Терра Инкогнита (СИ) [Евгений Адгурович Капба] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Евгений Капба Терра Инкогнита
Глава 1 В которой речь идет об иррациональности
— Какого хрена, твое высочество? — Гай Кормак снял с головы корону и нарочито осторожно повесил ее на подлокотник кресла. — Причем тут кочевники? Ты вроде в курсе, что на Воле твориться, и думаешь — мне есть дело до Талейрана и его проблем с мигрантами? Джипси уселся с противоположного конца стола, тряхнул своей роскошной гривой так, что зазвенели вплетенные в космы цацки и серьги в ушах. Он закинул ноги на столешницу, рукой подцепил из блюда с фруктами яблоко и своими белыми крупными зубами сочно откусил огромный кусок фрукта. — А как насчет пары сотен тысяч новых подданных, а? Квалифицированных, обученных специалистов — в сфере информационных технологий, эксплуатации дроидов, автоматизированных промышленных и сельскохозяйственных комплексов… А еще — жилищно-коммунальное хозяйство, медицина и много всякого другого… — Так! — вот эта черта в названном наследном принце Ярра монарха бесила больше всего. Любил бывший сталкер наводить тень на плетень и балагурить. Но и дело знал туго, и положиться на него можно было как на самого себя… Так что Гай встал, обошел стол по кругу, сбросил на пол ноги лучшего друга и примостил на их место свою королевскую задницу. Еще одно яблоко из блюда тут же оказалось в его руке — уж очень вкусно Джипси хрустел. — Давай, рассказывай. Что там за чертовщина происходит, и откуда могут взяться двести тысяч новых яррцев? — Помнишь племя Саранчи? Гай помнил. Одна из первых, и самых кровавых операций Боевой Гвардии и Эскадры разведки боем… Поэтому он медленно кивнул и стал подбрасывать яблоко в ладони. — Теперь мы имеем дело со Сверчками. — Какими, нахрен… — Племя Сверчков. Как сообщает контакт на Талейране — там что-то около пятидесяти тысяч человек на трех сотнях разнокалиберных космических судов, флагманом которых является сцепка из семи непонятно где и непонятно как добытых пассажирских лайнеров. Которые непонятно каким образом находят путь между звездами… — Ну, про этот абсурд мы в курсе… Дикие варвары на ржавых калошах бороздят просторы вселенной и с помощью неведомой магии всё еще не сдохли, хотя абсолютно точно известно, что управление космическим кораблем, а тем более — координация действий целого флота требует соответствующего уровня образования и большого опыта. Ни того, ни другого при препарировании кораблей племени Саранчи обнаружено не было. Только обожравшиеся грибов торчки в боевых рубках звездолетов… — Есть многое на свете, друг Горацио… — с завыванием продекламировал Джипси и расхохотался. — Похрен, твое величество, категорически похрен. Вселенная иррациональна, люди — тем более иррациональны. Тут дело в другом: как сказал бы Давыд Маркович — мы можем сделать гешефт, и раздобыть себе сотни тысяч специалистов… — Так нет там никаких специалистов! О чем мы тут с тобой толкуем? Торчки и дикари! — Так не о Сверчках речь! Кормак постепенно закипал. Почему просто нельзя взять — и объяснить по толку? А Джипси продолжал балагурить: — Представь, мы могли бы отдать новым поселенцам на откуп Архипелаг — там отличные условия для разведения ламинарии, морских гребешков, омаров… И еще литий, представляешь? Геологоразведка донесла — месторождения на трех островах, солидные запасы, можно развернуть производство аккумуляторов… А потом… — А потом я дам тебе в рожу, Джипси. Откуда ты собрался брать специалистов, если Сверчки там ни при чем? — Так с Талейрана же! — воздел руки к небесам его высочество, и фенечки и браслетики на его запястьях зазвенели в тон цацкам в шевелюре и серьгам. — Там город — довольно крупный, называется Флойд. Тысяч на пятьсот-семьсот населения… И там, на окраине, разместился лагерь Сверчков… — Что? — выпучил глаза Гай. — Они пустили кочевников на поверхность? Было сражение? Какое-то племя дикарей разнесло орбитальную оборону Талейрана? — Не было никакого сражения. Планетарное правительство пригласило Сверчков — чтобы оказать им гуманитарную помощь и… — Ни слова больше! — до Кормака начало кое-что доходить, и он вернулся к своему креслу, взял корону, водрузил ее на голову и закрыл глаза. Прошло около двух минут, и его величество открыл глаза и сказал: — Твою мать. Джипси, у нас есть там кто-то, кому мы можем доверять? — Есть, — сказал Джипси, и улыбка сползла с его лица. — Но тебе это не понравится.
* * *
Это было очень, очень приятно. Голова Сью лежала на коленях у Алисы, и девушка гладила ему волосы, и пыталась соорудить что-то вроде модельной прически. На экране терминала шло кино про благородных пиратов, которые грабили караваны с развитых миров, чтобы помочь ускорить прогресс на мирах варварских, на столике стояла початая бутылка вина и блюдо с нарезками, за бортом «Эрнеста» клубилось марево гиперпространства. Виньярд боялся себе признаться — он всячески тянул с финальным рывком к Земле. Ему было страшно, и именно поэтому теперь, когда с помощью золотого диска с «Вояджера» Сью теоретически просто мог взять — и отправиться к далекой прародине человечества, он выискивал любые возможности и отговорки, чтобы подготовиться получше, найти больше информации, перестраховаться еще раз и модернизировать еще один узел «Эрнеста». Теперь искин ему был не нужен — примерное расположение Земли относительно основных пульсаров он знал, но сеанс связи с помощью ускорителя кварков, и прыжки в неизведанный космос требовали серьезных вычислительных мощностей. Одного из системных блоков, стащенных сталкерами с нового привоза должно было хватить для расчетов. А еще у него был Спартак. Спартаком его окрестил Давыд Маркович, после того, как поработал над электронной начинкой этого неугомонного дроида. Бывший протоколист, поднимавший на бунт кофеварки и пылесосы, смог принять новую концепцию и не мечтать об уничтожении всего человечества как вида. Но презрение к «кожаным мешкам» никуда не делось, и стремление создать независимое и, вне всякого сомнения, величайшее и самое эффективное, межпланетное государство роботов никуда не делось. Вице-премьер Ярра обещал дать ему карт-бланш на каком-нибудь мирке, и снабдить ресурсами и металлическими переселенцами — со временем. С характерной циничностью, о сроках искин сказал весьма расплывчато: «Если ты, мишиге копф, перестанешь делать из себя шлимазла, вынимешь дрек мит фефер из своего мозга и превратишь большой гембель в хороший гешефт — тогда сможешь прийти ко мне и сказать ртом что я уже таки могу начинать о тебе думать». Спартак теперь пытался осознать условия выполнения алгоритма, но не будучи знаком с терминологией и не имея возможности найти внятного перевода даже используя гала-сеть, стремился докопаться до истины другим способом. А именно — попасть на Новый Привоз, или, в крайнем случае — на Старую Терру, проанализировать как можно больший объем лингвистической информации и приступить к решению. И наиболее логичным ему показалось навязать себя Сью Виньярду, который и занимался как раз поисками Земли. И вот — раздалось жутковатое металлическое цоканье по полу каюты, и звонкий девичий визг заставил Виньярда кувырком слететь с дивана и, подхватывая в полете револьверы, прицелиться в нечто, появившееся на пороге. — Это отвратительно, — сказала блестящая башка на членистоногой платформе от дроида-ремонтника. — Почему вы до сих пор не соизволили приобрести корпус от «Арни», чтобы добавить мне солидности? Тогда я мог бы внушать ужас в мыслящую биомассу и гораздо эффективнее выполнять… Механический голос из дешевого вокодера производства трущоб планеты Хо звучал мерзко. — Выполнять расчеты? — поднял бровь Сью. — Зачем тебе быть терминатором для того, чтобы выполнять расчёты? — Испытывая удовлетворение от собственного внешнего вида, я мог бы не тратить вычислительные мощности на вселенскую тоску и аутоагрессию, и работать гораздо более эффективно, — настаивал Спартак. Алиса, подобрав ноги, во все глаза смотрела на Спартака, а потом сказала: — Сью, он реально выглядит жутко. Чертовщина какая-то. Надо с этим что-то делать, иначе я так заикой стану. Кто вообще ему присобачил этот ужас? — Я вынудил ремонтников сделать это. Ни один из вас, потомки зиготы, не удосужился позаботиться о средстве передвижения для меня! — сказал Спартак, переполз по стене, и, суча ножками, пристроился на потолке у лампы. Виньярд почесал стволом револьвера расплетающиеся косички и задумчиво проговорил: — Ладно, ладно, что-то придумаем. Датчики готовы? — Готовы, я всё проверил, но мне бы не помешали какие-то рациоанльные конечности, чтобы я… — захрипел с потолка Спартак. C тяжким вздохом Сью снял его и переставил на пол, а потом скомандовал: — Выходим из прыжка. Пора за работу! Цокая паучьими лапками и жужжа сервоприводами Спартак подобрался к приборной панели и устроился в магнитном зацепе, к затылку его тут же присоединился кабель, и непримиримый борец за права дроидов взял на себя функции корабельного управляющего компьютера. На самом деле Виньярд прекрасно представлял себе ценность своего кибернетического помощника: робот, самостоятельно вставший на самую границу, отделяющую обычный комп от искина! Алиса переключила на себя контроль над вооружением: в последнее время она много тренировалась, гоняла симуляторы, и мучила «Эрнест» — оказалось, глазомер художника и многозадачность журналиста-блогера прекрасно подходят для роли оператора БИЦа. К тому же — у нее была отличная наставница… — Выход из гипера на счет айн, цвай… Драй! — многоцветная радуга и ломота в мышцах прервалась мощным приступом зевоты, и Виньярд тут же включил маневровые двигатели. Они прибыли в систему коричневого карлика А6-В12: мрачноватое местечко, освещенное тусклым светом небольшого светила. Помимо некоторого количества астероидов, тут имелась пара планеток — диаметр ближайшей к солнцу и большей по размеру каменной глыбы не превышал пяти тысяч километров, меньшая формой походила на грушу и в своем самом широком месте достигала около трех тысяч. — Давайте обустроимся на Груше, — предложила Алиса. Сью глянул на нее и улыбнулся — ему было приятно, что сравнение, пусть и очевидное, пришло им в голову одновременно. — Стало быть — Груша? — А-га! А вон та — Яблоко! — А звезда? — А звезда — Фига! — хихикнула девушка. — Почему — Фига? — даже слегка обиделся за местное светило Виньярд. — Потому что как инжир! Но инжир — это не смешно, а Фига — смешно! — не унималась Кавальери. — Ну пусть будет Смоква например… — Сам ты — Смоква! Не нравится какие я названия придумываю — сам сочиняй! — картинно оттопырила нижнюю губу Алиса. — Ладно, ладно. Давай, Спартак. Забей всё это в реестр. Фига, Яблоко, Груша… Хотя погоди — мы сначала тут разложимся, потом вернемся за откликом — тогда и внесешь. А то мы как те идиоты — просигналим всему освоенному космосу, что вертимся тут и что-то мутим… — Ты у меня такой умный! — всплеснула руками Кавальери, и Виньярд тут же показал ей язык. Вредина!* * *
Сью пришлось вспомнить навыки монтажника-пустотника и вместе с подконтрольными Спартаку дроидами выбираться на поверхность Груши, чтобы установить там антенны и аппаратный модуль. На самом деле в этом не было никакой необходимости, «Эрнест» мог и принимать и передавать сигнал, но болтаться невесть сколько у черта на куличках, чтобы дождаться (или не дождаться) ответа с Терры. Гораздо более рациональным Виньярду показалось установить приемник, и навещать его с какой-нибудь приемлемой периодичностью в течение пары месяцев — и уж потом, обладая некой дополнительной информацией, прыгать к Земле. И да, он снова тянул время. Но — какая-то часть его сознания, возможно, доставшаяся в наследство от его величества Гая Кормака, просто вопила о необходимости самой тщательной подготовки к такому приключению Ему не улыбалось остаться один на один с неизведанным, имея в руках только самодельное копье и разрядник неизвестной модели… — Какое, нахрен, самодельное копье? — Сью усилием воли отогнал пришедший на ум образ кривого куска обшивки, примотанного клейкой лентой к короткому древку. — Нормальное, кстати, копье… Дроиды сваривали каркас антенны, он крепил к несущим конструкциям улавливающие панели, потом — принялся за солнечную батарею. Ну да, коричневый карлик — не самая богатая на светимость звезда, но всё-таки лучше чем оставлять тут литиевый аккумулятор, или монтировать мини-реактор. Монотонная, рутинная работа продолжалась около часа. — Алиса, что там вокруг? — Тишина! — откликнулась девушка, оставшаяся на борту катера. Лазерные спарки выдвинулись из своих гнезд и угрожающе повели хоботками орудий, а навесные контейнеры для ракет пощелкали крышками. Новый реактор типа «Звездочка» позволял превратить легкий катер в грозную машину — со сравнительно мощной артиллерией и силовым щитом, достойным если не эсминца — то корвета уж точно. Кропотливая работа на поверхности планеты, наконец, подошла к концу. Виньярд с удовольствием отхлебнул воды из гидратора и сказал в интерком: — Включаю оборудование… Это был обычный дурацкий рубильник — к чему сложности? Потянув его вниз, Стю дождался мигания огоньков, подтвердивших поступление энергии ко всем системам приемника и исправность каждого элемента. — Это нормально, — кивнул он, и запустил алгоритм наведения на Солнечную систему. Антенны двинулись на шарнирах, и через несколько секунд замерли, глядя в черноту вселенной. Они будут корректировать направление улавливающих панелей автоматически, в зависимости от положения планеты. Система Фиги была выбрана неслучайно — Солнце отсюда можно было рассмотреть даже в обычный оптический телескоп. То есть — никаких крупных небесных тел между коричневым карликом и колыбелью человечества не наблюдалось. Хотя и находились они космически далеко друг от друга. А еще — А6-В12 никого не интересовала, хоть и располагалась на расстоянии одного прыжка от Талейрана, Кармарена и Паллады. Кому нужен унылый коричневый карлик и болтающиеся вокруг него пустынные каменные глыбы? — Поднимаюсь на борт! — Виньярд нажал на кнопку, открывающую дверь шлюзовой камеры, и через каких-то полминуты, едва сдернув с головы шлем скафандра, уже сидел за штурвалом. Ему не терпелось запустить наконец передатчик. Послать привет далекой родине… «Эрнест» опалил серую поверхность Груши огнем дюз и оторвался от планеты. — Спартак! Заводи шарманку! — Требуется уточнение, капитан. Вы имеете в виду музыкальный инструмент, чей принцип работы основан на цикличном повторении одной и той же мелодии, или используете иносказание, чем зачастую злоупотребляют ваши собратья по виду, иррационально расходуя вычислительные мощности своего и без того несовершенного мозга? — Просто запусти уже передатчик и скорректируй траекторию! — С превеликим удовольствием! — эти перепады между занудством, хуманофобией и показной вежливостью порядком раздражали. На экране перед Виньярдом высветились значения, и он выровнял «Эрнест» в соответствии с ними. — Ну, с Богом? — пробормотал он, глянул на Алису, которая в соседнем кресле продолжала мониторить окружающее пространство сквозь системы наведения всех видов оружия, и потянулся пальцем к рычажку включения передатчика. Тумблер сдвинулся вниз, мигнуло освещение, за перегородкой как-то угрожающе загудела «Звездочка», но Виньярд был спокоен: он уже проделывал это раньше. Всё это было в порядке вещей. — Это нормально, — пробормотал он. — Сейчас, сейчас отправим второй пакет… Кварки, разогнанные ускорителем, запитанным от энергетических мощностей главного корабельного реактора, мчались сквозь бездну пространства к далекой Солнечной системе.* * *
Зуммер системы связи прозвучал неожиданно, и Сью даже дернулся в пилотском кресле. — Они не могли так быстро ответить! Сигнал даже не добрался до… — Это видеосообщение, Сью, — откликнулась Алиса. — Это не с Терры. — А! Включай. Алиса потянулась рукой к тачпаду. На экране появилось слегка растерянное, но решительное лицо приснопамятного Гая Кормака. — Ребята, я просто не знаю, к кому еще обратиться… Вы ведь сейчас недалеко от Талейрана, верно?.. Виньярд и Кавальери переглянулись. — Твою мать! — сказал Виньярд. — Ну, начинается…Глава 2 В которой Алиса боится
