Планета Амазонок [Дэвид Моулз] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Караван-сарай — эклектичное сооружение: прочные готовые секции, сделанные еще до Лихорадки, перемежаются с обычным и необожженным кирпичом и бетоном, все это покрыто листовым железом; сооружение окружено изгородью из разных по размеру бревен и проволоки, высотой до пояса. Сегодня я не первый путешественник, который остановился здесь. Рядом, в тени чахлого дуба, пасутся два стреноженных мула и лошадь, они жуют сухую траву с каким-то покорным упрямством. На другой стороне двора стоят два открытых грузовика, исцарапанных и помятых, заваленных деревянными ящиками и тюками, брезентовые тенты над пассажирскими местами испещрены разноцветными пятнами. На сиденье одного из грузовиков восседает женщина в куртке из овчины, голубых штанах и сандалиях. На вид ей около сорока, она из Тиешана, с мощной челюстью, черные волосы коротко острижены, из-под головного платка в сине-белую полоску сверкают узкие глаза. Моя первая Амазонка. Я изображаю приветствие, приложив руку к сердцу, но не получаю ответа. Женщина слегка отодвигается, и тогда я замечаю на брезенте рядом с ней, в нескольких дюймах от ее руки, длинноствольный пистолет. Я отворачиваюсь с безразличным видом и веду своих мулов туда, где привязаны остальные.
Внутри караван-сарая темно, он освещен только фонарями путешественников; во дворе пахло океаном, но здесь воняет дымом, потом и керосином. В помещении около дюжины женщин и девушек, трое — Эзхелер, остальные — тиешанки. Две женщины Эзхелер, мать и дочь, обе по имени Амина — торговки вроде меня, возвращаются к своим кланам после посещения рыночного городка Хайминг; мулы принадлежат им. Третья, Мариам, хозяйка лошади, — врач, путешествует на север в надежде купить медикаменты. Тиешанки с грузовика держатся особняком и глядят на нас подозрительно, не отпуская от себя дочерей. Известно, что Эзхелер похищают детей. — Мы должны красть что-то, принадлежащее им, — говорит Амина-дочь. Ей пятнадцать, она возвращается из своего третьего путешествия в Хайминг, и, хотя мне не видно выражения ее лица из-за вуали, я догадываюсь, каково оно. Она знает, что тиешанки ее не любят, и поэтому они ей не нравятся. Я улыбаюсь за своей вуалью. Должно быть, подростки везде одинаковы. Я надеялся не встретить на пути Эзхелер и прибыть в Хайминг неузнанным. Я сижу тихо, сосредоточившись на фигурах своего танца. Но ни Мариам, ни Амины не задают мне вопросов, они просто делятся со мной кофе и дают кое-какие советы насчет рынков в Хайминге. В конце концов я расслабляюсь достаточно, чтобы задать вопрос. — Вы знаете посредницу по продаже коки по имени Мей Юинь? — спрашиваю я. Амина-мать и Мариам, доктор, кивают. — Для горожанки она довольно честна, — говорит Мариам. — Она говорит на эзхелер, — вступает Амина-дочь. — Но слушать ее неприятно. — Ты не должна отзываться о ней плохо, ведь ты еще жуешь сладости, которыми она тебя угостила, — мягко упрекает ее мать. Почему-то я бросаю взгляд на Мариам и замечаю, что она смотрит на меня. Мне хочется увидеть ее лицо.
Мей Юинь работает, или работала, на Этнологическую службу Консилиума. Она живет на Ипполите семнадцать лет, пять из них — среди Эзхелер. Ее последнее сообщение, в котором она упоминала, что работает посредником в Хайминге, было получено девять лет назад. Я рад слышать, что с ней все в порядке и она еще живет там; хотя ее связи с Консилиумом оборваны, она мой единственный контакт. Младшая Амина предлагает мне немного сладостей Мей Юинь. Это рисовое пирожное, из тех, что заворачивают в съедобную бумагу. Отправляясь проведать животных, я задумчиво жую его. Я даю животным — лошади Мариам, моим мулам и мулам Амин — немного воды и сушеных абрикосов. Они осторожно берут абрикосы у меня из рук своими подвижными губами и с хрупаньем разгрызают их большими зубами, и я с радостью вижу, что мои пальцы не дрожат. Согласно медицинским мониторам, температура у меня слегка выше тридцати семи, и пока иммунная система не обнаруживает признаков начала самоуничтожения. Я нахожусь не намного ближе к центру Лихорадки, белому пятну на картах Эддисона, чем в том месте, где я приземлился, но граница между общепринятой реальностью и аномалией Ипполиты (которую лейтенант Эддисон неверно назвал
Последние комментарии
10 часов 25 минут назад
11 часов 20 секунд назад
11 часов 53 минут назад
11 часов 58 минут назад
12 часов 9 минут назад
12 часов 22 минут назад