Комплекс Супермена [Андрей Арсланович Мансуров] (fb2) читать постранично, страница - 2

точнее симптомы и обстоятельства, при которых вашему мужу… То есть тот момент, когда, где, и как именно он заразился.

— Как именно он заразился, он не говорил. И когда — тоже не знаю. А насчёт — где… Думаю, он, как и собирался с утра, делал прополку наших полей. На тракторе с культиватором. Поля у нас засеяны картофелем. Однолетним хлопчатником. И кукурузой. Возможно, он сам сможет рассказать об этом лучше. Но выглядел он, когда вернулся…

Слушая, как мать подробно и вполне чётко, но так же, как отец хмурясь, и чуть раскачиваясь, описывает, как выглядел глава их семьи, и как она действовала, Билли сжимал кулачки и стучал костяшками пальцев по деревянным ножкам табурета — примета, чтоб всё было хорошо!

Но в то, что всё будет хорошо, верилось с трудом. Уж слишком старался отец выглядеть обычным, чтоб не пугать их, свою семью. Но Билли-то чуял, что отец ходит и говорит из последних сил. Только сейчас он, шестилетний мальчуган, снова осознал, как фактически слабы и беззащитны они, чужаки, перед природой этой планеты.

Здесь, на Чегастере-пять, земные колонисты высадились всего полгода назад, и даже ещё не успели вырастить первого урожая. А ведь казалось, что за предыдущие пять лет, пока планету, предназначенную в-основном именно под такие, как было у отца до подписания Контракта, фермерские хозяйства, изучили достаточно хорошо. Подразделение первичного освоения провело все исследования, взяло все нужные пробы. Марсианские учёные разработали все соответствующие лекарства, сыворотки, и вакцины от местных микробов и всего такого прочего. Плюс бонус — усиление общего иммунитета всех колонистов соответствующими медикаментами и процедурами. Всё как всегда. Методика, проверенная на двадцати восьми других планетах-колониях… Предусмотрено, вроде всё!

И вот теперь, спустя всего полгода, выясняется, что предусмотрено-таки — не всё.

И осознавать, что именно его отцу выпало стать этому кошмару подтверждением — просто ужасно! Потому что уж слишком больным, расстроенным, и непривычно слабым выглядел отец! Холодная волосатая лапа паники цепко сжимала крохотное сердечко Билли-боя, как звал его отец, и никак не желала отпускать.

Отец…

Билли вдруг словно вынырнул на поверхность, обнаружив, что мать пятый раз говорит «Да, поняла!», и разговор заканчивается:

— … ни в коем случае к нему в сарай не заходите. Доктор Зигманн уже вылетел, миссис МакКейни. Прибудет к вам, вероятно не позже, чем через десять минут. Пожалуйста, ждите его, оставаясь с детьми в доме. Не подходите к… э-э… сараю.

— Да, поняла вас, капитан. Ждём! Ждём.

В динамике запикал сигнал отбоя, мать положила коробочку назад на полку над столом. Обернулась к Билли:

— Билли. Тебе придётся ужинать одному. Я… Схожу в коровник и свинарник. Покормлю животных. Оставайся здесь, если будут звонить — отвечай. И следи за сестрой.

Билли кивнул, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не заорать благим матом, и не кинуться к матери, и не зарыдать, обхватив её колени маленькими ручками. Но он понимал: они — колонисты. И знали, что рискуют. Как и все остальные, кто прибыл с ними на «Звезде Кораллии» — все триста восемьдесят три человека. Взрослые и дети.

Колонисты и администрация.

Только не думал он, что что-то «этакое» вот именно — случится. И — именно с ними!

Мать, вернувшаяся из спальни, и успевшая каким-то чудом успокоить плачущую сестрёнку, поставила на стол тарелку с кашей, от которой шёл пар:

— Билл! Поешь быстрее. Мало ли…

Мать не договорила, но Билл понял: возможно, это — ещё не конец их бед.

Когда мать открыла дверь, в окружавшей дом темноте снаружи раздались завывания волко-гиен, и заухал филин-дьявол. Но в этом не было ничего необычного: аборигены, как называла их мать, всегда так реагировали на полосу яркого света, падавшую во двор из двери дома. Темнота снаружи, однако, уже не казалась Билли привычной: то ли от этих заунывно-тревожных звуков, то ли от понимания, что мать тоже напугана, его буквально колотило от окружавшего дом, и теперь притаившегося за открытой дверью мрака, не рассеиваемого, как там, дома, на Валенсии-два, ночными фонариками — голубым и зелёным спутниками Порги и Бесс…

Мать вышла, захватив два ведра с комбисмесью. Дверь закрылась.

Билли сел на табурет, чувствуя, как наполняются слезами глазницы.

Нет, он не должен плакать! Колонист, если он настоящий мужчина, должен не плакать, а делать то, что положено! Так всегда говорил ему отец.

Ах, отец…

Как он там?!..

Из геликоптера доктор Теренс Зигманн выбрался только после того, как лопасти винта перестали поднимать вокруг тучи пыли. Придерживая дверцу, обернулся к пилоту:

— Думаю, Фрэнк, тебе лучше пока побыть здесь. Если нужно будет перенести пострадавшего в