Рождественский папа (ЛП) [Никки Лэндис] (fb2) читать онлайн

Никки Лэндис Рождественский папа Королевские бастарды № 7

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация без ссылки на группу переводчика строго запрещена. Любое коммерческое использование материала, кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Переводчик_Sinelnikova

КОДЕКС КОРОЛЕВСКИХ БАСТАРДОВ

ЗАЩИТА: Клуб и ваши братья превыше всего остального, и их нужно защищать любой ценой. КЛУБ это СЕМЬЯ.

УВАЖЕНИЕ: Заслужите его и отдавайте. Уважайте закон клуба. Уважайте правила. Уважай своих братьев. Проявите неуважение к члену клуба, и вам придется жестоко поплатиться.

СТАРУШКИ: никогда не проявляйте неуважение к старушкам члена клуба или брата.

ПОСЕЩЕНИЕ ЦЕРКВИ ОБЯЗАТЕЛЬНО.

ЛОЯЛЬНОСТЬ: имеет приоритет над всем, включая благополучие.

ЧЕСТНОСТЬ: никогда не ЛГИ, не МОШЕННИЧАЙ и не КРАДИ у другого участника или клуба.

ТЕРРИТОРИЯ: Вы должны уважать собственность вашего брата и следовать правилам клуба и его отделений.

ДОВЕРИЕ: годы, чтобы заслужить его… секунды, чтобы потерять.

НИКОГДА НЕ УЕЗЖАЙ: братья не бросают свою семью.

Термины, используемые клубом:

Мтоклуб BMC Royal Bastards (Королевский клуб бастардов) — Основан в Тонопе, штат Невада, в 1985 году.

Жнец — демоническая сущность, разделяющая тело каждого члена Королевского клуба бастардов в ордене Тонопа. Собиратель душ во время смерти.

Devil’s Ride (поездка дьявола, адская поездка) — смертельно опасная поездка на мотоцикле в пустыню Невада и посвящение в клуб.

Слово президента клуба ЗАКОН.

Бар-клуб Перекресток, принадлежит отделению мотоклуба Королевские бастарды(ублюдки) в Тонопе, Северная Каролина.

Ol’ lady (Старушка) — женщина члена клуба, в статусе защищенной жены.

Кровавые Скорпионы — враждующий клуб.

Церковь(часовня) — место сходки Королевских бастардов(ублюдков)

Перспектива — потенциальный, будущий член клуба, если пройдет обряд посвящения.

Печеньки — клубные девушки шлюхи, добровольно выбравшие такую жизнь.

Клетка — клетками, байкеры называют автомобили.

Патч — нашивка

Участники клуба МС Королевские ублюдки

Грим “Мрачный жнец” — президент

Вице — президент — Мамонт

Сержант по вооружению — Раэль “Азраил, Ангел смерти”

Силовик / офицер — Экзорцист “Экс”

Исполнитель — Мозайка (Пазл)

Секретарь — Рейт (Призрак)

Казначей — Хан “Ганнибал”

Дорожный капитан — Патриот (морской пехотинец)

Хвостовой стрелок — Даниэль “Лаки”

Основатель — Папа

Участник — Боди

Участник — Диабло (чистильщик)

Участник — Ксенон (техническая спецификация)

Перспектива — Жаба

Перспектива — Тень

Пролог

Трясущимися руками я наклонилась к камину в гостиной и нашла знакомое место возле половиц с правой стороны. Очаг был холодным на ощупь, но это было только потому, что мне не разрешалось поддерживать огонь больше, чем несколькими поленьями за раз, и только тогда, когда Чет был в благоприятном настроении. Случалось такое нечасто. Холодный воздух, казалось, исходил из глубины дымохода, и я вздохнула, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что я все еще одна, прежде чем обнажить свое тщательно скрытое место.

Мое сердце бешено колотилось, когда я осторожно отодвигала кирпич кончиками пальцев, пока не смогла его вытащить. Тяжелая грубая текстура странно ощущалась в моих ладонях, и я сделала паузу, прислушиваясь к любым признакам того, что Чет проснулся. Его густой, глубокий храп эхом разносился по всему маленькому дому и, казалось, витал в воздухе, напоминая, что мое время не только ограничено, но и в лучшем случае ненадежно. Если он проснется… Я не хочу думать, что может случиться.

В пустом отверстии в стене был одноразовый телефон. Я поцарапала пальцы о бетонные глубины, но меня это никак не волновало, так как устройство выскользнуло, и я поспешно засунула его в карман своих пижамных штанов. Запустив руку поглубже внутрь, я нащупала хлопковую наволочку, в которой хранились деньги, которые мне удалось наскрести за последние шесть месяцев. Я намеренно никогда не использовала пластик. Сейчас я изо всех сил пытаюсь не наделать много шума. Я сжала хлопок в кулаке, когда почувствовала знакомый сверток, олицетворявший свободу и долгие месяцы подготовки.

Я ненадолго прижала сверток к груди, и у меня перехватило дыхание. Теперь, когда момент наконец настал, я была близка к тому, чтобы полностью все испортить, сдавали нервы. Нервничая, я взяла свою сумочку и засунула деньги внутрь, подняв длинный кожаный ремешок через голову и перекинув сумку через талию, где она упиралась в мое правое бедро. Подняв кирпич, я вернула тяжелый блок на место. Чет никогда не узнает, что именно так я получила свою свободу. Месяцы сокращения продуктовых запасов и других счетов, достаточных только для того, чтобы заработать несколько долларов здесь и там. Я практически морила себя голодом, чтобы это случилось. Год откладывания крошечной суммы из своей зарплаты и перевода ее на отдельный счет в другом банке под вымышленным именем. Я открыла его, используя удостоверение личности, которое получила от знакомого, с которым случайно познакомилась. Часть меня хотела позлорадствовать, но было слишком рано поздравлять.

Чет фыркнул во сне и поперхнулся, чуть не проглотив собственный язык, прежде чем его храп возобновился. Я предполагала, что просить об этом слишком многого, чтобы он преуспел. На моем лбу выступил пот, и все мое тело замерло, пока я не убедилась наверняка, что он все еще в постели. Поскольку минуты тишины доказали, что я была одна, я медленно поднялась и направилась к подножию лестницы, наблюдая за лестничной площадкой наверху, мои ладони вспотели, и я чуть не выронила телефон.

Включив телефон, я отправила текст контакту, который ожидал моего сообщения сегодня вечером.

Воробей: готов покинуть гнездо

Призрак: людоед вышел?

Воробей: да

Призрак: птенец воробья?

Воробей: готов

Призрак: 5 минут

Воробей: готов к полету

Я убедилась, что телефон включен на вибрацию, и положила его обратно в карман. Под пижамой на мне были джинсы и футболка. Я взяла свое пальто и остановилась, снова прислушиваясь, поскольку вокруг была только тишина. Я услышала ворчание, а затем еще больше храпа. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я направлялась в комнату своего сына. Он жил на первом этаже, а мы с Четом спали наверху. Я сделала это специально много лет назад, чтобы уберечь Ноя от громких звуков насилия, которое происходило дома.

Ной тоже спал в одежде. Я одела его в спортивную пижаму, которая застегивалась на молнию, чтобы скрыть то, что было под ней. Он думал, что это игра. Я знала, что это поможет ему согреться и обеспечит дополнительную защиту от холодного ночного воздуха.

Проскользнув в его комнату, я подошла к кровати и улыбнулась. Его густые темно-каштановые волосы непослушными завитками падали на лоб, а невинная улыбка, не сходившая с его губ, доказывала, что он мечтал о чем-то веселом. Любовь расцвела в моей груди. Я бы сделала что угодно для Ноя, и сегодняшний вечер доказал, что я рискну собственной жизнью, чтобы уберечь его. Моя рука коснулась его щеки, и я прошептала его имя.

— Ной.

Он не пошевелился, и я была рада пропустить его вопросы. Малыш спал как убитый, и как только он засыпал на ночь, он почти не шевелился до утра. Я встала и надела пальто, застегнув его поверх сумочки. Осторожно я подняла Ноя с матраса, и он обернулся вокруг моего тела, прижавшись к моей груди, а его щека покоилась на моем плече. В свои почти восемь лет он был намного тяжелее, чем я ожидала, но мне не придется далеко выходить за пределы дома, прежде чем появится призрак.

Это была самая страшная часть.

Я подкралась к двери его комнаты и оставалась скрытой от посторонних глаз. Страх пробежал по моему позвоночнику, когда я, казалось, часами ждала, что Чет издаст какой-нибудь звук. В доме было устрашающе тихо. Даже старый холодильник не издавал своих обычных гудящих звуков. Ной что-то пробормотал во сне, и я почти запаниковала, пока он не сказал «Мама» и снова не заснул. С того места, где я стояла, я видела входную дверь. Свобода манила, и я сделала пару шагов, чувствуя, как под толстой курткой выступил пот и увлажнил мою кожу.

Чет издал несколько звуков, громко пукнул, а затем я услышала еще один глубокий храп. Прерывисто вздохнув, я рванула к двери так быстро, как только могла. Когда я добралась до системы сигнализации, я знала, что с большой вероятностью звуковые сигналы разбудят Чета. Кнопки всегда были громкими. Ему нравился тот факт, что это привлекает внимание, и он часто упоминал, что узнает, как только я попытаюсь уйти от него, потому что сигнализация будет звучать каждый раз, когда я ее включаю или выключаю.

Моя рука дрожала, я сделала паузу, с трудом сглотнув. Единственный способ сделать это… сделать это быстро, а затем убраться как можно быстрее. Если я слишком долго буду медлить, промежуток между звуковыми сигналами, вероятно, разбудит его, но, если все сделать быстро, возможно, у меня есть шанс. Это стоит любых усилий или риска, на которые мне пришлось пойти. Ной больше не может здесь оставаться. Это было далеко небезопасно.

Быстро нажав кнопку, я ввела код, а затем потянулась к двери, в спешке распахнув ее. Ручка задребезжала, когда я с тихим щелчком закрыла дверь. Я услышала шум, но я не была уверена, было ли это пробуждение Чета или другая функция организма. Я не делала пауз. Не колебалась. Мои ноги ускорились, и я двигалась со всей своей скоростью, крепко прижимая Ноя к себе, в то время как мое сердце колотилось в груди, и я практически бежала галопом по подъездной дорожке в темную ночь. Мои шаги были интенсивными, поскольку я отказывалась оглядываться. Я не хотела знать, преследовал ли нас Чет.

На несколько секунд я почти засомневалась, появится ли призрак. Мое беспокойство и стресс были настолько сильными, что я была взвинчена и, вероятно, не смогу спать несколько дней. Я чуть не споткнулась, когда внезапно появились фары и вперед выехала машина. Окно машины опустилось, и глубокий мужской голос произнес единственную фразу, которой я могла доверять.

— Воробей готов к полету?

— Так и есть! — Я заикнулась, потянувшись к ручке заднего левого сиденья. Дверь открылась без звука, и я опустила Ноя на сиденье и подтолкнула его, запрыгивая внутрь и одновременно закрывая дверь. Автомобиль дернулся вперед, когда я взяла своего сына на руки, убирая волосы с его лица, и моя нижняя губа задрожала. Он все еще спал и ничего не понял. Он не знал, что его мать только что сбежала от единственной жизни, которую она когда-либо знала, и разозлила одного из самых опасных и злых людей в Техасе.

— Ты в порядке, воробей?

— Сейчас буду.

Он кивнул, и лунный свет уловил сочувствие в его темных глазах.

— С вами всегда будет призрак в каждой точке соприкосновения. Я отвезу вас к вашей следующей остановке. А пока можешь расслабиться. Остаток ночи мы будем в пути.

Мой взгляд поймал в зеркале заднего вида дом, из которого я только что сбежала, и он выглядел ничуть не иначе, чем в прошлом году. Тот же простой оштукатуренный фасад, белые прожекторы, идеально ухоженные кусты и деревья. Идеальная рамка, которая скрывала кошмары внутри.

Я никогда не думала, что мой побег увенчается успехом. Строила планы так долго, что чуть не потеряла приз из виду. Вздохнув, я провела рукой по щекам и поняла, что по моим щекам потекли тихие слезы. Ной подвинулся, и я подоткнула ему одеяло на сиденье, сняла пальто и накинула его на его маленькую фигурку. Маленькая ручка поднялась, и его большой палец оказался во рту. От этого виденья у меня екнуло сердце в груди. Ной был слишком взрослым, чтобы сосать палец. Большинство детей перерастают эти акты утешения в возрасте до пяти лет. Мой сын продолжал это делать, и я знала, что это потому, что иногда по ночам Чет кричал так громко, что Ной никак не мог этого не слышать. Когда я появлялась с синяками и царапинами, он всегда начинал сосать большой палец. Его беспокойство было очевидным. Я могла только надеяться, что этот шаг наконец обеспечит стабильность и безопасность, в которых он нуждался. Откинув голову на спинку сиденья, я наблюдала за звездами, пролетающими в размытом свете, и надеялась, что однажды смогу обрести свое счастье. Мы оба заслуживали лучшей жизни.

Я была более чем готова начать.

1

— Сильнее!

Светлые волосы рассыпались по стройным плечам, когда я качал бедрами, мои пальцы впивались в мягкую плоть задницы сладкой зайки. Я наблюдал за сексуальной женщиной, стоящей на четвереньках на кровати, когда она издавала звуки одобрения глубоко в горле, а задняя часть ее бедер неоднократно ударялась об меня. Я сильно вдавливал ее в матрас, пока она вцеплялась в простыни и выкрикивала все, начиная от "О Боже" и заканчивая "не останавливайся". Ее щека коснулась матраса, когда ее бедра затряслись, и я потянулся, чтобы потрогать ее клитор, в то же время я сильно вонзил свой член в ее нетерпеливую киску.

— Вот и все! Прямо здесь. Да!

У нее определенно был вокал. Отчасти мне понравилось, как она ласкала мое эго, и ее мокрая пизда сжимала мой член. Твердый и нетерпеливый. Я мог бы даже трахнуть ее еще раз когда-нибудь, но только если это означает, что она не привязалась ко мне. Я чертовски уверен, что не собираюсь оставаться здесь, если это случится.

Когда через пол минуты ее настиг оргазм, я вошел в нее быстрее, выкрикивая собственное освобождение, пока она сильно сжимала меня. Дрожащая плоть продолжала сжимать мой член, как кулак в теплой перчатке, и я опустил голову, запечатлев поцелуй на гладкой раскрасневшейся коже на ее спине. Мы разошлись, когда я вышел и стянул презерватив, выбросив его в мусорное ведро у кровати. Было еще несколько, и ни одного от одной и той же женщины. Чертовым Перспективам давно нужно было выбросить мой мусор.

— Это было здорово, милая. Как раз то, что мне было нужно.

Я услышал насмешливое фырканье, когда женщина подо мной повернулась и шлепнулась на спину. У нее была красивая задница и большие сиськи, и она была приятной для глаз, но я ничего не почувствовал, когда поднял ее одежду и бросил ее на кровать в ее направлении.

— Лучше оденься.

— Что? Никаких объятий?

Я слегка усмехнулся.

— Говорил тебе, когда мы встретились, что я не из тех, кто любит обниматься.

Она пожала плечами.

— Да. Я тоже, если хочешь правды. Мы оба получили то, что хотели.

Мы сделали это.

— Тогда мы понимаем друг друга. Увидимся, сладкая попка.

Она рассмеялась и подобрала свою одежду. Минуту спустя она запечатлела поцелуй на моей заросшей щетиной щеке, прежде чем покинуть мою комнату. Когда дверь за ней закрылась, я взглянул на простыни и понял, что не останусь на ночь. Я никогда этого не делал.

Как только я схватил свой бумажник, ключи, сигареты и жилет, я был вне игры. Комната была заперта до того, как я прошел по коридору Перекрестка. Клубные шлюхи и старушки окружили моих братьев в общей комнате, и я вздернул подбородок, приветствуя некоторых из них ухмылкой, прежде чем рискнул выйти.

Ночь была прохладной и свежей, острой, как соски сучки в декабре, когда ветер дул в них, и я фыркнул от собственного юмора, когда увидел, как Тень пинает несколько камней на земле. Раэль был его спонсором, и он любил этого ребенка. Высокий, долговязый, с большими карими глазами, которые всегда выдавали его чувства, Тень был Перспективой, который лично мне нравился больше всех. У него было большое сердце, и он был умнее многих из нас, старых ублюдков. Мне не нравилась его хромота или история, стоящая за этим, но не мне было это рассказывать.

Я схватил его за плечо, когда он поднял голову, и гнев внутри удивил меня. Никогда не видел, чтобы этот парень сильно злился. Он часто был тихим, но он не был горячей головой. Далеко не так.

— Что тебя гложет, Перспективный?

— То же самое, что и всегда, причем каждую минуту с тех пор, как эти русские засранцы вошли в Неваду.

Черт. Я забыл о кузине Триш Стефани. Тень был влюблен в нее, и было нетрудно понять почему. Девушка была красавицей до того, как ее похитили, изнасиловали и убили, чтобы отправить послание Гриму и нашему клубу. Стефани было всего 17, когда она умерла, едва достаточно близко, чтобы быть законной. Триш была опустошена. Половина клуба была готова пойти на кровавый разгул и выследить этих русских засранцев, в частности Сергея Резникова.

Возмездие приближалось, и Скорпионов и русских ждало жестокое пробуждение. Грим все еще прорабатывал детали, но у нас был план. Неуважение к нашему клубу не останется безнаказанным.

Моя челюсть сжалась, когда я кивнул головой и сжал его плечо один раз, прежде чем отпустить его.

— Я бы сказал, что сожалею о том дерьме, которое произошло, но это нечто большее. Эти русские засранцы пойдут ко дну. Это только вопрос времени. Ты получишь то, чего жаждешь, Тень.

Никто никогда не называл его по прозвищу. Мы в основном доказывали свою точку зрения и называли их всех Перспективными. Они должны были заработать патч и членство в отделении "Королевских ублюдков" в Тонопе. Минимальным требованием был год, но мы не принимали нового члена в клуб, пока они не закончат "Поездку дьявола". Ничто не могло сравниться с той ужасной поездкой в пустыню. Дьявол был больным и извращенным сукиным сыном, и именно он в конечном итоге определял участников, которые будут исправлены. Грим был президентом, и его голос имел наибольшее влияние. Конечно, мы всегда обсуждали это решение в церкви.

— Мистер Риггс, — начал он, и черт возьми, если это не заставило меня почувствовать себя старым, — я должен быть тем, кто выпотрошит этого русского ублюдка. Я хочу, чтобы его кровь была на моих руках. Мне нужно, чтобы он увидел мое лицо перед смертью. У меня особые планы на этого насильника.

Фыркнув с долей гордости и черного юмора, я покачал головой. Легко говорить перед тем днем, когда ты заберешь свою первую жизнь. После этого убивать уже никогда не будет просто.

— Жажда крови забавная штука, сынок. Отдайся этому достаточно глубоко, и ты получишь то, что хочешь. Переборщи с этим, и этот монстр засосет тебя в черную дыру, из которой ты никогда не сможешь выбраться. — Я знаю точно. Я много раз проходил по этой алой дороге. — Спроси Раэля, и он скажет тебе то же самое. Не забывай о Солонике и Прогорклом и обо всем том дерьме, которое произошло. И помни, — продолжил я, — тебе придется встать за спиной президента. За то, что Резников сделал с нашей старушкой и ее семьей, придется адски поплатиться. Наши жнецы хотят справедливости, и они ее получат.

Тень скорчил гримасу и пнул еще один камень.

— Она была моей девушкой. Я должен иметь право убить человека, который забрал ее у меня.

Он был прав, но последнее слово в этом было за президентом.

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Тебе просто нужно помнить, что бы ты ни чувствовал, есть кодекс и способ, которым все работает. Грим президент. Это его клуб, и он заправляет дерьмом так, как считает нужным. Будь осторожен, чтобы твоя ненависть и жажда возмездия не переступили границы дозволенного. Ты должен делать то, что тебе говорят, малыш. Не облажайся.

— Он не облажается. — Раэль стоял позади нас, скрестив руки на груди. У сумасшедшего ублюдка весь грим в виде черепа был размазан по лицу в черно-белых тонах, а на глазах были красные контактные линзы. Думаю, он хотел доказать свою точку зрения сегодня вечером, хотя кто знал, что это, блядь, было. — Я позабочусь о том, чтобы он не наделал глупостей.

— Ты то сделаешь это, — ответил я со смешком. — Есть кое-какие дела.

Раэль одарил меня одной из своих безумных улыбок.

— Конечно, Папа. — Он подмигнул в мою сторону. — Видел ту хорошо оттраханную маленькую блондинку, когда она выходила с Перекрестка. Возможно, тебе нужно вздремнуть после всех этих упражнений, старина.

Я отмахнулся от него, направляясь к своему байку.

— Поцелуй мою сексуальную задницу, Раэль.

Он издал нежные звуки поцелуев, когда я оседлал свой Harley, и я покачал головой. Две минуты спустя я уже спускался по дороге, подставляя колени прохладному бризу, а над моей головой сияло множество звезд на горизонте Невады.

Жизнь была простой для меня. Я жил от одного мгновения к следующему. Я был занят и возился со своим байком, когда был дома. Большую часть времени я либо помогал Гриму и клубу, либо работал волонтером в "Убежище Надежды".

Когда я заехал на подъездную дорожку, я заметил большой грузовик в нескольких домах дальше по улице. Должно быть, въезжают новые соседи. Я нажал на пульт дистанционного управления двери гаража, и она поднялась, когда я забрался внутрь и заглушил двигатель. Встав, я достал из кармана сигареты и зажигалку и закурил, глубоко вдыхая в легкие, пока прохладная ночь опускалась в холодное нутро гаража.

Я почти закончил с сигаретой, когда мой сотовый начал вибрировать. Бросив окурок, я убедился, что он больше не горит, и затоптал золу ботинком. Сунув руку под кожу, я вытащил устройство из кармана, чтобы взглянуть на экран.

— Что у тебя, Мерси? — Спросил я, проводя пальцем по экрану, и ответил.

— Новое прибытие в «Убежище Надежды». Статус призрака.

Черт. Еще одна жертва домашнего насилия.

— Надежда Лили?

— Нет. Воробей не Лотос.

Фух. Я ненавидел слушать о жертвах изнасилования. Жертвы домашнего насилия тоже были достаточно плохими. Ни одна женщина не должна жить в страхе или зависеть от милости мужчины, который сломил ее и заставил чувствовать себя никчемной. Я был не одинок в таких мыслях. Один из моих лучших друзей знал об ужасах не понаслышке. У Киллера было адское прошлое, и женщины в его жизни были отомщены за совершенные против них преступления. Я бы на его месте поступил так же. Мерси тоже не был новичком в этой информации, поскольку он основал «Убежище Надежды» и знал историю Киллера.

— Дай мне контактную информацию. Я установлю связь.

— Хорошо. Я отправлю информацию, когда повешу трубку. Ценю твою помощь, Мститель. Будем на связи.

Он закончил разговор, и я направился внутрь, захватив пиво, когда мой ротвейлер Сэвидж врезался мне в ноги и чуть не сбил мою старую задницу на землю.

— Полегче, Сэвидж. Я отсутствовал не так уж долго.

Поставив свое пиво, я потянулся к шкафчику и достал его любимое лакомство, открыл банку, ухмыльнувшись в его сторону, и высыпал дорогой мокрый корм для собак в половину миски сухого, которую он не доел. Как только содержимое просыпалось внутрь, он начал чавкать, как будто я не кормил его несколько дней. Подливка покрывала его губы и морду, когда он поглощал отборные куски говядины. Проклятый пес был избалован.

— Лучше притормози и наслаждайся этим. Завтра я не дам тебе больше. Тебе становится дурно, даже если тебе нравится материал.

Сэвиджу было все равно, он с жадностью поглощал еду, а затем его язык вывалился изо рта, он пускал слюни и был счастлив, тяжело дыша в моем направлении.

— Никаких просьб, — строго ответил я.

Он несколько раз гавкнул, а затем мотнул головой в сторону миски.

— Нет. Не попрошайничай, Сэвидж.

Скуля, он опустился на землю на живот и начал подбираться ближе, жалобно моргая на меня своими темными щенячьими глазами. Кто, блядь, научил мою собаку этому дерьму?

— Нет, Сэвидж.

Его скулеж усилился, когда он приблизился, а затем поднял голову, положив ее мне на бедро, пока я прислонился к раковине и попытался насладиться своим пивом. Гребаный пес.

Воздух наполнило несколько глубоких лаев, но я проигнорировал их, отклонил бутылку с длинным горлышком и допил пиво. Когда я не ответил на его приветствие, Сэвидж начал лапать мои ноги. Он снова заскулил, и я посмотрел вниз, только чтобы поймать, как его язык снова вываливается изо рта.

Блядь.

Вздохнув, я открыл шкаф и достал еще одну банку с едой.

— Дерьмо, ты выставляешь меня лжецом.

Сэвидж оживился, когда услышал, как открывается ящик, и я снова вытащил консервный нож. Я дал ему только половину, а остальное высыпал в контейнер и убрал в холодильник.

— Не смей снова ныть, — предупредил я, погрозив ему пальцем. — Не трахай мне мозг. Ты такой слабак и зануда, когда дело доходит до еды. Если бы кто-то попытался вломиться, ты бы вилял хвостом, если бы они предложили перекусить.

Сэвидж съел содержимое всего за несколько укусов, а затем запил водой из другой миски. С его морды полетели капли, когда он встряхнул своей темной шерстью. Половина этого выплеснулась на меня.

Неблагодарная дворняжка.

Я наблюдал, как он вышел из кухни и направился прямиком к задней двери, выскользнув наружу, чтобы посрать и полностью уволить меня после того, как я дал ему то, что он хотел.

Черт. Даже моя чертова собака использовала меня. И все удивлялись, почему я был таким сварливым старым байкером.

Покачав головой, я направился наверх, в свою спальню, чтобы принять душ. Мой телефон завибрировал на комоде, и я взглянул на текст. Новый контактный номер для воробья. Я отправлю свое сообщение и приветствие, как только смою грязь этого дня.

Прежде чем ночь закончится, мне захочется еще пива.

2

День был долгим и изматывающим, но оно того стоило. Ной наконец-то уснул, уложенный на новую двуспальную кровать в своей комнате. Все было новым или как новое, и я не возражала против того факта, что не все приборы были прямиком из магазина. Они были моими. Пожертвованы, но мои, чтобы использовать и сохранить. Целый дом для нас двоих с арендной платой за целый год. Достаточно долго, чтобы я нашла работу и скопила немного денег.

Вот это да.

Слезы наполнили мои глаза и потекли по щекам. Моя грудь вздымалась, и я подавила рыдание. Я и пальцем не пошевелила, чтобы стереть их. Для этого была причина. Это были слезы благодарности и благоговения перед щедростью совершенно незнакомых людей.

Никогда в моей жизни никто не помогал мне без личной выгоды. Я не знала, как принять все то хорошее, что было передано. Было немного страшно и чертовски трудно доверять тем, кто приютил меня и моего сына в новом доме, перевез нас и помог нам уехать подальше от опасности, но я знала, что не могу позволить прошлому взять верх над моим настоящим.

Мой сын зависит от меня, и это будет лучшее Рождество в его жизни. Он теперь свободен от насилия, пугающих ночей, криков и наблюдения за тем, как его мать страдает каждый день со свежими синяками. До праздников остается всего пара месяцев, и мне нужно время, чтобы убедиться, что все готово. Наверное, было неправильно улыбаться, но я осмелилась приподнять уголки рта, когда взяла чашку горячего чая и села у окна, глядя в ночь и на яркую луну, окруженную сотнями мерцающих звезд.

Тонопа, штат Невада, был маленьким и идеально подходил нам. Мне понравилась идея, что мы будем скрыты от мира в пустыне, вдали от Техаса и воспоминаний, которые, вероятно, всегда будут преследовать нас в наших ночных кошмарах. На прошлой неделе у Ноя появились ночные кошмары. Я знала, что это было как нельзя лучше связано с тем фактом, что наши жизни были полностью разрушены, и у него не было никакой стабильности.

Теперь все изменится.

Я распаковала последнюю коробку всего час назад и осмотрела дом. Было приятно, чисто и просторно. Единственное, чего не хватало, так это личного подхода. Мне удалось напечатать дубликаты всех моих любимых фотографий Ноя, и я постоянно прятала их в наволочке у камина. Эти кирпичи оставались холодными, несмотря на огонь, который время от времени зажигали. У меня также была заначка в конверте в моей сумочке из тех, что была больше по размеру.

Как только я добавлю фотографии Ноя и несколько наших вместе, здесь будет больше похоже на дом. Когда я найду работу, я могу добавлять кое-что, что нам обоим нравится. Одна комната, которую мне не пришлось бы менять, принадлежит Ною. Перед нашим приходом призрак спросил, что Ной хочет для декора.

— Мандалорец! — кричал он. — Малыша Йода тоже. Это шоу потрясающее!

Это был любимый фильм Ноя. Я записала эпизоды, чтобы мы могли смотреть их вместе, когда Чет напивался и у нас царил мир. Первое, что сделал Ной, когда грузовик заехал на подъездную дорожку к нашему новому дому, это выскочил и побежал внутрь, отыскивая комнату, которая была приготовлена для него.

Его крик удивления и радости надолго останется запертым в моем сердце. Мне пришлось сморгнуть слезы, когда я увидела выражение шока и чистого благоговения, которое вызвало такую широкую улыбку на его милом личике, что мне пришлось сдерживать свою собственную реакцию.

Комната была полностью декорирована: одеяло и кровать в мандалорианской тематике, цветные стены и кайма в тон занавескам, огромный плюшевый малыш Йода на его кровати, книжная полка с книгами на тему «Звездных войн», рассчитанными на его возрастную группу. Я могла бы продолжать и продолжать. Мое сердце чуть не пропустило удар, когда он обвил руками мою талию и завизжал, подняв голову, когда я заключила его в объятия.

— Мама, это потрясающе.

— Ты прав, — прошептала я, крепко обнимая его. — Это самая потрясающая комната, которую я когда-либо видела.

Ной отпустил руку и заскочил внутрь, уронив рюкзак, в котором были все его вещи, которыми он владел. Я не могла взять из дома больше, чем это, иначе Чет бы заметил. У нас был шкафчик, в который я прятала два рюкзака, в которых было все особенное, что я хотела взять с собой. В конце концов, это было не так уж много. Вещи были просто вещами, и их легко заменить. По крайней мере, то, что мы оставили позади. Фотографии, детская книжка Ноя, удостоверение личности, важные документы и т. д. мы привезли с собой помимо нескольких игрушек и одежды для Ноя. Призрак забрал все, прежде чем мы покинули Техас.

Я тихо вздохнула, допивая чай. В доме было тихо, и я почти закрыла глаза, усталость, наконец, подкралась. Я только начала клевать носом, когда мой новый телефон чирикнул о входящем сообщении.

Неизвестный: это призрак. Я твой новый контакт. Как ты устроилась?

Воробей: Хорошо. Мой сын спит. Распаковала последнюю коробку несколько минут назад.

Призрак: Мило. Потрать немного времени, чтобы отдохнуть. Я уверен, ты устала.

Воробей: Хорошо. Я не знаю, как вас отблагодарить.

Тяжело сглотнув, я не знала, как выразить словами, как я благодарна за всю оказанную мне помощь.

Призрак: вообще никаких проблем. Мы делаем это, потому что это правильно, и мы хотим помочь.

Воробей: Вы все ангелы. Я никогда этого не забуду.

Призрак: когда-нибудь, когда сможешь, отплатишь тем же. Это все, чего мы хотим.

Воробей: обещаю.

Призрак: используй этот номер, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится. Я буду держать тебя в своих контактах.

Воробей: Спасибо.

Испытав облегчение, я поняла, что у меня есть кому позвонить в случае чрезвычайной ситуации.

Призрак: без проблем. Спокойной ночи.

Воробей: Спокойной ночи.

Когда разговор закончился, я взглянула на iPhone лавандового цвета, который был куплен, а обслуживание оплачено за год. Единственное, за что мне пришлось заплатить, это за продукты и туалетные принадлежности. Хотя не было никаких забот. Служба поддержки была настроена на мое новое имя, и моя идентификация была завершена вместе с идентификацией Ноя. Мы сохранили наши имена, но фамилия была изменена, чтобы защитить нашу личность. Теперь мы были Бесс и Ной Паркер. До этого я была Элизабет и никогда не хотела, чтобы меня снова называли этим именем.

На следующее утро я села завтракать со своим сыном. Он поглощал яйца, бекон и тосты так, словно не ел несколько дней.

— Привет, Буга. К чему такая спешка? Ты сейчас задохнешься.

Ной хихикнул над знакомым прозвищем и сглотнул.

— Прости, мама. Я хочу исследовать мир снаружи. Ты видела все тропинки, кактусы и перекати-поле? Бьюсь об заклад, я смогу найти ящерицу, чтобы взять ее домой. Может быть, игуану. — Его глаза загорелись. — Можно мне оставить змею?

Я чуть не выплюнул весь свой кофе.

— Нет, — строго ответила я, когда выражение его лица дрогнуло, — но я могла бы рассмотреть ящерицу.

Тьфу. Почему никто не сказал мне, что мальчики такие непредсказуемые? Конечно, я люблю Ноя, так что все не так уж плохо, но у меня никогда не было змей, крыс или пауков в доме. Ной хотел тарантула в прошлом году.

Ни в коем случае.

— Помни, что завтра мы собираемся записать тебя в школу. Не уходи далеко.

Ной доел свою тарелку и затем встал. Прежде чем выйти из-за стола, он криво усмехнулся мне.

— Могу я быть свободен?

— Да. Не забудь почистить зубы перед выходом на улицу.

Он уронил посуду в раковину, и я покачала головой, когда он выбежал из кухни. Пять минут спустя он выскочил за дверь, побежал по подъездной дорожке навстречу приключениям.

Часть меня хотела побежать за ним и заставить Ноя остаться дома. Он был всем моим миром, и, если с ним что-нибудь случится, я не знаю, что я сделаю. Я предполагаю, что большинство матерей чувствуют то же самое, но то, что я выросла в доме, наполненном насилием, означало, что я была особенно осторожна и защищала сына. Я не хотела, чтобы он прожил свою жизнь в страхе перед миром. Ему нужна была свобода, чтобы испытать жизнь, и я должна позволить ему, даже если мне было ненавистно смотреть, как он выбегает на улицу и скрывается из виду.

Я убралась на кухне и плюхнулась на диван в гостиной. Дом был безупречно чистым, и все коробки были разобраны, теперь мне ничего не осталось делать. Не то чтобы в коробках были мои вещи. Все они были куплены благотворителем.

Я все еще не могла поверить, что призрак высадил нас в мотеле примерно на полпути сюда из Техаса и заставил составить список всего, что нам нужно, затем он пошел в местный Walmart и купил туалетные принадлежности и предметы домашнего обихода, позволяя мне выбрать то, что я хочу для оформления спальни и ванной. Часть меня подумывала о побеге, когда он оставил нас одних, и я уверена, что были спасенные женщины, которым приходила в голову та же идея, и они действовали импульсивно. Было страшно связать свою судьбу с кем-то, кого ты не знаешь. Только подтверждение от моего первоначального контакта и ее заверения в том, что призрак был надежным, удерживали меня в отеле, также тот факт, что он знал точную секретную фразу, которую я придумала со своим контактом. Когда призрак вернулся, у меня отвисла челюсть при виде многочисленных сумок, которые он принес в нашу комнату. Он купил почти все, что нам могло понадобиться, на пару недель, а затем передал подарочные карты, чтобы я могла самостоятельно ходить по магазинам. Там все еще оставались сотни долларов. Этого хватит на оплату счета за продукты, пока я буду решать, что мне делать дальше.

Единственное, чего у меня не было, так это машины. Когда сегодня призрак вернулся, он забирал свой грузовик и одновременно оставил для меня транспортное средство. Я старалась не думать об огромной сумме денег, которая была потрачена, и о том, кто отдавал свои кровно заработанные деньги. И все это ради глупой молодой женщины, которая влюбилась не в того парня, а потом была настолько глупа, что подумала, что ребенок все исправит. Я ни о чем не жалею с Ноем, но я хотела бы, чтобы отцом моего сына был мужчина получше.

Мой телефон издал странный чирикающий звук, сигнализирующий о входящем сообщении, и я подалась вперед, сердце почти остановилось, пока я не увидела ник призрака и его сообщение. Даже если я сейчас живу в штате, удаленном от Техаса, я все равно не думаю, что когда-нибудь перестану оглядываться через плечо на Чета или ожидать, что его имя появится на моем экране.

Призрак: Привет. Забыл упомянуть об этом в прошлый раз. Я буду появляться на 1, 3, 7, 14-й день, а затем с 1 по 6-й месяцы. Просто чтобы убедиться, что переход проходит гладко.

Воробей: это мило, и я признаю, что чувствую себя менее одинокой, зная, что у меня есть кто-то на случай чрезвычайной ситуации.

Призрак: вот почему я даю о себе знать. Все в порядке?

Воробей: Я отпустила своего сына поиграть на улицу. Мне пришлось бороться с желанием, чтобы не вернуть его.

Призрак: Понятно. Это тяжело. Наверное, так будет всегда.

Воробей: все женщины чувствуют то же самое?

Призрак: Лол, да. И все они спрашивают об одном и том же. Расслабься. Ты в безопасности. Как и твой сын.

Воробей: боюсь, я никогда не перестану чувствовать это.

Призрак: Ты сильная. У тебя хватило смелости уйти. Это означает, что у тебя есть все необходимое, чтобы выжить.

Воробей: Я постараюсь это запомнить.

Призрак: Я здесь, но я тебе не понадоблюсь. У меня такое чувство, что с тобой все будет в порядке, как и с твоим сыном.

Воробей: Я поверю тебе на слово.

Призрак: учись дышать свободно. Удели этому один день за раз, делай маленькие шажочки.

Воробей: Смешно. Ты говоришь так, как будто пытаешься спасти алкоголика от употребления алкоголя.

Призрак: может быть. Хотя концепция та же. Ты можешь это сделать.

Воробей: Я знаю. По крайней мере, я на это надеюсь. Спасибо.

Призрак: Напиши, если тебе нужно дружеское слушание.

Воробей: Обязательно.

Я положила телефон обратно на столик, и входная дверь распахнулась. Ной побежал прямо в ванную, и я услышала, как он пользуется туалетом. Сумасшедший ребенок никогда не опорожнял свой мочевой пузырь перед тем, как выйти. Покачав головой, я широко улыбнулась ему, когда он закончил мыть руки и подошел к дивану, подойдя ко мне с тем милым взглядом, который всегда растоплял мое сердце.

— Я люблю тебя, мама.

— Я тоже люблю тебя, мой Буга.

Ной захихикал и выбежал обратно на улицу. Дверь захлопнулась, а затем он остановился по другую сторону экрана, прижимая свои милые пухлые щеки к сетке.

— Я думаю, что сейчас для нас нормально улыбаться.

Мое сердце внезапно попыталось подпрыгнуть к горлу от осознания того, что ничто не ускользнуло от внимания моего сына. Ему было всего восемь. Он был слишком молод, чтобы видеть все то, что у него было, но, несмотря ни на что, он все еще был полон надежды.

— Да, нормально, — согласилась я, когда он оттолкнулся от экрана и, развернувшись, помчался по подъездной дорожке, начав напевать музыкальную тему к "Мандалорианцу".

Я сморгнула слезы, когда в моем сердце затеплилась та же надежда.

— По одному дню за раз.

3

— Ты Санта?

Я оторвался от работы, которую делал на старом Хот-Роде, возясь с двигателем, когда тихий голос застал меня врасплох. Я чуть не выронил гаечный ключ, который держал в руке, когда поднял голову, встретившись взглядом с дерзким парнем, который вошел прямо, как будто он заплатил чертову арендную плату. Маленькая пищалка стояла не более чем в пяти футах от меня и бесшумно вошла в мой гараж. Он был чертовски озадачен.

Вопрос ребенка застал меня врасплох, и я чуть не прорычал свой ответ.

— Нет.

— Ну, ты похож на Санту. — Он не сбился с ритма и проигнорировал мой тон.

— Да, но внешность может быть обманчивой.

Сморщив лицо, он обдумал мои слова, а затем ухмыльнулся.

— Ты говоришь невинную ложь.

Ха. Интересно, что он сформулировал это именно так или даже знал разницу.

Я взял тряпку и вытер немного жира с пальцев после того, как положил гаечный ключ в ящик с инструментами и посмотрел вниз, ребенок выпятил грудь, пытаясь казаться больше.

— Почему ты так говоришь?

— Мама говорит, что есть два вида лжи. Маленькие белые существа, которые защищают людей и оберегают их, и есть такие, которые просто подлые и неправильные.

Умный ребенок.

— Почему ты думаешь, что я говорю невинную ложь?

— Потому что ты здесь, чтобы проверить всех мальчиков и девочек и убедиться, что они ведут себя хорошо, но ты не можешь никому об этом рассказать, потому что это может разрушить волшебство.

— Черт, — выпалил я, заливисто рассмеявшись. — Ты слишком умен для меня.

Он стал выше, расправив плечи.

— В моем новом табеле успеваемости все пятерки. Мама говорит, что мы собираемся купить немного мороженого. — Он сложил свои костлявые руки на груди. — Просто чтобы ты знал. Санта не должен ругаться.

Этот ребенок нечто.

— Ну, я всего лишь помощник, а не настоящий Санта. Я не такой совершенный, как старый святой Ник. Сколько тебе лет, сынок?

Он моргнул, глядя на меня, и его глаза сузились.

— Восемь. Я думаю, тебе нужно вернуться на Северный полюс.

— Почему это?

— Тебе нужно больше тренироваться.

Черт. Поставьте на мое место восьмилетнего мальчика с большими карими глазами и излишней язвительностью. Я должен был знать, что он скажет что-то подобное.

— Твоя мама знает, где ты?

— Конечно. Я сказал ей, что охочусь на северного оленя.

— Ты уверен, что они в пустыне? — Спросил я, сдерживая смех.

— Ну, да. Санта должен объехать весь мир. Он же не может пропустить Неваду.

Приподняв бровь, я наблюдал, как он помахал рукой и начал прогуливаться по тротуару, заглядывая во дворы, огибая кактус и поднимая глаза к небу, пытаясь найти свои воображаемые сани, запряженные северными оленями Санты.

Он наверноиз новой семьи, которая переехала, потому что я никогда не видел его до сегодняшнего дня. Я достаточно околачивался поблизости, чтобы знать большинство соседей. У меня не было проблем с соседями. Это было безопасно, потому что вокруг всегда было много семей и детей. Я провел много времени в Перекрестке, и меня не беспокоит весь этот шум ни там, ни дома. Соседи не возражают, что старый байкер живет на улице, поскольку мое присутствие означает, что ведущий "Королевских ублюдков" охраняет территорию.

Покачав головой, я усмехнулся про себя и решил, что пришло время выпить пива. Я держал дополнительный холодильник в гараже, так как я не забегал внутрь каждый раз, когда мне требовалось выпить. Открыв крышку, я сделал большой глоток и прислонился к одному из верстаков, стоящих вдоль внутренней стены. Было всего десять утра воскресенья, и я был встревожен. Моя рука продолжала постукивать по бедру, и я знал, что мне нужно выбираться из дома.

В Перекрестке было бы тихо, как в могиле, в такую рань, и даже если бы я захотел разворошить какое-нибудь дерьмо просто ради забавы, никого не было бы рядом, чтобы устроить мне за это взбучку. Может быть, мне одиноко, но я бы никогда не признался в этом дерьме ни единой душе. Мое счастье исчезло восемнадцать лет назад, и я не искал отношений, которые заняли бы место единственного человека в этом мире, которого я любил больше всего.

С трудом сглотнув, я избегал воспоминаний о прошлом. Они принадлежали тому времени, а не настоящему, где я бы только потерялся в навязчивой боли, которая поглощала бы каждый мой вздох.

Сэвидж стоял у своей миски, когда я вошел в дом.

— Не сейчас, мальчик. У меня полно дерьмовых дел.

Он скулил, но я оставался непреклонным.

— Нет. Не дам тебе ничего лишнего. У меня там достаточно куч собачьего дерьма, которые нужно убрать.

Сэвидж положил голову на лапы и уставился вверх, не мигая, пока я пытался избежать этих шоколадно-карих глаз, которые буквально растопили мое холодное сердце.

— Не сработает, приятель.

Он издал какой-то звук, как будто я его достал, и повернул голову, его глаза закрылись, когда он заступил на вахту у чаши.

— Надувание губ не поможет.

Проклятый пес проигнорировал меня, когда я поплелся наверх и переоделся, натянув свой костюм обратно, прежде чем схватить ключи и выйти из дома. Оседлав своего борова, я натянул кожаные перчатки и поднял подставку. Мой мотоцикл с ревом ожил в гараже, и я заскользил по подъездной дорожке, плавно выезжая на дорогу.

Присутствие моего Жнеца всплыло на поверхность, и я позволил ему присоединиться к восторгу от открытой дороги. Беспокойный день держал нас обоих на взводе, но теперь это было потеряно из-за ветра и свежего воздуха, за которыми последовали мили и мили пустого шоссе.

Мой Жнец не был таким нетерпеливым, как мои младшие братья по клубу. Он, казалось, соответствовал моему непринужденному стилю подхода к жизни. У нас не было вспыльчивости, и у нас не было постоянной потребности трахаться, бить или убивать. Не то чтобы их не было, я просто не был импульсивен.

Я трахался, когда хотел киску. Пил, когда хотел, выпить. Когда возникала необходимость побыть на свежем воздухе, как сегодня, я ездил на своем Harley так далеко, как хотел. Я не отвечал ни перед одной душой на этой земле, и это был тот путь, который я предпочитал. Даже Грим понял, что я прихожу и ухожу когда хочу. Нас связывали узы и понимание.

Я был близок с нашими предыдущими президентами: Кейсом и Хищником, который был стариком Грима. Оба моих брата любили Грима, и он был готов занять пост президента, ему было всего двадцать. Я не возражал, поскольку мне никогда не было суждено возглавить клуб. Судьба распорядилась так, что каждый из нас служил главе о Тонопе по-своему. "Поездка дьявола" делала выбор для каждого человека, который присоединился.

Мне не нужен был конкретный титул, чтобы быть счастливым или в безопасности.

Шоссе 95 было пустынным, когда я ехал в Хоторн, наслаждаясь солнечным светом и свежим ветерком. В какой-то момент я остановился и покурил, прежде чем вернуться обратно в Тонопу. К тому времени, когда я был почти дома, до меня дошло, что я так и не отдал Снуки свой заказ на продукты.

Я платил этой рыжей девчонке сто долларов каждую неделю, чтобы она забирала и развозила мои продукты. Я чертовски ненавидел ходить по магазинам. Меня бесило, когда мне приходилось прислуживать другим людям. Никто никогда не знал, что они делают, и обычно я был человеком на задании, хватал то, что мне было нужно, прежде чем убираться восвояси. Снуки сжалилась надо мной в прошлый раз, когда я разозлился на Грима из-за очереди, и предложила пойти вместо меня, если я буду давать ей информацию по покупкам каждые выходные.

Это был первый раз, когда я забыл за несколько месяцев. Вздохнув, я решил остановиться и захватить несколько предметов первой необходимости, а для остального отправить ей список. Я припарковал свой Harley через два места в задней части стоянки и надеялся, что никто не настолько глуп, чтобы сбить или поцарапать мой мотоцикл. Оказавшись в магазине, я понял, что воскресенье было глупым днем для похода в магазин. Каждый ублюдок в Неваде был здесь.

Чертовски раздраженный, я схватил с земли последнюю корзину и потопал к молочному отделу. Я хотел бутерброды, но взял только несколько ломтиков сыра и мясные деликатесы. Да, я был придирчивым стариком. Мне было все равно. Все проходы были забиты, и мне приходилось стоять в стороне и ждать, пока люди уберутся с моего пути. Можно подумать, что крупный байкер с бородой, выше большинства людей, одетый в кожаный жилет с эмблемой "Королевских ублюдков" на нашивке, должен вызывать хоть немного уважения. Нет. Они шарахались в сторону, когда я проходил мимо них, но большинство людей не убирались с моего пути, пока я не рычал. Мне не стыдно признаться, что я часто это делал. К черту вежливость. Они не хотели бы, чтобы я потерял самообладание.

У меня была полная корзина, когда я повернулся, чтобы идти по последнему проходу, который мне был нужен. Алкоголь. Я планировал захватить ящик пива, так как мой холодильник быстро пустел. Когда я повернул за угол, маленькая брюнетка с длинным листом бумаги в руке врезалась прямо мне в грудь. Она смотрела вниз вместо того, чтобы обращать внимание на то, куда идет. У меня был выбор: смотреть, как она падает навзничь, отскочив от моей груди, или бросить корзину из моих рук надеяться, что ничего не разобьется. Я выбрал корзину. Она приземлилась с глухим стуком, когда я протянул руку и схватил ее за талию.

Мой Жнец бросился вперед, и мне пришлось оттолкнуть его назад, застигнутый врасплох сильным и опьяняющим притяжением, которое я испытал к женщине в моих руках. Дело было не только в том, что она была хорошенькой. В ее ярких карих глазах были золотисто-зеленые искорки, которые завораживали. В них была глубина боли, которую я не часто видел в других. Я не мог описать остальные ее черты, потому что был загипнотизирован ее взглядом и тем, как ее изгибы облегают мое тело, как будто они должны были быть там. Мое внимание привлекло то, как ее дух мерцал, как мой собственный, затененный и испорченный потерей.

Пораженная, она моргнула, а затем толкнула меня в грудь, отшатнувшись назад. Жар расцвел на ее груди над краем темно-синей рубашки, которую она носила, и быстро охватил горло, поднимаясь вверх и распространяясь по щекам. Этот розовый румянец сотворил что-то ужасное с моим телом. У меня мгновенно встал, когда я подумал, краснела ли она так же, когда кончала. Мой жнец хотел перенять стиль пещерного человека и утащить ее прямо домой, погрузив свой язык в ее лоно, чтобы попробовать сладость этой женщины, которая, как мы оба могли сказать, будет захватывающая и чертовски сексуальная.

— Извините меня, — пробормотала она, ее глаза расширились, когда она подняла голову. — Мне следовало быть более внимательной.

Прежде чем я успел ответить, она развернулась на каблуках и быстро пошла в противоположном направлении, как будто хотела уйти достаточно далеко. Мой Жнец зарычал, и я громко вздохнул, разочарованный и слегка разозленный тем, что меня, очевидно, судили по моей внешности. Взяв свою корзину, я направился к кассе самообслуживания. Кое-что просто не могло измениться, и мне пришлось признать, что мои татуировки, кожа и ассоциация с "Королевскими ублюдками" были пугающими. Несмотря на это, я почувствовал укол сожаления, что у меня не было шанса узнать ее имя.

4

У меня дрожали руки, когда я загружала продукты в кузов своего Rav4 и закрывала люк. Сегодня я использовала последнюю подарочную карту и наполнила корзину, чтобы в морозилке было чем накормить Ноя до следующей зарплаты. Я работала всего несколько недель и с нетерпением ждала следующей пятницы, когда получу свои первые восемьдесят часов непрерывной оплаты.

За последние пару месяцев мы с Ноем вошли в рутину. Он ходил в школу, а я работала. Я выбирала смены, которые позволяли мне оставаться с ним дома по ночам и выходным. У меня не было няни или кого-либо, кому я доверила бы присматривать за моим сыном в мое отсутствие. Я чувствовала себя комфортно, покидая его, только когда знала, что в школе он в безопасности.

Ной хорошо адаптировался в школе. Он завел друзей и играл с детьми на нашей улице до шести вечера каждый день. Я приходила домой и готовила ужин за несколько минут до того, как он выходил из автобуса. Мы разговаривали о его прошедшем дне, а затем он принимал ванну, прижимаясь ко мне, пока не приходило время ложиться спать. Я гордилась своим сыном и была благодарна, что его ночные кошмары, казалось, стали реже. Сосание большого пальца тоже почти исчезло, его заменил плюшевый малыш Йода в руках.

Несмотря на положительные изменения в Ное, я все еще продолжала сомневаться, что сделала правильный выбор. Я знала, что уйти от Чета было самым умным поступком, который я когда-либо делала, но переезд так далеко и начинание всего сначала, были большим стрессом и беспокойством, чем я ожидала. На работе я пыталась завести новых друзей, но все вопросы и любопытство по поводу нашего приезда в Тонопу были слишком велики. У меня не было хорошей истории, которую можно было бы рассказать, и придумывать ложь становилось все сложнее. Кабинет стоматолога был в основном занят, и, к счастью, у меня было слишком много работы, чтобы заполнять карты и отвечать на звонки в качестве секретаря в приемной, чтобы вести много разговоров.

В результате я чувствовала себя подавленной и пыталась это скрыть. Я думала, что проделала хорошую работу, пока однажды вечером не услышала голос Ноя, после того как он лег спать. Я лежала на диване, плакала в свою кружку с горячим чаем и жалела себя.

— Мама? В чем дело?

Уронив кружку на стол, я провела пальцем под глазами и увидела, что он стоит в дверях своей комнаты, прижимая к груди свою игрушку. Выражение беспокойства на его лице заставило мое сердце чуть ли не замереть.

— Ничего, Буга, — заверила я его. — Я в порядке. Правда.

— Но ты плакала.

— Мне было немного грустно, но теперь мне намного лучше, когда я знаю, что ты присматриваешь за мной.

Ной выпятил грудь от гордости.

— Это моя работа. Я мужчина в доме.

— Да это так. Я так счастлива, что у меня есть ты.

Он широко улыбнулся, а затем зевнул.

— Ты всегда будешь у меня, так же как у тебя всегда есть я.

— Это верно. — Я поцеловала его в макушку, а затем отправила обратно в постель. — Утром тебе в школу. Пора немного поспать.

— Спокойной ночи, мама.

— Спокойной ночи. Люблю тебя. — Я почти закрыла его дверь, но оставила ее в нескольких дюймах от закрытия, как он предпочитал. От мандалорианского ночника в его комнате было видно зеленое свечение.

Остаток вечера я прибиралась в доме, а затем, наконец, поднялась наверх, чтобы принять горячую ванну. Именно тогда я решила, что мне нужно отпустить прошлое, потому что я не хотела, чтобы Ной снова застал меня в слезах в ближайшее время. Я знала, что это расстраивает его, и ему не нужно сейчас беспокоиться обо мне ко всему прочему.

Когда наступило воскресенье, я поняла, что забыла несколько вещей в магазине, и составила список, направляясь на улицу, чтобы найти Ноя. Он прыгал на батуте по соседству с двумя маленькими мальчиками примерно того же возраста. Я остановилась у ворот на заднем дворе и помахала рукой.

— Мне нужно сходить в магазин.

Ной соскользнул с батута и приземлился на ноги, подбежав к забору.

— Могу я остаться здесь? Я очень хочу поиграть с Томасом и Райли.

Моим первым побуждением было сказать ему "нет", но я знала, что это несправедливо. Он просто хотел быть ребенком, и я должна была дать ему шанс, даже если это заставляет мой желудок сжиматься от беспокойства.

— Тебе нужно спросить разрешения у мистера и миссис Хилл.

Ной отдал честь… откуда он это взял, я понятия не имею, и затем побежал обратно к Томасу и Райли. Пять минут спустя я выезжала с подъездной дорожки после того, как миссис Хилл (Тоня) заверила меня, что она не возражает, и мальчики останутся в доме, пока я не вернусь. Я обменялась номерами и сказала ей звонить по любому поводу. Ничто не было слишком банальным, когда это касалось Ноя.

В ту минуту, когда я заехала на парковку продуктового магазина, я поняла, что это была ошибка. Нигде рядом с магазином не было пустого места. Мне пришлось парковаться сзади рядом с огромным мотоциклом, на баке которого сверкали череп и корона. Мотоцикл был весь из хрома и гладкого черного дерева, и я вздрогнула, любопытствуя, что за человек мог справиться с такой массивной машиной.

Когда я вошла в здание, в поле зрения не было ни тележки, ни корзинки, и мне пришлось задуматься, не пропустила ли я памятку о чем-то важном. Угроза ядерной атаки например? Потому что полки во многих проходах были пусты или заполнены наполовину, и люди хватали товары быстрее, чем я могла пробиться сквозь толпу. Когда один из сотрудников поднял руки и сказал, что надвигающийся шторм не помешает им доставить товар, который должен прибыть завтра, и пополнить запасы на полках, люди, казалось, немного расслабились.

И все это из-за дождя или снега?

Усмехнувшись с юмором, я проигнорировала хаос и попыталась найти остальную часть своего списка. Как оказалось, я нашла то, что мне было нужно, и заброшенную тележку. Я уже была на улице, когда поняла, что забыла мороженое, которое обещала Ною. Вздохнув, я направилась обратно внутрь и остановилась у раздела с алкоголем, дважды проверив список, чтобы убедиться, что я больше ничего не пропустила.

Я завернула за угол немного слишком быстро, сосредоточившись на бумаге в своей руке, а не на том, куда иду. Мое тело столкнулось со стеной сплошных мышц, и я отшатнулась назад, удивленная, когда пара сильных рук протянулась вперед и предотвратила неприятное падение. Моргая, я уставилась на мужчину, который поймал меня, и смутно осознала, как он прижимал мое тело к своему. Он был весь из жестких линий и толстых мышц. В тот момент мое тело решило, что оно хочет ожить и разгореться, наслаждаясь тем, как я была прижата к этому совершенно незнакомому и чрезвычайно сексуальному мужчине старше меня.

Мои пальцы на правой руке дрогнули, и мне внезапно захотелось провести ими по жестким волосам его бороды. Темно-коричневой, но при этом сильно посыпанной белым. Морщинки вокруг его глаз выглядели, как будто он насмехался, но интенсивность его взгляда была такой острой и наполненной неприкрытым влечением, что реальность ударила меня прямо в лицо.

Я оттолкнулась от его тела, когда оценила его внешность. Мощные, мускулистые плечи и руки, пронизанные венами. Волосы с идеальной смесью соли и перца, но с большим содержанием соли. Соблазнительная улыбка. Чувственный рот под усами. Многочисленные татуировки, которые скрывались под рукавами его рубашки и доходили до костяшек пальцев.

Кожаный жилет был последним, что я заметила, наряду с нашивками с надписью ПАПА и ведущие "КОРОЛЕВСКИХ УБЛЮДКОВ". Я знала, что такое мотоклуб. Я посмотрела несколько сезонов «Сынов анархии». Нет, я не была настолько бредовой, чтобы думать, что шоу было реальностью, но я была достаточно умна, чтобы понять, что от этого человека одни неприятности. Отвлечение, в котором я не нуждалась, даже если при виде него у меня потекли слюнки.

Моя реакция была шокирующей. У меня так давно не было интереса к сексу, что было непривычно замечать тупую боль между бедрами и пульсацию в груди, которая напоминала мне, как давно я не чувствовала страстных объятий мужчины в постели. Мои щеки вспыхнули от смущения, и я отвернулась от соблазнительного и властного присутствия байкера. Я знала, что он смотрел, как я уходила, и, клянусь, я могла почувствовать его разочарование из-за того, что я не осталась рядом.

Я сказала себе, что так безопаснее. Не вмешиваться было необходимостью. Но тяга, которую я чувствовала к нему, не ослабла, даже когда я забралась на переднее сиденье своей машины. Как ни странно, он вышел из магазина несколькими минутами позже, когда я пыталась осознать причину, по которой мне захотелось забежать обратно внутрь и попросить его номер. Так глупо. Он не видел меня и не обратил внимания на мою машину, загрузил свои седельные сумки продуктами, прежде чем вскочить на свой мотоцикл и уехать со стоянки. Часть меня испытывала искушение последовать за ним.

Я этого не сделала.

Еще долго после того, как мы с Ноем поужинали, и мой сын был уложен в постель, мои мысли продолжали возвращаться к гипнотическому взгляду татуированного байкера, который был воплощением соблазна, и я задавалась вопросом, был ли он так же очарован, как и я, в те несколько секунд, когда мы соприкасались.

Это было маловероятно, но это все равно не мешало мне надеяться на это.

5

— Привет, Санта.

Парень вернулся, и его нисколько не смутило то, что я сказал ему в прошлый раз.

— Ты уже побывал на Северном полюсе?

— Нет. Нет времени, сынок. — Я припарковал свою машину всего несколько минут назад и наслаждался заходящим солнцем и тишиной, пока он не появился. В клубе творилось много дерьма, и мне приходилось иметь дело со своими собственными демонами.

Слегка раздраженный, я знал, что мои следующие слова прозвучат слишком резко:

— Говорил тебе, что я не Санта. Тебе нужно слушать, когда говорит взрослый.

Маленький пискун пожал плечами.

— Ты сварливый. — Он пнул землю, и носок его ботинка издал негромкий звук, ужасно похожий на шорох мыши.

Видите? Пищалка.

Я почти дразнил его этим, пока не заметил выражение его лица. Он казался расстроенным, но пытался вести себя так, как будто ничего не случилось. Восьмилетним мальчикам было не из-за чего расстраиваться. Пришлось быть серьезным.

— Хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит?

Его плечи приподнялись, а затем быстро опустились, снова пожав плечами.

Поглаживая бороду, я на несколько секунд замолчал, как будто напряженно думал.

— Вот что я тебе скажу. У меня был дерьмовый день, и, похоже, у тебя тоже. Почему бы нам не сесть и не поговорить об этом?

Малыш шлепнул своей тощей маленькой задницей прямо на землю и вздохнул.

— Мама плакала.

Черт. Женщины плакали по хорошим и плохим причинам. Кто, черт возьми, знал, что это значит?

— Плакала по-хорошему или грустно?

Малыш не поднимал глаз.

— Я думаю, грустно. Она больше не должна грустить.

— Почему бы и нет?

— Потому что Тонопа наше счастливое место.

Я, блядь вообще, не понял, что он имел в виду. Тем не менее, я пытался дать какой-то совет.

— Может быть, ей просто нужно обняться.

— Я все время обнимаю маму. — Он отмахнулся от этих слов своей маленькой ручкой. — Это другое.

Мне было жаль ребенка. Он, вероятно, видел или слышал что-то, предназначенное только для взрослых.

— Иногда у женщин есть причина, сынок. Это не значит, что с ней не все в порядке.

Он поднял голову, прикусив нижнюю губу.

— Как мне узнать, что с ней не все в порядке?

Этот парень был необыкновенен. Он любил свою мать и чувствовал, что защищает ее. Довольно взрослый для такого пискуна. Я думаю, что он был близок с ней, и это было мило. Может, я и старый байкер, устоявшийся в своих привычках, но у меня все еще было гребаное сердце. Вроде того.

— Может быть, спроси своего отца, если ты не уверен.

Малыш быстро вскочил на ноги, и на его лице был написан неподдельный страх. Он тяжело сглотнул и покачал головой.

— Мне пора!

— Подожди! — Крикнул я ему вслед и выбросил свою пустую пивную бутылку в мусорное ведро. — Подожди. Я хочу тебя кое о чем спросить.

Малыш переминался с ноги на ногу, оглядываясь на дома и улицу, как будто он был напуган.

— Да?

— Отец живет с тобой? — Осторожно спросил я. Что-то в его реакции было неправильным.

Он покачал головой.

— Понятно. Что ж, приходи еще и поговори со мной, если тебе понадобится мужской совет или мнение. Я сделаю все, что в моих силах, — предложил я.

— Хорошо.

— Способ узнать, что с твоей мамой не все в порядке, это посмотреть, не прекратятся ли ее слезы на следующий день. Тогда ты должен обнять ее как можно крепче. Если это не сработает, дай мне знать.

Прежде чем я понял, что происходит, костлявые руки обвились вокруг моей талии.

— Спасибо тебе, Санта.

Черт. Этот ребенок нечто.

Смешок сорвался с моих губ.

— Лучше иди домой и проверь, как там твоя мама.

Он склонил голову и послушал, махая рукой, когда побежал по тротуару к дому. Каштановые волосы вились маленькими прядями вокруг его лица, и эти большие карие глаза остановились на мне, когда он остановился, прежде чем пройти по дорожке к своей входной двери в нескольких домах от меня. Свет ближайшего уличного фонаря осветил черты его лица. На долю секунды все, что я видел, был Колтер.

Однажды ночью, много лет назад, другой восьмилетний мальчик с глазами шоколадного цвета и моей улыбкой остановился посреди ночи и посмотрел на звезды, прежде чем отправиться на свою первую вечеринку с ночевкой в доме друга. Я никогда не забывал, как он, казалось, смотрел на меня, как будто я был всем его миром. Его защитник. Его чемпион. Мужчина, который любил бы его до конца своих дней и называл сыном.

Тяжело сглотнув, я увидел тот же взгляд, за исключением того, что этот ребенок смотрел не на своего биологического отца. Он смотрел на одинокого, сломленного старика, который не знал, как отпустить прошлое. Тоска в глубине его глаз сильно поразила меня. Парень пытался убежать от своих собственных демонов, и это дерьмо было трудно игнорировать. У него была мама, которую он любил, но чего-то не хватало. Только другой мужчина мог почувствовать, что ему нужно, то, что я не мог дать, потому что это было мертво и похоронено. То, чего у меня не осталось, чтобы предложить, потому что у меня это жестоко отобрали.

Безусловная любовь отца.

— Черт, — выругался я, уронив болт, который пытался заменить в двигателе этого старого хлама, и услышал, как он лязгнул, падая, пока не исчез из виду. — Как раз то, что мне нужно.

Наклонившись, я попытался покопаться, но мне не повезло найти недостающий кусок металла. В отчаянии я пнул переднее колесо, когда сдавал назад, и вытащил тряпку из заднего кармана, чтобы вытереть пальцы от жира и копоти. Сказать, что я был взбешен, было бы преуменьшением. Отбросив тряпку, я протопал к холодильнику, схватил пиво и залпом выпил содержимое.

— Чертово дерьмо всегда случается в самое неподходящее время, — размышлял я вслух, хмурясь на горячку, которой было насрать на то, что я чувствовал. — Да, ты можешь отвалить.

Именно тогда я заметил болт на земле под двигателем. Вздохнув, я ущипнул себя за переносицу. Это беспокойное чувство снова заползло мне под кожу и, казалось, усилилось с тех пор, как симпатичная маленькая брюнетка столкнулась со мной в магазине. Я часто думал о ней, и это было странно. Я никогда не увлекался женщинами. Конечно, у меня были потребности секса, но хотеть отношений? Нет, это не для меня.

Причин тому множество, и я не хотел останавливаться ни на одной из них.

Подобрав с земли болт, я положил его на верстак и решил, что сегодня у меня не хватит терпения возиться с машиной. Я ругался достаточно, чтобы произвести впечатление на самого дьявола, а я пробыл в гараже всего час.

Я натянул рубашку и схватил ключи, направляясь к своему Harley. Примерно в двух футах от моего байка я услышал визг, за которым последовал звук, похожий на треск, и что-то сильно врезалось в землю. Звучало недостаточно тяжело или громко, чтобы быть средством передвижения. Я не слишком волновался, пока не услышал крик ребенка. Тот же голос, который любил называть меня Сантой. Блядь.

Обеспокоенный, я бросился по подъездной дорожке и обнаружил, что маленький пискун врезался своим велосипедом в мусорный контейнер. Судя по всему, он разбил его.

— Ты в порядке? Что случилось? — Спросил я, подбегая к парню и присаживаясь на корточки там, где он лежал с велосипедом. Дорога была чертовски скользкой и, вероятно, из-за этого он упал. Здесь всегда скользко, когда идет дождь или люди пользуются разбрызгивателями чаще обычного. Здесь было солнечно почти 285 из каждых 365 дней в году. Слышал это на канале Weather Channel только на прошлой неделе, не то, чтобы я уже не знал.

Люди не зря называли этот штат самым засушливым в США.

Его нижняя губа задрожала, но он не выпустил ни слезинки. Спасибо, черт возьми. Я не хотел иметь дело с кучей эмоционального дерьма. Хотя мне было жаль его.

— Всего лишь несколько царапин, — мрачно объявил он, — И у меня болит рука.

Именно тогда я заметил, что у него была причина плакать. Там, где его предплечье должно было быть прямым, оно было согнуто посередине, и я был уверен, что он сломал кость.

Я осторожно поднял велосипед и отставил его в сторону, наклонившись, чтобы подхватить его под ноги.

— Прижми руку, которая болит, к груди и постарайся держать ее неподвижно. Я отнесу тебя домой, чтобы мы могли забрать твою маму, хорошо?

Малыш кивнул и шмыгнул носом, борясь с болью, которая, как я мог видеть, отразилась на его лице.

— Послушай, это нормально, проявить немного эмоций. Я знаю, что это чертовски больно.

Его подбородок задрожал, но он не позволил жидкости, мерцающей в его глазах, пролиться. Не раньше, чем я подошел к двери и позвонил в дверной звонок, когда ребенок позвал свою маму.

— Мама! Я разбил свой велосипед!

По ту сторону двери раздался вздох, прежде чем она открылась, широко распахнутая самой сексуальной, симпатичной и притягательной брюнеткой, которую я когда-либо видел. Ту самую, с которой столкнулся в магазине. Чертовски горячая женщина, которая, мой Жнец был абсолютно уверен, нуждалась в жесткой езде как на моем Харлее, так и на моем члене.

У меня отвисла челюсть, а затем захлопнулась, когда я повернул голову в ее сторону. Она оказалась не такой, как я ожидал, но я не мог сказать, что был хоть немного разочарован.

— Ребенку нужен доктор, — объявил я, наблюдая, как ее лицо исказилось от беспокойства.

— Боже, Ной! Я возьму свои ключи.

Когда она развернулась на каблуках и ушла, не было ни одной вещи на этой земле, которая могла бы оторвать мой взгляд от упругой и округлой задницы, которая раскачивалась из стороны в сторону, когда она ворвалась обратно внутрь. Я видел, как она делала это уже дважды. Она не уйдет от меня в третий раз, прежде чем я узнаю все, что смогу, об этой женщине и ее сыне.

— Эй, — прошептал парень, когда я повернулся в его сторону. — Ты наблюдаешь за моей мамой, чтобы убедиться, что с ней все в порядке?

О, я хорошо за ней наблюдаю.

— Ага. — Прыснул смешком я.

Маленький пискун захныкал, и я заметил, что его левая рука распухла из-за травмы.

— Не волнуйся, сынок. Мы отведем тебя к тому, кто может помочь.

6

Байкер жил на моей улице.

Глядя вверх и в его темно-карие глаза с маленькими золотыми искорками, танцующими в темной глубине, я была полностью загипнотизирована, одновременно чувствуя себя загнанной в угол жертвой крупного охотника, в то время как крадущийся лев приближался для убийства. Кривая усмешка появилась на его лице, когда узнавание осветило его глаза, а затем он нахмурился. Именно тогда я заметила, что мой сын прижимает руку к груди.

— Ребенку нужен доктор, — объявил байкер, выглядя обеспокоенным.

— Боже, Ной! Я возьму свои ключи.

Я убежала в спешке, развернувшись на каблуках за своей сумочкой и ключами, задержавшись, чтобы открыть дверь гаража. Мне не нужно было говорить байкеру, чтобы он встретил меня там. Он уже был внутри, когда я заметила пустой порог и заперла дверь. Когда я вошла в гараж, Ной был на заднем сиденье и пристегнут, его щеки покраснели, а выражение лица было страдальческим.

— Брось мне ключи, милая. Я поведу.

Я могла бы обсудить все это, но я все равно хотела посидеть со своим сыном. Секси байкер с легкостью поймал ключи, и я забралась на заднее сиденье своего Rav4, немедленно проверив Ноя на предмет других травм.

— Где болит? Только рука?

Он покачал головой, но мужественно сдержал слезы.

На обоих коленях были царапины, а на той же руке глубокий порез, который выглядел не совсем правильно. На его одежде в нескольких местах была размазана кровь.

— Прости, Буга. Я знаю, это больно. Дай мне посмотреть.

Ной поднял левую руку, и я побледнела, когда заметила, что она не выпрямлена. У меня уже были подобные травмы, и это не был несчастный случай, как у моего сына. Я была уверена, что он сломал кость.

— Хорошо, держи ее близко и придерживай другой рукой, но не сжимай. — Моя рука погладила его по щеке. — Я здесь. Я люблю тебя и никуда не уйду.

Ной шмыгнул носом и положил голову мне на плечо.

— Мой велосипед весь разбит. — Он казался более расстроенным из-за этого, чем из-за своей руки.

— Мы исправим это, малыш. — Глубокий тембр голоса байкера отвлек мое внимание от Ноя.

Мы оба одновременно подняли глаза, и я поймала нежный взгляд крупного мужчины за рулем в зеркале заднего вида.

— Спасибо, Санта. Я знаю, ты поможешь. Это то, что делает Санта.

Моргая, я повернулась к Ною и приподняла бровь.

— Ты его знаешь?

— Ага. — Ной вздрогнул, а затем посмотрел на меня широко раскрытыми невинными глазами. Слишком невинно.

— Так вот где ты пропадал? В доме незнакомца? — Я бросила на байкера неодобрительный взгляд.

— Нет, мама. Он хороший, как Санта.

Серьезно?

— Как его зовут? — Спросила я, прищурив глаза.

Ной поерзал на сиденье.

— Санта.

Я поджала губы.

— Его настоящее имя?

— Почему бы тебе не спросить меня, красотка? Я более чем счастлив ответить тебе.

Еще бы.

— Ну и? — Спросила я с настроем, бросив свирепый взгляд в сторону переднего сиденья.

— Джейс Риггс. Мои друзья знают меня под моим псевдонимом Папа.

Ной захихикал.

— Видишь? Папа такой же, как Санта.

Я драматично вздохнула. Позже, когда я узнаю, что с Ноем все в порядке, я собираюсь допросить этого байкера, и ему лучше говорить правду.

— Мы приехали, — объявил Джейс, когда мы въехали на парковку регионального центра помощи Центральной Неваде.

Он соскользнул с переднего сиденья и открыл свою дверь, быстро подбежав ко мне. Его большая рука потянулась к моей, и он поднял меня на ноги рядом с машиной, как только он рывком открыл дверь. Джейс аккуратно сжал мои пальцы и быстро высвободился, осторожно подхватывая Ноя, и мой сын положил голову ему на плечо.

Я никогда не видела, чтобы Ной так реагировал на какого-либо мужчину, чувствуя себя настолько комфортно, почти умиротворяюще. У меня не было времени зацикливаться на этом, я захлопнула дверь и побежала ко входу в отделение неотложной помощи.

Учреждение было свободно, всего несколько пациентов ждали в главном вестибюле. Нас быстро зарегистрировали и показали комнату, задернув занавеску, когда Ноя осторожно положили на кровать. Джейс широко улыбнулся ему.

— Что ж, Буга, я бы сказал, что сегодня ты сделаешь что-нибудь классное.

Почему этот байкер решил, что может использовать прозвище, которое я дала своему сыну? Ной, казалось, совсем не возражал. На самом деле, он даже улыбнулся.

— Например что?

Джейс собирался ответить, когда в палату вошла медсестра. Красная форма облегала ее соблазнительную фигуру, а светлые волосы на голове были собраны в беспорядочный пучок. У нее был довольно привлекательный голос, который я сразу же нашла профессиональным и успокаивающим. Доброта отразилась в ее взгляде, когда она двинулась к Ною.

— Привет, Ной. Я твоя медсестра Найла. Могу я посмотреть твою руку, как у тебя дела?

Ной склонил голову набок и сморщил нос.

— Ты же не собираешься сжимать мою руку, правда?

Джейс издал смешок.

— Малыш слишком умен для тебя, Найла.

Она ухмыльнулась в его сторону.

— Да, да. Если я могу терпеть Раэля, то, думаю, я способна на все. Кроме того, я люблю, когда мои пациенты умные. — Найла широко улыбнулась Ною.

Джейс фыркнул в ответ.

— Это правда. Раэль еще та заноза в заднице.

— Ты тоже. Убирайся с моего пути, Папа. Мне нужно проведать моего пациента. — Она оттолкнула его руками.