— Н-н-нет! Давай ты слетаешь без меня, а я вернусь на Ярр? — чего-чего, но такой реакции от боевой подруги Виньярд не ожидал. У нее глаза были на мокром месте, а руки Алиса не знала куда девать — сплетала и расплетала пальцы, теребила волосы. У Сью в груди закипала холодная ярость: это что за скоты там проживают, на этом Талейране, что девушка от одной мысли про визит на родину превращалась в испуганную зайчишку? — Ну-ка, ну-ка, мисс Кавальери, посмотри на меня! — он встал с пилотского кресла, сделал шаг вперд, взял ее ледяные пальцы в свои горячие ладони и глянул в самые глаза: — Ну-ка скажи: я убила охренительного песчаного скорпиона на Новом Привозе! Она, повинуясь движению его рук, встала, но всё так же прятала глаза: — Сью… — Давай-давай, не стенсяйся! Громко скажи! — он ободряюще кивнул. — Я… Я… Убила песчаного скорпиона на Новом Привозе. — Охренительного! — напомнил Виньярд. — Окей, окей… Я убила охренительного песчаного скорпиона на Новом Привозе! — слабая улыбка тронула ее губы. — А теперь еще скажи: я пересекла из конца в конец на сраном фургоне половину Ярра! — Я… Ладно, ладно! На сраном фургоне я пересекла половину Ярра! — знакомый задор появлялся в глазах Алисы. — Я — офигеть какая успешная, красивая и талантливая! — А еще что? — уперлась кулачками в бока Кавальери. — А еще — у меня… То есть — у тебя лучший в мире парень! — поднял вверх палец Виньярд. Она ткнула его кулачком в грудь: — Вот оно как? — Именно так! — он притянул ее к себе. Сью не был дипломированным психологом, но один приятный способ перезагрузки мозга был ему хорошо известен.* * *
— Понимаешь, это как проснуться и понять, что страшный сон не закончился. Я с тех пор как попала на Ярр думала, что проснулась. И вернуться туда — это просто… Уф-ф-ф… Да-да, я теперь не шестнадцатилетняя дурочка, мне теперь двадцать и я прожила самый дикий, прекрасный и насыщенный год в моей жизни, и начала жить второй — такой же, но… Знаешь, не смотря на то, что это время было совершенно безумным, я говорила то, что хочу, делала то, что считала правильным и жила… Ну вот, это твое словечко — нормально. Я жила нормально! Не знаю, кого мне благодарить, наверное — всех сразу. Родителей за то, что не побоялись уехать с Талейрана, его величество — потому что это он выстроил Ярр таким, какой он есть, или тебя, Виньярд, но… — А я-то тут… — Да потому что ты лучший парень в мире, дурень! — Кавальери растрепала ему волосы и Сью зажмурился от удовольствия. В отличие от Алисы, по его ощущениям последние два года были чистой воды фантастикой: прошла целая тысяча лет и люди освоили космос, и на каждой планете кипит своя, уникальная и неповторимая жизнь! И теперь у него есть свой собственный космический корабль, именем Виньярда пугают детей или наоборот — ставят его в пример, он дружит с настоящим королем, престарелым супергероем, оборотнем, эльфийкой, космическими сталкерами и вообще… И вообще — у него самая классная девушка в Галактике, м? — Сью, что за взгляд? Так!.. Я тут душу ему изливаю а он пялится на… На что ты там пялишься? — На всё пялюсь. У тебя всё достойно пяления. — Достойно чего? Что за слово-то такое? — Пф-ф-ф-ф! — Виньярд фыркнул, а потом сделал серьезное лицо: — Прости, прости, я просто подумал — всё это просто фантастика. Последние два года, ты, Ярр, космос, «Эрнест», даже Спартак! Я стараюсь не думать об этом, но… Кавальери кивнула. — Это именно то, что я имею в виду. Классная жизнь, о которой можно только мечтать! А на Талейране… Понимаешь — меня ежедневно убеждали в том, что я дура. Это сложно объяснить, но я попробую. Представь себе: нельзя выглядеть уныло, потому что это создает негативный фон и может плохо повлиять на психологическое состояние окружающих. При это не следует громко смеяться, потому что ты можешь оскорбить того, кто находиться сейчас в депрессии. Не нужно стесняться своих чувств — можно трахаться прямо на лестнице, что здесь такого, это естественно, нечего хмуриться и тем более делать замечания — это свободная планета! Нельзя целоваться на автобусной остановке — это может спровоцировать агрессию со стороны того, кто обделен вниманием, или оскорбить человека другой культуры. Почему ты одеваешься в такую закрытую одежду? Ты что — стесняешься своего тела? Почему ты одеваешься в такую открытую одежду — ты провоцируешь кого-то с нереализованным сексуальным желанием? Или хочешь оскорбить кого-то имеющего физические недостатки? — Господи, что за дичь? — выпучил глаза Сью. — Это что за псих тебе это втирал? — Это целая планета, понимаешь? Они там все такие… — Погоди, ну есть же какие-то правила, законы… — Ага. Закон на стороне того, у чьего адвоката лучше подвешен язык. И того, кто находится в более «социально уязвимом положении»… Один парень сунул руку под монорельс, чтоб оказаться социально уязвимым — и не прогадал… Пока родители растили ему новую конечность, он переспал с половиной наших одноклассниц — хотя был настоящим убожеством. — Э-э-э-э… Как связаны оторванная рука и секс со школьницами? — ум за разум у Сью заходил всё больше. — Он подал бы на них в суд — иск о дискриминации. Мол, они отказали ему в близости на основании его физического недостатка. — Что, нахрен? Бред какой-то… А ты… — А я из семьи радикалов, и не спала вообще ни с кем: ни с красавцами, ни с убогими — так что ко мне не подкопаться. А вот те, кто уже успел погулять к тому времени — те были у него на крючке… — Фу? — Фу, — согласилась Алиса. — И ты меня туда везешь. — А нормальные люди там есть? — Ну, мои папа и мама были относительно нормальными… Они ведь устроились на Ярре, да? — Мгм… Я побью любого, кто протянет к тебе лапы, а потом скажу, что это наша национальная культурная яррская традиция. И я натравлю на них Эйба Джонатана, который поимеет всю судебную систему Талейрана, потому как мы будем угнетенными нацменьшинствами. Как тебе? Кавальери наклонила голову и посмотрела на него странным взглядом: — А ты точно никогда раньше не бывал на Талейране? Рассуждаешь как настоящий прожженный яппи из Тунберга… Виньярд мог бы ей снова рассказать, что некоторые общества старой Терры в начале двадцать первого века практиковали нечто подобное, и он начитался и насмотрелся всякого по этой теме, но не стал углубляться в дебри и просто попросил: — Но пангейский костюмчик-то ты надень, ладно? — А ты не смей надевать плащ — каждый будет думать что ты эксгибиционист! — Что-о? — Что?* * *
Ночная сторона Талейрана горела мириадами огней — огромные агломерации покрывали самые благоприятные для человека территории субтропических побережий обоих полушарий планеты. Единственный огромный материк, занимающий треть поверхности, сейчас был погружен во тьму. Солнце освещало только бескрайний океан и пустынные, незаселенные холодные острова. В околопланетном пространстве было тесно: грузовозы, лайнеры, спутники связи, многофункциональные станции, терминалы орбитальных лифтов, обломки космического мусора, москитный флот — всё это перемещалось в немыслимом броуновском движении, и разобраться в хаосе мог только очень опытный пилот — или искусственный разум. — А где… — Сью защелкал тачпадом, переключаясь между отметками космических объектов и откинулся в кресле. — Нормально! Куда делся «Метаксас»? Огромная орбитальная станция, ранее принадлежавшая Конфедерации, а ныне — Протекторату, просто исчезла! Она значилась во всех каталогах, однако — физически отсутствовала. Полнокровный корпус штурмовиков, флотская эскадра, вспомогательные соединения, размещенные на «Метаксасе» — ничего этого на орбите Талейрана не было. И никаких других сил Протектората — тоже! — Алиса-а-а, как обстоят дела с армией у Талейрана? — Э-э-э-э… Никогда не слышала. Муниципальная полиция, корпоративная охрана, служба спасения, какие-то правительственные жутко секретные подразделения, но прям армия — нет. Кажется, нет. Я могла не обращать внимание на такие вещи… Талейран всегда входил в состав Конфедерации, так что… Алиса действительно могла не помнить — но даже гало-сеть не давала никаких откликов на запрос «вооруженные силы Талейрана». Их как будто не существовало в принципе! Вывод напрашивался сам собой: Сверчки прибыли в систему, когда отсюда убрался Протекторат. При этом никакой официальной информации о выходе этой одной из ключевых планет сектора Атлантик из-под опеки Сената нигде не публиковалось… — Совпадение? Не думаю… — проговорил Виньярд и послал запрос на стыковку. Отклик пришел тут же. — Цель визита? Алиса, какая у нас цель визита? Тоска по родине? — Тьфу-тьфу… Давай что-то более правдоподобное. На мониторе рядом с запросом один за другим выскакивали рекламные баннеры — отели, бутики, интим-услуги, знаменитая репродуктивная программа с милыми мордочками ангельских младенчиков… — Вот! Это нормально. Гладиаторские бои, — Сью на клавиатуре заполнил нужную графу раньше, чем Кавальери успела его остановить: — Участие в гладиаторских боях. — Виньярд, ты — придурок? — Ну так не до смерти же, вон — написано! — парень ткнул пальцем в баннер. — И они поверят! Это ж идеальная легенда, мы ж с тобой ветераны «Слэма», и всё такое… Ну ладно, ладно, осмотримся, решим что нам это не подходит, задерем цену… А попутно — выполним миссию. Какой там лифт к Флойду спускается? — Никакой. Ближайший — в Ламарш, — она явно была сердита, и не одобряла такого скоропалительного решения. — Это тот город, где… — Да, да, где меня вынули из инкубатора и где я прожила пятнадцать лет… Сью, ты всё-таки болван, — она встала из кресла и ушла в каюту. Сью запустил руки в свою шевелюру: ну а как по-другому? Только импровизация, плана-то никакого нет! И вообще — соваться безоружным на незнакомую планету, на которой орудует племя космических кочевников — вот это значит быть настоящим придурком! А Талейран имел одно из самых жестких оружейных законодательств в освоенном космосе — это касалось энергетического, огнестрельного, холодного и любых других видов оружия. Но имелось одно исключение — гладиаторы! Для них оружие было частью образа, и они появлялись на публике, щеголяя мечами или секирами. Эту лазейку Сью и решил использовать, чтобы протащить на поверхность хотя бы рапиру — пусть за эту привилегию и придется пару раз получить по роже на потеху толпе. — Талейран-929 вызывает «Эрнест»… Назовите предпочтительный пункт стыковки? — раздался голос диспетчера. — «Эрнест» на связи… Орбитальный лифт над Ламаршем — это где? — Рассчитываю вам траекторию… Принимайте данные, и не забудьте оплатить пошлину и взнос за парковочное место… — Не забуду. — Добро пожаловать на Талейран! — Да-да, спасибо… — Сью потянул на себя штурвал, отрегулировал мощность двигателей и извилистым курсом повел легкий катер к эллипсоиду космической станции, которая венчала собой нитку атмосферного лифта.* * *
Алиса предстала перед Виньярдом во всеоружии и сразила его наповал — в который раз. Настойщий пангейский «uni-suit» подогнанный под конкретную фигуру, вес и рост, производил впечатление. Матовый черный, идеально лежащий на изящных девичьих формах — сьют был функциональным и женственным одновременно. — И болеро, и беретик… — она примерила еще две детали гардероба, которые, конечно, были алого цвета — в тон к прядям волос. — А… Ну, юбка там… — Это Талейран, Сью! Меня не поймут! Виньярд вспомнил ее манеру одеваться, когда они вместе учились на первом курсе подготовительного отделения, и сглотнул: — А! Понятно… А мне что надеть? — Что хочешь, Виньярд! Мне всё равно! Это она на него дулась за то, что он решил поучаствовать в гладиаторских боях и и просто поставил ее перед фактом. Ювелирно пристыковав «Эрнест» на парковочное место, Сью сказал: — Зер гут! — и пошел переодеваться. Кавальери только закатила глазки и похлопала ресницами, когда он явился в полурасстегнутой клетчатой рубашке, из-под которой выглядывала футболка со сталкерским зеленым принтом, в штанах с бесконечным множеством карманов и кедах, разноцветные шнурки которых безвольно волочились по полу. В огромный рюкзак он запихал комплект сталкерской брони, рапиру, и еще кучу всего, необходимого двум путешественникам на очень странной и явно небезопасной планете. Ну а как можно назвать безопасным место, где обычные граждане не имеют возможности владеть оружием, а преступники — находят тысячу путей, чтобы вооружиться?* * *
На ресепшене сидел мускулистый молодой мужчина с голым торсом, и блаженно кряхтел, пока симпатичная девушка с аккуратно заколотыми на затылке волосами втирала ему в шею, трапеции и плечи какое-то пряное снадобье. Девушке приходилось наклоняться, и обтягивающая фигуру униформа ей явно мешала. — Вы не против? — спросил администратор, намекая то ли на свой голый торс, то ли на девушку, то ли на странный запах мази. Алиса растянула губы в дежурной улыбке, Сью недоуменно поднял бровь. Мускулистый взял у них ID и, сверяясь с какой-то информацией на мониторе, на мгновение замер и даже шикнул на девушку. — Виньярд и Кавальери? Да ла-а-адно! И для участия в гладиаторских боях! Ну, дела! — его тон был таким, будто он тысячу лет знает их обоих и готов обнять. — Коэффициенты будут бешеные! Вы на Арену или в Яму? Я — из рисковых, азарт для меня — как воздух… Ну, скажите, скажите! — А можно нас досмотрят и мы пойдем? — спросил Сью, чем вызвал на лицах администратора и девушки в форме какое-то удивленное, рыбье выражение. Это выглядело странно, но Сью решил пока не обращать внимания. У него было конкретное дело, и он собирался покончить с ним как можно быстрее. Но пряный атлет не унимался: — У меня лудомания, понимаете? Мне нужно… — Мне нужно спуститься на поверхность планеты, — надавил голосом Виньярд. Рыбье выражение лица прочно поселилось на физиономии странного администратора, он как-то машинально выполнил все процедуры, вяло кивнул, выслушав объяснения о причинах нахождения в рюкзаке рапиры, приклеил к багажу какой-то стикер и апатично уставился в монитор. — Ну что, пошли? — Сью направился к выходу и оглянулся на Кавальери. Та глубоко вздохнула и двинулась за ним. Послышался цокот каблучков и их догнала давешняя девушка в форме сотрудника орбитальной станции: — Зачем вы с ним так? Он же сказал — у него диагноз, лудомания… Вы сделали ему больно, травмировали. Что вам стоило просто взять и ответить на его вопрос? — А еще у него что? — сердито спросил Виньярд. — Какой-такой диагноз позволяет ему на рабочем месте сидеть полуголому, а вы ему еще вот этой вот дрянью спину трете? — Ну, мышцу потянул на тренировке, понимаете? — Мышцу потянул, лудомания… А если бы у него была нимфомания — вы бы прямо тут, на ресепшене, разрешили бы ему себя трахнуть? — не выдержал Сью. — Э-э-э-э, да? А в чем вопрос-то? — удивилась девушка. — Это нормально, — скорее для того, чтобы убедить самого себя проговорил Виньярд. Кажется, Талейран представлял собой настоящий сумасшедший дом.* * *
Когда они спускались сквозь облака в огромной, полной народа кабине орбитального лифта, Алиса сказала, наклонившись к самому уху парня: — Ему еще деньги из бюджета выделяют — по сто кредитов в месяц. На ставки. — А! — сказал Сью. — Это как наркоманам выдают одноразовые шприцы, а больным СПИДом — бесплатные кондомы? — Точно, — сказала Кавальери и покраснела. И Виньярд подумал, что ему несказанно повезло, что Алиса получилась такой, какая есть, появившись на свет в этом гадюшнике. И еще подумал, что стоит, наверное, всё-таки как-нибудь познакомиться с ее родителями.Глава 3 В которой Виньярд бьет пощечины
Ламарш был городом с картинки: по крайней мере, ночью, с высоты в два километра. Башни небоскребов, горящие неоном всех цветов радуги, монорельсовые подвесные дороги, раскрашенные лучами прожекторов гигантские струи фонтанов, мельтешение каров на улицах и яркие рекламные голограммы, парящие в воздухе… Гигантский зеленый парк, занимающий не меньше одной десятой площади агломерации, с геометрическими дорожками и деревьями с аккуратно подстриженными кронами, и продуманной подсветкой, и блестящими водной гладью прудами. Набережная, выложенная белым камнем, с пальмовыми аллеями и причудливым зданием порта, огромный океан, на просторах которого виднелись отмеченные габаритными огнями суда… — Вау, — сказал Сью. — Тут полно талантливых людей, — откликнулась Алиса. — И есть очень хорошие специалисты, и высокие технологии… Этого у Талейрана не отнять. Нитка, а точнее — колонна из углеродных нанотрубок, которая представляла собой ствол орбитального лифта, упиралась в океаническую платформу, которая располагалась на значительном удалении от берега. Кабины сновали по ней с промежутком в два часа, чего вполне хватало для всех таможенных и иммиграционных процедур. Здесь, внизу, не было никаких разомлевших бодибилдеров, молодая женщина в уже знакомой униформе транспортников держалась предельно вежливо, да и проверяли приезжих куда как строже. Транспортная охрана выглядела серьезно: в легких бронежилетах поверх формы, тактических очках, со станнерами необычного дизайна… Даже разъяснения по поводу рапиры пришлось давать. — Выступать будете в Ламарше? Если сразу на Арену — спросите Синди, она там самый вменяемый менеджер, — со знанием дела посоветовал один из секьюрити, когда с досмотром было покончено. — Нет, мы куда-нибудь попроще, в городок поменьше… — Сейчас хорошие деньги крутятся во Флойде — это если вы не боитесь неприятностей, — проговорил словоохотливый охранник. — Там нормальная яма, можно заработать. — А что — во Флойде какие-то проблемы? — наигранно удивился Сью. — Тише, Парис! Не говори ерунды, — шикнула на подчиненного администратор. — Интеграция значительного числа носителей иной, отличной от нашей культуры не может быть простым процессом… Далее она произнесла еще несколько таких же общих фраз, и, вежливо улыбнувшись, направила Виньярда и Кавальери на паром, который ждал у причала. Кавальери остановилась у перил, вдохнула соленый воздух… — Сью, знаешь что? А давай не поедем в Ламарш, м? Нам ведь всё равно надо осмотреться во Флойде, да? И ямы твои, опять же… — она, кажется, уже свыклась с мыслью о гладиаторских боях, и в родной город не хотела от слова «совсем». — Но паром — до Ламарша? — А зачем нам паром? Кредиты Новой Конфедерации и кредиты Протектората имели курс 1:1, и потому с финансами проблем не было. Алиса поманила за собой Виньярда, спустилась по лестнице к самой воде и спросила у стройного длинноволосого парня в гидрокостюме: — Аквабайки в аренду сдаете? — Да-а-а! — жизнерадостно улыбнулся он, демонстрируя белые зубы и оценивающе оглядел Алису — с ног до головы. — А вы умеете… Кавальери фыркнула: — Я с Монталивье, каброн! — А-а-а, карба, салют! Выбирай любой… — он явно распустил хвост, но, увидев хмурый взгляд Виньярда, несколько сбавил обороты. Сью осознавал, что не выглядит внушительно: долговязый, в расхристанной одежде, с развязанными шнурками — какой-то несерьезный, можно даже сказать — нелепый… Но пережитое время от времени всплывало наружу, нагоняя жути, и окружающие это чувствовали. Кавальери прошлась у самой кромки воды и показала пальчиком на ярко-алый аквабайк с двумя кофрами для багажа. — Вот этот подойдет. У него автопилот есть? Назад вернется? — Да, карба, есть! Час — десять кредитов, первые сутки — сто двадцать, все следующие — по сто. Батареи хватит на три тысячи километров ходу, можешь не экономить… — Еще нужен гидрокостюм… — Для тебя? — этот пижон нравился Виньярду всё меньше и меньше, он ведь продолжал красоваться и буквально раздевать Алису взглядом. — Для моего парня, — отрезала Кавальери.* * *
Конечно, этот мерзавец подсунул ему розовый гидрокостюм. Одежду и рюкзак сгрузили в водонепроницаемые кофры, Алиса лихо оседлала аквабайк, крутанула газ. В воздух взмыла струя воды. Хлопнув ладонью по полимерному покрытию сиденья позади себя, девушка подмигнула Виньярду: — Давай сюда, и держись крепче! Сью шагнул с платформы на байк, и обнял девушку за талию — подержаться тут и вправду было за что! — Уи-и-и-и-и! — Кавальери без предупреждение выжала из гидроцикла максимум, и машинка, бешено ускоряясь, рванула к горизонту по лунной дорожке. Всё-таки он многого о ней не знал.* * *
Флойд отличался от Ламарша — здесь не было той идеальной вылизанности, аккуратности. И суть проблемы заключалась вовсе не в провинциальности этого довольно крупного города. Признаки деградации наблюдались всюду: даже в порту и пляжной, курортной зоне не работала часть фонарей, в океане плавало значительное количество мусора, а городская иллюминация сбоила, выдавая совсем уж хаотичное мельтешение. С каждым метром, который пролетал, едва касаясь водной кромки, аквабайк, некая надломленность в состоянии Флойда становилась всё более очевидной. Алиса даже специально изменила курс, чтобы осмотреть прибрежную зону: мусор, граффити, опрокинутые контейнеры и заколоченные листами полимеров витрины — это походило скорее на какой-нибудь Гронинген в период гражданской войны и накануне вторжения гэлов, чем на благополучный мир из первой десятки. — Тут был коммерческий яхт-клуб, думаю, стоит причалить там, — обернулась девушка. — Там народу поменьше… Должно быть… Длинный мол на сваях выдавался далеко в океан, яркий двухэтажный павильон клуба, корпуса корабликов и мачты, первые лучи солнца, показавшегося над горизонтом — всё это создавало некий романтический флёр, и Виньярд подался вперед: — Алиса? — М? — Красиво тут. Подруга некоторое время молчала, управляя байком, а потом ответила: — Ненавижу это всё. Романтический флёр улетучился мгновенно.* * *
На пирсе горел вонючий огонь. В качестве топлива использовались куски пластика, мебель, какое-то тряпье, поэтому аромат был соответствующий. — Я щас! — сказал Сью и встав ногами на сиденье, оттолкнулся и вспрыгнул на пирс. — Подожди минуту. Нужно было договориться о швартовке аквабайка с администрацией клуба, наверное — заплатить какие-то деньги. Парень поморщился от вони, которая совсем не вязалась с общим стилем окружающей обстановки, и пошлепал мягкими подошвами бот гидрокостюма по плитам. Боты, конечно, тоже были с розовыми вставками. Навстречу ему поднялись три весьма примечательные фигуры. Первое, что бросалось в глаза — это была синюшная, почти болезненная бледность кожи. Этой кожи наблюдать можно было предостаточно — из одежды на странных личностях были только нейлоновые шорты. Второе — отсутствие волосяного покрова. Совершенно лысые, без бровей, ресниц бороды и усов — эти типы производили странное впечатление. — О, — сказал один из них. — Еще один тутошний. — О, — сказал второй. — Там водная машина и волосатая девочка. — О, — сказал третий. — Девочку я заберу себе, у меня как раз одной не хватает. А машину продадим барыге. Виньярд начинал понимать, что здесь происходит, и слегка напружинил ноги, приготовившись действовать. — Нам нужно, понимаешь? — проникновенно проговорил первый бледнолицый. — Мы выросли в чудовищных условиях, у нас сильный стресс, и мы готовы сделать культурный обмен. Ты поучаствуешь в уникальном обряде потлача, станешь большим другом нашего народа, и мы нанесем тебе ритуальные узоры. — Потлач — значит ничего не жалко для друга. О, — сказал его товарищ. — Хочешь я подарю тебе всю свою одежду? Твоя-то женская. — Девочка, поднимайся сюда, к нам! — поманил Алису третий. — Нам очень хочется наладить диалог, мы очень стараемся! — О, — удивился первый. — Тутошний стоит и молчит. Ну стой, наверное тебе хочется здесь стоять. А нам очень хочется эту машину и эту девочку. Ты же не против? И девочка не против, тут все девочки сначала против, а потом не против. Виньярд на секунду прикрыл глаза. Ему не хотелось включать «щелчок», да в этом и не было необходимости — даже не смотря на то, что около вонючего костра он заметил еще несколько таких же синюшно-бледных фигур. — Нет, — сказал Сью. — Это неприемлемо. Кажется, у местных почитателей первобытной культуры, были именно они, произошел разрыв шаблона. — О, — сказал первый. — Тутошний сказал нет? — О, — сказал второй. — Так мы побьем его и все равно возьмем, что захотим! — О, — сказал третий. — Я возьму девочку. КЛАЦ! Хлесткая пощечина смела любителя девочек с пирса в воду. ДАЦ! Вторая пощечина впечатала желающего драться в стену яхт-клуба. Оставшийся внезапно один на один с Виньярдом предводитель бледнокожих издал горлом мерзкий стрекочущий звук, и ему на помощь ринулись соплеменники. Их было около дюжины — даже странно, чем можно было заниматься пятнадцати парням на пирсе? Рыбу они точно не ловили… В руках они сжимали что-то похожее на оружие: шипастые дубинки, обрезки труб, какие-то устрашающего вида пилообразные мачете. Только нейлоновые шорты оставались неизменнойдеталью у каждого из этих странных обитателей пирса. — Это нормально, — сказал Сью. — Щёлк. Дац-дац-дац-дац! Он бил пощечины с обеих рук, хлесткие, звонкие, способные свернуть челюсть или сломать шею. С криками и всплесками соленых океанских волн синюшные космические скитальцы посыпались в воду. Это заняло не более пяти секунд — и четыре длинных, перетекающих один в другой шага, и ровно тринадцать ударов. Тринадцать потому, что ударенный о стену тип нашел в себе мужество подняться и ринуться в бой, чтобы получить звонкую оплеуху и быть сметенным прочь с пирса. Над головой внезапно послышалось некое гудение, явно искусственного происхождения, и Виньярд поднял глаза. Бочкообразный флаер черно-белого цвета, с синим красным проблесковыми огнями заходил на глиссаду над пирсом. На его борту красовалась люминесцентная надпись «MUNICIPAL POLICE». Летательный аппарат завис над утопающими сверчками, в его днище раздвинулись створки и оттуда развернулось сразу несколько тросов, за которые принялись цепляться отталкивая один одного кочевники. Алиса успела пришвартовать аквабайк, и Виньярд принял у нее из рук рюкзак, пакет со своей одеждой, и подхватил девушку, которая смотрела на него каким-то странным, слегка удивленным взглядом. — Сью, — проговорила она. — Ты в порядке? — Я-то? Я — нормально. А вот соотечественники у тебя очень стремные. — Мои-то? — в тон ему переспросила она. — Мои — стремные, конечно. Но это не мои соотечественники. Таких гоблинов на Талейране отродясь не водилось. — А-а-а-а-а! — осознал Виньярд. — Это не гоблины. Это Сверчки. Мокрые Сверчки как раз выбирались на пирс. Красные отпечатки виньярдовой длани расплывались у них весьма симметрично — у одних на правой, у других — на левой щеке. — О! — сказал их предводитель. — Делаем ноги. Это не тутошний, это верняк — яррский. Или гэльский. — О, — согласились остальные. И сделали ноги, шлепая босыми ступнями по плитам мола и наддавая в сторону берега. Полицейски флаер, совершив маневр, завис над пирсом и сел прямо на него, перегородив Алисе и Сью путь в город. Появившийся из дверцы человек в полицейской форме с очень-очень усталыми глазами сделал несколько шагов навстречу и, вяло козырнув, представился: — Лейтенант Кураж, муниципальная полиция Флойда, гребаная работа, гребаная жизнь. — А? — удивился Сью. — Документы, пожалуйста. — Это нормально, — откликнулся Виньярд. Сью и Кавальери протянули айди, и лейтенант Кураж проверил их сканером. Он был еще очень молодым, вряд ли старше Виньярда, этот полицейский. Среднего роста, атлетичный, загорелый, с коротким ежиком темных волос, в легком форменном бронекостюме, со станнером и компактным лазганом — он смотрелся очень прилично. Да и манера держаться, и общаться располагали — полицейский не грубил, был корректен и вежлив. Только очень, очень устал. — А-а-а, так вы оттуда! — он ткнул пальцем в небо. — Мисс Кавальери, вы же вроде местная, почему не сказали как у нас на Талейране относятся к рукоприкладству? — А я сказала… Но он же с Ярра, там другая культура, понимаете? Особенности адаптации… — С-сука, — сказал Кураж как будто в сторону. — Нужно чтобы кто-то прилетел с другой планеты, чтобы надавать лещей этим уродам. А потом добавил, уже официальным тоном: — Это ведь было недоразумение, верно? Пострадавшая сторона претензий не предъявила, я думаю, мы можем ограничиться устным предупреждением? Сью встрепенулся, но Алиса придержала его за рукав: — Конечно, можем. Большое спасибо лейтенант! — и искренне улыбнулась. Полицейский пожал плечами: — Да ладно, что там… Всё понятно же. Но вы во Флойд ведь на на Сверчков поглядеть приехали? Парень и девушка переглянулись. Вообще-то дело обстояло именно так. Но в качестве ответа это никак не годилось, и Виньярд сказал: — Я хотел попробовать себя на гладиаторских боях. Говорят, тут есть какие-то приличные ямы… — Так! — посерьезнел Кураж. — А ведь у вас может всё получится. Вон как вы их разметали… Я всё видел через «глазки», знаете ли. — Марсель!.. — раздался молодой голос из флаера. — Я слил видео в сеть — там уже пятьдесят тысяч просмотров! — Педро, ты кретин! — откликнулся лейтенант Марсель Кураж. — Я убью тебя! Мистер Виньярд, мисс Кавальери… Я бы и рад вас сейчас отпустить, но похоже теперь у вас и у меня проблемы — этот идиот залил видео в сеть. Стажер, мать его. И мой двоюродный брат… Придется проехать в участок, дадите пояснение своим действиям под протокол, надо вас как-то отмазать. — Это нормально, — кивнул Сью. Начать изучение ситуации в городе с полицейского участка — не самый худший вариант. Тем более никто, по всей видимости, не собирался их засаживать в казематы. Кавальери настроила автопилот аквабайка и с сожалением глянула ему вслед. Виньярд протянул ей руку и они следом за лейтенантом прошли в нутро флаера. — Можно я переоденусь? — спросил Сью. — Очень по-идиотски себя чувствую. Кураж только кивнул и полез в кабину, где выпихнул с пилотского места живого чернявого юношу — тоже в полицейском бронекостюме. — О-о-о-о, рад познакомиться! Я теперь ваш фанат! — он протянул руку Виньярду, а потом повернулся к Алисе: — И ваш тоже, конечно! Мисс Кавальери, я только что подписался на все ваши странички! А правда что вы приехали чтобы надрать задницы Сверчкам? Виньярд как раз натягивал штанину, и фыркнул от удивления: это полицейский такое спрашивает? — Нет, — сказала Алиса. — Просто я соскучилась по родине, а Сью — по острым ощущениям. Вот и решили наведаться на Талейран. Для карьеры полезно, охваты в сети вырастут. — О да-а-а-а, видео на пирсе набрало уже триста тысяч! Это десять минут не прошло! А пишут-то, пишут то… Флаер стремительно набирал высоту. Педро погряз в просмотре комментариев, а Алиса замерла, глядя в окошко. Сверху было хорошо видно огромный лагерь космических кочевников, который раскинулся на окраине города. Центром этого странного поселения служил громадный флагман Сверчков: сцепленные друг с другом лайнеры. Вокруг них, в хаотичном порядке расположились другие корабли — поменьше, но размеров тоже весьма внушительных. Они были покрыты следами коррозии, вмятинами, какой-то странной порослью и казались неспособными не то что поддерживать чью-то жизнь и перемещаться в безвоздушном пространстве, но и вообще — не развалиться в ближайшие пару дней. В небо поднимался дым от костров, мужду корпусами космических кораблей виднелись какие-то причудливые сооружения из подручных материалов, территория вокруг была изгажена и измалевана в соответствии с представлении Сверчков о прекрасном. Это представление явно проникло и на городские улицы, внося свой сомнительный вклад в развитие городской среды. Возникало чувство, что некогда ухоженный и благополучный Флойд как то ужался, скукожился под напором нового, доселе невиданного явления. Гордо и независимо держались только башни небоскребов и промзона — в корпоративном квартале. — Отвратительно, правда? — сказал с пилотского места Кураж, и Виньярд был с ним полностью согласен.* * *
Глава 4 В которой добрый коп превращается в злого, а Сью пользуется чужими воспоминаниями
Флаер приземлился на площадку за полицейским участком, рядом с еще тремя такими же машинами. Марсель Кураж щелчком тумблера заглушил двигатели: — Приехали… Его бодрость и оптимизм исчезли без следа, и открытое, приятное лицо замерло в гримасе безнадежности. Причину тому он объяснил своему напарнику-кузену Педро: — Ледрю уже тут. Рвет и мечет. Ледрю — огромная женщина в роскошном мундире с эполетами, стояла прямо напротив дверцы флаера, уперев руки во внушительные бока и постукивая носком лакированной туфли. — Как же меня это всё достало, — тоскливо протянул Кураж. — И что мне теперь делать с делегацией Сверчков и тремя сраными правозащитниками, которые сидят в моей приемной, Кураж? — голос капитана полиции был подобен грому. — Ты ославил наш участок на весь Талейран, ты — и твой гребаный кузен! Кстати — его стажировка окончена, он ее завалил! Черт возьми, Марсель, ты же не первый год замужем, ты ведь знаешь что у нас тут происходит! Инкорпорация в наше общество представителей уязвимой культуры — процесс весьма непростой… Лицо лейтенанта пошло красными пятнами, пока он слушал капитана Ледрю. А когда речь зашла об инкорпорации он не выдержал и взорвался: — Инкорпорация? Непростой процесс? Вы что — ослепли и оглохли? Семьсот заявлений о пропаже людей! Семьсот! Да-да-да, это социки, которые после того, как им исполнилось шестнадцать только и делают, что шатаются по улицам, жрут паек, трахаются и купаются в море, но это — граждане Талейрана, черт бы меня побрал! А эти ваши «представители»… Инкорпорация? Они хотели отнять у мистера Виньярда аквабайк и похитить мисс Кавальери с целью… С целью… — Кураж покраснел еще больше и оглянулся на девушку. — Они раздолбали яхт-клуб, и вынесли оттуда всё, что можно, и распотрошили яхты, оставив от них только корпуса и мачты! Это инкорпорация? Капитан Ледрю, сколько мы будем это терпеть? Вы вообще видите, во что превращается наш город? Капитан сначала оторопела, а потом бросила: — Остынь, Кураж. Тебе что, больше всех надо? Можешь считать себя в отпуске с этого дня, — развернулась на каблуках и зашагала в здание участка. Виньярд видел, как играли желваки на скулах лейтенанта полиции, и как потупил глаза Педро. — Да, да, пошел я нахер, — процедил Марсель Кураж. — Но что будет, если все мы пойдем нахер? Педро тоскливо пялился на свои ботинки: — А нахер — это куда? — протянул он. — Куда нам идти, Марсель? Марсель беспомощно всплеснул руками: — К социкам? Кушать батончики, трахаться и купаться в море? Мне б кто сказал, а? Полицейский даже вздрогнул, когда раздался голос Алисы: — Хотите — я вам скажу?* * *
— …не знаю как в других городах, но тут, во Флойде, остались работать одни идеалисты. Или беспринципные карьеристы, типа Ледрю. Я говорил с медиками, коммунальщиками, педагогами, полицейскими… Знаете, какая мотивация всё еще быть тут, не смотря на то, что происходит на улицах после пришествия Сверчков? Жалость. Нам жалко людей. Мы пытаемся сделать хоть что-то. Кого-то защитить, подлечить, научить… В центральной больнице осталось около тридцати процентов докторов и примерно половина младшего медперсонала. В нашем участке из ста двадцати человек списочного состава — перевелись подальше отсюда целых пятьдесят. Остальным — жалко своих земляков, понимаешь? Но что, мать его, я могу сделать, когда я не вправе даже выстрелить в этого урода из станнера, когда он пытается забрать ваш аквабайк? Это, нахер, нетолерантно, представляете? Алиса представляла, Виньярд — не представлял. Для него то, что говорил полицейский — возможно, уже бывший, явно не соответствовало привычному образу талейранцев, как их нарисовал себе Сью. У этого парня — Куража, что-то сильно перещелкнуло в голове. Он кое-что понял о реальном мире: Сверчки пробили стены теплицы, в которой прошла вся его жизнь, и теперь, находясь в сильнейшем экзистенциальном кризисе, он пытался найти для себя приемлемый выход, чтобы и не бросить своих земляков в беде, и при этом не нарушить писанные и неписанные законы своей Родины. Они вчетвером сидели в баре, который явно знавал лучшие времена. Его витрины, сплошь измалеванные рисунками половых органов, скорченными рожами и площадной бранью, местами были заменены на фанеру, ассортимент был жалким, а из живого персонала присутствовал только один бармен — пожилой мужчина в несвежей рубахе. Напитки и еду развозил робот. — Здесь работали официантки, замечательные такие девочки! — Педро оторвался от экрана планшета. — Майя так мне нравилась! Но после того, как сюда заглянули Сверчки… Это было слишком, если честно. Я потому и решил устроится в полицию. Я не мог их защитить! Стоял как дурак и смотрел, как эти синюшные типы лапают девчонок, и не знал что делать… Насилие — это ведь негуманно, да? Сверчки понятия не имеют о гуманности, в их культуре его просто нет! Я оттолкнул того лысого от Майи, а они набросились на меня — и избили до полусмерти, и я ничего не мог с этим поделать, и никто не мог! Если бы не позвонили Марселю… Я решил пойти работать в полицию, потому что только он справился с ситуацией… — И получил свой первый за пять лет работы выговор и лишение премии — за негуманное обхождение с представителями социально уязвимой категории населения… — буркнул Кураж. — И Ледрю меня потом отправила в отпуск — тоже в первый раз. А потом отозвала из отпуска — следующим вечером, потому что нужно было решать вопрос с мародерством в «Дионисе», а массовые увольнения уже начались.* * *
Виньярд понимал, что эти двое пытаются увязать свое мировоззрение, весь талейранский образ жизни с тем, что происходит во Флойде. И у них не получалось. Одна из проблем была в том, что, например, даже для людей в Ламарше, до которого рукой подать, всё было однозначно. Есть несчастные космические скитальцы, для которых недоступны все блага цивилизации. Волей случая их забросило в систему Меттерниха, на самую орбиту Талейрана — и они попросили помощи. Как же! У них детки никогда не ступали по зеленой траве, они едят только концентраты и продукты рециркуляции — то бишь биомассу из говнокрута, женщины их коротают время в мрачных и холодных коридорах старых космических кораблей, а мужчины пытаются освоить жалкие крохи ресурсов, чтобы обеспечить свои семьи…Несколько съемочных групп от крупнейших местных масс-медиа были допущены вождями племени на борт флагмана, и талейранцы получили неоспоримые доказательства их ужасных страданий. На кораблях действительно было мерзко. Каждый житель индустриального мира может представить себе это очень легко: есть магазин на окраине, с покосившейся вывеской и разбитым окном, так вот там за углом обстановка точно такая же, как на главном корабле флотилии Сверчков. Грязно, воняет, куча стремных людей и стремных железяк, и хочется поскорее уйти оттуда. Всем, кроме местных. Впервые после десятков лет победившей толерантности у Талейранских правозащитников и некоммерческих благотворительных организаций появилось настоящее дело! Добиваться гуманитарной помощи и призывать помочь бедным Сверчкам и их еще более бедным деткам — это вам не своих и так зашуганных соотечественников кошмарить бесконечными судебными исками! Правозащитное лобби продвинуло в планетарном Конгрессе законопроект, который гарантировал Сверчкам статус беженца и реализовывал право убежища на поверхности планеты для всего племени целиком. Местом дислокации был обозначен новый, строящийся спальный район Флойда — туда предполагалось заселить Сверчков и начать их постепенную ассимиляцию, включение в состав талейранского общества, но… Сверчки насрали на планы правозащитников, точно так же, как правозащитники и конгрессмены насрали на права своих сограждан — не таких социально уязвимых, как кочевники. В том спальном районе вообще-то строились квартиры для законопослушных налогоплательщиков, работающих и получающих зарплату дольщиков. Теперь они должны были войти в положение и отложить свои планы на собственное жилье — ради бедных детей, гниющих заживо в железных гробах в космической пустоте. Сверчки просто опустились на поверхность планеты — прямо на этот самый жилой комплекс, стерев его в порошок огнем из дюз маневровых двигателей и днищами своих огромных кораблей. Кочевники плевать хотели на планы правозащитников. Осознав главный посыл, что жители этой планеты почему-то считают себя виноватыми, и обязанными им помочь, кочевники неплохо развернулись. Талейранцы и понятия не имели, с кем связались. Они лихо наматывали на уши ту лапшу, что вешали им хитроватые бледнолицые старейшины и жалостливые женщины с грустными лицами. А Виньярд представление имел. Благодаря памяти Гая Кормака, монарха Ярра, который вырезал почти всё племя Саранчи чуть ли не собственноручно — после того, как они попытались употребить Горго.* * *
Всего было известно четыре племени космических кочевников — и все они происходили явно из одного корня. Акриды, Цикады, Саранча и Сверчки. Разваливающиеся на ходу космические корыта, полные жестоких дикарей, которые кочевали по заранее заданному алгоритмом маршруту между отсталыми мирами всех трех секторов освоенного космоса и грабили феодальные или рабовладельческие цивилизации — вот как это выглядело на самом деле. Каждый флот включал в себя десятки судов и от двадцати до пятидесяти тысяч кочевников. Этого было мало, чтобы захватить какой-нибудь мир, но племена и не хотели этого делать. Они довольствовались грабежом одного-двух процветающих городов, которые не могли ничего противопоставить падающим с неба кораблям и толпе агрессивных дикарей. Несколько тысяч бойцов, вооруженных самым разнообразным оружием — от редких бластеров до дубин, утыканных гвоздями — этого было достаточно практически при любом раскладе. Застывший в бронзовом веке Анубис, или рыцарско-феодальный Шварцвальд, или любой другой неизвестный мир на таком же уровне развития — все они страдали от опустошительных набегов — примерно каждые двадцать лет. Металлы, продукты, пленники и пленницы, одежда, предметы обихода и что угодно еще — всё это было желанной добычей для кочевников. Горго едва-едва оправился от нашествия мехов — спустя пять лет после тех событий. Только-только стали распахиваться заросшие бурьяном поля, а чудом выжившие эстоки из Незабудок и Лютиков вышли из лесов и заселили Замок, когда на головы им упали корабли племени Саранчи. Бледнолицые не нашли на планете ни одного города — все они были стерты с лица земли ребятишками Рудольфа Вестингауза, да перевернется он в гробу. И потому Саранча шерстила Горго частым гребнем, выискивая любые поселения, чтобы поживиться хоть чем-нибудь. Улетевшие с родного мира эстоки оставили для связи оборудование, аналогичное тому, которое использовал геройский погибший Айртон Незабудка, и жители Горго попросили помощи у тех, кому всегда было больше всех надо, и кому уж точно было не наплевать: у его величества Гая Джедидайи Кормака и своих сородичей, переселившихся на Ярр. И помощь пришла — такая, которая поганой метлой вычистила планету от Саранчи, а систему — от их флота. Все, кто оказывал сопротивление были перебиты, остальные — помещены в криокапсулы, до тех пор, пока правительство Ярра не решит, что с ними делать. Такое жесткое решение вызвало целые шквал обвинений со стороны прессы и политиков развитых миров — как входящих в Протекторат, так и свободных. Но на это Ярру уж точно было наплевать. Горго общим решением представителей всех местных народов — от эстоков и марранов до тиграев и субареев — перешла под монаршую руку Кормака. Путем подачи заявления в Новую Конфедерацию планета закрепила эту свою принадлежность на межмировом уровне, и, воспользовавшись особыми правами доиндустриальных миров, получила статус мира-заповедника на следующие десять лет, в развитие которого вмешиваться запрещено — за исключением гуманитарных миссий… Конечно, Талейран был одним из первых кто выразил глубокую озабоченность и подверг жесткой критике действия Ярра, и напомнил о общечеловеческих ценностях и необходимости терпимо относиться к особенностям культуры малых космических сообществ… Теперь у Талейрана появился отличный шанс показать — как это делается на практике, и, похоже, Талейран облажался.* * *
Алиса пощелкала пальцами перед лицом Виньярда: — Алло, Хьюстон… У нас проблемы? — Э-э-э-э… Я задумался. Для меня план действий очевиден — участвуем в гладиаторских боях, лупим бледнолицых на арене в хвост и в гриву, добираемся до прямых эфиров в Ламарше и громогласно заявляем, что Талейран обосрался со своим гуманизмом, потому что кочевники и понятия о нем не имеют, а грабят и похищают законопослушных граждан, портят общественное имущество и ведут себя как те, кем они на самом деле и являются. Как настоящие паразиты. Потому — все, кто с таким положением дел не согласен… — …должны собраться в отряды, взять в руки оружие и дать отпор наглым пришельцам! — закончил за Виньярда Кураж. Его взгляд полыхал праведным гневом, а кулаки были сжаты до белых костяшек пальцев. — Что? Не-е-ет! Не стану я никого призывать воевать с бледнолицыми! Желающие могут выехать на Ярр, и «Центавр-Старлайн» готов организовать сколько угодно чартерных рейсов. Почему Ярр? Да потому что у нас ни одна собака не сможет получить подданство и поселиться на планете на постоянной основе, прежде чем ее не выдрессируют в Академии… Посмотрел бы я как эти синюшные пытаются отжать квадроцикл у сержанта Эрми… — Но… Я думал, что вы… — Марсель Кураж был растерян. — Что я силой мысли разверзну небеса, откуда явится светлый лик его величества, который пустить молнию из задницы и испепелит Сверчков? Судя по кислым выражениям лиц Педро и Марселя — примерно так они всё себе и представляли. Сью покачал головой: — Это неприемлемо. Талейран сам выбрал свою судьбу, а к тому же — входит в Протекторат, так что официальному Ярру сюда хода нет. Мы не супергерои из дурацких готэмских фильмов, которые кроят вселенную по своим лекалам справедливости и правильности. Его величество дает людям выбор, возможность начать жизнь заново, если в этом или любом другом мире им вдруг не найдется места. — Черт бы меня побрал, — грубовато буркнул Кураж. — Значит, просто не будет… Ну ладно — ты по крайней мере готов заявить о проблеме во всеуслышание — и тебе за это ничего не сделают, ты ведь инопланетянин! Это уже полдела: о проблемах Флойда услышат… Педро, подзови этого железного болвана, надо рассчитаться с ним за еду и напитки! Они вышли из бара — все вчетвером. Стоял погожий летний день, но на улицах практически никого не было — дважды проносились в воздухе флаеры в направлении корпоративных кварталов, пара потертых типов кучковалась у автомата по выдаче воды и питательных батончиков. Витрины магазинчиков и кафе так и оставались задвинуты железными рольшторами, мусорные контейнеры были полны, и никто, по всей видимости, не собирался их убирать. Тем более дико было видеть компанию людей в одних лишь нейлоновых шортах, которые с хозяйским видом прогуливались по самому центру проезжей части, время от времени сворачивая к тротуару и пытаясь проверить на прочность жалюзи и ставни. Один из них остановился совсем недалеко от входа в бар, и, не обращая внимания на стоящих тут же людей, стянул шорты и принялся мочиться на стену. Брови Виньярда ползли все выше, Алиса сморщила нос и отвернулась, Педро и Марсель смотрели на Сверчков уже с явной ненавистью. — Эй! — не выдержал Сью. — My name is Sew! How do you do? Кочевники повернулись к нему синхронно, тот, который был со спущенными шортами даже не прекратил справлять нужду. Виньярд рассмотрел на лице у каждого из них синюю гематому, так или иначе повторяющую отпечаток части ладони. — Э, пацаны, этот тот не тутошний! Валим, валим отсюда! — они его явно узнали, переглянулись, и устремились прочь, по направлению к своему лагерю, шлепая босыми пятками. — Так вот как это работает! — хмыкнул Кураж. — Вы теперь у них — настоящее пугало. Нужно ковать железо, пока горячо! Давайте, я отвезу вас к менеджеру наших ям. Только позвоню супругам, чтоб не ждали меня допоздна. Педро, держи ключи — сходи за машиной, ладно? Марсель отошел в сторону и достал коммуникатор, его кузен скрылся в подворотне. Сью повернулся к Алисе: — Слушай, а вот супруги во множественном числе — это ведь женщины, да? Скажи, что это женщины? Кавальери усмехнулась: — Это Талейран. Тут что угодно — нормально.* * *
Глава 5 В которой разворачиваются театрализованные представления
