Звучат лишь письмена [Евгений Иванович Кычанов] (fb2) читать постранично, страница - 2

Н. А. Невского «Тангутская филология» было удостоено высокой награды — Ленинской премии.

Невский умер, но его благородное дело продолжают ученые многих стран. Больших успехов в изучении тангутского языка и письменности добился молодой преподаватель университета Киото в Японии Нисида Тацуо. Вопросами реконструкции тангутской фонетики занимается его коллега, тоже молодой японский ученый, Хасимото Манторо. Серию интересных статей по истории тангутов написал Окадзаки Сейро. В Лондоне, в Британском музее, над изучением английской коллекции памятников тангутского письма, добытых в Хара-Хото А. Стейном, трудится Э. Гринстэд.

Проблемы тангутоведения волнуют и ученых старшего поколения — Джерарда Клосона в Англии, Рольфа Штейна во Франции, Камила Седлачека в Чехословакии.

Тангутоведческие исследования ведутся и в нашей стране. Сотрудником Института народов Азии АН СССР М. В. Софроновым при участии автора этого очерка осуществлены и опубликованы исследования по фонетике тангутского языка. В настоящее время М. В. Софронов готовит к изданию первую тангутскую грамматику. Автором этих строк совместно с З. И. Горбачевой издан краткий аннотированный каталог тангутских рукописей и старопечатных книг, хранящихся в Ленинградском отделении Института народов Азии, написан ряд статей по истории тангутов. Проблемами языка и истории культуры тангутов занимаются сотрудники Ленинградского отделения Института народов Азии В. С. Колоколов, А. П. Терентьев-Катанский, К. Б. Кепинг.

Обширную работу по изучению памятников искусства и материальной культуры Хара-Хото ведет группа сотрудников Государственного Эрмитажа в составе Н. В. Дьяконовой, М. Н. Кречетовой, М. Л. Рудовой, Е. И. Лубо-Лесниченко, Т. В. Грек.

Впереди еще много трудных и увлекательных дел. Исследования продолжаются. И мы уверены, что благодаря усилиям и поискам ученых разных стран и разных поколений мы будем все больше и больше знать об истории и культуре государства тангутов, маленького народа, ставшего жертвой истребительной войны.

ЛЕГЕНДЫ

Если спросите, откуда эти сказки и легенды…

Я скажу вам, я отвечу. Г. У. Лонгфелло, Песнь о Гайавате.

Прекрасная Гурбелджин

«И еще скажу тебе, — Сантан Джимба задумался, глядя, как постепенно гаснут в камельке угпи, покрываясь легким прозрачным налетом пепла, — скажу тебе о смерти Эджена-Владыки — великого Чингисхана».

Старик не спешил. За свою долгую жизнь он повидал слишком многое, чтобы теперь, на склоне лет своих, куда-то спешить. Быть может, в последний раз он вел караван в далекий путь… Впереди был Ланьчжоу^[1], город, неподалеку от которого он родился. Как родители хотели, чтобы их сын стал монахом! Они отдали его в монастырь учиться. Но Цилян — «семьдесят два», названный так по-китайски в честь своей семидесятидвухлетней бабушки, не выдержал побоев наставника и сбежал из монастыря. О возвращении домой не приходилось и думать. После долгих скитаний Цилян попал к католическим миссионерам и был окрещен. Ему дали новое имя — Жан Баптист.

После того как их караван покинул полуразрушенный Боро-Балгасун^[2], Григорий Николаевич Потанин не первый вечер проводил в долгих беседах со стариком. И сейчас снова, в который уже раз, он подумал о том, как не подходило это французское имя старому монголу. Новоявленный католик Жан-Баптист, или Чжан-Батисата, как он произносил новое имя на свой лад, стал проводником многих экспедиций и побывал в Пекине и Лхасе, Кяхте и Сычуани^[3]. Григорию Николаевичу, которому уже перевалило за пятьдесят и который тоже успел многое повидать в жизни, было всегда интересно слушать умного и осведомленного проводника.

— Так вот, расскажу тебе о смерти Эджена-Владыки. Долго воевал Чингисхан и покорил многое множество городов и народов. Однажды отправился хан на охоту. Ночью выпал снег и принес в горы свежесть и свет. Хан убил зайца. Подъехав к нему, он долго смотрел на окрашенный кровью чистый снег и спросил своего приближенного Мергэн-Касара: «Есть ли женщина с лицом такого цвета?»

Мергэн-Касар ответил: «Есть. Жена Шидургу-хана, властителя тангутов. Говорят, столь ликом светла, что, когда в темную юрту войдет, без светильника все видно».

«Я и ты вдвоем пойдем и возьмем ее», — сказал Чингисхан.

С войском своим пошел Чингис и взял в плен тангутского хана. Шидургу-хан сказал Чингису: «Если убьешь меня, телу твоему будет плохо. Если не убьешь, потомству твоему будет плохо».

Чингис ответил: «Телу моему вреда не будет, пусть будет хорошо потомству моему».

Видя, что Чингис не соглашается оставить его в живых, Шидургу сказал: «Ты пришел взять мою жену— возьми. Только, когда возьмешь,