Джейс отошел в сторону, его глаза наполнились озорством. Я была уверена, что эти двое знали друг друга, и меня эта идея раздражала и расстраивала, поскольку он не сказал ни слова, чтобы подтвердить или опровергнуть это. Вопрос был в моих глазах, и он мог это видеть.

Я послала в его сторону свирепый взгляд, который только заставил улыбку байкера стать шире. Повернувшись к Ною, я наблюдала, как Найла осматривает руку моего сына. Он сохранял храброе выражение лица, позволяя ей прикоснуться к нему и проверить его дыхание, а также другие жизненно важные показатели. Осмотрев его раны, она сделала паузу, чтобы собрать припасы, и вернулась, промыв царапины на его коленях и наложив повязки.

Когда она закончила, Найла откинулась назад и погладила Ноя по голове.

— Ты был очень храбрым. Как насчет эскимо, пока мы ждем доктора?

— Конечно! — Воскликнул он, немного избавившись от страданий, с которыми пытался бороться.

— Какой твой любимый вкус? Виноград?

Его глаза округлились.

— Да.

— Я собираюсь рассказать доктору о твоей руке, а потом вернусь с фруктовым мороженым. Хорошо?

Ной с энтузиазмом кивнул.

Найла ушла, когда я опустилась на стул рядом с кроватью, на которой примостился Ной. Медсестра подняла конец, так что Ной сидел прямо, но слегка наклоненный.

— Как она узнала о том, что виноградное мое любимое?

Я уже была готова ответить, когда заметила, что Ной адресовал свой вопрос Джейсу.

— Ну, сынок, я думаю, здесь должно быть немного волшебства.

Глаза Ноя расширились еще больше.

— Волшебство? Веришь в рождественское волшебство?

Джейс провел рукой по бороде.

— Думаю да. Если действительно тихо, я могу это почувствовать. А как насчет тебя?

Мой сын перестал ерзать на кровати и ненадолго закрыл глаза. Когда он открыл их, на его лице была улыбка от уха до уха.

— Вау. Это как легкое покалывание у меня в животе. Ты это имеешь в виду?

— Да. Ты действительно хорош в этом.

Ной лучезарно улыбнулся.

— Ты лучший Санта на свете. Я думаю, ты, должно быть, возвращался на Северный полюс, чтобы потренироваться.

Джейс разразился громким хохотом.

— Малыш, ты на сто процентов прав.

Я понятия не имела, о чем они говорят, но, увидев их взаимодействие, поняла, что Джейс не был подонком. По крайней мере, я на это надеялась, но наблюдать за ним все равно буду, когда он рядом с моим сыном. Ной был слишком доверчив к незнакомцам. Никто не причинит вреда моему малышу, после всего, через что мы прошли, чтобы приехать сюда, в Тонопу.

Найла заскочила в комнату с фруктовым мороженым, а Ной болтал с Джейсом, пока оно не исчезло. Облизывая палочку, он показал мне язык, когда я выхватила ее у него из рук.

— Хватит, глупыш.

Несколько минут спустя Найла отвела Ноя на рентген и пообещала, что он скоро вернется.

— Супер круто, — сказал ей Джейс своим хриплым тоном.

Я ходила с последующей пустотой, беспокоясь о результатах.

— Ты напряжена, — заметил Джейс, прислонившись к ряду шкафов и скрестив руки на широкой груди. — Просто рутина, милая. С ним все будет в порядке.

— Ты этого не знаешь. Он еще не был у доктора. — Я старалась не пялиться на черный кожаный жилет и все его татуировки. Джейс с ног до головы был плохим парнем. Соедините это с его порочной ухмылкой, гипнотическими глазами и сексуальной привлекательностью, которая сочилась из каждой поры, и этот мужчина стал летучим коктейлем, который мне захотелось выпить до дна. Я нашла его бороду цвета соли с перцем странно привлекательной. Мои пальцы дрогнули от желания погладить мышцы на всем протяжении его рук и под футболкой, проследить каждый дюйм чернил и спросить, что они значат.

Джейс кивнул подбородком в мою сторону.

— Ты всегда такая взвинченная?

Что это должно значить?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — ответила я с настроем.

Его озорная ухмылка снова появилась.

— Уверен, тебя легко вывести из себя.

Янтарный блеск мерцал в этих темных глубинах, и мне пришлось подавить желание сказать ему, что большинство мужчин вообще не вызывали у меня никакой реакции. Я оцепенела от мужского вида после Чета. Мужчины приравнивались к боли, а не к удовольствию, к неволе, а не к свободе. Ну, пока не появился Джейс Риггс, байкер с его раздражающей развязностью и обещанием греховного удовольствия.

— Ты продолжаешь пялиться на меня, красотка. Мне тоже нравится то, что я вижу. — Его взгляд, наполненный шоколадом, блуждал по моему телу, не торопясь, когда он начал с пальцев ног и медленно пополз вверх к моим губам. Сделав паузу, он открыл рот и почти задыхался, подмигивая, когда наши глаза встретились. — Блядь. Ты просто создана для того, чтобы с тебя сорвали одежду, не так ли?

В шоке мой рот открылся в форме буквы "о", прежде чем я закрыла его с щелчком.

— Тебе не следует так говорить на публике.

Он усмехнулся и опустил руки, придвигаясь немного ближе.

— Есть много вещей, которые я не должен делать на публике, сладкие губки. Почему бы тебе не помочь мне исправиться?

Ухмыльнувшись, я перебросила волосы через плечо в попытке доказать, что его слова не оказали такого пагубного влияния на мои женские естества. Грязный байкер.

— Не слишком ли ты староват, чтобы позволять женщине изменять в тебе хоть что-то?

Он не сбился с ритма и быстро ответил.

— Ради тебя, сладкие сахарные губки, я бы попробовал.

Ага точно.

— Перестань называть меня сладкой и что бы ты там еще ни придумал.

— Почему? — Спросил он, подходя ближе. — Это именно то, что ты, блядь, из себя представляешь, маленькая мамочка. Милая. Притягательная. — Его рука поднялась, и его пальцы погладили кожу вдоль моего подбородка. — Такая чертовски неотразимая, я знаю, что потеряюсь во всем этом меде и сахаре. Я могу с радостью впасть в диабетическую кому всего через пять секунд, когда мои губы будут требовать твоих.

Я ахнула, все мое тело ожило от тепла и ощущений, которые я не могла даже представить. Рот Джейса завис всего на дюйм над моим, когда его голова опустилась ниже.

— Скажи это.

— Сказать что?

— Скажи мне, что это правда.

— Что правда? — Спросила я шепотом.

— Кто ты для меня, — приказал он, его тело почти заключило меня в клетку. — Сочная, спелая маленькая засахаренная вишенка, готовая к употреблению.

7

Моргая, я, заикаясь, ответила:

— Ч-что?

— Ты слышала меня. Ты моя праздничная конфетка, которая только и ждет, чтобы ее развернули.

Каким бы дрянным его язык не был, у него это действительно получалось. Парень был таким пугающим и большим, что его мягкие слова и соблазнительное мурлыканье задели меня за живое обещанием, которое было трудно проигнорировать.

— Ты сбиваешь меня с толку. — Махнула я рукой на его мускулистое тело, кожу и татуировки. — Ты выглядишь как преступник, который хочет жестко и быстро прижать мое тело к стене, но ты говоришь как любовник, который хочет наслаждаться своим увлечением часами напролет, пока мы оба не будем полностью удовлетворены.

Джейс издал низкий смешок и провел пальцем под моим подбородком, удерживая мой взгляд своим.

— Черт возьми, у тебя самый милый маленький ротик. Я хочу облизать каждое из этих слов и высосать их прямо из твоих губ.

— Видишь? Про это я и говорю.

— Ты пробуждаешь во мне зверя, — пророкотал он.

— Я ничего о тебе не знаю, — указала я, отчаянно пытаясь не допустить, чтобы страх прошлого овладел моей жизнью. Этот байкер ничего не знал об ужасах, которые я пережила. Я планировала оставить все именно так.

— Сходи со мной на свидание, — выпалил он, как будто не мог удержаться от вопроса еще одну секунду.

Мои глаза сузились.

— Зачем мне делать это? Ты просто попытаешься соблазнить меня на заднем сиденье своего мотоцикла.

Губы Джейса дрогнули. Он скользнул рукой вверх и по моей щеке, обхватывая мое лицо, когда он еще немного приподнял мою голову.

— Потому что мы оба что-то почувствовали в тот момент, когда встретились. Я не валяю дурака, маленькая мамочка. Жизнь слишком коротка для игр.

Найла вошла в комнату, но Джейс не двинулся с места. Я попятилась, его рука упала, мой желудок сжался, когда я мучительно размышляла о его словах. Я действительно почувствовала эту связь в магазине, и сейчас я почувствовала ее еще сильнее, но у меня есть ребенок, и я откровенно в бегах. Я всегда оглядываюсь через плечо. Часть меня все еще застряла в Техасе, как бы сильно я ни хотела вырваться на свободу. Мой бывший, вероятно, был в ярости и пытался нас разыскать. Я не думаю, что смогу доверять какому-либо мужчине после того, что Чет сделал со мной.

Я поврежденныйтовар.

— Ты слишком много думаешь, сладкая.

Я проигнорировала байкера, вошел Ной, и губы Найлы юмористически приподнялись. Она весело улыбнулась Джейсу.

— Мама, я был переполнен энергией, как один из врагов мандалорианца! Это было так потрясающе!

— Держу пари, это было круче, чем у малыша Йоды.

— Я говорил тебе, что ты сегодня сделаешь что-нибудь крутое, — добавил Джейс.

— На самом деле он не малыш Йода, но ничего страшного, если ты будешь называть его так, — ответил Ной певучим голосом.

Недавно мы посмотрели эпизод, в котором раскрылось его имя. Ной был приверженцем этого сейчас. Мой сын ударил Джейса кулаком здоровой рукой, прежде чем снова улегся на кровать.

— Тук, тук.

Новый мужской голос привлек мое внимание, и я подняла глаза, когда вошел доктор.

— Привет всем. Я доктор Миллс.

— Привет, — поздоровался Ной, уставившись на его белый лабораторный халат.

— Боюсь, у меня не самые лучшие новости. Ты сломал кость в руке, — объявил он Ною. — Дело в том, что я довольно хорош в наложении гипса. Тебе просто надо будет хранить его в чистоте и сухости, но все твои друзья могут подписать его в школе.

Ной тяжело сглотнул.

— Будет больно?

— Не очень. Я бы сказал, что твоя боль уже была настолько сильной, насколько это возможно, Ной. У твоей медсестры есть для тебя лекарство, от которого тебе станет лучше.

— Хорошо. — Ной сел немного прямее. — Я достаточно храбрый.

— Так и есть. Я уверен, что твоя мама гордится тобой.

— Я очень горжусь Ноем. Он очень храбрый, — согласилась я, и мой голос дрогнул.

Сломанная рука? Мой бедный малыш!

Сильная рука обняла меня за плечи, и я погрузилась в объятия, сразу почувствовав себя немного спокойнее. Это было самое странное ощущение, но присутствие Джейса здесь внезапно показалось совершенно нормальным. Доктор ушел, и Найла вернулась, дав Ною немного жевательного тайленола и воды. Она снова ушла, чтобы собрать принадлежности для гипса.

— С ним все будет в порядке. Вот увидишь.

Слова были прошептаны мне на ухо, и я заметила, что рот Джейса был достаточно близко, чтобы чувствовать тепло его дыхания на своей коже. Легкая дрожь пробежала по моей коже, а в ответ раздался соблазнительный шепот. Повернув голову, я почти прижалась своими губами к его.

— О, — ахнула я. Его борода защекотала мою кожу, прежде чем мой взгляд устремился вверх, и я уловила вспышку желания в его глазах.

— Санта, ты все еще наблюдаешь за моей мамой?

Невинный вопрос Ноя застал меня врасплох.

— Что?

— Санта наблюдал за тобой в доме.

Тихий смешок слетел с губ Джейса.

— Я уверен, что это так.

Мои щеки запылали.

— Ты не должен был говорить ему это.

Джейс пожал плечами, и я заметила, как дернулся его рот, когда он подавил усмешку.

— Ничего плохого в том, что мальчик знает, что я наблюдаю и оберегаю вас обоих.

Сузив глаза, я слегка подтолкнула его, но он не сдвинулся с места.

— Это то, что ты делаешь?

— Конечно, маленькая мамочка.

— Ага, посмотрим, — ответила я с настроем, когда он поднял руку, и костяшки его пальцев коснулись кожи моего предплечья.

— Дорогая, ты многое увидишь.

Три часа спустя мы были дома, и Ной был уложен в постель. Он наконец задремал после того, как подействовало обезболивающее. Он был очень рад похвастаться своим гипсом и захватывающей историей о том, как он разбился и сломал руку. Мы с Джейсом оба уже подписали его гипс, и я была уверена, что Ной планировал, чтобы все, кого он знал в школе, сделали то же самое.

— Он сильный ребенок. И бесстрашный тоже.

Я плюхнулась на диван в гостиной, и Джейс присоединился ко мне, сидя близко, но не настолько, чтобы я чувствовала себя некомфортно. По крайней мере, пока. У меня было ощущение, что он продолжит с того места, на котором мы остановились в больнице, и я не хотела отвлекаться, пока у меня не будет шанса выяснить, откуда он знает Ноя. Я предупреждала своего сына о незнакомцах с тех пор, как он был малышом. Мне показалось странным, что он так быстро привязался к Джейсу.

— Он такой, — спокойно ответила я.

Джейс откинулся на спинку дивана и положил руки на спинку, кивнув головой в мою сторону.

— Покончи с этим, маленькая мамочка. Не сдерживайся сейчас. Не то чтобы я думаю, что ты будешь. — В его глазах плясало веселье, но прямо сейчас я не поддавалась всему его обаянию и харизме.

— Откуда ты так хорошо знаешь Ноя?

— Что ж, — ответил он, прохаживаясь в моей гостиной как дома, — и знаю, и нет. Видишь ли, он уже несколько недель заглядывает ко мне в гараж. Мы много разговариваем. Он очень заботится о тебе.

Ошеломленная, я почти потеряла нить смысла этого разговора.

— Что он говорит?

— Он говорит о школе, друзьях и о том, что вы оба должны быть счастливы сейчас. — Джейс не напрямую спросил, но вопрос был задан.

Я не стала вдаваться в подробности. Для этой истории было неподходящее время и, вероятно, никогда не будет. Призрак говорил, что все должно быть просто, когда люди спрашивают, чем меньше информации, тем меньше шансов быть найденным. У меня не было никакого намерения привести Чета ко мне и Ною. Я решила сменить тактику.

— Он заходил в твой дом?

— Ни хрена себе, — выпалил Джейс, выглядя слегка обиженным. — Я не приглашаю маленьких мальчиков или малышек в свой дом. Я не педофил.

Я почувствовала облегчение, я и не думала так, но я должна была это услышать.

— Я и не думала в этом направлении.

Джейс кивнул.

— Хорошо. Малыш также много рассказывает о мандалорианцах.

— Представляю, это его самая любимая тема. — Я указала на спальню. — Он так счастлив в этой комнате. — Слезы навернулись мне на глаза, и я быстро сморгнула их.

— Ты знаешь, — начал Джейс, опустив руки и наклонившись ближе. — Я довольно хорош в хранении секретов. На всякий случай, если ты почувствуешь необходимость облегчить душу.

Я этого не чувствовала. Возможно, это изменится со временем. Я не была уверена.

— Если до этого дойдет, я дам тебе знать.

Джейс кивнул и встал.

— Уже поздно. Моего пса нужно покормить, иначе он разнесет мой дом, так как я долго отсутствую.

— Конечно.

Мы задержались в неловком молчании, которое было доказательством того, что ни один из нас не хотел заканчивать вечер, но оба не были уверены, что делать дальше. Мне нравился Джейс, и дело было не только в мускулах, татуировках и убийственной улыбке. В нем была эта защитная и заботливая сторона, которая, казалось, находила отклик глубоко внутри меня. Мужчина, который заботился о себе и о тех, кто был ему дорог. Я к этому не привыкла. Это было не то, что я знала, и я поймала себя на том, что мечтаю о возможности ответить Джейсу на все, на что он продолжал намекать. Проблема была в том, что он не производил впечатления мужчины, который был привязан только к одной женщине. У меня есть сын. И что еще хуже, у меня был ужасный послужной список с мужчинами.

Отношения? Я даже не знала, с чего начинать.

— Ты сильно задумалась, сладкая.

Прикусив нижнюю губу зубами, я кивнула.

— Ты прав.

— Не могу притворяться, что понимаю ситуацию, в которой ты находишься. Я не знаю обстоятельств, которые привели тебя в Тонопу, но я знаю, что хочу исследовать то, что есть, между нами.

— Зачем? — Спросила, почти выпалив вопрос. — Я мать-одиночка. Комплексное предложение. — Я махнула на него рукой. — Ты не похож на человека, который хочет иметь дело с дополнительным багажом.

Он нахмурился, и его глаза потемнели. Должно быть, я его обидела.

— Затем, что я достаточно взрослый, что мог бы быть твоим отцом. Или потому, что я байкер в клубе с 1-процентным доходом. Я ни хрена не предполагаю по отношению к тебе, маленькая мамочка. Я чертовски уверен, что не дышу тебе в затылок и не осуждаю тебя. Прошел через достаточно, чтобы понять, отчего ты бежишь. Просто прошу дать мне шанс, сладкая.

Тяжело сглотнув, я моргнула и подошла немного ближе.

— Я не думаю, что ты старый, Джейс. Но да, байкерская часть меня беспокоит. У меня впечатлительный 8-летний ребенок. У него не было хорошего примера, когда дело касалось отца. — Я не стану говорить больше, и Джейс должен это понять.

— Где он? Он бросил вас обоих?

Черт. Было ли лучше, чтобы Джейс поверил в ложь? Ной должен был что-то упомянуть, и если он этого не сделал, то может в будущем. Нет, я должна хранить молчание о Чете и прошлом.

Вздернув подбородок, я не ответила.

— Черт. Я понимаю, ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы доверять мне, но это, безусловно, сильно бьет по моему эго, сладкая.

— Все должно оставаться так, как есть, Джейс.

В его глазах застыло разочарование.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Я не знаю, хорошая ли это идея.

— Я понимаю. — Грубый тон его голоса доказывал, что он не согласен. — Тогда, я думаю, это означает спокойной ночи.

Он не прощался, и мое сердце странно екнуло. Джейс не сдался. Не полностью.

Мысль о том, что он хотел бороться за шанс, заставила меня почувствовать тепло и жар внутри.

— Ладно. Спокойной ночи.

Он наклонился и быстро поцеловал меня в макушку, а затем отступил.

— Еще увидимся, маленькая мамочка. — В его глазах появилось решительное выражение, и я бы солгала, если бы сказала, что не с нетерпением жду того, что Джейс планирует дальше.

8

— Папа, мне нужно сесть на Мустанг.

Мои руки мгновенно сложились на груди, когда я нахмурился.

— Куда, черт возьми, ты сейчас направляешься? — Это был спектакль. Я просто нес ему чушь и знал, что он увидит это насквозь.

Его темные волосы были собраны сзади в конский хвост, демонстрируя выбритые бока головы, где он пользовался моей бритвой. Широкие плечи соответствовали моим собственным, как и уверенная поза, которую он принял, когда мы встретились лицом к лицу. Красивый ублюдок выглядел точь-в-точь как я в его возрасте, и было очень трудно удержаться от улыбки.

— У меня свидание.

— С кем?

— Ты собираешься надрать мне задницу? Потому что мне нравится эта девушка, папа. Она нечто особенное. — В его глазах я увидел правду. Моему сыну она нравилась, кем бы она ни была, и он хотел произвести на нее впечатление.

Я кивнул в его сторону.

— Прекрасно. Но не позже полуночи. Тебе завтра в школу.

Колтер пожал плечами.

— Нужно ослабить вожжи, пап. Я больше не маленький ребенок.

— Но все еще под моей крышей, и не взрослый. Черт, сынок. Посмотри, кто сейчас надирает задницу.

Голова моего сына затряслась из стороны в сторону, когда он громко захохотал.

— Я учился у лучших.

Он, конечно, это делал.

— Не отрывай глаз от дороги на девушку, когда ведешь машину. Не нужно, чтобы ты попал в аварию.

Колтер хихикнул.

— Я запомню это. Хотя Ро, конечно, симпатичная.

Ро? Серьезно?

Мои глаза сузились.

— Черт. Это же не дочь Киллера, верно?

Рошель была единственной девочкой-подростком, о которой я знал, с таким прозвищем.

— Да, она. Как я уже сказал. Она мне нравится, пап.

— Тогда тебе лучше беречь эту девушку в безопасности и свои руки при себе. Относись к ней как к принцессе. Мы оба знаем, что произойдет, если ты этого не сделаешь.

— Я знаю. Поверь мне.

— Киллер надерет тебе задницу, а потом и мне.

Губы Колтера дрогнули.

— Да.

Я смотрел, как он уходит и садится на водительское сиденье машины, и мое сердце странно екнуло. Этот мальчик был единственной хорошей вещью, которую я сделал правильно за всю свою поганую жизнь. Он был причиной, по которой я продолжал дышать и не поддался темному дерьму, которое могло легко затянуть меня на дно. Если бы его мать была все еще жива, она бы надрала мне задницу за свободу, которую я ему дал. Колтер приходил и уходил столько раз, сколько хотел. Я редко произносил хоть слово, пока у него были хорошие оценки.

Мне нравилось, что он вырос таким сильным, независимым, харизматичным молодым человеком. Сын, которым я гордился и любил больше всего на свете, включая свой Harley и свой клуб. Еще несколько месяцев, и он закончил бы школу.

Что, черт возьми, я собирался делать, если бы он решил съехать?

Я не был готов к этому дерьму.

— Папа.

Я моргнул, уставившись через стол в часовне Перекрестка, когда Грим одарил меня одной из своих понимающих ухмылок.

— Да?

Я был пойман на том, что снова переживаю свое прошлое. Воспоминания всплывали в худшие моменты, и у меня не всегда хватало воли блокировать их, особенно если они касались Колтера до аварии.

— Нужен твой вклад.

Кивнув, я отогнал прошлое на задворки своего сознания и сосредоточился на настоящем.

— Я слушаю.

— Братья Денали расширяют бизнес и хотят, чтобы мы знали об их различных интересах. Думаю, наш последний разговор помог убедить их, что мы не шутим.

— Это потому, что Раэль просверлил дырку в щеке Винса. Антонио чуть не описался, когда Раэль пригрозил прийти за ним в следующий раз.

Грим мрачно усмехнулся.

— Поделом этим ублюдкам. Они должны были признаться, когда "Скорпионы" вмешивались в наши поставки.

— Я не думаю, что этот урок, они забудут в ближайшее время.

Грим пожал плечами.

— Не моя забота. Если они снова забудут свое место, в подвале "Перекрестка" есть отличная мотивационная программа обучения. Лучше, чем тюрьма.

Черт. Это не было ложью.

— С надзирателем Раэлем. Сумасшедший ублюдок.

Мы оба над этим от души посмеялись.

— Так что же получается? Винс и Антонио думают заняться еще одним бизнесом? Нам не нужны эти грузовики, скомпрометированные грузом, который мы толкаем.

— Нет, я согласен. — Грим провел рукой по лицу. — Частные детективные агенства для начала. Это дерьмо могло бы пригодиться клубу. Есть несколько вещей, которые я хочу вынести на обсуждение, завтра в церкви, и я хочу, чтобы ты был там.

— Ясно.

— Мне также нужно знать, что ты думаешь о переводе наших коммерческих предприятий в другие, менее незаконные франшизы.

— Ты хочешь разорвать связи с картелем Герреро? Салазар злобный ублюдок. Ему это не понравится, — предупредил я.

— Нет, не полностью, но я бы хотел немного уменьшить масштаб. Честно говоря, мне чертовски нужно подумать о будущем этого клуба. У меня скоро родится ребенок, брат. У Боди и Саши уже есть ребенок. У братьев есть старушки, которых нужно защищать, и семьи. Дерьмо со Скорпионами и железной дорогой черного рынка, итак, достаточно плохо. Навязывание наркотиков НОЛЕ это просто еще один риск, который я не хочу продолжать долго.

— Я слышу тебя. Я понимаю, Грим. Просто нужно знать, в каком направлении ты думаешь.

— Облигации, долги, операции по счетам более легальны, чем наркотики и краденое. Оружие для нас по большей части осталось в прошлом. Потребовалось чертовски много времени, чтобы добраться сюда. Я не хочу, чтобы мой сын рос и имел дело с тем же дерьмом, что и его старик. Ты понимаешь меня?

— Да, я понял тебя, президент.

— Что наводит меня на другую идею.

Ах, вот оно.

— Убежище надежды.

Большинство участников знали, что я был связан с программой Призрак. Несколько человек были заинтересованы, но никто официально не просил принять участие до сегодняшнего дня. Хотя это был не мой выбор.

— Ты знаешь, я не могу решать. Это не мое творение. Мерси должен сделать этот выбор.

— Точно. Это его выступление. Я понимаю это. Думаешь, ты сможешь организовать встречу?

— Конечно. Я узнаю, планирует ли он проделать путь сюда.

— Хорошо. Я ценю это, брат.

— Я знаю. — Подергав себя за бороду, я глубоко задумался. — Призраки повсюду в США, Мы никогда не знаем личности друг друга. Вот как работает установка. Мерси связующее звено. Не уверен, как он к этому отнесется, но попробовать стоит.