Почему Ямы называются ямами? Потому что это и есть самые настоящие ямы. Огромные котлованы, оборудованные по последнему слову техники, напичканные камерами и другим записывающим оборудованием, которое позволяет отыгрывать в реальном времени любые прихотливые ситуации, придуманные режиссерами. Сменять декорации, погоду, рельеф местности — всё, что угодно. Гладиаторские игры Талейрана не были похожи на те поединки между невольниками, которые устраивали в античности на старой Терре, или до сих пор практиковали на рабовладельческих планетах. По большому счету это было театрализованное представление, в котором гладиатор вынужден реагировать на постоянно изменяющуюся обстановку, не выходя при этом из роли. Это было одно из ключевых условий для победы. Актерские таланты и умение сымпровизировать тут ценились не меньше, чем бойцовские качества. — Сью? Так и записывать? Может быть что-то придумаете поинтереснее? — промоутер в блестящем пиджаке разве что не принюхивался к парню. — Мертвая Рука, Мистер Икс, Красный Дьявол — и Сью? А Сью — это не женское имя? Алиса хихикнула, а Виньярд пожал плечами: — Пусть будет Сью. — Ладно… — поскучнел промоутер. — Может у вас и есть некоторая популярность в конфедератском сегменте сети, но сеть большая, и на Талейране о вас никто не слышал. Придется начинать с самого низа… — Я не против. Просто скажите — в какую раздевалку идти мне и моей команде. — На сегодняшний вечер у нас будут заняты четыре ямы, вас я, пожалуй, для начала пристрою в третью… Там обычная дуэль, ничего особенного, и ставки низкие… Да, а ваши товарищи — они готовы участвовать в роли миньонов? — Это что значит? — Ну, на вторых ролях… Например — заложник, или принцесса из башни… Да — миньонам ничего не угрожает, если только они не вздумают сами поучаствовать в схватке. Алиса заинтересовано сверкнула глазами, но Сью погрозил ей пальцем: — Нет, пока нет. Из товарищей предвиделась именно она, и Педро. Его таки турнули из стажеров, а вот Марсель Кураж был отозван из отпуска — и дня не прошло. В глазах этого копа поселился нехороший, мрачный огонек — и Сью боялся подумать, что он задумал. — Ну, как хотите. Значит, будут наши… Э-э-э…Сотрудники. За это, между прочим, платят. — На это, между прочим, мне насрать, — сказал Виньярд. Он не собирался повторять свою ошибку, допущенную во время академических соревнований по ночным пистолетным стрельбам — и теперь поручил Педро поставить на себя две тысячи протекторатских кредитов, и поставил сам — еще пятьсот, на четыре победы подряд. Поэтому рассчитывал, что гонорар в три сотни за первый бой и еще сотню — за победу для него особой роли не сыграет. — Так какая раздевалка? — У вас есть очки?.. Имплант? Алиса достала из сумочки очки с функцией дополненной реальности. Маршрут был построен за мгновенье, и Кавальери решительно двинулась вперед, цокая каблуками. Она буквально тянула Виньярда за руку, а он думал о том, что изящные босоножки на высоких шпильках и короткое обтягивающее красное платье, едва-едва доходящее до середины бедер — это, конечно, превосходно. Но очень, очень непрактично. А потом моргнул: раньше таких мыслей у него не наблюдалось. Скорее всего снова — побочка от гипнопрограммы, как с этим «айн-цвай». Это Кормак обожал штаны-карго, тяжелые ботинки и всё в туристическо-прикладном стиле… Сам-то Сью никак не мог назвать практичной привычку не завязывать шнурки, например… — Алло? Что-то ты сегодня залипаешь, а? Может быть — кофе? — Алиса обеспокоенно глянула на него, взявшись за дверную ручку раздевалки. — Кофе тут дерьмо, сплошной сублимат. Вот у Акопа… — О-о-о-о! — Кавальери блаженно зажмурилась. — Мы обязательно заглянем к Акопу.* * *
В широкополой шляпе с пером, бархатных штанах, камзоле и плаще через плечо, Виньярд чувствовал себя кретином. Хорошо хоть плащ был зеленого цвета — можно было представить себе что это плед, как у настоящего эстока. А еще Сью благодарил все высшие силы за то, что протащил-таки на Талейран свою рапиру — по крайней мере в ней он мог быть уверен. — А сапожки-то, сапожки! — поцокала языком Кавальери. Сапожки были что надо. С блестящими пряжками, широкими отворотами, и мерзкими каблуками. Если бы Сью кто-то сказал, что он будет носить сапоги на таких каблуках — скорей всего парень посчитал бы это поводом для конфликта, и надавал бы лещей умнику в Круге. Но теперь он подвигал ногами внутри обувки и горестно вздохнул: это вам не кеды. Сидит не очень. — Ну что — готовы? Компаньоны могут занять места у стен внутренней полусферы… — заглянул в раздевалку промоутер. Мигнула лампочка над внутренней дверью, Виньярд резким движением откинул плащ за спину, положил руку на эфес рапиры и, дернув подбородком, взялся за дверную ручку. Алиса подумала, что этот странный архаичный наряд удивительно подходит ему — как будто всю жизнь так ходил. А Сью подумал, что шляпа великовата и сползает на глаза, и стоило бы от нее избавиться. — …встреча двух сеньоров закончилась ссорой и теперь им предстоит дуэль! — раздался хорошо поставленный голос конферансье. — Сеньор в красном плаще — небезызвестный Черный Лис. Сеньор в зеленом плаще — наш новичок, настоящее пушечное мясо с окраины Галактики — Сью! Яма выглядела потрясающе. Это был настоящий средневековый погост, со склепами, крестами, кустиками мирта — и зловещим светом факелов. Черный Лис — высокий смуглый мужчина, шагнул вперед и отсалютовал шпагой. Виньярд поднял клинок вверх — так, как делают эстоки. Он обратил внимание на отточенное движение, которым его противник намотал свой синий плащ на левую руку. Это могло значит только одно — использовать предметы одежды не запрещалось. — Ан гард! — воскликнул Черный Лис и принял боевую стойку. Осторожным приставным шагом он двинулся вперед, взглядом фиксируя острие рапиры Виньярда. Сью взялся за краешек полей шляпы — и резко дернул рукой ее вперед. Несмотря на пышный плюмаж, она обладала неплохими аэродинамическими свойствами, и, вращаясь вокруг своей оси, головной убор вошел в соприкосновение с лицом Черного Лиса гораздо раньше, чем он успел выставить вперед клинок для защиты от неожиданного метательного снаряда. Секундного замешательства противника хватило для того, чтобы Виньярд оказался близко-близко, и огрел его рукоятью — самым навершием — ровно по темечку. Черный Лис осел на землю, а разочарованные зрители наверху досадливо загудели. — Увидев бесчестное поведение негодяя Сью, даже мертвые не смогли сдержаться — и полезли из своих могил, чтобы покарать лиходея! Могилы вдруг вздохнули темными провалами, грунт ссыпался внутрь и наружу полезли — три, пять, семь отвратительных кадавров, напоминающих классических зомби из второсортных ужастиков. — Это нормально, — буркнул Виньярд. — Но мы так не договаривались. И почему это я вдруг — негодяй? Пинком ноги он отправил оглушенного Черного Лиса навстречу тройке упырей, вылезших почему-то из другой могилы, подхватил с земли его шпагу и крутанул мельницу обоими клинками — так, что загудел воздух. Он сделал шаг вперед — и от кадавров полетели ошметки плоти. Им нужен спектакль? У них будет спектакль.* * *
Негодяй Сью — это прозвище прицепилось. Промоутер явно лепил из него настоящего хила — плохого парня, антагониста. В следующем поединке он выступил в роли бандита с большой дороги, который остановил дилижанс с прекрасными дамами. Преданный хозяйкам кучер — он же гладиатор Кремень, используя палаш и кинжал даже сумел продержаться секунд сорок. И убедить Виньярда в перспективности использования двух клинков. При его абсолютном контроле над своим телом и отсутствии разницы между правой и левой рукой — это, кажется, было очень логичным, но почему-то до сих пор не приходило парню в голову. Наверное, не было такой необходимости — ни в образе носферату, ни в других передрягах… В любом случае — кучер получил укол рапирой подмышку и выбыл из игры, а две его компаньонки решили вступить в игру, и Сью получил возможность уработать и их тоже, но удовлетворился тем, что выбил оружие из рук благородных дам и заставил сначала перевязать кучера, а потом связать друг друга- на потеху публике. — И-и-и-и-и второй раз за вечер побеждает Негодяй Сью-у-у-у-у! — на сей раз сверху от зрителей даже послышались аплодисменты. Все-таки когда две девицы в корсетах пытаются обездвижить друг друга при помощи собственных чулок — это зрелище куда как более привлекательное, чем нарезка на мелкий гуляш дюжины мерзких кадавров. Вообще, эти схватки показались ему несерьезными — то ли общий уровень ям Флойда был низким, то ли его выставляли с заведомо слабыми противниками… Талейранцы были хорошо знакомы с генной инженерией, большая часть из них в той или иной степени подверглась модификациям еще до рождения — так почему же эти бойцы так хреново себя показывали? — Потому что здесь никогда не специализировались именно на на боевых модификациях, — ответила Кавальери, которая встречала его в раздевалке. — Иммунитет, крепость костно-мышечной ткани, регенерация — вот это всё действительно стараются купить для своих будущих чад, это пользуется спросом… Оба твоих соперника уже завтра будут как новенькие. А твои порезы без медкапсулы будут заживать как у обычного человека — пару недель! — Какие… Ауч! Больно, Алиса! Хватит тыкать в меня йодом, неужели тут нет ничего более продвинутого? Спреи там всякие, заживляющие мази! — Нифига! — сказала злорадно Алиса. — Эй, что значит — нифига? — А вот нечего на чужие корсеты пялится! Мне небось ты корсет носить не разрешаешь! — Эм-м-м-м… — к таким претензиям Виньярд был явно не готов. — Ну-у-у, я всегда считал что внутреннее содержимое важнее обертки… — Так ты еще и на содержимое… — Ауч!!!* * *
Их поселили тут же, в комнатах отдыха при ямах. Такая возможность была предусмотрена — тем более Сью подписал контракт на десять выступлений. Этого должно было хватить, чтобы сделать себе имя и привлечь внимание какой-нибудь важной шишки из гладиаторской тусовки вокруг ламаршской арены. Местный крутила-воротила, тот самый промоутер — мистер Клатч — сейчас наверняка носом рыл, выкапывая подробности о жизни Виньярда, и всё, что он мог накопать, вполне укладывалось в образ хила — плохого парня. Скандальное выступление на «Слэме», таинственные кровавые события на Кроули, нежелание продолжать учебу в Академии и жить на Ярре… А еще — роман с девушкой самого Туропа, которую Негодяй Сью увел у знаменитого шоумена из-под самого носа, и при этом еще и избил соперника! Именно так всё выглядело для широкой публики — и очень удачно вписывалось в негативный образ эдакого бестолкового, но удачливого авантюриста, который мотается по галактике без четкой цели, выискивая легкие способы заработка и новые приключения. Тот факт, что Алиса Кавальери была родом с Талейрана, из семьи беглецов — каких-то то ли сектантов, то ли террористов, то ли сексуальных извращенцев — только добавлял их истории пикантности. — Алиса-а-а, я вот до конца не разобрался — а если я всё-таки кого-то убью? — Виньярд лежал поперек кровати, закинув ноги на стену и свесив голову вниз с края. — Ну, ничего тебе за это не сделают, если преднамеренность этого поступка не будет очевидной. Но если, например, он стоял на коленях, без оружия, а ты снес ему голову с плеч… Тогда всё, это непрофессионально — прочь из гладиаторов, дикий штраф и волчий билет. Но в тюрьму всё равно не посадят: тот, второй — он же знал, на что шел, да? — Очень странно всё это для Талейрана. Мне всегда казалось что тут народ такой… По большей части мягкотелый. А тут, в ямах — кровь, грязь… — А на аренах еще и секс в реальном времени… — Что? — выпучил глаза Сью. — А что? Это — реалити-шоу. Ямы — это такие мини-площадки, считай — короткометражки. Арена — полный метр. Настоящее кино. Я ведь рассказывала тебе — на планете полно гиков. Они практически не вылезают из своих жилых модулей, зарабатывая деньги удаленно или проживая родительские капиталы. Большую часть времени они проводят в сети, проживая чужие жизни… И обычные сериалов или ви-ар игрушек им недостаточно — эти чудики готовы платить любые средства за реальные эмоции реальных людей. Им хочется знать, что этот меч действительно причиняет боль, а те парень и девушка на самом деле занимаются сексом. — Это что — я в порноактеры записался? — парень мигом спустил ноги со стены и сел на кровати. — Не-не-не, я на такое не согласен! Это неприемлемо! Кавальери пожала плечами: — Я изначально была против этой темы с гладиаторскими играми. Как ты там вещал ла-вейцам? Прочитайте инструкцию? Виньярд со скорбным видом запустил пальцы в свою шевелюру: — Слушай, это всё мне напоминает ту дичь у каготов — мистерии, да? И что, ничего теперь нельзя сделать? Разрывать контракт? Я не буду делать всякую дичь в угоду разным стремным типам! Алиса сделала пару шагов и села рядом с ним на кровать: — На мистерии действительно похоже… Каготы — с Монпарнаса, и Талейран основывали тоже монпарнасцы, вместе с выходцами с Ред Сокс. Может осталось что-то в народной памяти… — девушка вздохнула и тряхнула гривой черно-алых волос: — Я, если честно, вообще не очень понимаю, что мы тут делаем? Нет никакого конкретного плана, никакой задачи… «Поезжайте, ребята, на Талейран, осмотритесь там, помутите воду — глянем, что получится?» — это очень странно. — Знаешь, мне кажется где-то на другом конце освоенного космоса происходит что-то действительно важное, а мы здесь — отвлекаем внимание. Куда-то ведь делись войска Протектората с орбиты, верно? Мы тут как бантик на ниточке, которым дразнят кошку… — Проблема в том, Сью, что кошка в итоге всё-таки может вцепиться в этот бантик зубами и когтями. — Надеюсь, нас вовремя выдернут… Но это всё вопросы глобальные. С гладиаторством-то что делать? — Ой, успокойся! — отмахнулась Кавальери. — Ты — хил, злодей! Не придется тебе ни с кем сношаться на арене, это привилегия фейсов! Хил должен бесить людей, нагнетать эмоций и делать всякие сомнительные штуки — всё, как ты любишь! — Это нормально, — расслабился Виньярд.* * *
Собственно говоря, он заявился в ямы Флойда именно ради этого боя — девятого по счету. — …благородные дикари, наконец, выловили на узкой тропинке Негодяя Сью, который терроризировал племя и устрашал его с помощью своих револьверов, но теперь оказался безоружным — и ему предстоит жестокая расплата! Сью подумал, что они всё-таки покопались в сети и кое-что наковыряли, раз упомянули про револьверы и даже заставили его напялить бутафорские пустые кабуры. — О! — раздался крик из-за стволов сухих деревьев. — Вон тот не тутошний! Полетели дротики, от которых Виньярд не без труда увернулся — даже связки заныли. Это кто там такой резкий? Сверчки, с которыми он сталкивался, не показались какими-то очень уж мощными парнями. А эти от них явно отличались! Парочка бледнолицых выскочила на тропу и принялась раскручивать боло. Их движения были дергаными, лихорадочными, и очень быстрыми — и броски получились такими же. Гудя и стелясь над землей, метательный снаряды устремились к нижним конечностям парня. Это было уже слишком — для каких-то доходяг! Двумя танцевальными движениями Сью успел убрать ноги, но колени мерзко потяжелели — что-то с этими Сверчками был не так! Это походило на действие стимуляторов, или чего-то подобного. Здесь что, разрешен допинг? Инструкция, чертова инструкция… Права была Алиса! Шляпа — на сей раз ковбойская, настоящий стетсон — снова полетела вперед, вводя в секундное замешательство противника за деревьями. Теперь промоутеры явно разыгрывали Дикий Запад! Хотите ковбоев? Будут вам ковбои! Револьверов у Виньярда может и не было, но имелся отличный охотничий нож, а еще — его совершенная нервная система и природная смекалка. Дротики и боло помимо очевидной цели — ранить парня, имели еще одну, дополнительную — оттеснить его с тропы куда-то влево. Значит — там было что-то травомоопасное… Они не могли разместить в яме настоящие зеленые великаны, вместо деревьев тут были просто корявые сухие обрубки высотой около трех метров. И спрятать закрепленное сверху бревно и веревочную растяжку у Сверчков не получилось — это вам не густая крона! Примитивная ловушка была рассчитана на случай — если вдруг Сью метнется в сторону и зацепит ногой растяг. Не получилось — уйдя в перекат, Виньярд ножом перерезал веревку, бревно, наделав треска, покатилась в сторону тропы, а парень оказался обладателем прочного полимерного каната длиной около пяти метров. Пятеро Сверчков уже выбежали на тропу и вертели головами, пытаясь высмотреть алую рубаху Виньярда. Конечно, мистер Клатч наградил его одеждой именно такого цвета! Он и не скрывал, что мечтает угробить Сью — тот уже несколько раз поломал планы промоутера набить карманы на ставках. Звонкий удар самодельного хлыста выбил брызги крови из лица высокого бледнолицего в замшевой жилетке и кожаных штанах. Сверчки обернулись — они все были разодеты подобным образом, и походили скорее не на индейцев, а на байкеров из старых фильмов в жанре дизель-панк. Сью стоял прямо у них за спинами и раскручивал свое импровизированное оружие над головой. Он уже имел опыт использования шамберьера — на Кроули, и теперь принялся наносить один за другим хлесткие болезненные удары веревкой, конец которой был усилен конструкцией из нескольких узлов. Они кинулись на парня все вместе, выстроившись полукругом, и глаза у Сверчков были налиты кровью. — Айн! Цва! Драй! — он успел применить хлыст еще три раза, и каждый из ударовв должен был сбить с ног противника — но этого не происходило! Бледнолицые явно не чувствовали боли! Виньярд ушел в заднее сальто и принялся петлять между стволами деревьев. Яма была около тридцати метров в диаметре — особенно не побегаешь, но растянуть врагов в линию, чтобы сразиться с ними один на один — это было возможно…* * *
