2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
известность.
— Обязательно! — заверил я. — А у вас там как? Всё ли в порядке? Мсье Жан не слишком ли зверствует?
— Мсье Жан превосходный собеседник, Иван Ильич. Равно как и капитан Нестеров. Так что жаловаться мне не на что…
— Вот и хорошо! — закруглил я разговор. — Вроде медики подтянулись! Позже перезвоню, Аристарх Францевич!
Ну, хоть этот старый прощелыга в бутылку не лезет, и то хорошо. Но с Костиком облом случился конкретный, тут при всём желании не поспоришь.
Медики, надо отдать им должное, оказались ребятами с крепкими нервами: на флеботомина ноль внимания, зато Майского в оборот взяли мгновенно. И минуты не прошло, а его уже запаковали в реанимационный кокон и потащили на выход. Я едва успел схватить за рукав замыкающего, поскольку с начальником бригады такой фокус проворачивать было бессмысленно — тот что-то кому-то командовал на сугубо профессиональном языке, видимо, готовил медбокс к приёму пострадавшего — и поинтересовался:
— Что с инспектором? Когда в чувство приведёте?
— Э-э-э?.. — замялся тот.
— Иван Елагин, — буркнул я, осознав, в чём проблема.
— У него подозрение на инсульт, сударь, так что не скоро.
— Поня-а-атно… — разочарованно протянул я, отпустив рукав медика. — М-мать! Ну почему всё так неудачно?! Кирилл!
— Да, Иван Ильич?
— Что делать-то?
— Спускаться по команде в порядке субординации, — невозмутимо пожал тот плечами.
Точно! Надо поднять списки экипажа… или просто напрячь знающего человека. Например, помощника Майского, который так и остался торчать в переговорной, поскольку не получил другого приказа. На него даже медики, что характерно, внимания не обратили — настолько незначительным виделась нестабильность его эмоционального состояния по сравнению с инспектором.
— Парень! — позвал я. — Как тебя там?..
— Я-я-як…
— Пофиг! Кто замещает Майского?! Ну, быстро!
— И-и-ин…
— Инспектор?! Какой именно?!
— К-к-кей…
— Спасибо! — потерял я интерес к таможеннику. — Ли, вызывай!
— Процесс активирован.
— Иван Ильич? — почти моментально отозвался Кейгель.
И даже почти не удивился, судя по голосу.
— Он самый, Аристарх Францевич, он самый, — хмыкнул я. — Поздравляю с повышением — с этой минуты вы временно исполняющий обязанности старшего инспектора таможенного поста «Иддия-1».
— Костик… того?! — не поверил своим ушам Кейгель.
— Не совсем, но почти, — поморщился я. — Медики подозревают инсульт. Слаб духом ваш Майский оказался, не выдержал ксеношока.
— Дьявольщина! — снова возмутился инспектор. — Говорил же им!
— Что-что, Аристарх Францевич? — насторожился я.
— Ничего, Иван Ильич, не обращайте внимания! — отмахнулся тот. — Я так понимаю, вы теперь от меня ждёте разрешения на посадку?
— Именно, Аристарх Францевич. И, надеюсь, вам-то не нужно объяснять, чем чреваты попытки крючкотворства с флеботомином?
— Не надо, Иван Ильич.
Наши взгляды, пусть и исключительно в «дополненной реальности», пересеклись, и я понял, что Кейгель едва сдерживает гнев. Причём гнев не на меня, а на тех самых таинственных «их», которым инспектор «говорил же». Ладно, так и запишем: пообщаться с Аристрахом Францевичем, но деликатно. Он тут если и при делах, то исключительно вынужденно, в добровольно-принудительном порядке.
— Ну так что, инспектор? — начал было я, и сразу поправился: — Старший инспектор! Ещё какую-то документацию будем сверять?
— В этом нет необходимости, сударь, — после заметной паузы (наверняка про себя до десяти считал, хе-хе!) тяжко выдохнул Кейгель. — Добро пожаловать на Гессиону, Иван Ильич!
Эпилог
Дом, милый дом! Как же я всё-таки соскучился! Ни в одной дипломатической миссии ещё такого не было. Видимо, нестандартность ситуации сказалась. Каких-то полтора месяца… ну, чуть больше, а кажется, будто минимум год прошёл — столько новых впечатлений! И далеко не всегда приятных. Вернее, почти всегда неприятных. То тебе интриги, слухи, расследования — и против кого?! Самого Алекса Заварзина! То тебе мордобой и всяческие мучительные приключения. Знакомства, опять же, крайне сомнительные. Флеботомин… бр-р-р! Вон, молодого да раннего чуть до кондратия не довели! Но всё же не довели, отделался Костик Майский глубоким обмороком и дыхательной дисфункцией. Инсульта, слава богу, не случилось, не пришлось брать грех на душу. Так что с этой стороны неприятности не грозят — повод для мести отсутствует, а административный ресурс мне по боку. Для Майских я сам административный ресурс. Разве что теперь постоянно одна мыслишка одолевает, покоя не даёт: в чём заключается смысл всего этого, кхм, перформанса? Начиная с награды за голову Ганса Риккерта и заканчивая подменой опытного и ничем не пробиваемого таможенного инспектора зелёным юнцом? Ведь с самого же начала понятно было, что не выгорит дельце! Максимум, отделаемся мелкими неприятностями и некритичными потерями времени. И предположение у меня пока появилось ровно
Последние комментарии
2 часов 18 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад