силу. Мне нужен тот, кто способен будет решать возникающие проблемы и, возможно, как и я, время от времени прочесывать улицы. Я знаю, что улиц ты не боишься.

– Нет, сэр, – ответил Реджи, не сумев сдержать дрожи, и оттого звонко клацнув зубами. – Я совсем не боюсь улиц.

Заявление было не более чем бравадой, поскольку Реджи как никто другой знал, что самые темные улицы Лондона таили в себе немало опасностей. А именно эти улицы, самые злачные места города, время от времени посещал Полуночный Ангел, чтобы спасти молодых девушек от жизни, похожей на ад.


Софи Парнхем распахнула дверь черного хода Чемберлен-мюзик-холла, что располагался в Ист-Энде, в тот самый момент, когда прогремели последние оглушающие аккорды финала вечернего представления. Безжалостная луна высвечивала рваный горизонт, обозначенный высокими и острыми городскими крышами. Зловонное дыхание прогресса висело в воздухе – оно выкашливалось через дымоходы близлежащих угольной и спичечной фабрик. Но четырнадцатилетняя девушка почти не замечала убогости окружающего ее городского пейзажа. Ей хотелось немного пройтись. Дорога, которую она выбрала, шла вдоль задней стены театра. Каждый вечер в этом самом театре ее мать лицедействовала на подмостках.

Софи наслаждалась относительной тишиной. Здесь почти не были слышны раскаты хохота и гром аплодисментов. Никто из тех, кто участвовал в представлении, уже не мог внезапно налететь на нее с криками: «Софи, помоги! Мой костюм порвался!», или: «Софи! Мисс Кэнфилд потеряла сознание. Живо принеси нюхательные соли!», или: «Софи, у нас не хватает помощников. Подними занавес. Скорее!».

Она услышала голоса тех, кто был на представлении, – люди неспешным потоком уже начали выходить из театра и заполнять улицы. А это означало, что ей пора возвращаться в театр.

– Как же быстро пролетело время! – со вздохом