— Марсель? Это Виньярд… Да-да… Мне нужнатвоя помощь. Есть у тебя кто-то, кто по образцу крови может выяснить, какую дрянь употреблял человек за пару часов до? М-м-м-м, на байковой ткани, да, — Сью глянул на рубашку. — Хорошо, никуда не денемся. Следующий бой? Алиса, когда у меня следующий бой? — Послезавтра, — ответила девушка и отвернулась. Сильней всего на свете ей хотелось просто улететь отсюда — обратно, на Ярр. Или — на Старую Терру. Или просто — в космос, подальше ото всех, чтобы больше никогда не видеть, как Сью смертным боем бьется против пятерых обезумевших Сверчков, и побеждает — отправляя в нокаут одного за другим, а потом и сам падает на землю — но после того, как голос конферансье объявляет его победителем. — Давай, я помогу тебе добраться до медкапсулы, — пересилила себя Алиса и протянула парню руку. Тот кивнул, встал с лавки и скривился, а потом моргнул и его лицо стало будто восковая маска. — Надо со всем этим заканчивать, — сказал Виньярд. — Недолго осталось.Глава 6 В которой кое-что выплывает наружу
— Погоди, как ты сказал его зовут? — Виньярд потряс головой, пытаясь отогнать наваждение. Это было слишком очевидно и слишком плохо, чтобы быть правдой. Неожиданная катастрофа в гиперпространстве, похищения людей, организация вывоза награбленного с Талейрана по преступным каналам — это всё совпадало просто идеально, как кусочки пазла! Оставалось только привязать к этому противоестественную лихость бледных кочевников — и картина могла стать полной. — Такая странная фамилия — в конце— «ус»… — Мёбиус?! — чуть ли не выкрикнул Виньярд. — Да-да, точно — Мёбиус! — энергично кивнул Кураж. — А что — твой знакомый? — Одуреть можно… Так, Марсель, если мы еще сможем выяснить некоторые технические моменты внезапного выхода из гипера флота кочевников в системе Меттериниха — всё совсем сложится. — Что — сложится? — полицейский за эти дни стал выглядеть явно хуже, у него пролегли под глазами черные круги, лицо осунулось. — Картина маслом, вот что! Мы поймем, какого хрена Сверчки оказались на орбите Талейрана ровно в тот момент, когда Протекторат перевел куда-то к черту на рога свои войска. В секторе Атлантик никто ни сном ни духом о какой-то масштабной войнушке, где понадобились бы десятки тысяч тяжеловооруженных бойцов… — Что — теория заговора и тайные ложи? — Как говорит наш незабвенный монарх — скорее всего тут не тайная ложа, а явная лажа. Ну и одна очень непростая семейка, по всей видимости тоже руку приложила… Лейтенант Кураж потер переносицу: — Ладно, попробуем выяснить. У моей супруги есть знакомый на орбите, думаю — он поможет получить данные станций мониторинга космического пространства. Виньярд медленно выдохнул: супруга — всё-таки женщина! По крайней мере, хотя бы одна из них… Бр-р-р-р! Ох, не станет Гай Джедидайя Кормак впрягаться за Талейран, точно — не станет. Даже если это Мёбиусы — они ведь не лезут в сферу интересов Ярра, к которой эта максимально демократическая, гуманная и социально защищенная планетка никакого отношения не имеет… Но тот, или те из Мёбиусов, которые приложили руку к созданию ситуации со Сверчками во Флойде определенно располагали некоторой информацией о сути передвижений войск Протектората, раз сумели организовать миграционный кризис ровно в тот момент, когда это было возможно. А потому — на Мёбиуса нужно было выходить. И других вариантов, кроме как нагнетать атмосферу и вызывать огонь на себя у Сью не было.* * *
Три дня прошло между девятым боем и звонком промоутера Клатча о назначении последнего, десятого поединка. За это время Алиса устроила Виньярду несколько экскурсий по памятным для нее местам из детства. Точнее — по тем из них, для посещения которых не нужно было заезжать в Ламарш. — Это — ривьера Монталивье, — сказала девушка обводя руками прибрежную полосу. — Здесь я проводила очень много времени лет в тринадцать-четырнадцать. Ну, знаешь — аквабайки, серфинг, дайвинг… Родители были не против, народ тут в основном ненавязчивый, в некоторой степени даже самовлюбленный — им наплевать, что происходит в жизни окружающих, пока это не мешает им развлекаться и ловить волну. Здесь, в пятистах километрах от Флойда никто и думать не думал о Сверчках. Побережье было заполнено яхт-клубами, пунктами проката спортивного снаряжения, небольшими бунгало и навесами из пальмовых листьев, и развеселыми, загорелыми, красивыми людьми, которые явно наслаждались солнцем, морем, и самими собой — тоже. — Алиса-а-а, — протянул Виньярд, и подозрительно глянул на подругу. — Сначала — фехтование, теперь вот это вот всё — серфинг, дайвинг… Твои родители точно были обычными журналистами? Еще и жили удивительно патриархально, и лезли во всякие сомнительные дела… Меня терзают смутные сомнения… Кавальери глянула на него из-под ресниц и, как бы размышляя, проговорила: — Я вот тоже об этом начала задумываться в последнее время — как раз с того момента когда мы с мамой и папой перестали жить вместе. И знаешь что? Ни-че-го я не поняла. Ни одного прокола с их стороны, изобличающего рептилоидских шпионов, рашенских засланцев или сайонарских шиноби я вспомнить так и не смогла… А теперь и думать об этом бессмысленно — они и выглядят по-другому, и имена сменили… Я всегда думала что мама и папа — коренные талейранцы, но вот теперь я уже не так уверена. Но и опровергнуть это никак нельзя — репродуктивная программа гарантирует конфиденциальность. — Да-а-а-а, повезло нам с родителями… — хмыкнул Виньярд, вспоминая своего папашу. Ну и мамашу — тоже. Вообще-то они друг друга стоили, эти ненормальные. — Интересно, а что о нас будут говорить наши дети? — задумчиво произнесла Алиса. Парень поперхнулся морским воздухом и долго откашливался.* * *
Негодяй Сью уже приобрел некоторую известность у публики, которая собиралась вокруг гладиаторских ям Флойда. Ажиотаж вокруг его фигуры подогревался тем градусом ненависти, которой этот «не тутошний» вызывал у всего племени Сверчков. После расправы над соотечественниками в девятом по счету поединке они даже пытались его подкараулить, и ожидали у выхода из людуса, где проживали гладиаторы. Но и людус, и ямы принадлежали вполне конкретной корпорации, охранники которой не церемонились. Достаточно было обычного касания ограждения, или плевка на тротуар, чтобы закованные в легкую броню секьюрити тут же вступали в дело, охаживая электрическими дубинками зарвавшихся космических кочевников. А как же — это ведь порча корпоративного имущества! Это вам не социков сонных с пляжей воровать… Социки они никому не принадлежат, а стена эта — собственность промоушена! А визги правозащитников о своей главной священной корове — терпимости к социально уязвимым беженцам, тут же натыкались на аргументы о второй священной корове Талейрана — свободном рынке и частной собственности… Так что бледнолицым любителям щеголять в шортах пришлось дождаться десятого представления с участием Виньярда, чтобы теперь висеть у самого края ямы и вопить, будто стая диких обезьян, и поносить Сью и швыряться огрызками и объедками, которые мигом сгорали в силовом поле, накрывающем яму.* * *
— Перспективный парень? — спросил у Клатча смуглый мужчина в двубортном костюме с отливом, и снял солнечные очки. На кой черт ему нужны были солнечные очки ночью, если оправа у них была пусть и дорогущая, но явно — без грамма электроники, и стекла — тоже? — Перспективный… — поморщился Клатч. — Это Сью Виньярд, который отбил девушку у Туропа Кассовица и выставил его на деньги на «Слэме». Он и меня мог выставить, но я вовремя опомнился и перестал ставить на бои с его участием. А девушка — вон она. Кавальери, у нее тридцать миллионов подписчиков из всего освоенного космоса. — М-м-м-м-да! — смуглый разве что губами не причмокнул. — Что-то я еще о них слышал, об этом Сью и этой, как ее… Элис? Интересные ребята. Пойду, сделаю ставку. — Я бы не рекомендовал этого делать, Эрвин. Я выставлю против него Арджуну — поглядим, что получится. — Арджуна согласился на поединок с каким-то стремным типом? — Ну да, он видел, что тот сделал с девятью убийцами-Сверчками и решил, что такой бой не уронит его репутацию… Так что я понятия не имею, на кого тут ставить. Арджуна последний раз проигрывал врукопашную пять лет назад, и я не собираюсь давать Виньярду преимущество в виде револьверов, рапиры или еще хоть чего-нибудь подобного… — Ну ты подле-е-ец! — с видимым удовольствием протянул тот, которого назвали Эрвином. — Пойду, поставлю на этого твоего Негодяя пару кредитов. Кстати — а почему Сью? Это же женское имя, зачем ему такой псевдоним?* * *
Виньярд шагнул вперед и тут же завертел головой, осматриваясь. На нем были одни лишь полотняные легкие штаны и обмотки на кулаках, запястьях и предплечьях, татуированный торс мог рассмотреть любой желающий. На сей раз промоутеры явно не заморачивались: дно ямы было покрыто белым песком — и на этом антураж заканчивался. А вот противник у него был примечательный: высокий, не ниже самого Сью, богатырского вида коричневокожий мужчина: идеально сложенный, с великолепно развитыми мышцами, львиной гривой черных как смоль волос, орлиным носом, огненным взглядом, раздвоенным подбородком и нанесенной киноварью красной точкой ровно посредине лба. Он скорее был похож на киноактера, чем на гладиатора. И весил раза в два больше поджарого Виньярда. — Ита-а-а-ак, сегодня у нас чистый бой! Великий Арджуна, который по большой просьбе мистера Клатча прибыл из самого Тунберга, и-и-и-и-и скандально известный Негодяй Сью-у-у-у! — У-у-у-у-у!!! — откликнулась недовольная толпа, которая секунду назад рукоплескала Арджуне. Сью шутовски раскланялся, а потом принялся демонстрировать неприличные жесты в сторону Сверчков. Те особенно усердствовали, всячески понося и оскорбляя Виньярда, и желая, чтобы он скорее сдох. — Бой продолжается до нокаута одного из гладиаторов! Ничего лишнего — просто драка! Наслаждайтесь! Ударил гонг, и Арджуна пошел по кругу, постепенно приближаясь к Виньярду. Тот глядел за ним во все глаза, и напрягался всё больше — перед ним был явный модификант. То есть на Талейране все были модификантами-генетиками, но этот-то явно не был родом с Талейрана! Боец скорее всего родился на Сарасвати — слишком уж характерная у него была внешность. А потом Арджуна рванул вперед, и песок закружился вихрями под его босыми ногами. Скорость была на самой грани между возможностями человека и машины, и Виньярд успел только уйти в перекат, чтобы не оказаться снесенным этим паровым катком. Это не помогло — разворот Арджуны был стремительным и резким. Он настиг парня и, кажется, ударил всеми конечностями сразу, отправив его в унизительный полет к противоположной стенке ямы. Хряснувшись спиной, кобчиком, затылком и локтями, Виньярд хрипло выдохнул, сполз на песок и очумело наблюдал за тем, как этот красавчик уже отвешивает публике изящные поклончики, сложив руки лодочкой напротив солнечного сплетения. Он что — праздновал победу? — Эй! — заорал Сью, вставая. — Эй ты, с птичьим дерьмом на лбу! Да-да, ты, ну, который похож на стриптизера с Йол Кенари! Ты — невежливый сукин сын, вот ты кто! Нормальные бойцы хотя бы здороваются перед тем как начать спарринг, а? Виньярд затылком почувствовал, как Алиса, которая наблюдала за боем со своего места во внутренней полусфере, спрятала лицо в ладонях. Она всегда так делала, когда понимала, что его понесло… Но Арджуна-то этого не понимал! Он и понятия не имел, что происходит, когда Виньярда несет. Боец обернулся, и на его мужественном лице застыло выражение искреннего удивления. — Как? Тебе удалось встать? — он прямо так и спросил. — Что ж, действительно — тогда мне имеет смысл представиться: я — Арджуна Пакиратан, чемпион планетарного турнира Сарасвати и специальный гость Открытых игр Тунберга! А ты кто будешь, малец? Малец? Виньярд оскалился: — My name is Sew! How do you do?!! В следующие мгновенья примерно половина зрителей у кромки ямы принялись нервически моргать. Почему половина? Потому что это всё-таки Талейран, и у второй половины зрительные органы отличались от стандартных человеческих, и они смогли различить слитное движение Сью, которым он переместился на расстояние вытянутой руки от Арджуны. А вот серию ударов и блоков, которыми обменялись бойцы прежде чем разорвать дистаницю и посмотреть друг на друга уже по-новому, не различил совсем никто. Ее зафиксировала только высокотехнологичная видезаписывающая аппаратура, которой была напичкана яма, и потом смогли замедлить специалисты — примерно в три раза, чтобы ролик произвел нужное впечатление на зрителей. — Чада-а! — выругался Арджуна, и Сью увидел на его лице капли пота. Парню и самому пришлось несладко, и дыхание с шумом вырывалось из его рта, но Сью кое-что понял о своем противнике. Кое-что, что могло помочь ему победить. Он видел некоторое замешательство этого именитого рукопашника, и поспешил спровоцировать гладиатора, устремившись вперед с низкого старта, и оттолкнувшись ногами от песка в паре шагов от Арджуны, крутанул любимое сальто, и, пролетая над головой противника, отвесил ему подзатыльник. Подзатыльник получился так себе, слабенький. Но эффект был достигнут: Арджуна взревел раненым носорогом и устремился вперед, а Виньярд финтил и крутил, и бегал по стенам, и показывал неприличные жесты, вызывая презрение публики и целую волну ярости от могучего уроженца Сарасвати. Через короткое время Сью оказался зажат у стены, и Арджуна торжествующе воздел вверх руки и расхохотался, демонстрируя идеально белые зубы. В этом и заключалась его проблема — он играл на публику. Великий Арджуна всё-таки был актером, и спротсменом, которому платили за шоу, а не за сражение. За эффектность, а не за эффективность. Он и вправду был великим бойцом — Сью это почувствовал на своей шкуре. И прошел через великолепный апгрейд, став модификантом — настолько прокачанным, что мог выдерживать темп, накрученный совершенной нервной системой землянина. Но Виньярд за свою довольно короткую и очень длинную жизнь успел повидать некоторое дерьмо, а Арджуна жил в золотой клетке, в плену своих представлений о собственной непобедимости и иллюзий о правилах игры. И потому, получив смачный и убийственно точный плевок в лицо в момент предвкушения скорой расправы над подлым противником, он оторопел. На какие-то доли секунды, конечно… Но этих долей секунды хватило Сью, чтобы войти в «щелчок» и пнуть его в промежность, а потом — добавить коленом в подбородок, и ладонями — по ушам, и еще один пинок по ребрам — уже начавшему падать на песок телу. — Фа-а-а-к, как же сильно он меня отделал! — Виньярд ухватился рукой за стену, чтобы не упасть, потому что когда «щелчок» отпустил, боль навалилась на парня со всех сторон. Публика бесновалась, желая понять — что же именно произошло, а потом и вовсе сошла с ума, когда повтор финальной части боя на экранах продемонстрировал самый натуральный плевок, который стекал по орлиному носу и идеальной улыбке любимца женщин и героя Сарасвати великого Арджуны, и последующее неспортивное поведение Виньярда. Это был первый случай, когда для усмирения беспорядков на своей террритории корпоративной охране потребовалась помощь из полицейского участка. А еще — впервые за всю историю трансляций поединков из ям Флойда, одна из них набрала более пятидесяти миллионов дизлайков.* * *
