Жизнь и смерть поэта Шварца [Анатолий Генрихович Найман] (fb2) читать постранично, страница - 2

же.) Абсолютно… Абсолютно… Именно: лучше больше, чем меньше… (Смеется заливисто.) Лучше лучше, чем хуже. Именно. Абсолютно… Спасибо… Обязательно… Абс… Абсолютно… Обязательно… Подождите, он, кажется, встал из-за стола. Да. Сейчас передам ему трубку. (Шварцу.) Выдвигают на Госпремию. Давай, соберись. Сконцентрируйся.

Шварц снимает ближнюю к нему трубку.

Шварц (в трубку). Да… Валерий Антоныч. Валерия Шварца знают званые, а Валерий Антоныча — избранные… Большая честь, большая честь. Творческие мои амбиции вполне удовлетворены, о финансовых не будем говорить, нетрудно догадаться, но поэту много и не надо. А вот признание читателей в форме премии от государства украсило бы мой закат, украсило бы. Украсило именно так, как художник моего склада и калибра может мечтать в конце пути… Да, да, лиру, точнее две… Да, от Бориса Леонидыча и от Анны Андреевны. Из рук в руки… Да, Бродскому. Одну Бродскому, другую оставил себе… (Улыбается.) А это секрет. Какую кому — это знали только мы двое, да. Я и безвременно ушедший… Да. Для меня Ося… Анкеты-банкеты — это все по части жены. Спорт-охота-вело-мото-фото — это все жена… Для вас

Таисья — для меня Тася… (Хохочет.) Спасибо. И вам — всяческих. И всему Комитету — вся-чес-ких!

Таисья показывает жестами, что хочет еще что-то сказать.

Тася еще что-то хочет сказать.

Таисья. Два слова, точнее, два коротеньких вопроса. Нельзя узнать, кто еще среди соискателей?.. Пока нельзя. Нельзя — значит нельзя. А второй вопрос муж ушел в кабинет, я хочу воспользоваться — нельзя узнать, какова сумма? Я имею в виду — денежное выражение премии. В уе. Нельзя? На нет суда нет. Считайте эти вопросы незаданными… Спасибо… И вас… Обязательно.

И вы… Абсолютно… И вами.

Оба кладут трубки. Таисья сразу набирает номер.

Тамарка, это Тася. Позвонили из Комитета по Госпремиям — Шварца выдвинули… Знаешь. Потому и звоню, что ты все знаешь. А кого еще?.. Этого козла?! Это он через нефтяников пролез. Он с ними в Сочи летал на самолете с ванной… А этот откуда?.. Из Улан-Удэ?! Никто ему не даст — из Улан-Удэ… Да хоть разгений! Дают только русским и евреям… Это еще кто такой?.. Из молодых? Молодой потерпит… Плевать на интеллигенцию — кому она нужна? Да будь за него хоть вся Академия наук — плевать… Марфу?! Это ископаемое?! Да она уже десять лет ничего не пишет… Мало ли что Шварц. Шварц — культурное явление, он может вообще в руки пера не брать… (Слушает, не перебивая.) Эти все не опасные. А нет Багрова?.. Вот это плохо. Ему могут. Точно. Плохо. Но не безвыходно. Ладно, вот что — сколько эта премия?.. Двадцать пять — тридцать?! Уе?! Ты уверена?.. Если что узнаешь, звони. (Вешает трубку. Подходит к телевизору, включает. Некоторое время оба наблюдают.) Да кому ваш Калининград нужен?.. Да кто вашего НАТО боится?.. Ну и что, что наводнение? Кончай про наводнение, кончай про землетрясение. Двигай, двигай… Во-от. "На соискание Государственной премии". (Оба смотрят и слушают.)

Шварц. Вот ему и надо звонить.

Таисья (выключает телевизор, набирает номер по телефону. Шварцу). Как, они сказали, фамилия? Челищев? Целищев? (В телефон.) Тамарка, это я. Дай Зойкин телефон, а?.. Чего я тебе?

Шварц (снимает вторую трубку). Ты ей Зойкин телефон, она тебе Зойкин телевизор.

Таисья. Шут гороховый изощряется, не обращай внимания.

Шварц. Изощряюсь в остроумии. "Шут гороховый" — это "жуть Гороховой". Там было Чека, на Гороховой: жуть. А Дзержинский — поляк — у поляков всё "вшистко-вшистко", шепелявят — переделал в "шут". Изощряюсь. Тамарка, давай я лучше с тобой буду жить… Как что? Во-первых, я получаю премию — считай, полсотни тысяч долларов. Во-вторых, я Шварц. Ты будешь спать с живой историей… Ну с полумертвой… А ты не знаешь, как спят? Похрапывая, посапывая, вставая ночью на горшок. По крайней мере выспишься. В общем, давай Зоськин номер… Зойкин — какая разница?

Таисья. Записала. Нам принесли билеты на показ Армани. Хочешь, возьму тебя вместо Шварца?

Шварц. Бери ночную рубашку и приходи.

Оба кладут трубки.

Таисья (набирает номер). Зоя? Прошу прощения за беспокойство, это Таисья Шварц… Вы в курсе, Зоя. Даже не знаю, с чего начать. Муж сейчас работает, в кабинете, я решила воспользоваться. Понимаете, не можете ли вы как-то донести до Целищева… Какого Щельцова?.. По телевизору сказали — Целищев… Его фамилия Щельцов? Неправильно произнесли? Уровень культуры!.. Абсолютно… донести до Щельцова, кто такой Шварц. Его место в нашей поэзии, в нашей и мировой. Все-таки получить благословение от Пастернака и Ахматовой, какие бы к ним ни предъявлять претензии, и благословить Бродского, пусть он и не вернулся на родину, — это не на каждом шагу валяется. Что касается его самого, то я решаюсь признаться: Россия для него важнее жены…

Шварц (подсказывает). О, Русь моя! Жена моя! До боли…

Таисья…ее судьба, ее