Бедные несчастные птицы [Виктор Елисеевич Дьяков] (fb2) читать постранично, страница - 4

жару на трибунах стадиона. «Вертикаль» выделила на школу сорок пакетов. Потому даже с учетом сопровождавших учителей оставался небольшой резерв. Где-то минут за десять до выхода к Вере Федоровне подошел запыхавшийся молодой милиционер:

– Извините, я из местного ОВД… Меня назначили к вам, сопровождать детей до Лужников и назад.

Как обычно в глазах рядового обывателя выглядит милиционер, в просторечии мент? Даже бесчисленные кинопостановки, в которых пытались воплотить, так называемый, российского блюстителя порядка, совершенно не справились с поставленной задачей. Увы, российской киноиндустрии было бесконечно далеко до Голливуда, который уже без малого столетие специализируется на «изготовлении» положительного образа американского полицейского. В результате, не только в Штатах, но и во всем мире верят, что американские копы и суперпрофессионалы и благородные и т.д. и т.п. В то же время в воображении российского обывателя наш мент, это как правило тупой, жестокий, не дурак выпить, взять на «лапу» … Но то, что сейчас увидела перед собой Вера Федоровна ни с образом кинематографического, ни среднестатистического милиционера не имело даже отдаленного сходства. То был ребенок, имевший внешность взрослого человека. За тридцать лет работы в школе Вера Федоровна научилась безошибочно определять людей и то, что посланный для их охраны милиционер явно не соответствует, ни своей профессии, ни возрасту, она поняла сразу. «Господи, и это дите, в случае чего, должно нас защищать!?. У него же даже оружия нет. Хотя такому, наверное, и оружие доверять небезопасно, потеряет или отнимут»,– не могла не подумать Зоя Федоровна, но вида не подала:

– Вот и хорошо. Будете идти сзади колонны детей и следить, чтобы никто не отстал и не потерялся. Вас как зовут?

– Саша,– милиционер явно смущался.

Идти по городу, который буквально обдавал раскаленным жаром от солнца, стен и асфальта, было тяжело. Дети вновь принялись пить. Милиционер плелся сзади и, что называется, мух считал. Замыкающий из него был никакой, к тому же он часто отвлекался и сам отставал. Зоя Федоровна была вынуждена и ему делать замечания, так же как делала их детям:

– Саша, не отставайте!

Милиционер тут же послушно прибавлял шаг, но уже через несколько минут опять забывался и следил не за детьми, а смотрел по сторонам, в основном на легко одетых девушек.

В метро оказалось куда прохладнее и Зоя Федоровна забеспокоилась, как бы детей после уличной жары не прохватило подземными сквозняками. До Лужников добирались где-то часа полтора и прибыли за час до начала мероприятия. Сюда уже подъехало немало таких «делегаций», из многих школ Москвы, которые и должны были создать вид массовости «мероприятия государственного масштаба». От метро к стадиону сплошным потоком шли дети и сопровождавшие их педагоги. Пока шли, Саша едва не потерялся в этой толпе – он перепутал колонну своих детей с чужой и едва с ней не ушел. Когда же «пропажа» все-таки нашлась, Зоя Федоровна в сердцах, но вполголоса сказала начальнице лагеря:

– Валентина Николаевна, посматривайте за ним тоже, а то боюсь, с ним тут тоже что-то может случиться, а с нас потом спросят.

Перед входом на большую спортивную арену «делегации» встречали представители «вертикали» с табличками: школы такого-то округа. К своей табличке подошла и Зоя Федоровна с детьми. Представительница департамента их округа оказалась женщиной средних лет с нервным злым взглядом.

– Какая школа… сколько детей привезли?– тон был созвучен взгляду.

– Тридцать два человека,– доложила Вера Федоровна, надеясь, что за двух лишних их как минимум не удостоят выговора.

– Что за привычка такая все указания выполнять по минимуму?… Тридцать два… Вы наверное ждете что вас похвалят за это? Вон нормальные школы по сорок и больше привели. И вы бы могли проявить элементарные организаторские способности и представить побольше детей. А, чего там бисер метать, верно говорят, пенсионеров надо всех из школ вычищать, от них никакого толка,– во время своей «пламенной» речи представительница «вертикали» обдавала опешившую Зою Федоровну уничтожающим взглядом, а потом с чувством выполненного долга отошла к «делегациям» других школ.

Растерянность Зои Федоровны была настолько велика, что она не успела не то, что возразить, слова в ответ сказать. Завуч, умевшая в своей школе ставить по стойке смирно любого хулигана или разбитную нимфетку, самых гонористых родителей, в том числе и кавказцев, которые вообще женщин не своих наций ни в грош не ставили… Но здесь она была буквально словесно раздавлена. Видя состояние завуча, на помощь ей пришла Валентина Николаевна и заговорила нарочито громко, чтобы все слышали:

– Вот тварь… понабирали в Департамент над школами надзирать людей, которые в школе никогда не работали, или пару-тройку лет отметились и