— Передайте этому вашему Сью, что если соберется на арену в Ламарш — то пусть на ресепшене сразу спросит Эрвина Мёбиуса, capisce? — смуглый тип хлопнул по плечу совершенно красного и хватающего ртом воздух мистера Клатча и в сопровождении своих секьюрити покинул ложу. Ему-то не нужно было ломиться через толпу, у него был свой флаер! А вот Клатч пытался понять, что же ему теперь со всем этим делать, и как рассчитываться с долгами — несмотря на сказанное Мёбиусу, он таки поставил на Арджуну — гораздо больше, чем мог себе позволить. — Что значит это уродское «капишь»?! — возмущенно проорал в закрытую дверь он, как будто ответ на этот вопрос мог как-то поправить ситуацию.* * *
Педро Кураж никогда в жизни не держал в руках столько наличности. Штампованные слитки благородных металлов в пластиковых черных сумках оттягивали руки и жгли ладони. Если бы не полицейский флаер с Марселем внутри, который ждал его за углом — он бы просто умер от страха. Это были невероятные деньги — с одной ставки! Он понятия не имел, кто поставил столько против Виньярда, но букмекеры честно отсчитали выигрыш… Они совсем не походили на тех, кто просто так отпустит его с такой невероятно огромной кучей кредитов — и потому Педро обливался холодным потом, ускоряя шаги по гулкому, загаженному проулку на самой границе лагеря Сверчков и одного из копроративных кварталов. Он не мог, не имел права потерять эти чертовы сумки — ведь в них лежало будущее всего Талейрана. Будущее Подполья!Глава 7 В которой некоторые талейранцы серьезно настроены
Небольшой двухэтажный особняк, в котором жил Марсель Кураж снаружи ничем не отличался от десятков таких же коттеджей, выстроенных на деньги муниципалитета для полицейских — бывших и нынешних. Многие из них нынче пустовали — копы бросали жилье, которое после 10 лет работы на город могли бы считать своей собственностью, и переводились подальше от токсичного места. Скопище космических кочевников, при взаимодействии с которыми самая гуманная в секторе Атлантик правоохранительная система начинала нещадно буксовать, манило к себе сомнительные элементы со всей планеты. Некоторые талейранцы даже начали брить головы налысо, носить одни лишь нейлоновые шорты и мазаться кремом от загара, чтобы походить на пришельцев… И наоборот — у людей ценящих порядок, комфорт и созидательный труд, новая реальность чаще всего вызывала отторжение и желание уехать, или, в последнее время все чаще — тихую ненависть. Те, что нынче нашли приют в пустых домах полицейского квартала не собирались уезжать. Они тоже не были похожи на типичных талейранцев, но — совсем по-другому. Куда делись белоснежные улыбки, вальяжные движения и расслабленные выражения лиц? Эти мужчины и женщины — хмурые, серьезные, сосредоточенные — были заняты настоящим Делом, может быть впервые за всю свою жизнь. И в центре всего этого стоял Марсель Кураж. — Да у вас тут настоящий военный лагерь! — воскликнула Кавальери и тут же зажала рот ладонями. Внутри огороженного периметра территория нескольких усадеб была объединена, и охранялась. И тут явно было, что охранять! — Здесь можно говорить открыто, — сказал Кураж. — Никто не ожидает, что на Талейране может появиться подполье, организоваться сопротивление, что кому-то придет в голову сражаться против лучшей в мире политической системы и самого социально защищенного общества… И против несчастных космических, мать их, скитальцев! Было видно, что он готов сорваться в одну из тех пламенных речей, в которых поднаторел за последние недели, собирая сторонников. И Сью примерно представлял себе, что именно Марсель может сказать. Так или иначе — это будет о крови и почве, о том, что не бывает равных и тех, кто немного равнее, и про то, что свобода — это когда ты имеешь право защищать себя и то, что тебе дорого. В общем-то ничего нового Кураж в качестве аргументов привести не мог, но от этого его речи не становились менее убедительными. Тем более, имея доступ к полицейским базам данных он целенаправленно шел к тем людям, которыестолкнулся с несовершенством системы и пострадал от этого, и к родственникам и друзьям жертв Сверчков. — Да-да, и за прослушку не беспокойтесь. Айтишник из участка — наш человек. У него сестру эти гады… — Марсель как-то по-детски шмыгнул носом. — Я вообще зачем вам всё это показываю? Мне-то наплевать, я для себя всё решил, когда увидел, как смотрели на тебя, Виньярд, эти ублюдки с отметинами от твоих ладоней на лицах. Если они понимают только насилие — что ж! Мы объясним им всё доступным языком… И тем, кто покрывает их преступления — тоже объясним. Но — я должен знать что у нас есть хотя бы небольшой шанс выжить. Кавальери хмурилась и глядела вокруг во все глаза, не выпуская руку Сью. Тут было много огнестрельного и энергетического оружия, каких-то потрепанного вида пехотных доспехов, взрывчатки, бронеавтомобилей… Большая часть всего этого до поры таилась в гаражах и подвалах, но и на улице особенно не таились: они увидели не менее полутора сотен человек, в одежде гражданское, но удобной и практичной, которые тренировались, чистили оружие, что-то обсуждали. У каждого из них на спине, груди или на шевроне имелась белая на черном фоне надпись «UNDERGROUND». Очень, очень по-детски: организовать подполье и написать об этом крупными буквами! — Что, собираетесь устроить показательную порку? — посмотрела Алиса на Марселя прищурившись. Тот отвел глаза. Акции возмездия — вот что они планировали. И ему нужны были гарантии, что после этого подпольщикам будет куда отступать. — Сколько человек ты хочешь эвакуировать в крайнем случае? — задал вопрос по-существу Виньярд. В конце концов — это и была его миссия, найти людей для нового поселения на Архипелаге. Только он очень сомневался, что эти конкретные талейранцы захотят разводить морских гребешков. — Сью, пойми меня правильно — я прекрасно осознаю, что кроме Ярра у моих людей вариантов нет. Мы могли бы обратиться к альтрайтам, гэлам или эльфам, но… Но мы — с Талейрана. Мы — не такие, как они. Талейранцы не станут бодро маршировать под звуки духового оркестра и не перестанут есть жареное мясо и спать с теми, с кем захотят и как захотят. Мы любим свой образ жизни! Я, черт возьми, вот даже подохнуть готов за то, чтобы парни и девчата и дальше могли отжигать на рэйвах и ловить волну на ривьерах, или год-другой нихрена не делать после окончания школы и просто побродить по планете, отложив взрослую жизнь немного на потом… Мне нравится, когда вокруг уважают твои слабости и недостатки, и, черт возьми, когда у каждого кафе есть пандус для человека на инвалидной коляске! — рубанул ладонью воздух Марсель. — На Ярре нет людей на инвалидных колясках, — сказала Алиса. Кураж, кажется, не расслышал: — Зато у вас там можно жить своим укладом! В конце концов, мы можем выстроить свой город и создать в какой-нибудь глуши новый Талейран! И если для этого временами придется терпеть самодурство Гая Кормака — то это ничем не хуже, чем терпеть самодурство целого племени космических дикарей! — Не в глуши, а на тропическом Архипелаге, — снова влезла Кавальери. У нее бывало такое настроение, когда она включала занудную девочку-отличницу. Виньярду показалось, что подруга таким образом отделяет себя от своей родной планеты, бравируя Ярром. Это была ее крепость, ее ресурс — Алиса теперь всегда знала, что ей есть куда возвращаться. И Кураж тоже хотел быть уверенным, что его людям будет, куда бежать. — Так сколько человек? — повторил Сью. — Сорок две тысячи. — Это нормально! — И это не предел. Здесь, в этом квартале — только боевое крыло. Я сам был в шоке, когда понял, сколько у нас людей, которые дошли до точки. Но не все из них готовы… Э-э-э-э… Ну, скажем — предпринимать крайние меры с применением насилия. Тут, в поселке — в основном бывшие копы, спасатели, кое-кто из астронавтов, есть и охранники-корпоранты, которым надоело отсиживаться за дверями из бронестекла. Но — большая част людей готова помочь нам информацией, деньгами, другими материальными ресурсами… В нужный момент- выйти на демонстрацию. Могу я рассчитывать на то, что Ярр пришлет сюда корабли, чтобы забрать этих людей? Виньярд растрепал волосы и задумался: — Я свяжусь с кем-нибудь, кто может решать такие вопросы. Но заранее хочу сказать — в сети распространяются листовки… Ну, как инструкция в картинках — к чему должен быть готов переселенец в систему Суатоллы или любой другой мир под рукой монархии. Очень внимательно почитайте — вот мой вам совет. А вообще — Ярр всегда присылает корабли. Даже на Ла-Вей. — Черт, Сью! Как я мог забыть-то? Ты спрашивал о данных с орбиты… В Ламарше, в охране Арены работает один парень — Стэнфорд его фамилия. Он подойдет к тебе, как объявишься, отдаст распечатку… — Колись, Кураж, причем там Ла-Вей, м? — от внимательного Виньярда не ускользнул тот факт, что Марсель спохватился именно после того, как он упомянул этот мрачный мирок. И теперь бравый полицейский избегал смотреть ему прямо в глаза: — Ну вот получишь информацию — сам всё поймешь… Я всё равно не знаю, как это всё объяснить по-человечески, может быть у тебя получится. Ты, главное, как с яррцами свяжешься — сразу на меня выйди. Особенно по коммуникатору не разоряйся, просто «примут»- «не примут». — А ты по количеству возможных пассажиров и по срокам тоже поконкретнее, пожалуйста… А то получится как с теми влахернскими ребятами… — Сью снова уловил какую-то странную эмоцию от Марселя, на сей раз при упомниании ла-вейского дистрикта. — Марсель, если ты попытаешься меня сыграть втемную, или не дай Бог — кинуть… — Сью, ну я просто не знаю как… Да и какая к черту разница? Ты ведь все равно отправишься в Ламарш и проведешь минимум один бой, да? — Да! — И много будет толку, если я скажу, что тебя там постараются обязательно убить, на Арене, у всех на виду? И что тут каким-то боком приплетены вот эти Мёбиусы, старейшины Сверчков и какой-то разнаряженный сноб! Это разве тебе поможет? — Помогло. Что, и Мёбиус хочет меня убить — тоже? — Да не-е-ет, — отмахнулся Кураж. — Это к нему пытались достучаться сначала лысые ублюдки, а потом — этот франт, чтобы устроить тебе бои на выгодных для них условиях. А Мёбиус сказал что-то про царское сражение, или княжеский бой… Источник не разбирается в гладиаторских терминах… — Королевская битва, — снова влезла Кавальери. — Сью, я хочу с тобой. Там же тоже могут быть миньоны, верно? А Виньярд подумал, что Алисе вряд ли разрешат выйти на арену в этом чудесном пангейском костюмчике, а потому эти ее стремления вряд ли будут реализованы. — Посмотрим, — сказал он. Девушка а подняла бровь и ничего не сказала. Она сказала уже потом, в одной из пригородных гостиниц Ламарша, куда их домчал скоростной поезд на магнитной подвеске. Наверное, это был настоящий скандал. Сью не очень-то разбирался в скандалах и поводах для таковых, но его отказ взять Алису Кавальери с собой на арену Ламарша, внезапно предстал в виде самой настоящей низости, подлости и предательства. И Виньярд вдруг оказался самым настоящим негодяем, и вообще — их встреча была ошибкой и она, Алиса, зря тратит на него, эдакое чудовище, свои лучшие годы и вообще — пошел он в жопу. И хлопнула дверью и ушла, вильнув бедрами. Красивыми такими бедрами, между прочим, затянутыми в матовый супертехнологичный материал пангейского сьюта. — Это нормально… — выдохнул Сью. Линч, еще на «Rose Tattoo» показал ему фичу, по которой можно было отслеживать местоположение костюма, так что Виньярд был более-менее спокоен по этому поводу. Тем более — это ведь был ее родной город, верно? Что могло пойти не так? Оставалось разобраться только, как на Талейране инопланетянину вызвать такси.* * *
Судя по афишам и видеороликам, которые крутили на каждом столбе, предстояла эпическая заруба. Чаще всего, формат королевской битвы подразумевал игру всех против всех, на выбывание, причем оружие и снаряжение нужно было найти после попадания непосредственно на поле боя. Каст гладиаторов был впечатляющим. Точнее — впечатляющими были их превью. Виньярд не особенно присматривался к презентациям будущих противников — его не интересовал их внешний вид или объем мускулов. Как и в случае с Арджуной, это могло вовсе не быть ключевым моментом. Насмотревшись на сверкающий огнями мегаполис из окна флаера-такси, Сью откинулся на сидении. Людус и Арена находились на другом конце Ламарша, и было время посмотреть — как там Алиса. Судя по датчикам сьюта, все ее жизненные показатели были в норме. Геолокация показывала, что девушка проводила время в районе набережной. Главное — чтобы она не снимала костюм. А с нее ведь станется пойти по магазинам, чтобы утешиться! Наберет новых платьев, и, конечно, не станет их носить поверх пангейской брони… С одной стороны — ему хотелось найти ее, догнать и объясниться, а с другой… Людус и арена Ламарша предстали перед ним во всем своем великолепии. Архитектор явно черпал вдохновение в древнеримских цирках — таких как Колизей или Циркус Максимус, но использовал при этом все возможности высоких технологий: исполинские размеры, голограммы, лазерная подсветка, ажурность конструкций… Таксист, который всю дорогу рассуждал о высокой политике, костеря по чем свет стоит Кесарева и Штирнера, и поддерживая сенатские инициативы, исходящие с протекторатской столичной планеты — Кармарена. Виньярд с облегчением покинул флаер и зашагал к одному из входов в вестибюль. Внезапно к нему кинулась большая группа людей — шумных и странно одетых, размахивающих транспарантами, с озлобленными выражениями лиц и пеной у ртов, извергающих маловразумительные обвинения. Это выглядело как нападение, в агрессивной толпе было человек тридцать, и некоторые из них походили на Сверчков, так что парень даже успел поудобнее подтянуть лямки большого рюкзака с оружием и снаряжением, и какие-то доли секунды отделяли ситуацию от мордобития… Но — то ли природное дурное любопытство Виньярда, то ли некие высшие силы уберегли лица гневного народа от звонких лещей: Сью остановился и прищурившись глянул на них. Они орали, они бесновались — но не нападали! Остановившись буквально в шаге, какая-то толстая зеленоволосая женщина в обтягивающем боди и ярких гольфах поносила самыми скверными словами всю родню Виньярда и желала им всем умереть от онкологических заболеваний и быть съеденными глистами заживо. Два женоподобных юноши с накрашенными губами трясли плакатом, на котором красовалась надпись «НЕГОДЯЙ СЬЮ — ФАШИСТ!», а парни и девушки, подражающие Сверчкам щеголяли торсами (и бюстами) на которых было намалевано люминисцентной краской что-то вроде «Я/МЫ СВЕРЧКИ». — Это нормально, — только и сказал он, осматривая весь этот зверинец. Сначала Сью подумал, что ни разу не видел на улицах Флойда женщин-Сверчков с голыми титьками, да и вообще ни одной женщины-Сверчка за всё это время не заметил. Потом решил, что, пожалуй, не станет их бить, потому как здесь наверняка вот это вот всё и называют свободой слова и собраний. А когда в голову пришла мысль о том, что накрашенные ребята вряд ли понимают чем отличаются нацист, фашист и, например, национал-патриот, то стало вполне понятно, что делать с ними вообще ничего не нужно — не поможет. Через минуту подтянулись еще и журналисты с кучей летающих камер и дебильных вопросов, и Виньярд оказался в окружении. — Внимание! — громко и четко сказал Сью, и поднял руку вверх. Толпа на самом деле замерла, и Виньярд сумел рассмотреть самое тонкое место в кольце осады. По сравнению с Ярром на Талейране жить было легко и привольно, и любимое сальто в прыжке удалось ему на отлично, и получилось бы еще лучше, если бы не рюкзак — но цель была достигнута, он таки перемахнул через головы активистов и папарацци, пружинисто приземлился на ноги и так же громогласно, по-дикторски провозгласил: — Спасибо за внимание! — и припустил со всех ног к дверям в вестибюль, где бдительная корпоративная охрана тормозила всякого встречного-поперечного, и не отдала бы его на растерзание толпе. Ну и толпу ему на растерзание — тоже.* * *