Грим медленно выдохнул и откинулся на спинку стула.

— Он знает, кто мы такие?

— Я полностью раскрылся, когда подписался. Так что да.

— Тогда он не должен быть разочарован идеей иметь еще дюжину жнецов, чтобы сразиться с насильниками нашего гребанного мира. Черт. Мы уже по колено в дерьме с железной дорогой черного рынка. Этот деловой ход имеет смысл. Я надеюсь, что он сможет увидеть это таким образом.

— Никогда не знаешь наверняка, — согласился я. — Это был бы мудрый шаг со стороны Мерси. — «Убежищу надежды» не помешала бы любая помощь, которую можно получить.

— Я собираюсь представить это в Церкви. Не опаздывай.

Я поднялся на ноги, кивнув головой в его сторону.

— Я заскочу в свой клуб, когда буду готов.

— Ублюдок, — пробормотал он, качая головой. — Всегда был умником.

— Ты это знаешь, — бросил я через плечо, посмеиваясь, уходя.

Пару часов спустя я стоял на крыльце дома Паркеров, держа коробку из-под пиццы в одной руке и несколько пакетов с продуктами в другой, в которых были смесь для салата, 2 литра содовой и пиво. Не мог есть пиццу без пива. Это дерьмо было неправильным. Я бы предпочел отказаться и от кроличьего корма, но женщинам обычно нравилось это блюдо, и я был за то, чтобы дать Бэсс то, чего она хотела, знала она об этом или нет.

Мне удалось позвонить в дверь, и я услышал бегущие шаги, за которыми последовал визг, когда Ной выглянул в окно, прежде чем открыть дверь. Умный ребенок.

— Впусти меня, сынок. Я принес ужин.

Ной широко распахнул дверь, когда Бэсс ахнула, и я вошел, приветствуя их обоих громким “привет”.

— Пицца! — Взволнованно воскликнул он.

Одной ногой в ботинке я захлопнул за собой дверь и мотнул головой в сторону обеденного стола.

— Давайте есть, — объявил я. — Я умираю с голоду.

Бэсс выглядела немного озадаченной, но не отказалась. Хорошо.

— Иди, бери тарелки и вилки, Ной.

Он помогал своей матери накрывать на стол, пока я пытался вытереть ноги, прежде чем пройти дальше в дом. Когда я был здесь в последний раз, я заметил, насколько чисто здесь было. Повсюду были расставлены маленькие безделушки и прочее дерьмо, а также вазы с цветами и разноцветные вкрапления. Черт. Я жил довольно просто и мрачно по сравнению с этим.

Незадолго до того, как мы сели за стол, я заметил, что в этом доме чего-то не хватает. Прочистив горло, я запил пиццу большим глотком пива. Бэсс жевала свой собственный кусочек, но перед ней также стоял салат. Ной тоже ел и то, и другое. Очевидно, я был единственным, у кого было отвращение к овощам.

Я откинулся на спинку стула, наблюдая за ними обоими с удовлетворением, которое было трудно игнорировать.

— Есть одно место, куда я хотел бы отвести вас обоих после того, как мы поедим.

Брови Бэсс приподнялись.

— Куда?

— Я подмигнул Ною.

— Это сюрприз.

Он улыбнулся, соус для пиццы стекал по его подбородку.

— Вытри лицо, Ной. — Бэсс протянула ему салфетку, прежде чем задать вопрос в мою сторону. — Я не знаю что за сюрприз, Джейс.

Наклонившись вперед, я прикрыл ладонью рот, чтобы Бэсс не увидела, как двигаются мои губы, как будто я собирался рассказать Ною секрет.

— Я не думаю, что она понимает, что такое сюрприз.

Он захихикал.

— Нет. Никто не преподносил ей сюрпризов.

— Ты должен объяснить ей, почему они хороши, чтобы она знала.

Я откинулся на спинку стула, когда Бэсс закатила на меня глаза.

— Мама, сюрпризы, это так здорово, потому что они подарят тебе счастье в твоем сердце и животе. Они заставят тебя улыбаться, а твоя улыбка самая лучшая.

Ого. Этот парень был крут.

Я поймал нежный взгляд, который послала ему Бэсс, и она быстро заморгала.

— Я думаю, ты прав, Буга.

Когда они закончили есть, я потягивал пиво, изо всех сил стараясь не сосредотачивать все свое внимание на облегающем красном топе, который был на Бэсс, или на том, как он обтягивал ее грудь, подчеркивая кремовый блеск ее кожи на свету. У меня потекли слюнки при виде этого, и мой Жнец призвал меня вскочить со стула, поднять ее, отнести в спальню и трахать ее до тех пор, пока она больше не будет отрицать влечение, между нами.

Я чувствовал себя извращенцем, пялящимся на ее сиськи и задницу всякий раз, когда ее глаза не были прикованы к моим. Ничего не мог с собой поделать. Честно говоря, мне следовало бы беспокоиться. Она была матерью. Не говоря уже о том, что она была достаточно молода, и сошла бы за мою дочь. Двадцать лет, между нами, двумя.

Это меня остановит?

Ни хрена подобного. Это только заставляет меня хотеть ее еще больше.

Вся эта ситуация была настолько не в моем характере, что я не знал, что с этим делать. Мой Жнец был странно доволен с тех пор, как она появилась в моей жизни, и это заставляло меня задуматься, не схожу ли я с ума или впадаю в маразм, или дьявол каким-то образом издевается надо мной.

Может быть, всего понемногу.

Она была сексуальной и грациозной в своих движениях, нежной со своим сыном и отчаянно защищающей. Мое тело ожило рядом с ней, как будто я плыл по течению в оттенках серого, а когда она появилась, все заиграло красками. Больше не приглушенно и уныло, а ярко и лучезарно сейчас.

Я поставил пустую бутылку на стол, когда что-то привлекло мое внимание у окна. Тень на периферии моего сознания, которая мгновенно вывела меня из себя. Мы были не одни.

— Скоро вернусь, — объявил я. — Собираюсь позвонить, пока ты заканчиваешь.

Бэсс кивнула, помогая Ною убрать со стола.

Я выскользнул наружу, позволив своему Жнецу подняться на поверхность. Глубоко вздохнув, я прислушался к любым звукам, которые были неуместны. Шаги привлекли мое внимание, когда я заметил, что кто-то бежит. Я быстро сорвался с места, готовый прикончить любого, кто был на территории, когда один из соседей пробежал трусцой мимо дома.

Я поднял руку и помахал, изобразив улыбку на лице, чтобы предотвратить подозрения. Кто-то, кого не должно было быть здесь, был во дворе. Отпечатки обуви были рядом с подоконником в нескольких футах от того места, где мы ели. В воздухе все еще витал застоявшийся дым от сигары и изрядная доза дешевого одеколона. Моя верхняя губа скривилась в усмешке, и я обыскал каждый дюйм двора и за пределами дома, чтобы убедиться, что ничего не пропало и не выглядит подозрительно.

Ничего.

Я знал, что не вообразил всего этого, и это означало, что я буду наблюдать за Бэсс и Ноем даже больше, чем сейчас. На самом деле, я собирался быть здесь каждый божий день на случай, если кто-то планирует появиться и причинить им неприятности.

— Джейс?

Бэсс звала меня с крыльца.

— Иду, сладкая!

Мне не понравилось ощущение, которое поселилось на моей коже, намек на что-то зловещее, маячащее на горизонте. Чувствуя себя гораздо более защитником, чем следовало бы, я потопал к дому с планом:

Первое — беречь Бэсс и Ноя.

Второе — поцеловать сексуальную мамочку-одиночку сегодня вечером.

Мне нужно купить немного омелы. Этот поцелуй не собирается быть последним.

9

— Рождественские елки! — Закричал Ной, его глаза стали большими и круглыми. — Да!

— Подожди нас, Ной, — предупредила Бесс, когда Ной открыл дверцу машины и соскользнул с сиденья.

Он переминался с ноги на ногу, когда мы присоединились к нему, и я потянулся к руке Бэсс, переплетая наши пальцы, когда мы начали идти вперед.

— Ты знаешь, на что обратить внимание? — Спросил я, поражаясь тому, насколько взволнованным казался парень.

— Да.

— Ну, теперь давай. — Мы добрались до елок, и Ной огляделся вокруг на фонари, развешанные на столбах, которые разделяли деревья. — Ищи не слишком тонкие и не слишком большие промежутки между ветвями. Не слишком высокую, чтобы поместить в вашем доме. Следи за тем, чтобы на земле не было слишком много иголок. Понял?

— Да, Санта.

— Хорошо. Не выходи из нашего поля зрения.

— Это как?

— Прямая видимость означает, что я могу видеть тебя, а ты можешь видеть меня, где бы ты ни находился. Если ты не можешь видеть меня или свою маму, ты зашел слишком далеко.

Ной кивнул.

— Иди, найди нам дерево! — Выкрикнул я, смеясь, когда он пронесся перед нами.

Бэсс открыла рот, а затем снова закрыла его. На ее губах задержалась улыбка.

— Тебе хорошо с ним. Я впечатлена.

— У меня была тренировка. — Сказать это стоило многого. Я отдавал ей часть себя, и она не знала, чего это стоит для меня. Ни одна живая душа никогда не спрашивала меня о Колтере, и это потому, что я много лет назад ясно дал понять, что не смогу с этим справиться. Почему я почувствовал, что могу наконец поговорить об этом сейчас, я не был уверен. Все это еще вызывало хаос в моей голове и адски болело, но, когда я посмотрел в глаза Бэсс, я увидел родственную душу, которая могла понять и разделить мою боль.

— Когда-нибудь тебе придется рассказать мне об этом. — Она мудро почувствовала, что это еще не все, и здесь для этого не место.

Я сжал ее руку, когда мы прогуливались по стоянке, терпеливо следуя за Ноем, пока он следующие тридцать минут выбирал идеальное дерево. Он наконец нашел одно и взволнованно запрыгал вверх-вниз, когда мы приблизились.

— Ого! — Бэсс широко улыбнулась. — Это прекрасно.

— Молодец, сынок. Ты молодец.

Ной сиял от гордости и расхаживал с важным видом, когда я кивнул продавцу.

— Мы возьмем это.

Бэсс пыталась протестовать, но я заплатил за елку, и мы погрузили ее в кузов моего грузовика. Я намеренно взял клетку, потому что не хотел поцарапать ее машину. Как только мы вернулись в машину, я притворился, что мне холодно.

— Как же, холодно. Я бы не отказался от горячего шоколада. А как насчет тебя, Ной?

— Да!

Бэсс покачала головой, но смягчилась.

— Прекрасно. Только в этот раз.

Я подмигнул Ною через зеркало и пошел в "Макдоналдс". Прежде чем отдать ему напиток, я полез в бардачок и вытащил упаковку леденцов, которые купил накануне. Развернув один, я сунул его в его горячий шоколад.

Точно так же, как любил Колтер.

— Это лучший способ пить горячее какао во время праздников, — объявил я. — Хитрость в том, чтобы леденец растаял в твоем напитке, но время от времени можно украдкой вдыхать аромат.

— Потрясающе! Это лучшая ночь в моей жизни.

Бэсс бросила на меня взгляд.

— Он не уснет сегодня со всем этим сахаром.

— Не волнуйся. У меня есть план на этот счет.

Бэсс, казалось, не была убеждена, но я поехал в Walmart и припарковался. Две пары глаз уставились с любопытством.

— Ну же, у нас есть елка… но нам нужно ее украсить, верно?

У Ноя отвисла челюсть от благоговения.

— Вау, ты действительно Санта.

Я не смог удержаться от смеха.

— Все те тренировки, помнишь?

Не потребовалось много времени, чтобы купить то, что нам было нужно, и я поехал обратно домой. Я не потрудился припарковаться на своей подъездной дорожке. Я делал заявление, и я надеялся, что Бэсс поймет.

Ной вышел из машины и начал разгружать сумки, когда я потянулся к ее руке.

— Я знаю, это кажется многовато. Я не пытаюсь заставить тебя чувствовать давление, но я действительно хотел сделать это для вас обоих сегодня вечером. Это много значит для меня.

Бэсс подняла руку, и ее пальцы погладили мою бороду. Ее прикосновение было похоже на бархат, и мои глаза ненадолго закрылись.

— Ты совсем не такой, как я ожидала, Джейс.

— Я надеюсь, что это хорошо.

В этих глазах плясало веселье, которое я начинал обожать.

— Да. Для тебя это очень хорошо.

Наклонившись, я воспользовался шансом и прижался губами к ее губам. Наши рты слились воедино, и я низко застонал, желая попробовать ее еще, и понимая, что это было слишком много и слишком скоро. Обхватив ее лицо ладонями, я углубил поцелуй, даже зная, что Ной может увидеть. Парень не был глуп. Ему нужно было видеть, что я чувствовал что-то особенное к его маме.

— Санта! Ты поцеловал маму!

Я прервал поцелуй, почти задыхаясь от желания и чего-то гораздо более сильного.

— Я уверен, что сделал это, сынок.

Его смех эхом отдавался вокруг нас, когда он заносил домой сумки с украшениями и гирлянды. Он совершил много заходов с одной рукой в гипсе, но он не жаловался. Мы вышли из машины, и я выгрузил дерево, затащив его в дом с впечатляющей силой, которая могла исходить только от моего Жнеца.

Оказавшись внутри, мы начали открывать коробки и свертки, пока Бэсс находила праздничную музыку, чтобы включить ее на телефоне. Ной был так взволнован, что повесил украшения слишком близко друг к другу и в одной части елки, но я не стал его поправлять. Бэсс так и не сказала ни слова. Ее глаза наполнились слезами, когда она смотрела на своего сына, и, если бы я уже не испытывал к этой женщине чего-то сильного, я был уверен, что этот момент сделал бы это.

Я купил большую пластиковую коробку с красной крышкой, и мы поместили все коробки внутрь, чтобы, когда елка опадет, мы могли сохранить все украшения на следующий год. Последнее, что нужно было добавить, это звезду. В моей голове вспыхнули воспоминания о тех годах, когда я помогал Колтеру вознести звезду на вершину, но я не оставил настоящее, чтобы зацикливаться на этом. Мое сердце было полно и счастливо, и на этот раз я позволил себе насладиться моментом, не причиняя еще большей душевной боли.

— Эй, Буга.

Он взглянул вверх, улыбаясь от уха до уха.

— Да?

— Самая важная часть, последняя. Нам нужно поместить звезду сверху. Ты можешь мне помочь с этим? — Я вручил ему звезду и кивнул головой, указывая, куда он должен ее поместить. Я взял его за талию, и он надел звезду так, словно делал это сто раз до этого. Когда я опустил его на землю, его руки обхватили мою талию.

— Ты лучший Санта. Я знаю, чего попрошу на Рождество.

— И чего же?

— Я не могу тебе сказать, потому что волшебство не сработает.

— Все в порядке. Я тоже не хочу терять волшебство.

Мы выключили весь свет в доме и плюхнулись на диван. Я сидел посередине, и Бэсс и Ной, наклонились, положив головы мне на плечи. Было так естественно обнимать их, когда они прижались ближе. Мы смотрели, как огни мерцают яркими красками, пока медленно текли минуты. Никто из нас не разговаривал, я уже подумал, может быть, они уснули.

— Он заснул, — прошептала Бэсс, поднимая голову. — Он провел чудесную ночь благодаря тебе. Я не знаю, как выразить свою благодарность, Джейс. Ты вихрем ворвался в нашу жизнь, и я не была уверена, что большой байкер, это то, что нам нужно после всего, что с нами произошло. — Она опустилась на колени, а затем поцеловала меня в заросшую щетиной щеку. — Ты лучшее, что случилось с нами с тех пор, как мы сюда переехали. Спасибо тебе за твою доброту.

Когда я посмотрел в ее глаза, мой Жнец изо всех сил пытался вырваться на свободу. Он хотел заявить права на нее для нас обоих.

— Не за что. Лучше уложи этого маленького парня в постель. Я помогу.

Я повернулся и взял ребенка на руки, прижимая его к себе, когда последовал за Бэсс в его комнату. Она стянула одеяло, и я уложил его, забавляясь тем, как он бормотал во сне о рождественских елках. Бэсс сняла с него ботинки и подоткнула ему одеяло, наклонившись, чтобы поцеловать его в маленький носик-пуговку.

— Спокойной ночи, Ной. Люблю тебя.

Она оставила дверь приоткрытой, когда мы выходили, и я с трудом сдержался, чтобы не схватить ее в объятия и не растерзать ее рот, прежде чем прижать ее к стене и взять жестко и быстро, точно так, как она упомянула в отделении неотложной помощи.

— Есть кое-что, что тебе нужно понять обо мне, милая. Я байкер. Старик. Я знаю, чего я хочу и что мне нравится. Я не бываю мягким, когда дело касается женщин. Я жестко трахаюсь, и мне нравится доставлять столько же удовольствия, сколько и получать.

Бэсс закусила губу, ее бедра сжались вместе, когда она прислонилась к стене, осмысливая мои слова.

— Я никогда не откладывал дело в долгий ящик, с тех пор как потерял Эмму. Она была матерью Колтера.

Бэсс моргнула. Она не перебивала, но я мог видеть, что она сопоставляла то, что знала, с тем, что я говорил.

— У нас родился Колтер. Мне было всего восемнадцать, и я только закончил среднюю школу. У меня была тяжелая жизнь, и потеря их обоих, блядь, убила меня. Я сложный человек. Я не вешаю лапшу на уши и не говорю того, чего не имею в виду. И я не сдерживаюсь. Это не мой путь.

Бэсс открыла рот, но снова закрыла его.

— Я хочу тебя, сладкая. Я хочу отвести тебя в твою комнату и выполнить все обещания и сексуальную потребность, которая продолжает возникать, между нами. Я не буду лгать тебе, и скажу, что у меня было много женщин. Секс для меня просто освобождение. Когда я потерял Эмму, а затем Колтера, я стал человеком, который запер свое сердце. То, что я чувствую к тебе, к Ною, меня чертовски пугает.

— Джейс, — прошептала она.

— Но с тех пор, как я встретил тебя, все изменилось. Я чувствую то, что не могу объяснить и не имеет смысла. Какая-то часть меня хочет прижать тебя к себе и защитить вас обоих. Открыться самому себе, это самое страшное, что я сделал почти за двадцать лет. Мне пятьдесят три, Бэсс.

Использование ее настоящего имени много значило для нее. Я видел эмоции в ее глазах.

— Между нами разница больше двадцати лет. Ты так молода. Я не знаю, разумно ли продолжать в том же духе. — Я провел рукой по бороде и подошел ближе. — Когда я смотрю в твои глаза, я вижу прекрасную женщину, которая нуждается в защите и любви. В мужчине, который может обещать вечность. Кто-то надежный, кто не разобьет два ранимых сердца. Я не знаю, смогу ли я быть таким человеком, сладкая.

— А если я думаю, что ты сможешь?

— Черт возьми, маленькая мамочка. Я хочу, чтобы мы оба осмыслили сегодняшний вечер. Не торопись с этим. Если ты все еще почувствуешь то же самое, когда я приду на ужин, тогда мы поднимем это на новый уровень. Если нет, я пойму.

Моему Жнецу совсем не понравился этот компромисс. Он дрался как сумасшедший, и мне пришлось сжать кулаки, чтобы держать себя в руках.

— Хорошо. — Она одарила меня озорной улыбкой. — Лучше ты не передумай.

— Я не буду, сладкие губки. Гарантирую это.

10

— Почему у тебя так много татуировок?

У этого парня никогда не было недостатка в разговорах или вопросах. Любопытный и готовый учиться каждую минуту дня. Слишком сильно напоминал мне Колтера в том возрасте. Он был тем же тощим ребенком, который всегда ходил за мной по пятам и хотел узнать все дерьмо.

— Они мне нравятся, — ответил я, одарив его улыбкой. — Они выглядят крутыми.

Глаза Ноя расширились.

— Тебе нужны татуировки, чтобы быть крутым?

Я покачал головой.

— Нет. Но некоторые мужчины используют это как оправдание, чтобы быть подлыми. Ты знаешь разницу между крутым и подлым?

Ной дрожал от холода, и я подумал, не нужна ли ему куртка потеплее. Обогреватель в моем гараже выделял хорошее количество тепла, но, если отойти более чем на шесть футов, можно почувствовать укус холодного декабрьского ветра.

— Наверно. Подлый всегда наносит удары, и никто не может остановить это.

Интересное мышление.

— Ну, я полагаю, для некоторых это может быть правдой.

— Крутые, это как рестлеры, верно? Они дерутся, но не причиняют боли.

Что-то в том, как он это сказал, заставило меня задуматься.

— Да, довольно близко, сынок.

— Тогда я хотел бы быть крутым, но не подлым. Как ты.

Черт. Это пронзило мое черное сердце.

— Я думаю, что ты такой, Буга. — Он захихикал над этим прозвищем. — Ты был храбрым, когда попал в аварию, и крутым, когда накладывали гипс.

— Тогда мне нужно сделать татуировку.

От его слов я сделал глоток пива, и оно попало не в ту трубу, мне пришлось подавить желание громко рассмеяться. Бэсс это точно бы не понравилось.

— Я думаю, тебе придется подождать, пока ты не станешь немного старше.

— Ты возьмешь меня с собой?

— Я хочу татуировку, папа.

— Ты уверен? Пути назад нет, как только ты подписался, и это чертовски затягивает.

— Да. Ты возьмешь меня?

— Когда?

— Сейчас. Сегодня.

На этой земле не было ничего, чего я бы ему не дал, и Колтер знал это. У брата из клуба был двоюродный брат с собственным тату-салоном. Мы поехали на место и зашли внутрь, поприветствовав нескольких сотрудников. Колтер достал рисунок из джинсов и передал его художнику, который провел нас в комнату.

— Ты уверен, что это то, чего ты хочешь? — Спросил я, уставившись на рисунок на бумаге.

— Да, папа. Я говорил это много раз.

Малыш, несомненно, знал, как надавить на мои кнопки.

— Ладно, именинник.

Сегодня Колтеру исполнилось шестнадцать. Что он хотел сделать? Сделать гребаную татуировку с изображением тасманского дьявола. Его любимый мультфильм с тех пор, как он был маленьким.

Мой сын кивнул в мою сторону.

— Ну что, пап?

— Да, — согласился я, с юмором качая головой. — Дай ему то, что он хочет.

Диабло широко ухмыльнулся. Он был талантливым художником. Парню нравилось пачкаться. Он был так же искусен в обращении с чернилами, как и с резней и кровью. У него была репутация крутого ублюдка, и когда-нибудь я собираюсь убедить его присоединиться к клубу. Нам бы не помешал брат с его талантами.

— Куда ты хочешь, Колтер?

— Правое предплечье. Будет выглядеть потрясающе. Держу пари, Ро это тоже понравится.

Диабло фыркнул, и я не смог удержаться от смешка. Этот ребенок сводит с ума. Он был молод и хотел произвести впечатление на милашку.

Диабло начал работать, а Колтер за все это время не издал ни звука. Просто поморщился раз или два в тех местах, где игле приходилось неоднократно мазать темными чернилами. Храбрый, как черт, и вдвойне бесстрашный.

— Все сделано. Взгляни, Колтер.

Диабло отступил после того, как в последний раз провел по нему пальцем, чтобы стереть кровь, и нанес на кожу какую-то мазь. Татуировка была крутой, и на руке моего сына она была чертовски идеальной.

— Черт. Идеально. Не так ли, папа?

Я проигнорировал его высказывания и уставился на его отражение в зеркале. Парень собирался разбить сердца ни одной девушке. Слишком чертовски красив и умен. Мальчишка умный, как и его мама. Уличный умник, как и я. Одна смертельная комбинация. Когда настанет день, я буду чертовски горд, если он станет кандидатом на роль ведущего "Королевских ублюдков".

— Конечно, это так, сынок.

— Санта?

Моргнув, я понял, что сделал это снова.

Часть меня не хотела возвращаться к реальности и агонии из-за того, что Колтер ушел. Я не хотел каждую минуту дышать, преследуемый призраком своего сына и памятью о нем. Карие глаза Ноя были почти такого же оттенка, и это была особая пытка, смотреть в невинность внутри и знать, что, в то время как моего сына жестоко забрали у меня, этого мальчика бросил и не любил его собственный отец.

Нет, Бэсс почти ничего не сказала. Ей не нужно было уточнять, чтобы я собрал кусочки воедино. У меня болело в груди за обоих мальчиков и за тот факт, что я никогда не смогу соответствовать тому, что нужно ребенку передо мной. Я слишком старый, слишком сломленный. Я продолжал пытаться убедить себя, что сегодня вечером я должен просто подвести черту и уйти.

Не получалось.

— Ты выглядишь расстроенным, — заметил Ной, плюхаясь задом на бетонный пол гаража. — Ты не хочешь, чтобы я сделал татуировку?

— Здесь слишком холодно, чтобы сидеть, и не слишком удобно для твоей руки. — Я еще не ответил на его вопрос и подошел, взяв складной стул с ближайшей полки. Открыв его, я указал на ребенка. — Сядь сюда, поближе к обогревателю. Ты можешь пользоваться этим, когда приходишь. Тогда ты не отморозишь свою задницу и не будешь размахивать рукой в воздухе.

Ной сидел в кресле и болтал ногами взад-вперед.

— Это удобно.

Я прислонился к своему рабочему столу и попытался придумать что-нибудь, что не звучало бы резко.

— Нога моя давно не ступала в тату-салон.

— Почему?

