Из котёнка в тасманского дьявола [Карина Темировна Боранбаева] (fb2) читать постранично, страница - 9

же я буду с ним делать, а ладно, по пути разберусь. Итаак! Теперь опять собираем в себе все свои силы и злобу и… и…. я молниеносно прыгнул ему прямо на спину, ещё в прыжке выпустив когти. Вот мои когти полностью вонзились ему в спину. Мой противник громко и протяжно замяукал. Он начал переворачиваться на спину, я резко отлетаю в сторону и прижимаюсь к траве, он прыгает на меня, я пока он в прыжке подбегаю под него и вонзаю когти ему в брюхо и распарываю ему живот, на меня брызнула кровь, он жутко завизжал и упал на бок, так он пролежал целых пять секунд, я подошёл к нему, втянул когти и поставил на него свою лапу, он зашипел, но продолжал лежать. Было очевидно, что он смертельно ранен, я его смертельно ранил, но всё же он ещё мог выжить, если бы не зашипел. Как он смеет на меня шипеть, молить должен. Видимо такой же гордый, как и я. Зато не такой умный и ловкий. Неет. Ему до меня как до другой вселенной, но он это не признаёт, так пусть же умрёт. Я раскрыл пасть и вонзил свои клыки ему в горло. Кто-то мяукнул за моей спиной. Я обернулся и увидел кошку, как она тотчас же скрылась под забором на соседний участок. Я подошёл к тому забору, пролез под ним и очутился внутри густого куста, по середине которого стояла та самая кошка, за нею пищали маленькие, такие же серые, как и она котята. Мамаша зашипела на меня. Да как она то вообще смеет? Да я её за два счёта, но неет, это слишком унизительно убивать кошку. Тогда я вернулся на свой участок, подбежал к трупу кота, схватил его за шкирку и потащил, признаюсь с небольшим трудом к мамаше, вот я уже еле пролез под забором и вижу ту же картину. На меня рычали, а я оставил труп под кустом и более не задерживаясь вернулся к себе под сливу. Был полдень. Ух какой сегодня день хороший! И отомстил, и прибрался. А на мне ни одной царапинки, ну ещё бы они были.

Звёздочка

И так я прожил ещё осень, жизнь моя была в это время полна контрастов. Вот, например, вокруг меня тёплое золото, а внутри меня холодный свинец. Но продлилось это не долго, природа взяла на до мною верх. Наступила холодная зима. Когда я лизал свою шёрстку ещё мокрая она слипалась и замерзала, ходить мне тоже было тяжело, я увязал в сугробах, пищи становилось всё меньше и меньше, я похудел и ослаб. Часто от холода у меня немели конечности, а в глазах тускнело от яркого солнечного света, отражаемого от снега. Суровая зима вышибла из меня мою былую гордость, теперь то, что происходило во круг меня ранее было внутри меня, а то, что было ранее внутри меня теперь происходило снаружи. Сугробы снега, в которых я захлёбывался, были сугробами злости, а тёплым золотом стало моё здоровье, от каждого прикосновения зимы к которому оставались глубокие вмятины. Я уже не был зол на людей – холод заморозил мою память. Вот почему со мной случилось следующие.

Я бродил по дорогам в поисках еды, но кроме машин я не видел ни души и так каждый божий день. Тогда я подумал, что, если я не могу найти себе пропитание на дорогах, может поискать на участках. Я вернулся к себе на территорию и полез на соседний участок, но там никого не было, даже свет в окнах не горел, я полез на другой участок, тот оказался вообще весь заросший, я полез опять на другой участок, но и тот оказался заброшенный, на следующем вообще был сплошной лес. И только на седьмой раз мне повезло, на участке, где стоял светло-розовый трёхэтажный дом. Перед ним была большая горка из снега, и девочка лет двенадцати каталась на ледянке.

Я подошёл к горке и мяукнул, девочка, увидев меня, вскрикнула и подошла ко мне. Она отряхнулась, сняла перчатки и присела на корточки, протянула руку и погадила меня по голове. У неё была тёплая белая тонкая рука, с каждым прикосновением которой я чувствовал прилив сил, спустя две минуты она встала закричала что-то и побежала в дом, в окнах которого горел тёплый жёлтый свет. Я поднялся за ней по ступенькам на крыльцо и уселся рядом со стеклянной дверью. Вскоре девочка вышла с миской, она отошла немного от дома и поставила её на снег. Я почуял запах еды, подбежав к миске я в этом убедился – там были вперемешку мелко порезанные колбаса и сыр. Пока я уплетал салат моя спасительница подмела крыльцо от снега и вынесла стул. Когда я поел, она взяла и отнесла миску в дом, затем вернулась, села на стул и взяла меня себе на коленки, подсунула мне под живот что-то очень тёплое и начала меня гладить. Я быстро согрелся и уснул, когда я проснулся уже стемнело, а я лежал на стуле. Спустя двадцать минут мне принесли ещё очень тёплые сливки, пока я их пил девочка вынесла на крыльцо картонную коробку с высокими бортиками, в которую постелила что-то мягкое. Покончив со сливками, я запрыгнул в коробку, девочка ушла в дом, свет на крыльце погас, и я уснул, впервые за долгое время почувствовав, как во мне бьётся сердце.

Мечты и воспоминания

Я проснулся очень рано, я даже ещё не проголодался, меня разбудило какое-то чувство, плохое чувство, оно сверлило меня изнутри и не давало