— Кое-кто, о ком я заботился, — я чуть не поперхнулся. — Они умерли давным-давно и тоже любили татуировки.

Ной наклонил голову.

— Так вот почему ты грустишь?

Было ли что-нибудь, что ускользнуло от внимания этого ребенка?

— Да. — Не помешало бы признать правду.

— Тогда я не буду просить тебя снова. Я не хочу тебя расстраивать.

— Спасибо.

Между нами повисло молчание, но оно не было неловким. У этого парня была взрослая душа. Что-то в нем было особенное. Он легко читал людей и, казалось, был в гармонии с их эмоциями, что я редко видел у кого-либо, включая взрослых.

— Ты голоден? Хочешь пить?

— Нет. Мама приготовила большую кастрюлю макарон с чили.

Черт. Это звучит хорошо.

За последние несколько дней становилось все холоднее. Вероятно, скоро пойдет снег. Последний шторм прошел без особых осадков, но на этот раз все было по-другому. У меня чуть кости не заболели от грядущих перемен, которые я чувствовал.

— Мама сказала, что у нас много еды, и она собирается дать тебе немного. Она просила меня передать тебе, чтобы ты не опаздывал.

Блядь. Она чертовски идеальна. В Бэсс не было ничего такого, чтобы мне не нравилось. В том числе и ее сын. Очень странно. Большинство женщин выводили меня из себя всего через несколько минут. В постели я не возражал против шума или болтовни. Чем громче, тем лучше. Выкрикивай мое имя на гребаных горках, потому что я знал, что, блядь, я делал с женским телом. С Бесс это было непохоже ни на что, что я когда-либо знал. Даже с матерью Колтера.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, сынок.

Ной воспрянул духом.

— Конечно!

— Моему псу Сэвиджу в последнее время становится одиноко. Я постоянно занят. Думаешь, если я дам тебе запасной ключ, ты сможешь зайти в дом и поиграть с ним несколько минут и убедиться, что у него есть еда и вода? Я буду давать тебе 10 долларов в день.

Его глаза расширились.

— Вау! Да, я могу проверить Сэвиджа. Могу я встретиться с ним сейчас?

Я открыл дверь в дом, и Сэвидж ворвался внутрь, практически сбив маленького пискуна с ног. Ной громко смеялся, когда Сэвиджобмазал его слюной. Пес был совершенно бесполезен в качестве любого вида охраны.

— Он дружелюбный.

— Конечно. — Я снял запасной ключ с крючка у себя на кухне и передал его Ною. — Храни безопасно. Не потеряй.

— Я не потеряю, — пообещал он.

— Это к задней двери, которая ведет через кухню. Корм для собак там, в кладовой.

— Я запомню.

Не думаю, что он это сделает.

Через несколько минут мы вышли обратно на улицу. Именно тогда я услышал, что ветер доносит голос Бэсс зовущей Ноя.

— Лучше возвращайся домой, сынок.

— Пока, Санта! — Крикнул он, вскочив с сиденья и выбежав из гаража, его маленькие ножки быстро двигались, когда он пересекал подъездную дорожку к дому.

— Увидимся позже, малыш.

— Мерси, у тебя есть минутка?

Он снял трубку после второго гудка, и я услышал его грубый тон.

— Мститель. С воробьем все в порядке?

— Да. Но мне нужно с тобой поговорить.

Как только я повешу трубку, я планировал написать сообщение и проверить. Прошел четвертый месяц с тех пор, как Воробей переехал в Тонопу. Мне нужно было убедиться, что с ними все в порядке перед праздниками.

— Что у тебя?

— Клуб ищет несколько новых деловых начинаний. Грим хочет встретиться. Хочет инвестировать в «Убежище надежды».

— Я понял. Что ж, похоже, у судьбы есть планы помочь этому. Я только что поймал воробья в Рино.

Это было удобно.

— Сможешь доехать до Перекрестка? Это прямо за пределами Тонопы.

— Напиши мне адрес, и я буду через несколько часов.

Он повесил трубку, и я передал Мерси информацию. Грим был в восторге, когда я передал сообщение. Церковь была отложена до окончания встречи, поэтому я направился выпить пива, пока не приехал Мерси.

Три часа спустя он заехал на стоянку, и один из Перспектив проводил его внутрь. Мерси вошел в часовню, и глаза Грима расширились. Это был единственный видимый признак того, что изображение было не таким, как ожидал Грим. Я сдержал смешок, так как у меня была такая же реакция, когда я впервые столкнулся с монстром ростом 6 футов 5 дюймов, мужчиной, который стоял перед нами со знающей ухмылкой.

— Папа, рад тебя видеть, — прохрипел он. — Единственное привидение, с которым мне нравится сталкиваться при свете дня.

Ни хрена подобного. Нас назвали призраками не просто так. Никто из нас не встречался, и мы поддерживали наше общение исключительно в деловых целях. Ситуация со мной и Мерси была уникальной, и это имело прямое отношение к убийству и Лили.

Взгляд Мерси встретился с моим. Под его правым глазом было вытатуировано черное сердце, прикрепленное к паутине, которая тянулась снизу по всей его шее, где паук черная вдова ползал по большей части его горла с той же стороны. Под левым глазом были три слезинки по трем мужчинам, которых он убил в тюрьме, чтобы отомстить за женщину, которую любил и потерял.

Его бочкообразная грудь была обтянута красной фланелью и черным кожаным плащом в полный рост, который закрывал верх армейских ботинок, которые он носил. Темные джинсы облегали его толстые ноги, которые больше напоминали стволы деревьев, чем конечности. МЕРСИ было вытатуировано на костяшках его правой руки, в то время как другой паук черной вдовы покрывал его левую руку. Все его ногти были выкрашены в черный цвет.

Из-под куртки выглядывали кожаные наплечные кобуры, в которых хранилось по меньшей мере два вида оружия. Я держал пари, что у этого пальто было несколько карманов, в которых было спрятано больше вещей. Полностью лысый, он носил черные солнцезащитные очки, которые были сняты и засунуты в ближайший карман, обнажая ледяной голубой цвет его глаз. Он был не таким большим, как Мамонт, но все равно одним из самых устрашающих мужчин, которых я когда-либо встречал.

— Мерси. Всегда приятно. — Он хмыкнул в ответ на мои слова. — Рад, что ты смог прийти. Это президент "Королевских ублюдков". Грим, познакомься с Мерси. Официальный лидер «призраков» и «Убежища надежды».

Грим протянул руку.

— Я много слышал о тебе, Мерси.

Они взялись за руки и крепко пожали друг другу, Мерси неторопливо вышел вперед.

— Я тоже слышал о тебе и твоем клубе. И об интересных вещах, которые вы все делаете.

Грим выдавил улыбку.

— Это один из способов описать это. Могу я предложить тебе выпить?

— Джеймсон. Было бы здорово.

Грим подошел к бару в углу комнаты и налил несколько напитков, передав виски Мерси. Я отодвинул свой и сел, с интересом наблюдая за их взаимодействием.

— Слышал, ты хочешь инвестировать. — Мерси не сел, просто остался на месте, медленно смакуя свой напиток. — Должен тебе сказать, это приятно слышать.

Грим откинулся на спинку стула, сделав пару глотков.

— Рад, что ты с нами. Я думаю, ты знаешь, на что способны наши жнецы. Мы обеспечиваем дополнительную безопасность и можем помочь уберечь убежище от финансового стресса.

— Деньги обычно не проблема, но это был тяжелый год. У меня было больше проблем, чем я могу справиться в одиночку.

— Тогда это взаимовыгодно.

— Я так думаю. Все, что осталось, это уточнить некоторые детали.

Грим улыбнулся.

— Тогда нам следует начать.

11

— Вставай нахуй, сука.

Я проснулась под знакомый голос и испугалась, когда меня вытащили из безопасного и теплого кокона моей постели за волосы. У меня защипало кожу головы, когда кулак Чета крепко сжал ее и сильно дернул, пока я пыталась отбиться от него. Мои ноги не смогли найти опору и поскользнулись на гладкой поверхности, мои колени ударились о деревянный пол.

Я вскрикнула, когда его ладонь ударила меня по правой щеке, и кожа загорелась.

— Чувствуешь себя смелой сегодня вечером, да?

Отползая, я подняла руки, как будто у меня был хоть какой-то шанс, что он оставит меня в покое. Выражение его лица было чистой яростью. Я знала этот взгляд. Это не было неожиданностью и, конечно же, не было чем-то новым. Я привыкла к ненависти, которая навсегда поселилась в этих холодных голубых глазах.

Когда я не ответила, опасаясь разозлить его еще больше, он зарычал. Чет схватил меня за ноги и дернул мое тело назад, переворачивая на живот, пока я царапала дерево ногтями. Глупо было пытаться уползти. Он бы никогда этого не допустил. Он снова схватил меня за волосы, а голову откинул назад достаточно далеко, чтобы я была уверена, что моя шея сломается. Он улыбнулся с отвращением, которое я не могла понять, прежде чем мой рот врезался в деревянный пол. Я почувствовала вкус крови, и мое зрение затуманилось, когда от удара хрустнули кости на моем лице.

Все, что я смогла сделать, это оставаться неподвижной, когда комната закружилась, и я закрыла глаза. Я смутно осознавала, что мои пижамные штаны и нижнее белье были жестоко сдернуты. Я была обнажена. Беспомощна. Подчинена.

Мысленно я была где-то в другом месте. Я уже отступила далеко в глубокую и неприкосновенную область, до которой он не мог дотянуться. Особый маленький уголок, спрятанный там, где никто не мог меня найти. Над моим телом грубо издевались, но Чет не мог прикоснуться к этому месту. Моя безопасная гавань, похороненная в моих мыслях.

Жестокое вторжение и последующая боль едва ли были замечены. Не более чем небольшой ужас, который я испытывала несколько раз до сегодняшнего вечера. Я была благодарна, что эти сексуальные нападения были ограничены ночными часами или когда Ной был в школе. Мне не нужно было беспокоиться, что мой сын увидит, как его отец причиняет боль его матери подобным образом.

Когда все закончилось, я лежала, не смея пошевелиться. Чет вышел из моего тела, сильно шлепнув меня по ягодицам с обеих сторон. Его слова были невнятными, и я знала, что он пил большую часть вечера в баре, прежде чем пришел домой.

— Лучше приведи себя в порядок. Я вернусь позже и в следующий раз, я хочу в эту тугую задницу.

Его шаги стихли, и дверь со щелчком закрылась.

Я не была уверена, как долго я лежала в собственной крови и смеси жидкостей нашего организма, когда они вытекали на пол. В конце концов, знакомое оцепенение, которое скопилось в моем сердце, побудило меня двигаться. Я больше никогда не плакала, как в начале, и не умоляла его остановиться, сражаясь зубами и ногтями только для того, чтобы быть избитой так сильно, что я едва могла двигаться в течение нескольких часов после.

Это были первые годы нашего брака, прежде чем я забеременела Ноем. Тогда все было еще хуже. Он, вероятно, убил бы меня давным-давно. Когда я узнала, что у меня будет ребенок, я думала, что Чет изменится. Какое-то время он слушал. Избиения прекратились. Нападений было немного. Он был почти добрым. Я успокоилась и подумала, что те мрачные дни остались в прошлом.

Через две недели после рождения моего сына Чет прокрался в спальню и напал на меня во сне. Я проснулась с ним внутри себя, настолько потрясенная, что начала царапать его ногтями в попытке заставить его остановиться. Его руки сомкнулись на моем горле, когда он сильно и быстро вонзился, вдавливая мое тело в матрас, крики оборвались вместе с воздухом в моих легких. Боль была такой ужасной, что я потеряла сознание до того, как он закончил. Вероятно, это было милосердно. На следующее утро простыни, мои бедра и ягодицы были покрыты кровью.

Я вспомнила, как чувствовала себя опустошенной и отвратительной при мысли, что мой собственный муж изнасиловал меня вот так. Мое тело сотрясали рыдания, когда я соскользнула с кровати и поползла по полу в ванную. Мои пальцы не слушались моих команд. Мне потребовалось много долгих минут, чтобы добраться до ванны. Я сидела в душе и надеялась, что воспоминания о том, что сделал Чет, можно будет смыть в канализацию. Мои пальцы подкосились, когда я заметила, что потеряла счет времени, но следы его нападения остались.

Никакое количество воды не сможет смыть правду.

Я никогда не позволяла слову "изнасилование" всплыть у меня в голове до того дня в теплой воде, когда мои слезы смешались с кровью, когда я морщилась от синяков на своем теле. Я отказывалась признавать, что была жертвой. Часть меня цеплялась за надежду, что Чет любил меня и Ноя достаточно сильно и он никогда больше не причинит мне боли.

Разбитая, я знала, что должна составить план… и побег был единственным вариантом.

Холодная дрожь пробежала по моей влажной коже, когда я моргнула, открыв глаза, и тяжело задышала в попытке заблокировать воспоминания, которые легко всплывали в моих снах. Я не хотела впадать в депрессию или расплакаться. Чет не собирается победить. Спустя столько времени он не сможет найти меня и попытаться отнять у меня толику счастья, которое я наконец обрела.

Решив двигаться дальше и отгородиться от него, я направилась в ванную, чтобы принять душ. Было рано, когда я прокралась на кухню. Елка весело мерцала, и я сварила свежий кофе, опустившись на стул за столом, как только он был готов. Мне нужна была чашка и несколько минут, чтобы проснуться, прежде чем готовить завтрак для Ноя. Вчера был его последний день в школе перед каникулами. Я планировала заворачивать подарки и замешивать тесто, чтобы мы могли испечь печенье позже, пока он играет и навещает Джейса.

Мои мысли рассеялись, и я подумала о красивом байкере и его обещании вернуться сегодня вечером. Не потребовалось много усилий, чтобы понять, что, когда он говорил о следующем уровне, он имел в виду секс и возможные отношения. Когда он флиртовал со мной в отделении неотложной помощи несколько недель назад, я бы никогда не подумала, что стану думать о нем так часто. Это произошло быстро во многих отношениях, но это просто означало, что мое сердце наконец-то было готово впустить немного любви обратно.

Я была более чем готова дать Джейсу шанс.

— Ты уверена насчет этого, сладкая?

— Хочу тебя? — Выдохнула я, одарив его застенчивой улыбкой. — Да. Я уверена.

— Черт. Это чертовски сексуально. Я надеялся на эти слова с того момента, как мы встретились.

Джейс поднял руку и погладил меня по щеке.

— Не нервничай, Бэсс. — Его губы коснулись моих в нежной, как перышко, ласке. — Я не собираюсь двигаться быстрее, чем ты готова.

Я взяла его за руку и повела наверх, закрыв свою дверь, как только мы оказались внутри.

— Это было давно, — прошептала я, не совсем говоря правду. Тот факт, что у меня никогда не было секса с любовью и страстью, меня совсем не останавливал. Я хотела испытать это. Узнать Джейса и исследовать, каково это, отдавать себя свободно.

— Я буду нежен, — пообещал он, притягивая меня в свои объятия. Мягкие подушечки его пальцев прошлись по моей шее и вверх по моему лицу, наклоняя мою голову, когда он наклонился, чтобы прижаться своими губами к моим. Результатом стал взрывной поцелуй, который, казалось, был усилен нашими обоими эмоциями. Желание горело глубоко внутри моего живота, и я потянула за его кожу, когда он выскользнул из жилета и рубашки.

Необузданная сила пробежала рябью под моими кончиками пальцев, когда я исследовала его обнаженную кожу, покрывая перцовыми поцелуями упругие мышцы и плоть. Джейс прерывисто вздохнул и потянулся к моим рукам, поднимая их, прежде чем снять с меня рубашку, а затем лифчик.

— Черт. Эти сиськи совершенство.

Его язык высунулся и лизнул мою кожу, слегка посасывая, прежде чем он прикусил вершинки и втянул их в рот. Моя спина выгнулась, и я застонала, захваченная ощущениями удовольствия, которые продолжали накатывать на мое тело маленькими волнами. Джейс потянулся к моим джинсам и, расстегнув верх, стянул их с моих бедер, прежде чем отступить и присвистнуть.

— Черт возьми, ты само совершенство, маленькая мамочка.

Покраснев, я тоже помогла ему снять штаны, любуясь впечатляющей выпуклостью, которую он прятал вне поля зрения.

— Нравится то, что ты видишь? Это все для тебя, — со смехом заявил он. Его нижнее белье упало на землю, когда я сделала то же самое.

Мы оба стояли обнаженные, глядя друг на друга с неприкрытым голодом. Джейс приблизился и завладел моим ртом, его язык проник внутрь, сплетаясь с моим в страстном танце, прежде чем его зубы прикусили мою нижнюю губу. Одна рука скользнула по моим волосам и удерживала мою голову на месте, пока он яростно углублял поцелуй, получая то, что хотел, и я застонала, сжимая его бицепсы.

Если бы было возможно раствориться в ком-то другом, я думаю, это бы произошло. Связь, на которую мы продолжали ссылаться, была настолько ощутимой, что я могла бы протянуть руку и коснуться ее.

Мы оказались на кровати, и Джейс проложил поцелуями дорожку вниз по моей шее и линии подбородка, остановившись, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Ты нужна мне, детка. Я не думаю, что могу больше ждать, чтобы оказаться внутри тебя.

— Я чувствую то же самое, — заверила я его.

Он лежал между моих бедер, его тело прижималось к моему, и я почувствовала, как его эрекция прижимается к моей ноге. Часть меня хотела воспротивиться и оттолкнуть его, но я не хотела портить то, чем мы собирались поделиться. Рука Джейса скользнула между моих бедер и по моему холмику, погрузившись во влагу, покрывавшую мою киску, доказывая, что я была готова для него. Мои бедра двигались сами по себе, и я знала, что он чувствует, что я хочу его с отчаянием, которое я едва могла понять. С моих губ сорвался стон, когда он коснулся моего клитора, надавливая маленькими кругами на бугорок.

Поглаживая свой член, он застонал.

— Черт возьми, ты такая красивая.

Я хотела улыбнуться, но затем он протолкнул головку своего члена внутрь меня, покрыв головку влагой парой неглубоких ударов, а затем сильно вонзился до самого основания. Он позволил мне привыкнуть к его обхвату и ощущению полноты, прежде чем его бедра начали медленно покачиваться, скользя внутрь и наружу по мере того, как страсть между нами разгоралась все сильнее.

— Черт. Ты такая чувствительная, так хорошо ощущаешься. Охуенно, — прорычал он, увеличивая темп.

— О… Боже, — прошипела я, когда он достиг идеального места внутри меня, и я почувствовала, какой влажной я стала. — Джейс.

— Вот и все, сладкая. Ты выкрикиваешь мое имя столько, сколько хочешь.

Я моргнула, сжимая его руки, когда он сильно и глубоко вонзился. Все мое тело охватила череда ощущений, которые были новыми и приятными, настолько замечательными, что слезы наполнили мои глаза, и я сморгнула их. Джейс вышел и перевернул меня, схватив за задницу, когда он снова погрузился в меня.

С его губ слетело несколько проклятий.

— Иисус. Ты такая тугая. Идеальная, моя Бэсс.

Его Бэсс.

Я чуть не задохнулась от эмоций, вызванных этими словами. Никто никогда не заявлял на меня права с такой нуждой, желанием и похотью, как он. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он не двигается.

— Почему ты остановился?

— Я пялюсь на твою задницу, — признался он, слегка шлепнув по попке.

— Что? — Взвизгнула я, чувствуя себя неловко.

Он крепко сжал мои бедра, когда я попыталась пошевелиться.

— Держись, секси. Возможно, мужчины, которых ты встречала до меня, не были такими открытыми и честными. Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать, касаемо траха и моего члена в твоей тугой киске.

Извиваясь, я могла поклясться, что покраснел каждый дюйм моего тела с головы до пят.

— Во-первых, мужчине нравится немного покачиваться. Я не возражаю, если твоя задница дергается, когда я врезаюсь в тебя сзади. Это чертовски сексуально. Большинству из нас нравится играть с этой сморщенной дырочкой, и мне хочется трахнуть это узкое местечко почти так же сильно, как и твою нежную киску. Я бы сказал, что это доминирование. Я должен трахнуть тебя во все дырочки, какие только смогу. Обладание и сопричастность, детка.

Я фыркнула, но он продолжал говорить.

— Не так, как ты думаешь. Просто мужчине приятно, когда он может возбудить свою женщину и наполнить ее всеми способами. Вот почему мне нравится сидеть немного поудобнее и смотреть, как член скользит внутрь и наружу, наблюдая за тем, как ты смазываешь его своей влагой, и накачивая тебя изо всех сил, когда кончаю. Что-то есть совершенно захватывающее в том, чтобы снимать свой груз и видеть, что это наполняет твою женщину. Просто кажется правильным. И нет, — добавил он, — это не для обычной девушки, которую ты трахаешь один раз и не можешь вспомнить ее имя. Это для тех редких случаев, когда ты находишь кого-то настолько особенного, что тебе это нравится, и ты хочешь сделать ее своей.

Он медленно двигал бедрами, скользя внутрь и наружу, и я могла сказать, что он наблюдал, как его толстый член входит в меня и выходит из меня.

— Черт возьми, ты так хорошо ощущаешься, Бэсс.

Низкий стон вырвался из моего горла.

— Не останавливайся.

Сохраняя устойчивый темп, Джейс двигал своим телом в идеальном тандеме с моим собственным. Было трудно позволить ему сделать это, смотреть в противоположном направлении, когда Чет так много раз точно так же насиловал меня.

Это было по-другому.

Я чувствовала себя желанной, красивой, желанной до такой степени, что Джейс исцелял меня от моего прошлого, а он даже не знал об этом. Каждым мягко произнесенным словом и нежной лаской кончиков пальцев он доказывал мне, что между мужчиной и женщиной может быть что-то особенное, и боль не является результатом секса. Рука Джейса прошлась по моему позвоночнику, а затем скользнула по грудной клетке, обхватив грудь, когда он наклонился и заключил меня в клетку.

Паника мгновенно скрутила мою грудь, и я попыталась подавить ее, но из моего горла вырвался всхлип.

— Эй, в чем дело?

Джейс вышел, и я перевернулась, широко раздвигая ноги и руки. Он снова погрузился в меня нежным толчком, но не двигался, опираясь на локти, когда наши глаза встретились.

— Поговори со мной, красотка.

— Я не хочу портить момент. — Мои зубы прикусили нижнюю губу, и он наклонился, тщательно целуя меня, прежде чем отстранился.

— Я не думаю, что это возможно, я такой чертовски твердый. Мы можем обсудить все, что ты захочешь. Я не собираюсь тебя осуждать, но мне чертовски нужно двигаться, потому что быть похороненным внутри тебя даже лучше, чем я себе представлял.

— Лучше, чем ты себе представлял, да? — Мои губы дрогнули в улыбке, несмотря на все эмоции, бушевавшие внутри.

Он обхватил мою щеку.

— Я вижу тебя. Услышь меня. Я вижу тебя, Бэсс Паркер. Ты не невидимка для меня. Мне нужно твое прошлое, твои шрамы и даже боль, от которой ты пытаешься убежать. Я хочу заставить тебя кончить столько раз, сколько смогу, но потом мы поговорим. Хорошо?

— Хорошо, — выдохнула я шепотом.

— Я не боюсь прошлого. Твоего или своего. У нас обоих есть секреты. У нас двоих много шрамов. Может быть, именно поэтому мы подключаемся. Впусти меня, маленькая мамочка.

— Я впускаю.

— Хорошо.

Джейс начал двигаться, выдвигаясь на несколько дюймов, а затем скользя обратно, каждый раз отступая немного дальше, прежде чем его толчки стали жестче, а движения быстрее. Что-то внутри него, казалось, вырвалось на волю. Мужчина потерял контроль, и он схватил мою руку, переплетая наши пальцы, и крепко сжал мою.

Изголовье моей кровати билось о стену с каждым ударом. С наших губ слетали стоны удовольствия. Мое тело реагировало на его прикосновения, и я почувствовала, как тугой узел внутри меня нарастает до такой степени, что я поняла, что вот-вот взорвусь. Мои бедра задрожали, и я издала низкий вопль, когда мое тело содрогнулось и напряглось, прижимая Джейса, мои ногти впились в его руки, и я почувствовала прилив жидкости, когда чистый экстаз заполнил мой мозг. Что-то развернулось глубоко внутри, и в этот момент я поняла, что мое сердце принадлежит мужчине, который доказал, что любовь, это удовольствие, а не боль.

Его собственный рев освобождения заполнил комнату, и Джейс продолжал тереться об меня в течение долгих секунд, пока мы оба не содрогнулись, и наши тела не истощились.

— Иди сюда, — прохрипел он, отстраняясь и ложась на спину, притягивая меня в свои объятия. — Я хочу обнять тебя.

Я не поняла, как он понял, что мне нужно, но он понял.

— Джейс?

— Да, сладкая?

— Не думаю, что я когда-либо была так счастлива.

У него перехватило дыхание.

— Я тоже, моя Бэсс. Точно не в течение долгих лет.

Я покоилась над его сердцем, слушая равномерный стук ударов, когда мои глаза затрепетали, и я ни о чем не жалела.

12

Я знал, что у нее были секреты.

Я знал, что Бэсс скрывает от меня что-то важное, но я все равно в любом случае хотел ее. Черт возьми, меня не волнует, что было в ее прошлом. Эта женщина скрасила мое существование только одним своим дыханием. Она была всем, чего я не знал раньше, чего хотел и вожделел.

Перед восходом солнца я неохотно сел и укрыл ее одеялом, чтобы она не замерзла. Она моргнула и потянулась к моей руке, когда я ее сжал.

— Мне жаль, что я должен уйти. У меня сегодня церковь и еще несколько дел, с которыми нужно разобраться. Это важно.

В ее глазах мелькнуло разочарование, но она не умоляла меня остаться. Я даже пожалел, что она этого не делала.

— Хорошо.

— Эй, я не сбегаю, сладкая. Клубный бизнес является приоритетом, и к этому тебе придется привыкнуть. Я не буду извиняться за то, кто я есть. Ты с байкером, сладкие губки.

— Она одарила меня милой улыбкой.

— Я все это понимаю, Джейс. Честно.

— Хорошо. — Я наклонился и завладел ее губами, скользя руками по ее заднице, и, прежде чем я осознал это, ее тело накрыло мое, а мой член оказался внутри нее.

Так не хочется уезжать прямо сейчас.

Я взял ее жестко и быстро, доведя ее тело до грани оргазма, а затем замедлился, накачиваясь изнутри, когда она начала двигать бедрами. Ее идеальные сиськи подпрыгивали перед моим лицом, и я не мог удержаться, чтобы не лизнуть и не пососать ее идеальную кожу. Прошлой ночью было темно, и поэтому я не заметил многочисленных поблекших шрамов и отметин, которые пытались разрушить то, что, как я знал, было красивым внутри и снаружи.

Перевернувшись, я сцепил руки и понял, что мы занимались с ней любовью, и я делал то же самое прошлой ночью. Мой мозг лихорадочно соображал, как быстро я влюбился в Бэсс, но это не имеет значения, ничего не изменилось, я все еще безумно хочу ее. Она нужна мне. Черт возьми, я уверен, что буду трахать ее так часто, как только смогу.

Знать, что кто-то причинил ей боль, было пыткой, которую мне трудно вынести. Мы достигли оргазма вместе, а затем я притянул ее ближе, обнимая ее лицо. Мой большой палец коснулся ее нижней губы, и я запечатлел нежный поцелуй на ее припухших губах.

— Расскажи мне, откуда взялись все эти шрамы.

Из ее груди вырвался тихий всхлип, а затем глаза наполнились слезами. Я знал, что это плохо, когда она выдавила из себя ответ, я был потрясен тем, какую травму она перенесла.

— Мой бывший бил меня, но это было не самое худшее.

Я со своим Жнецом мгновенно разозлился.

— Блядь. Рассказывай.

— Он насиловал меня, Джейс. — Ее голос сорвался. — Более десяти лет.

Мое тело совершенно онемело. Ненависть и гнев смешались в моей крови, и я хотел причинить боль этому уроду, который посмел тронуть ее.

— Где он? Как его, блядь, зовут?

Она пожала плечами.

— Не важно. Я ушла от него, и мы с Ноем в безопасности.

Недостаточно хорошо для меня.

— Его имя, — прорычал я.

— Чет Уилсон.

— Откуда?

— Техас, — прошептала она. — Не преследуй его, Джейс. Теперь он для меня никто.

Это было обещание, которое я не мог дать. Мой Жнец уже подсказывал мне убираться отсюда нахуй и найти этого человека. Он найдет справедливость в моих руках. В этом нет сомнений.

— Я ни хрена не могу обещать, моя Бэсс.

— Знаешь, он не всегда был плохим. Когда мы с Четом начали встречаться, он был мил со мной. Покорил меня, и мы поженились всего через три месяца. Я думала, что он был всем, о чем я когда-либо мечтала.

— Я уверен, что ты так и думала.

— Вскоре после этого он начал сильно пить, и именно тогда он впадал в слепую ярость. Разрушал дом. Бил меня. Сначала это было просто физическое насилие. Ситуация быстро обострилась.

— Черт, — выругался он.

— Я была наказана вдвойне, когда у него были обостренные приступы ярости. Синяки, царапины, подбитые глаза, все это нужно было скрывать. Когда Чет сломал мне руку, мне пришлось солгать, чтобы сохранить его секрет. Никому не разрешалось знать о том, что происходит в нашем доме.

Джейс крепче прижал мое тело к себе.

— Мы жили в кошмаре, о котором никто не имел ни малейшего представления. Мне никогда не разрешалось никуда выходить, пока раны не заживут. Это была сама по себе жестокость. Лишение солнечного света, свежего воздуха и ограниченная свободы были еще одним способом, которым Чет контролировал мою жизнь. Он никогда не давал мне больше нескольких недель на восстановление между приступами. Секс был унизительным мероприятием, чтобы заставить меня подчиниться и доказать его доминирование. Я много лет не понимала, что это было изнасилование. — У меня сорвался голос. — Когда он напал на меня через две недели после рождения Ноя, я потеряла сознание и проснулась вся в крови. Именно тогда я поняла, что должна уйти от него.

— Черт. — Джейс прижался своим лбом к моему. — Черт. Черт. Черт. Мне так жаль.

— Ты этого не делал. Чет сделал. Мне потребовались годы, чтобы составить план, но в конце концов я сбежала. Я просто не уверена, что когда-нибудь почувствую себя полностью свободной.

— Ты будешь. Мы можем убежать от нашего прошлого, Бэсс. Мы оба. Все, что нам нужно сделать, это отпустить и потеряться друг в друге. — Я поцеловал ее и крепко прижал к себе, желая стереть все плохое, что с ней случилось.

— Я знаю. Вот почему я так счастлива, что у меня есть ты, Джейс. Ты мой сексуальный байкер и герой в одном лице.

Черт возьми, какая же она сладенькая, как праздничная конфета, со вкусом, теплого сахарного печенья прямо из духовки. Я питал слабость к сладостям и печенью. Сейчас я желаю и люблю ее еще больше.

— Чертовски верно детка. Ты мне тоже помогла. Я наконец-то могу немного вздохнуть с тех пор, как умер Колтер. Ему было всего семнадцать, когда машина, в которой он находился, разбилась. Авария унесла его жизнь и жизнь его девушки. Это меня полностью разрушило. Между мной и моим братом Петросом была вражда, которая имела много общего с мамой Колтера. Я совершил несколько ошибок в своем прошлом, и я никогда не смогу полностью восстановить эти отношения. Мы терпим друг друга, но не более того. Ты должна знать. Мы оба королевские ублюдки. — Я вздохнул. — Я тонул каждый день с тех пор, как умер мой сын. Пока не появилась ты.

— О, Джейс. Мне так жаль. Потерять ребенка страшно, я даже не могу себе представить как. И брата тоже.

— Ной так сильно напоминает мне его. Это ужасно сложно, Бэсс.

— Я понимаю, — прошептала она, поднимая голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Я здесь ради тебя, точно так же как ты ради меня.

— Черт возьми да!

Наши губы слились воедино, и поцелуй зажег пламя, которое никто из нас не мог потушить. Она выкрикнула мое имя еще несколько раз, прежде чем мне, наконец, пришлось оставить ее.

Поцеловав и пообещав вернуться позже в тот же день, я оставил свою Бэсс в постели и был полностью удовлетворен.

— Что с тобой? — Спросил Раэль, кивнув головой в мою сторону.

— Что, блядь, ты имеешь в виду? — Спросил я с вызовом.

Мамонт усмехнулся.

— В тебе что-то изменилось, Папа. Мы все это видим.

Не смог сдержать последовавшей за этим ухмылки. Как кот, который поймал чертову канарейку.

— Блядь. Ты снова трахался. По крайней мере, я знаю, что у меня будут игры, когда я стану таким же старым, как ты.

Я не обратил внимания на Раэля, а затем пожал плечами.

— Я счастлив. И? Смирись с этим.

Ганнибал скрестил руки на груди. Изо рта у него торчала палочка сахарного тростника.

— Рад за тебя. У нее есть друг?

В зале воцарилась мертвая тишина примерно на три секунды, прежде чем она разразилась громким хохотом.

— Вот почему я нечасто захожу. Вы, говнюки, слишком любите надрывать мне яйца.

Губы Ганнибала дрогнули, и он чуть не выронил сахарный тростник.

— Ты, блядь, любишь меня. Даже не прикидывайся, что я тебе не нравлюсь. — В руке у него была металлическая зажигалка, и он продолжал открывать и закрывать ее. Всегда беспокойный, он никогда не мог долго держать руки неподвижными. Фыркнув, я покачал головой.

— Мамонт единственный, кто не полный мудак.

— Я обиделся — объявил Грим, войдя и заняв свое место во главе стола.

— Тебя даже здесь не было, — отметил я.

Грим поднял свой молоток и стукнул им по столу.

— В церкви заседание, уродливые ублюдки. Сегодня у нас большое голосование, и клубные дела на первом месте. Затем Папа собирается рассказать нам всем, как он влюбился, как маленькая школьница в свое первое увлечение.

Последовал смех, и зал не затихал в течение нескольких минут.

— Пошли вы все нахуй. Я просто пойду домой и буду трахать свою Бэсс всю ночь.

По какой-то причине в комнате быстро воцарилась тишина.

Мамонт сжал мое плечо.

— Я рад за тебя, брат. Каждый мужчина здесь знает, что это значит для тебя.

Кулаки стучали по столу.

Ганнибал подмигнул в мою сторону. Мудак. Раэль издавал звуки обнимашек, и я шлепнул его по руке.

— В первую очередь, — заявил Грим. — Мы должны обсудить Убежище надежды.

Все закивали головами, и сосредоточились на нашем президенте.

— Мерси основатель "Убежища надежды", руководит группой мужчин, которые называют себя призраками и держат свою личность в секрете с участниками по всей территории США, у них есть кодовые имена, такие как Мститель здесь у нас. — Грим кивнул головой в мою сторону. — Подвергшиеся насилию женщины и дети получают помощь и их переселяют из опасных домов. Жертв изнасилования обычно сначала доставляют в Надежду Лили в Пенсильвании. Жертв домашнего насилия перевозят из их родного штата в другую часть США, ни один призрак не знает всего маршрута. Мерси тот, кто устанавливает связи.

— Как это работает? — Мамонт выглядел немного смущенным, и я не мог его винить. Это была сложная постановка.

— Папа? — Грим позволил мне взять верх, и я кивнул.

— Мерси связывается с нами, и нам дают информацию, чтобы связаться со следующим призраком. Мы встречаемся с призраком в точке встречи и используем кодовую фразу, которую дает нам Мерси, чтобы идентифицировать друг друга и помочь воробью или лотосу чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы доверять нам. Воробьи — жертвы домашнего насилия, а Лотосы — жертвы изнасилования. — Я с трудом сглотнул, подумав о Бэсс. — Мы либо являемся контактным лицом и приводим их к следующему призраку, либо мы являемся контактным лицом, когда они поселяются в этом районе. — Моргнув, я ощутил странное чувство в животе.

Черт. Была ли Бэсс тем воробьем, который появился в городе несколько месяцев назад?

— Призраки обеспечивают защиту, кров, основные потребности, такие как еда и одежда. Что бы ни понадобилось воробью или лотосу для начала. Это финансовое обязательство, но нет минимального требования. Ты делаешь столько, сколько можешь. Мы покупаем много подарочных карт и держим их под рукой. Легко пропустить мимо ушей, так как в каждом городе есть Walmart, а Visa принимается почти везде.

— Как долго вы поддерживаете связь? — Экзорцист склонил голову набок. — Я бы хотел знать, что они в безопасности.

По комнате прокатилось одобрительное ворчание.

— Мы никогда не вступаем в физический контакт после первой встречи, если только на то нет серьезной причины, например, предоставления транспорта. Нам здесь было бы легко пожертвовать подержанные машины и починить их, поскольку у нас есть наш магазин и свалка Отиса. Он в долгу перед тобой за то, что помог его заднице несколько лет назад.

Грим согласился.

— Я храню контактную информацию лотосов или воробьев в течение шести месяцев. Связываюсь с ними в дни 1, 3, 7, 14 и с 1 по 6 месяцы. После этого номера удаляются, но у воробья или лотоса есть номер экстренной помощи, предоставленный Mерси. У него есть отдельный телефон, который, как он знает, звонит только тогда, когда что-то не так. Мы даем его по истечении шести месяцев. Не раньше. Воробей или лотос всегда знают, что у них есть помощь, если они в ней нуждаются.

— Черт. Это чертовски блестяще, — выпалил Боди. — Я хочу участвовать в этом.

— Я тоже, — добавил Ганнибал.

Грим поднял руки.

— Подождите. Все вы должны понять, что мы согласны оказать финансовую поддержку "Приюту надежды". Взамен глава "Королевских ублюдков" Мак-Тонопа станет совладельцем. Мы все станем призраками, как Папа, и точками соприкосновения. Все, кто за, скажите да.

По залу прокатился хор “да”.

— Все, кто против, говорят нет.

Ничего.

— Хорошо. Голосование завершено. Мы вложились в «Убежище надежды».

Кулаки во второй раз ударили по столу.

— У меня есть еще одна идея, — объявил я. — Весной я предлагаю нам провести сбор средств. Автомойка с дамами или еще какое-нибудь дерьмо для бизнеса. Мерси всегда нужны припасы, такие как одеяла, пальто и предметы первой необходимости. Когда воробьев спасают, у них часто бывают дети, и с ними нет ничего, кроме одежды на спине. Есть несколько богатых покровителей, которым Мерси доверяет делать пожертвования, но ему всегда нужно больше.

Грим кивнул.

— Согласен. Я голосую за.

Все мои братья проголосовали "за".

— Я бы хотел пожертвовать свои ресурсы, чтобы помочь создать новые личности для женщин и детей. Я знаю, что это необходимо, — предложил Ксенон.

— Мерси это оценит.

— У меня есть друг в городе, — добавил Ганнибал. У него повсюду друзья и контакты. — Собираюсь попросить кое-кого об одолжении и посмотреть, что я могу сделать для ремонта нескольких домов по всему штату в разных городах. Дома, в которых можно помочь, если возникнет необходимость.

— Идеально. — Грим выглядел довольным. — Есть какие-нибудь другие клубные дела?

Никто не высказался.

Молоток ударил по столу.

— Убирайтесь отсюда, ублюдки. У меня много дерьмовых дел.

Раздался смех, и комната опустела, я взял свой телефон по пути к выходу, выхватив его из корзины возле часовни и вышел в свежую прохладу улицы.

Мне нужно было сделать важный звонок.

Киллер ответил на третий звонок.

— Папа! Где, блядь, ты пропадал, брат?

— Яйцами глубоко в киске, — ответил я, получив от него громкий смешок в ответ. — А как насчет тебя? Уже готов поставить на этом крест?

Я долгое время поносил его по поводу Алексы. Знал, что он любил ее, хотя и понимал его прошлое. Оно было так же болезненно, как и мое собственное. Мы не часто говорили о том, как потеряли наших детей одновременно, но это точно испортило нас обоих на много лет.

— На самом деле, да. Тебе лучше быть здесь на свадьбе.

Ни хрена себе?

— Когда?

— День святого Валентина.

Ого.

— Я буду, — пообещал я. — Не пропустил бы это.

— Рассчитываю на тебя брат. — Он прочистил горло. — Что ты хотел?

— Мне нужен совет. Это деликатная ситуация.

— Хорошо.

— У меня новая старушка, — начал я.

Киллер разразился громким смехом.

— Знал это. Ты казался слишком счастливым, чтобы не относиться серьезно к тому, что у тебя яйца глубоко в киске.

— Да, да, да.

— Продолжай.

— Она жертва домашнего насилия. До прошлой ночи я не знал об этом, но ее насиловали много лет.

Киллер прошептал тихо.

— Черт.

— Я, э-э, не знаю, как справиться с этим дерьмом. Я хочу быть рядом с ней, но… — Я замолчал, и он, казалось, понял, что я имел в виду.

— Ты хочешь, чтобы Лили позвонила ей?

— Я так думаю. Она имеет дело с большим количеством дерьма. У нее есть 8-летний ребенок. Мальчик выглядит точно так же, как Колтер в этом возрасте.

— Черт возьми, Папа.

— Они мои, Киллер. Ты понимаешь меня?

— Да. Я понимаю, о чем ты говоришь. Если тебе понадобится помощь в поисках того ублюдка, который причинил ей боль, дай мне знать.

Здесь не было никакой ерунды. Киллер понял, что я собираюсь убить человека, который причинил боль моей Бэсс.

— Ее зовут Бэсс. Ной ее мальчик. Я пришлю тебе контактную информацию, когда мы закончим разговор.

— Окей.

— Спасибо, брат.

— Всегда.

Звонок закончился, и я отправил сообщение. Мое сердце и внутренности скрутило в узел, когда я возвращался в дом, чтобы спросить Ксенона, что он может найти о Чете Уилсоне.

13

— Я иду к Санте, — объявил Ной.

— О? Я думаю, что его не будет весь день.

— Не будет. Он платит мне 10 долларов в день, чтобы я кормил Сэвиджа и играл с ним.

Сэвиджа? Оу, его собака. Теперь я вспомнила.

— Ладно, Буга. Приходи домой через час.

— Хорошо мам!

Начал завывать ветер, он натянул шляпу, перчатки и куртку и выбежал через парадную дверь. Воздух казался тяжелым и плотным, и шторм, о котором все говорили, был близок к тому, чтобы разразиться. Как только Ной вернется домой, я приготовлю нам горячий шоколад, и мы испечем еще печенье. Джейс ел печенье вместе с Ноем вчера сидя на диване вечером после ужина. Я усмехнулась при этой мысли. Парочка монстров, уплетающих печенье.

У меня в кармане завибрировал телефон, и я посмотрела вниз, чтобы увидеть незнакомый номер. Холодный пот выступил у меня на коже, и на секунду я подумала, что Чет нашел мой номер. Глупо было так думать, и я ответила, просто чтобы доказать себе, что я больше не боюсь.

— Привет, — приветствовал женский голос постарше, — это Лили. Ты Бэсс?

Вероятно облегчение можно было услышать в моем голосе.

— Да, Бэсс. Чем я могу вам помочь?

— Я друг Папы. Он поговорил с моим братом и попросил меня позвонить тебе.

— Хорошо.

— Я думаю, будет лучше, если я немного расскажу тебе о том, чем я занимаюсь, и тогда в этом будет больше смысла. Звучит нормально?

— Конечно. — Мне было любопытно. Зачем она звонила?

— Я управляю маленьким заведением под названием "Надежда Лили" в Пенсильвании. Это безопасное убежище для таких женщин, как я, которые пережили травму.

Травму?

— Я предоставляю временный дом на ферме с большим участком земли, который дает женщинам тихое место, чтобы оправиться от полученных травм и найти других, кто прошел через подобный опыт. Существуют группы, которые встречаются, чтобы подбадривать и оказывать поддержку в процессе выздоровления, а также комнаты отдыха, которые дают выход боли и разбитому сердцу.

В замешательстве, я не знала, что сказать.

— Некоторые рисуют. Другие любят читать и писать. Некоторые используют физические упражнения и сближаются с животными. У каждого из нас все по-разному.

— Хорошо, — прошептала я.

— Понимаешь, я знаю, через что они проходят. Я тоже умею выживать, Бэсс. Меня изнасиловали так же, как и каждую из них.

Черт. У меня перехватило горло, и я выдавила какой-то ответ, но я не была уверена, что это было.

— Возможно, ты еще не готова рассказать о том, через что ты прошла, и это нормально. Когда-нибудь ты это сделаешь, я надеюсь, что это произойдет, и ты будешь думать обо мне как о друге, которому ты можешь довериться. Я бы очень хотела быть рядом с тобой, Бэсс.

Слезы наполнили мои глаза и потекли через край, стекая по щекам. Ее мягкий голос и доброта значили больше, чем я могла бы выразить словами.

— Спасибо. — Это было все, что я смогла выдавить.

— Ты дашь мне знать, если кошмаров будет слишком много, хорошо?

— Да — пообещала я. — Лили?

— Да, милая?

— Я рада, что ты позвонила.

— Я тоже. Я всегда здесь ради воробьев и лотосов.

Мои глаза расширились.

— Ты тоже помогаешь нам?

— Я уверена, что делаю это. Это мой маленький кусочек рая, который вышел из ада.

Я точно знала, что она имела в виду. Вот что я чувствую к Ною.

— Что такое лотос?

— Лотос — это цветок, который является символом чистоты, просветления, самовосстановления и возрождения. Даже когда его корни уходят в самые грязные воды, лотос дает самый красивый цветок. Прямо как мы, милая. Мы все еще прекрасны. Все еще любимы. Этого ничто не отнимет.

— Ты особенная девушка, Лили.

Я слышала, как она улыбнулась в телефон.

— Ты тоже. Выше голову, Бэсс. Не забывай, что ты не одинока.

— Я не буду, — пообещала я. — Это так много значит для меня. Спасибо тебе, Лили.

— Всегда пожалуйста.

После того, как она повесила трубку, и мы пообещали поддерживать связь, я почувствовала, как с моих плеч свалилось огромное бремя. Я не понимала, как сильно мне нужно было услышать эти слова, пока они не были произнесены. Я была не просто жертвой запятнанной до конца своей жизни, у меня были отметины, синяки, несовершенства на коже и доказательства битвы, которую я пережила, но я победила. Я боролась. Я вырвалась.

Я сумела выжить, точно так же как Лили и другие женщины из «Надежды Лили».

Ничто не может это изменить, и ничто не может это украсть.

Мой телефон гудел в кадре и не унимался. Я с нетерпением ждал любой информации, которую Ксенон мог найти о Чете, и до сих пор игнорировал устройство. Когда я опустил взгляд, я увидел имя Бэсс и пожалел, что не ответил. Перезванивая, я собирался извиниться, когда она начала кричать и плакать, и я не мог разобрать ни слова.

— Бесс, сладкая моя, успокойся немного, я не могу понять, о чем ты говоришь.

— Ной! Он пропал!

— Что!? — Прогремел я, чувствуя, как в ответ немедленно поднимается мой Жнец. Мои слова были рычанием, когда я спрашивал ее о деталях. — Расскажи мне, что произошло.

— Ной ушел кормить Сэвиджа больше часа назад. Когда он не вернулся, я пошла к тебе домой. Задняя дверь взломана, и Сэвидж ранен. У него идет кровь, но я прижимаю к ране кухонное полотенце. Я думаю, кто-то пырнул его ножом, — причитала она.

Черт!

— Ноя здесь нет. Он пропал!

— Я иду, детка. Оставайся на телефоне. Не вешай трубку! — Кричал я, пробегая Перекресток, огибая своих братьев, запрыгивая на свой Harley и запуская его в ту же секунду, как моя задница приземлилась на сиденье. Я смутно осознавал, что некоторые следят за мной, и был благодарен, что мне не пришлось отвечать на вопросы.

— Дыши для меня, — крикнул я ветру, переводя звонок на громкую связь и удерживая его одной рукой в перчатке, пытаясь управлять обеими одновременно. Погода, которая у нас стояла, была чертовски сумасшедшей. Снег падал тяжелыми, густыми хлопьями, и мне было насрать, что я замерз к тому времени, как я проехал по подъездной дорожке и заглушил двигатель.

— Бэсс! — Крикнул я, закончив разговор, когда я обежал вокруг дома.

Я нашел ее на кухонном полу с остекленевшими глазами и в полной панике. Она прижимала руку к боку Сэвиджа, который лежал неподвижно, но я видел, как поднимается и опускается его грудь.

— Я забираю Сэвиджа, — объявил Боди. — Я отвезу его к ветеринару.

Я уже завязывал ткань из двух полотенец, узлом, вокруг его талии, чтобы поддерживать его в стабильном состоянии. Затем бросил свои ключи Боди, он поймал их и кивнул.

— Возьми мой грузовик.

Боди поднял Сэвиджа и выбежал через заднюю дверь, а я заключил Бэсс в объятия.

— Это кровь Сэвиджа?

— Я… я думаю, да, — пробормотала она, запинаясь.

— Эй, я рядом. Я позабочусь обо всем. — Я встал, крепко прижимая ее к себе.

Бэсс дрожала, и я знал, что она вот-вот сорвется.

— Джейс.

— Я знаю, детка. Я клянусь тебе. Я найду Ноя. Сначала мне просто нужно обезопасить тебя. Хорошо?

Она кивнула, но я не был уверен, что она поняла мои слова. Подхватив ее под колени, я поднял свою старушку и крепко обнял ее. Быстро поцеловав ее лоб, я выбежал на улицу и направился к ее дому.

— Мы собираемся взять твой внедорожник.

— Хорошо.

Я мчался до самого Перекрестка и заехал на стоянку, как только Перспективы открыли чертовы ворота. Бэсс была не в состоянии ходить, и я внес ее на руках в общую комнату, при виде этого все затихли. Я позволил ее ногам упасть, когда остановился рядом с одним из кожаных диванов. Она была так напугана, что я знал, что с удовольствием убью человека, достаточно смелого, чтобы преследовать мою семью.

— Сладкая моя, — прорычал я, нежно обхватив ладонями ее лицо. — Я тоже люблю Ноя. Его большие карие глаза. Милую улыбку. Все эти непрекращающиеся вопросы и любопытство. Он для меня сын. Мне не нужно говорить тебе, чего мне стоит произнести эти слова вслух. — С трудом сглотнув, мне пришлось сдержать слезы. — Я верну нашего мальчика. Ты веришь мне, маленькая мамочка?

Страх в ее глазах развязал моего Жнеца. Он держался вне поля зрения, не желая подавлять и отталкивать нашу женщину. Она прошла через достаточно. Его откровение должно было произойти, но не тогда, когда она была готова полностью потерять самообладание.

— Джейс, — заплакала она, вцепившись в кожу моего выреза. — Ной все, что у меня есть. Он весь мой мир.

— Нет, я есть у тебя тоже. — Я приподнял ее лицо, в отчаянии заглядывая в глаза. Она должна знать, что она значит для меня. Что они оба значат. — Ты забрала меня, детка. У тебя, блядь, есть каждая частичка меня. Я весь твой. Мы все есть друг у друга.

В ее глазах заплясал огонек надежды, и я ухватился за него, как за спасательный круг. Мои губы обрушились на рот Бэсс, и я грубо оторвался от нее, изо всех сил стараясь избавиться от беспокойства, ужаса, неуверенности и страха перед женщиной, которую люблю. Ту, которую мне нужно защищать, потому что она МОЯ. Я бы принял каждую каплю ее боли, если бы мог. Стер все плохое и заменил хорошим. Черт возьми, я отдам все за шанс стать семьей с моими Бэсс и Ноем.

— Мне никогда в жизни не было так страшно.

Слова женщины, которая подвергалась насилию почти десять лет, о чем-то говорят.

— Я верну нашего сына. Я клянусь тебе, — пообещала я, откидываясь назад. Взяв ее за руку, я подвел ее к Тени и Жабе. Эти Перспективы отдадут свою жизнь, чтобы обеспечить ее безопасность в мое отсутствие.

— Защищайте ее. Ни единого волоска на ее голове не должно быть потеряно.

Жаба моргнул, выражая понимание, в то же время Тень кивнул.

— Будем защищать ее нашими жизнями.

— Здесь ты будешь в безопасности. Я не могу остаться. Я вернусь, как только смогу.

Мои губы прижались к ее губам еще раз, и я побежал с Перекрестка, смутно осознавая, что половина клуба ждала меня на своих боровах.

— Куда? — Спросил Грим со свирепым выражением лица.

— Ко мне домой. Я хочу обыскать оба объекта и посмотреть, что мы сможем найти.

Грим поднял палец в воздух и описал круг, сигнализируя, что мы направляемся к выходу. Он шел впереди, а я следовал за ним, проносясь через ворота.

Моя голова была не в лучшем состоянии. Я был близок к тому, чтобы полностью сойти с ума. Воспоминания о смерти Колтера продолжали всплывать на поверхность, и я не хотел, чтобы эти образы были у меня в голове. Я не хотел задерживаться на телефонном звонке, который навсегда изменил мою жизнь, или на моменте, когда мне пришлось опознавать его тело. Эта холодная плита с его изуродованным телом после аварии все еще преследовала меня в снах.

Я не потеряю еще одного сына. Больше никогда. Не мою маленькую пищалку.

Ярость поднялась на поверхность, и мой Жнец вырвался на свободу, языки пламени лизнули бока моего Харлея, и я понял, что я один с безжалостным ублюдком, который хотел отомстить так же сильно, как и я. Снег таял, как только хлопья попадали на мой байк, шипя в холодном воздухе. От металла и моего тела поднимался пар. Моя верхняя губа скривилась в усмешке.

— Я иду за тобой, больной ублюдок. Ты отправишься прямиком в ад.

Весь город казался заброшенным с тех пор, как разразился шторм, и это было идеально. Мне не нужно было скрывать, кем я был, или использовать какой-то мираж, чтобы помешать ничего не подозревающим гражданам увидеть моего Жнеца. По моей улице загрохотали мотоциклы, уже стемнело и метель усилилась, сильно задувая и накапливаясь на улице. Я не видел ничего подобного с тех пор, как был ребенком. Великий бассейн никогда не видел такого снега. Это было неслыханно.

Я едва припарковал свой байк и спрыгнул, когда мой Жнец почувствовал движение на моей территории. Я подобрался поближе и почувствовал, что остальные следуют за мной, сработали инстинкты, когда наши жнецы почуяли врага. Следы доказывали, что кто-то вернулся на место преступления, и я тихо вошел в свой дом. Мужчина стоял в гостиной, и он развернулся, подняв руки, когда я бросился вперед, схватил его за рубашку спереди и поднял его в воздух.

— Где, черт возьми, мой сын?

Парень тяжело сглотнул, и его глаза округлились.

— Срань господня! Кто ты, черт возьми, такой?

— Лучше ответь на мой вопрос, прежде чем я оторву тебе яйца и запихну их в твою бесполезную глотку.

Заикаясь, он моргал, болтая ногами.

— Я-я п-частный детектив. Меня н-наняли присматривать за н-женщиной и ее сыном.

— Кто? — Спросил я, подходя ближе, пока мой Жнец наслаждался его страхом.

Капля брызнула на землю, когда он обоссался.

— Черт.

— Отвечай! — Зарычал я.

— Какой-то парень. Его зовут Чет Уилсон.

— Как, черт возьми, он тебя нашел?

— В Тонопе есть только одна частная фирма. Найти меня было несложно.

Нет, наверное, нет. Но как Чет узнал, что Бэсс и Ной в Неваде?

— Что Чет хотел знать?

— Информацию о ребенке и его матери, о всех, с кем она проводит время. Все как обычно. Я сделал много фотографий, но он просто поджег их все у меня на глазах и поклялся, что заставит ее пожалеть. Я не стал задерживаться.

— Когда это было?

— Вчера днем.

— Ты один из братьев Денали, не так ли? — Грим скривил лицо и оскалил зубы. — Винс и Антонио отправили прикрывать наши спины.

— Да! Вот почему я здесь. Этот сумасшедший парень Чет забронировал отель и оставил мне всю свою контактную информацию. Он остановился в мотеле "Клоун". Я думаю, что у него там ребенок.

Я уронил парня прямо в лужу его собственной мочи.

— Приберись в моем гребаном доме и запри его. Если я узнаю, что ты не сделал то, о чем я просил, я приду за тобой посреди ночи.

— Как тебя зовут? — Спросил Грим, рыча на парня.

— Винс и Антонио мои старшие. Я самый младший, Марко.

— Что ж, Марко, лучше делай, что он говорит. Ты же не хочешь, чтобы последнее, что ты увидишь перед смертью, был злой Жнец.

— Черт, — выругался он. — Черт возьми, нет. Я позабочусь об этом.

14

— Бэсс?

Мягкий голос позвал меня по имени, и я поняла, что стою там, дрожа, глядя на дверь, как будто Джейс и Ной могли войти в любой момент.

— Я Найла, помнишь? Раэль мой мужчина. Почему бы тебе не пойти со мной? — Говорящая блондинка была медсестрой из отделения неотложной помощи. Она протянула руку, и я взяла ее, сильно сжимая, пытаясь подавить панику, которая угрожала охватить меня.

— Разве мы не должны позвонить в полицию?

— Нет, не совсем. Видишь ли, есть некоторые вещи, которые Папа должен объяснить, и мы позволим ему сделать это, как только он вернется. — Она подвела меня к кожаному дивану, и я примостилась на краешке, чувствуя себя эмоционально разбитой.

Слезы наполнили мои глаза и потекли по щекам.

— Кто-то забрал Ноя.

— Твой сын, несомненно, очарователен.

— Спасибо.

— Мне так жаль, — добавил другой голос. Подняв глаза, я увидела девушку, которая была похожа на Найлу. — Я сестра Найлы, Наоми.

Я кивнула.

— Я Саша. Боди мой парень. — Она придвинулась ближе, и я увидела ребенка у нее на руках. — Это наш сын Мэверик. Ему шесть недель.

Я провела ладонью по щекам и попыталась улыбнуться.

— Он прекрасен.

— Хочешь подержать его?

— Конечно.

Она передала ребенка, и я прижала его к себе, тихо разговаривая с ним, когда всплыли воспоминания о Ное в этом возрасте. Последовало несколько слез, и я шмыгнула носом, улыбаясь, когда Маверик обхватил своей маленькой ручкой один из моих пальцев.

— Ого. У него хорошая хватка.

— Его папа тоже так говорит.

Я подняла глаза и увидела улыбки на всех их лицах.

— Мы здесь ради тебя, Бэсс. — Найла сжала мою руку. — Это то, что старушки делают друг для друга.

— Мы заботимся друг о друге, как это делают наши мужчины.

— Теперь ты одна из нас.

Я не знала, что сказать, и выдавила из себя натянутый кивок. Это было намного больше, чем я могла вынести в этот момент.

— Спасибо.

Держа ребенка на руках, мое сердце сильно сжалось. Я должна была верить, что Джейс вернет моего сына домой. Ничего другого было и вообразить невозможно.

Мотель "Клоун" был совершенно пуст. Там не было машин. Ни одной души в офисе. Ни намека на то, что кто-то забронировал номер, или что заведение вообще открыто. Все вывески были сняты.

Когда я вошел, внутрь повалил снег, и я обернулся к Гриму.

— Что-то не так.

— Я тоже это чувствую.

— Похоже на подставу, — размышлял Раэль вслух. — Мне это не нравится.

Ганнибал стряхнул снег со своих ботинок.

— Я чувствую ребенка.

Развернувшись, я смотрел ему в лицо, не в силах удержать своего Жнеца от реакции.

— Где?

Он кивнул головой в сторону улицы.

— Одна из комнат на втором этаже. Я чувствую его страх.

— Черт! — Взревел я, выскочил на улицу и побежал к лестнице.

Пазл указал на внешнюю часть мотеля.

— Слишком много ярких красок. Похоже, кто-то выпустил радугу.

Грим с юмором фыркнул.

— Место чертовски жуткое, — прошептал Раэль позади меня, когда я остановился, прислушиваясь к любым признакам того, что Ной в опасности.

— Не будь слабаком, — предостерег Грим.

— Верно, — пробормотал Экзорцист себе под нос. — Это всего лишь мотель на краю пустыни, украшенный тысячами клоунов и удобно расположенный рядом с заброшенным кладбищем. Совсем не о чем беспокоиться.

— Заткнись. — Хихикнул Боди, ткнув Экса локтем в ребра.

— Я блядь ненавижу клоунов, — пожаловался Экс.

Я проигнорировал своих братьев и подумал, что услышал звук, похожий на пощечину. Испугавшись за Ноя, я побежал в комнату на верхнем этаже и вышиб дверь, потрясенный, обнаружив толстого мужчину средних лет на четвереньках с кляпом во рту, а цыпочка, одетая как клоун, привязывала его сзади.

— Что за нахуй.

Грим издал горловой звук, как будто его вот-вот стошнит. Раэль разразился смехом. Боди моргнул, а затем хлопнул себя по бедру. Экзорцист поднял большой палец вверх.

— Каждому свое.

— Извините! — Выпалил я, закрывая поврежденную дверь, переориентируя свое внимание.

Через несколько дверей я услышал хныканье, очень похожее на детское. Пробегая по верхнему этажу мотеля, я выбил и эту дверь, надеясь, что мой сын был внутри и невредим.

Пистолет был направлен Ною в висок, когда передо мной стоял совершенно незнакомый человек. Он не был Четом. Ксенон нашел фотографию и отправил ее мне, а это кто-то другой. Сообщник.

— Брось пистолет или сдохнешь, — пригрозил я.

Пазл до сих пор молчал. Он шагнул вперед, пристально глядя, чего было достаточно, чтобы быть чертовски жутким само по себе.

— Лучше послушай. Последний шанс.

Мужчина начал на нас орать, а Пазл просто пожал плечами. Несколько секунд ничего не происходило. Дару Пазла всегда требовалась минута, чтобы подействовать, но он никогда не подводил, приводя к кровавой бойне. Я заметил, что на коже парня появились первые несколько порезов, и улыбнулся. Моему Жнецу нравилось это дерьмо. Кровь. Смерть. Пожинающие души. Порезы становились все больше и глубже. Парень зашипел, его рука задрожала, когда оружие затряслось в его кулаке. Черт возьми, я не хотел, чтобы это заканчивалось.

Из ушей, носа, глаз и рта парня начала течь кровь. Он бросил пистолет в тот самый момент, когда я бросился вперед и схватил Ноа в свои объятия, отворачивая его голову, чтобы он не мог видеть кровавую бойню, разворачивающуюся перед нами. Я наблюдал, как парень упал на колени, а затем у него начались конвульсии, а я подхватил своего сына и выбежал из комнаты, не останавливаясь, пока не оказался внизу по лестнице и далеко от тела человека, который испустил свой последний вздох. Мы вошли в офис, спасаясь от снега. Я услышал крики, доносящиеся из комнаты, и я надеялся, что они скоро закончатся. Секундой позже в воздухе повисла тишина. Только мой обостренный слух уловил то, что последовало дальше. Разрыв души этого человека на части был подобен сладкой музыке для моих ушей. Мои братья пожали его душу вместе и отправили его прямиком в ад.

Люцифер Морнингстар собирается насладиться этим парнем. У меня не было сомнений на этот счет.

Я откинулся назад, уставившись на Ноя, и осмотрел его на предмет травм. За исключением того, что он был немного грязным, он казался физически здоровым.

— Ты в порядке?

Его нижняя губа задрожала.

— Да. Я знал, что ты придешь за мной.

— Всегда. Слышишь? Я всегда приду, когда буду тебе нужен.

— Я знаю. — Он шмыгнул носом, вытирая его о пальто.

Я приподнял его подбородок и одарил улыбкой.

— Я люблю тебя, Ной.

— Папа! — Воскликнул он, бросаясь обратно в мои объятия. — Я тоже тебя люблю. Так же сильно, как и маму.

Тяжело сглотнув, я ответил на его объятия. Он не сказал Санта. Ной сказал Папа. Не то чтобы это было мое роковое имя.

Нет. Он называл меня папой, как будто я был настоящим его отцом. Лучшего подарка я не мог получить в этот праздничный сезон.

15

— Мама! — Закричал Ной, когда я придержал дверь открытой, и он вбежал внутрь.

— Ной! — Бэсс вскочила и подбежала к нашему сыну, подхватила его на руки и крепко прижала к себе, заливаясь слезами. — О, детка. Я так по тебе скучала.

— Я скучал по тебе больше.

Мое сердце переполнилось, когда Бэсс подняла голову и посмотрела мне в глаза, в ее глазах была явная благодарность.

— Спасибо.

Моя ладонь легла на сердце, и она протянула руку, желая, чтобы я подошел ближе. Я, не колеблясь, обхватил их обоих руками, прижал к своей груди и запечатлел поцелуй на макушке Ноя, а затем повернулся, чтобы завладеть ртом Бэсс.

— Ты снова целуешь мою маму! — Закричал Ной, хихикая. — Совсем как в рождественской песне.

Вокруг нас разразился смех, и я прервал поцелуй, посмеиваясь, когда заметил блеск в красивых глазах моей Бэсс. Кто-то включил музыкальный автомат, который мы спрятали в углу общей комнаты, и заиграла рождественская музыка. "Все, чего я хочу на Рождество" Мэрайи Кэри. Это было идеально.

Каким бы пошлым это ни казалось, я начал танцевать с Бэсс и Ноем. Ной покачивал своей маленькой попкой в такт, а я крепко прижал Бэсс к себе, шепча ей на ухо:

— Ты все, чего я хочу или в чем нуждаюсь. Только ты и Ной.

Она подняла руку и дернула меня за бороду.

— Лучше бы это было правдой. Я все знаю о твоем непослушном поведении.

— Что? — Я покачал головой, желание и похоть вспыхнули, когда я подумал обо всех непристойных способах, которыми я буду наслаждаться с ней в постели позже. — Я не такой.

— Не смотри на меня так, весь такой темный, сексуальный и пылкий. Я знаю, о чем ты думаешь.

— Да, милая. Я собираюсь тебя съесть.

Бэсс хихикнула, когда Ной обнял меня за талию.

— Папа любит меня, и я люблю его.

Его заявление вызвало слезы у нее на глазах.

— Это так?

— Да. Он сказал мне в мотеле.

Бэсс бросила на меня любопытный взгляд.

— Это там, где он был?

— Да. Когда я нашел его, я подумал, что пришло время рассказать ему правду.

— О чем?

— О том, что я люблю вас обоих.

— Джейс, — она задыхалась, смаргивая слезы. — Боже, я так сильно люблю тебя.

— Я думаю, нам пора домой. Становится поздно, а у Санты завтра много заказов.

— Уже почти Рождество! — Взвизгнул Ной, взял меня за руку и потащил нас с Бэсс к двери. — Мы должны пить молоко и есть печенье.

Посмеиваясь, я согласился. Кроме того, я хотел немного для себя.

Это Рождество запомнится надолго.

Я не собираюсь терять ни минуты.

В доме было темно, когда мы въехали на подъездную дорожку. Как только я открыл дверь, я понял, что мы не одни. Тот мудак, который причинил боль моей Бэсс, был здесь. Никому не нужно было говорить мне, потому что я чувствовал его темноту и затхлый запах его тела и сигарет.

Я опередил Бэсс и Ноя и распахнул дверь, блокируя их от дробовика, который был направлен мне в грудь. Чет стоял в тяжелом шерстяном пальто и джинсах, забрызганных кровью. Кровь Сэвиджа. Боди написал, что моя собака выживет, но я не мог сказать то же самое ублюдку, достаточно смелому, чтобы войти в мой дом.

Разбитые украшения валялись на полу, а елка лежала на боку. Половина веток была обломана. В приступе ярости он уничтожил дерево.

— Похоже, у нас наконец-то появился шанс встретиться, Чет.

— Отвали, Джейс Риггс. Я знаю, кто ты. Не думай, что меня пугает то, что ты байкер.

Я рассмеялся, пожимая плечами.

— Мне действительно насрать, что ты, блядь, думаешь.

— Я забираю своих жену и сына обратно. Отойди, или я пристрелю тебя.

— Вот как это будет, да? — Мой Жнец медленно продвигался вперед, недостаточно быстро, чтобы привлечь слишком много внимания. Я хотел прикончить этого засранца, но не слишком быстро. Ему нужно будет страдать.

— Двигайся. — Он взвел курок. — Или я начну стрелять.

Мой рот изогнулся в безумной ухмылке. Я чувствовал своего Жнеца, и он был более чем готов взяться за этот кусок дерьма. С ревом я бросился вперед так быстро, что все, что он мог сделать, это моргнуть. Дробовик выстрелил, когда я добрался до него, и я услышал крик Бэсс.

Кровь покрыла наши тела, когда мы упали на землю, и я приподнял его голову, швырнув ее на деревянный пол, в то время как Чет нанес удар в правую челюсть. Меня это почти не смутило, и я зарычал, рывком поднимая его на ноги. Кровь растекалась у него по животу и впитывалась в ткань куртки. Я использовал кровь в своих интересах и решил, что пришло время для разнообразия задействовать свои собственные способности.

Да, у меня тоже был особый талант. Не так драматично, как у Пазла или Ганнибала. Я не потрошил и не высасывал души своих жертв, превращая их кости в пыль. Нет. Я просто осушал человеческое тело, вытягивая из него всю влагу, пока не оставалось ничего, кроме пыли. Кровь продолжала сочиться из раны в животе Чета. Все больше и больше по мере того, как жидкость впитывалась в его одежду и растекалась лужицей по полу. Он боролся с моей хваткой, но не мог пошевелиться. Я был слишком силен, как и мой Жнец. Обычно это была грязная работа, но я не возражал против кровавой бойни.

Не сегодня.

Чет начал извиваться, цепляясь за мои руки, чтобы освободиться, но я просто улыбнулся.

— Ты умрешь, — прошептал я всего в нескольких дюймах от его лица. — Передай дьяволу от меня привет. Люцифер ждет тебя.

Кожа Чета начала покрываться морщинами, становясь все суше с каждой секундой, что приближало его к смерти.

— Не смотри, Бэсс! Я не хочу, чтобы Ной это видел!

— Джейс! — Закричала она, но я знал, что она слушала.

Его кожа натянулась на костях, когда его тело истончилось, а органы взорвались внутри. В его глазах вспыхнул ужас, и я с удовлетворением наблюдал, как он оставался живым в каждый отдельный момент своей кончины. В выражении его лица была явная боль.

— Это за изнасилование моей женщины, — усмехнулся я.

Прямо перед тем, как его тело рассыпалось в прах, я забрал его душу. Темные тени, которые витали вокруг него, тянули и потащили его вниз, в пламя адского пламени, которое мерцало, но не опаляло деревянные половицы. Я поднял руку и помахал, широко улыбаясь, когда он исчез, и все, что осталось, это порошкообразная пыль от его останков, которую занесло снегом.

Развернувшись, я позволил своему Жнецу задержаться достаточно надолго, чтобы Бэсс и Ной увидели, а затем он отступил. Тяжело сглотнув, я чертовски надеялся, что они меня не отвергнут. Ной вырвался от своей матери и бросился в мои объятия.

— Ты храбрее всех Мстителей.

— Спасибо тебе, сынок.

— Джейс?

Бэсс закусила губу, глядя на меня с благоговением и толикой страха.

— Его больше нет?

— Чета? Да, он больше никогда не сможет причинить боль кому-либо из вас.

Почувствовав облегчение, она кивнула.

— Хорошо.

— Я раскрыл другую руку, и она шагнула в мои объятия. — Ты не боишься?

— Тебя? Нет. Это была самая жуткая вещь, которую я когда-либо видела, но то, как ты спас нас? Нет, Джейс. Мой Папа. Мой герой. Ты был потрясающим.

— Черт. Я люблю тебя, сладкая. — Мои губы завладели ее губами, и мой Жнец был самодовольным и счастливым, полностью удовлетворенным.

— Джейс, могу я спросить тебя кое о чем?

— Конечно.

— Ты мой призрак, не так ли?

Улыбаясь, я был рад, что она тоже это поняла.

— Да, детка, это я.

— Так я и думала.

— Поцелуй меня еще раз, моя Бэсс. Я не думаю, что с меня хватит.

— Не могу не согласиться.

Я наклонился, захватывая ее рот, и Ной захихикал, звук был чудесным и совершенным. Прямо как у моего Колтера. Ной был моим вторым шансом.

Папа теперь действительно был папой.

— Уже поздно, — объявил я, глядя на Ноя сверху вниз. — Скоро придет Санта.

— О, да! — Он обнял нас обоих, а затем побежал на кухню, налил молока из холодильника в стакан и выложил печенье на тарелку. — Спокойной ночи, мама и папа!

Его дверь со щелчком захлопнулась после того, как он вбежал внутрь, и Бэсс покачала головой.

— Глупый мальчишка.

— Он идеален, — объявил я.

— Да, он такой. — Бэсс оглядела беспорядок на полу и вздохнула.

— Не беспокойся об этом. Как только я отведу тебя наверх, я напишу Перспективам. Утром будет новая елка и украшения, а также все завернутые подарки.

— Есть что-нибудь, с чем ты не можешь справиться? — подразнила она.

— Нет, — прорычал я, поднимая ее на руки и поднимаясь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. — Единственное, что мне сейчас нужно, это погрузить свой член в твою сладкую киску и трахнуть женщину, которую я люблю.

— О, — промурлыкала она, проводя пальцами по моей груди. — Что, если вместо этого я захочу почувствовать эту бороду у себя между бедер?

Мгновенно я блядь возбудился.

Я завалил ее на кровать и раздел так быстро, что она не могла перестать хихикать.

— Скажи мне кое-что, маленькая мамочка. Ты была хорошей или непослушной в этом году?

— Я была очень непослушной Санта.

— Тогда мне придется тебя наказать.

— Наказать?

— Да, детка. Я заставлю тебя кончить пять раз, прежде чем ты получишь мой член.

Ее нижняя губа надулась.

— Как я собираюсь продержаться так долго?

Как, черт возьми, я продержался так долго?

Я прорычал что-то вроде ответа, наклоняясь, чтобы лизнуть ее между ног и эту сексуальную дырочку, которая уже была скользкой и готовой для меня. Я поглощал ее, поглощая весь этот мед и сладость, пока она извивалась на кровати, покачивая бедрами, когда кончала на мой язык. Она все еще дрожала от последствий, я перелез через нее и вонзился в цель, поглаживая внутри и снаружи чистое блаженство. Сделав паузу, я удержал ее взгляд и медленно начал двигаться.

— Ты моя, я буду защищать тебя до последнего вздоха. — Удар. — Моя, сексуальная утеха. — Еще один выпад. — Черт возьми, маленькая мамочка. Ты просто МОЯ.

Ее губы изогнулись в улыбке, которая была чистым грехом.

— Тогда трахни меня так, как ты это говоришь.

Веселого блядь рождества для меня!

Эпилог

Тень

Фотография была потертой и поблекшей, когда я вытащил ее из кармана. Изображение Стефани смотрело на меня с той милой улыбкой, которую я когда-то любил и боготворил. Я сильно и быстро влюбился в эту девушку, и ее смерть пробила такую глубокую дыру в моем сердце, что я не думаю, что когда-нибудь это перестанет болеть.

Я хотел мести.

Мне нужно было оправдание.

Кровь за кровь. Око за око.

Ярость бурлит у меня под кожей, и я только жду момента, чтобы нанести удар. У меня есть план. Как только буду готов, и меня исправят и примут в Королевские ублюдки. Раэль обещал. Он сказал мне, что Грим скоро соберет всех в церкви, чтобы принять решение.

Осталось совсем немного времени.

Я чувствовал, насколько близок я был к осуществлению своих планов. Меня уже никто не остановит. Даже президент.

Как только у меня появится мой Жнец… я устрою ад на земле.

Перевод осуществлён TG каналом themeofbooks

Переводчик_Sinelnikova

Оглавление

Никки Лэндис Рождественский папа Королевские бастарды № 7

КОДЕКС КОРОЛЕВСКИХ БАСТАРДОВ

Термины, используемые клубом:

Участники клуба МС Королевские ублюдки

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

Эпилог