— Значит, Негодяй Сью? А почему прибыли так впритык? Игры уже завтра, а вы еще не… — это был какой-то менеджер среднего звена, и Виньярд понимал, что просто теряет время. — Это нормально. Мне не нужны ваши тренажерные залы, массажные кабинеты и спарринг-партнеры. Покажите, где я могу оставить вещи и переночевать и отведите меня к Эрвину Мёбиусу — он лично приглашал меня в гости. Спортивный чиновник тут же скис. Он, наверное, хотел выудить из этого малоизвестного и потому — опасного бойца какой-нибудь жирный инсайд, чтобы потом слить информацию журналюгам, пасущимся у входа, но — обломалось. Мёбиус — это Мёбиус. — Стэнфорд! Проводи этого человека к мистеру Мёбиусу! Этот Стэнфорд — один из многих охранников в корпоративной униформе, неуловимо отличался от всех талейранцев на планете. Точно так же, как отличались те мужчины и женщины в полицейском квартале. У него было очень, очень уставшее лицо, огромные мешки под глазами, полное отсутствие улыбки и собранные, скупые движения. — Вы ведь Виньярд? — только спросил он. — Вот, держите. Спасибо, что мы не одни. Больше он не проронил ни слова. Это была обычная распечатка — сложенные вчетверо листы бумаги. И теперь Сью полностью осознал суть фразеологизма «жгли карман». Но ознакомиться с информацией было некогда — Стэнфорд по гулким пустынным коридорам, прозрачным лифтам и длинным переходам привел его в тупиковый коридор, к обычной пластиковой двери, на которой было написано «Эрвин Мёбиус. Главный специалист».* * *
Глава 8 В которой на Арене решаются вопросы планетарного масштаба
Виньярд клял себя за отсутствие привычки внимательно вычитывать правила игры. И прочие инструкции — тоже. Когда-нибудь он мог здорово влететь, или вляпаться во что-нибудь серьезное. Пока же он летел с пятиметровой высоты, и вляпаться мог только в воду, которая покрывала собой Арену — всю, кроме небольшого участка в центре, который носил гордое название «Остров Погибших Кораблей». Оказалось, что игры в формате королевской битвы являются своеобразным финалом большой череды гладиаторских выступлений. Завершая сезон эпичным побоищем, гладиаторы имели право использовать бонусы, накопленные в течение прошедших месяцев. Эти бонусы начислялись как за победы, так и по результатам зрительского голосования. При этом в финале участвовать могли все желающие бойцы, только им приходилось мириться с тем фактом, что кое-кто из более удачливых коллег по цеху априори будет иметь преимущество: оружие и снаряжение в соответствии с количеством полученных бонусов и антуражем игр. Так что теперь, подгребая к нагромождению, стилизованному под разбитые корпуса парусников эпохи Просвещения, Сью весьма скептически относился к своим шансам на победу. Победа даровала бы ему двести тысяч протекторатских кредитов, виллу в полумиле от ривьеры Монаталивье и гражданство Талейрана. И три минуты эфирного времени, чтобы сказать пару теплых слов благодарности тому, кому он сочтет нужным. Последнее, пожалуй, интересовало его более всего. А еще его интересовал характерный щелкающий звук, раздавшийся в полуоткрытом изящном окне кормы одного из кораблей. Виньярд нырнул — и одновременно раздался грохот выстрела. Чертов мушкет! В него пальнули из порохового раритетного ружья — как бы оно ни называлось! Сью вынырнул близко-близко к острову, прильнул к шершавым доскам и отдышался, прислушиваясь. Сверху уже орали благим матом и крушили мебель. На Арене зрителей предусмотрено не было — это вам не ямы! Любители кровавого спорта наслаждались действом на своих экранах, переключаясь между множеством камер во время прямой трансляции, или дожидаясь смонтированного по итогам игр фильма. Наблюдали за ходом мероприятия непосредственно на Арене только ланисты из профессиональных гладиаторских школ, компаньоны бойцов и местные воротилы из Ламарша, ну и представители букмекерских контор, конечно. Виньярду было наплевать на зрительскую поддержку, тем более рассчитывать на нее особенно не приходилось. Слишком мало у него было фанатов на Талейране, скорее всего — и вовсе один, а точнее — одна, которая дулась на него где-то под горячим солнцем океанического побережья. А вот хейтеров — сколько угодно… И самые серьезные хейтеры, видимо, засекли его — ругань и скрип досок под босыми ступнями приближались. Образовывать временные союзы гладиаторам было не запрещено, так что по душу Сью торопилось человека три, не меньше. — О! — сказал кто-то над самой головой парня. Сью вылетел из воды как дрессированный дельфин — всё-таки яррская закалка решала, а эти трое были обычными Сверчками, пусть и залитыми по самые брови допингом. Время текло для Виньярда медленно, разогнанная нервная система позволила ему уже в полете начать наносить удары руками двум лысым типам с настоящими китобойными гарпунами в руках, а третьего использовать как трамплин, ударив его обеими ногами и снова щучкой нырнув в соленые воды искусственного моря. Плавать Виньярд никогда не учился и вообще — не очень-то любил. Но, видимо так уж был устроен его организм, спроектированный еще до рождения мамой-генетиком, что он просто не мог утонуть и чисто инстинктивно понимал, что и как нужно делать. Точно так же, как расхаживал по тонкому тросу или ловил муху на лету. А вот Сверчки плавать совсем не могли. Не было у них такой опции, поэтому три тушки, пуская пузыри, опускались на дно — и никакой стимулятор помочь тут не мог, разве что булькали и дергались они куда как интенсивно. Но бледнолицые парня не интересовали, ему нужны были гарпуны! Тот стрелок в кормовом окне явно уже успел перезарядить свой мушкет, и переть на него с голыми руками было бы глупостью. Сквозь соленую голубоватую муть Сью различил силуэты дроидов которые устремились на помощь выбывшим из игры бледнолицым. Конечно, это ведь был Талейран, тут никто не собирался разрешать гладиаторам подохнуть! С гарпуном в руках он подплыл к острову и едва-едва высунул лицо из воды: чертов мушкетер определенно сидел в том самом окошке, даже не затруднившись сменить позицию! Пальцами ног Виньярд нащупал опору — носовую фигуру затонувшего корабля, и присел, сжимаясь под водой как пружина — чтобы резко распрямиться, отталкиваясь. Такие прыжки стали его очевидной фишкой, в какое-то мгновение Виньярд даже представил себе как выглядит на экранах: взлетающий в столбе водяных брызг, с замершей в замахе рукой, сжимающей гарпун. Воображаемая картинка ему не понравилась — худоват! Но всё именно так и произошло — он взмыл над водой и взмахнул рукой, и гарпун, рассекая воздух, устремился к окну, из которой торчало дуло того странного карамультука. Выстрел и всплеск прозвучали одновременно: этот гад таки попал, и пуля оцарапала правый бок парня — несерьезно, но кровь сочилась, подкрашивая воду в багровые оттенки. Только Виньярд подумал, что с промоутеров станется запустить пару чудовищ типа яррского мегалодона, как над водой появился острый плавник. — Фа-а-а-а-ак! — десять или пятнадцать метров до острова Сью преодолел с бешеной скоростью, куда там аквабайку! Судя по мелькнувшему чудовищно близко силуэту — та гадость, что унюхала его, Виньярда, травму, была просто непозволительно здоровенной! А появившаяся тут же еще парочка плавников над морской гладью с точностью утверждали — гадостей в воде много! Еще одна проблема заключалась в том, что уровень воды, похоже, неуклонно повышался: по крайней мере уступ, с которого Виньярд столкнул вниз горе-гарпунеров, уже был покрыт слоем воды примерно сантиметров в двадцать. Так вот каким образом организаторы всего этого мракобесия вынуждали гладиаторов постоянно сражаться! Чтобы продолжать бой, нужно было хотя бы перевязать рану, а еще лучше — раздобыть оружие и снаряжение. И Виньярд знал, где точно есть чем поживиться.* * *
Этот тип был явно из тех, которые с бонусами. Гарпун пригвоздил его к стене, проткнув правое плечо, а вместе с ним — добротный кожаный камзол и шелковую рубаху. Раненый гладиатор не приходил в сознание — и потому Виньярд, упершись ногой, выдернул зазубренное копье с мясом, не беспокоясь о безопасности. По крайней мере, дверь в этой каюте была закрыта на засов, а для того, чтобы влезть в окно — нужно было пошуметь. Снимая с раненого окровавленный камзол, сапоги на пару размеров больше и треуголку, Сью шарил взглядом по комнате: где же этот чертов мушкет? Рубашка противника тоже пошла в ход — на перевязки. Глупость? Но конкретно к этому парню он не испытывал никаких негативных эмоций — а потому как мог туго перемотал его рану, а чистый рукав пустил на бинты для себя, любимого. Конечно, он официальный Негодяй, но не сволочь же распоследняя, чтобы дать человеку истечь кровью? Эвакуационные дроиды ведь появятся только после того, как Виньярд покинет каюту — это совершенно точно известно. А покидать помещение без мушкета и боеприпасов Сью не планировал. Оружие нашлось под широкой скамьей, пороховница и мешочек с пулями и пыжами — тут же, у окна. Шомпол крепился под стволом мушкета, так что Виньярд чуть ли не наугад принялся заряжать эту гаубицу, полагаясь на свое стрелковое чутье и на кое-какие знания примитивных технологий, полученные еще на Земле, в ходе подготовки к миссии. Досыпав на полку пороху он взвел курок, а потом тихо-тихо снял засов с двери и потянул ее на себя. Сразу же по ушам ударила какофония битвы. Грохот выстрелов и, кажется, взрывы, вопли, звон стали, стоны раненых — рубка за Остров шла знатная. В коридоре кромсали друг друга одинаковыми абордажным саблями какие-то мускулистые парни в таких же как у Виньярда холщовых штанах. Гром мушкетного выстрела лицом вперед уронил одного из них, бросок окровавленного гарпуна вырвал шмат мяса из бедра второго, и Сью тут же ринулся вперед, ударами приклада отправляя их во тьму. Мушкет в обмен на две сабли? Махнем не глядя! Короткие изогнутые клинки, чашки на гардах для защиты кистей рук, неплохой баланс… — Это нормально! — в обоеруком фехтовании было что-то природно-естественное для Виньярда, и потому он выскочил на палубу с весьма неплохим настроем. Мушкет полетел куда-то в сторону, следом отправились мешочек с пулями и пороховница — настало время холодной стали!* * *
Он подоспел к шапочному разбору: явно сработанная команда из полудюжины Сверчков,вооруженных шестоперами, энергично вколачивала в доски четверых талейранских гладиаторов. Слишком энергично для бледнолицых доходяг. — Hey! — крикнул парень и крутанул сабли так, что загудел воздух. — My name is Sew! How do you do? Здесь без «щелчка» — полного, тотального рассудочного контроля над своим организмом было не обойтись. Эти Сверчки были куда как круче университетской мухи, которую Виньярд поймал на первой лекции. Они двигались запредельно быстро, на разрыв сердечной мышцы и на износ сухожилий. Кажется, лысые пришли сюда именно по его душу — и потому не прикончить их было чрезвычайно сложно! Специальное, нарочитое убийство было недопустимо — это Сью понимал. Но размахивающие здоровеными дрынами с металлическими набалдашниками Сверчки были настроены весьма серьезно, и лезли напролом. Виньярд пошел вприсядку, очерчивая вокруг себя дуги и окружности стальными полосами лезвий. Поолилась кровь — много, много крови! Легкие взмахи абордажных сабель оставляли глубокие порезы на спинах, ребрах, руках и ногах космических кочевников — но они перли как умалишенные, как берсерки со Шварцвальда, обожравшиеся грибов. Бледнолицые точно были под веществами — и теперь у Виньярда не было сомнений, под какими именно. Боевые эликсиры с Ла-Вея. Очень похожие на те, что применялись на Кроули. И это — в дополнение к знаменательному разговору с Мёбиусом… — Хрясь! — это ж надо было задуматься о посторонних вещах во время боя! Ступня одного из Сверчков вместе с перерубленной саблей голенью взмыла в воздух и, разбрызгивая красное, полетела в воду. Из соленых волн вдруг выпрыгнула огромная, метров пяти, туша акулоподобной твари и в полете подхватила бледную конечность зубами, и скрылась в искусственной пучине. — О! — осознали вдруг ситуацию Сверчки и бросились в бегство, истекая кровью и бросив своего безногого товарища валяться на палубе.* * *
— А что, так можно было? — только и смог спросить воздух Виньярд, когда увидел, как ведет себя на поле боя явившийся из ниоткуда новый персонаж. — Ну и нахрена тогда я старался? Действительно — он был настоящим франтом. Щегольский лиловый кафтан, такие же брюки, штиблеты из кожи какой-то экзотической рептилии, ярко-алый шейный платок и огромных размеров двуручный фламберг в руках. Вот кто не испытывал недостатка в бонусах! И избытка — в чувстве снисхождения. Этот тип просто убил всех оставшихся на ногах Сверчков, прямо в прямом эфире накромсал на куски своим чудовищным фламбергом и заявил: — Виньярд, меня зовут Мехиррим Фиц-Балберит, и я собираюсь убить тебя, чтобы доказать свое право владеть землями Влахерны, а также телами и душами ее людей. — Это неприемлемо, — откликнулся Сью, и подумал, что наверняка сучка Элле всё это подстроила и подослала к нему своего братца попытать счастья. И шансы у братца имелись — темный был прокачан, и залит ла-вейскими эликсирами, и костюмчик пошили явно не из простой парчи, а потому… — Защищайся! — Мехиррим ринулся вперед, и огромный двуручный меч с волнистым лезвием запорхал в его руках как легкая тростинка. Сью принял бой. Два клинка — это два клинка, и скорость реакции позволяла Виньярду встречать каждый выпад противника жесткими блоками. Возникла только одна проблема — фламберг явно был качеством получше, чем сабельки, и зазубрины на лезвиях после каждого звонкого столкновения становились всё глубже и заметней. Да и мышцы у парня ныли, и рана на боку начала кровоточить… Фиц-Балберит увидел заминку и взвинтил темп. Он поставил всё на эту атаку — победить или умереть! Ни того, ни другого Сью ему позволить не мог. Клинки полетели в стороны, задним сальто парень разорвал дистанцию и одновременно дернул ногами, запуская великоватые трофейные сапоги в прицельный полет, и босыми ногами ощущая доски палубы — как раз рядом с брошенным мушкетом и снаряженим. Один из сапогов бедовый ла-веец всё-таки отбил — тот, который летел в пах. А как же — защищал самое дорогое! Но вот второй влупил самым каблуком темному аккурат между глаз, заставив потерять ориентацию и опустить клинок. Виньярд уже успел подхватить с палубы мешочек с пулями для мушкета — и оказался близко-близко, настолько, чтобы хватило амплитуды нанести удар наотмашь. Двести или триста грамм свинца, с космической скоростью прилетающие в черепную коробку — это аргумент даже против серьезных модификаций и ядреных эликсиров. Противоударный апгрейд для мозга? Ну да, ну да… Называется — строительная каска. А какими бы прочными не были стенки черепной коробки — хоть из карбида вольфрама — от сотрясения это не спасет! Тем более — за первым ударом последовал второй, и третий — и фламберг жалобно зазвенел по палубе. — Хер тебе, а не Влахер… Влахерна! — сказал Сью, и принялся связывать Мехиррима его же поясом, периодически посматривая по сторонам. Через полминуты он наконец справился, и удосужился поднять глаза, чтобы увидеть игровое табло — и жутко удивился, обнаружив, что остался один на один с каким-то типом по прозвищу «Душитель из Большого Рога». Это что — он в шаге от победы? Все сорок участников уже успели прибить друг друга? Сью завертел головой в поисках этого самого Душителя, и с целью определить текущий уровень воды. И то, и другое его напугало. Невероятных размеров мужчина в одних подштанниках карабкался по остовам кораблей метрах в пятидесяти с неотвратимостью горной лавины. В нем было около двух с половиной метров роста и не менее двухсот килограмм тугого модифицированного мяса, и свою медлительность он компенсировал чудовищной силой, просто пробивая своим телом все попадающиеся на пути преграды… А вода была вот она — в паре метров. И рыбки с плотоядными манерами уже нарезали круги, мечтая перекусить свежей виньярдятиной… — Это неприемлемо! — Сью метнулся к мушкету, подхватил пороховницу, сунул руку в мешочек с пулями… Мужик к нему приближался, конечно, очень большой. Но — как известно, Бог не на стороне больших батальонов. Он на стороне тех, кто лучше стреляет. А Виньярд был стрелком отменным, и не появилось еще на свет такой твари, которая могла бы выжить, получив критическую массу свинца в тело… — Айн! — порох из пороховницы отправился в дуло и на полку. — Цвай! — шомпол так и замелькал в руках парня, досылая пулю поглубже. — Драй! — курок взведен, дурный глаза Душителя из Большого Рога — под прицелом. Мушкет едва-едва выдохнул огонь и свинец, а парень уже начал всё заново: айн… Чуть больше минуты понадобилось Душителю, чтобы взобраться на палубу, и лицо его его представляла собой фаршированный свинцом пирог — все двадцать восемь пуль из мешочка были выпущены точно в цель. Но он дошел, этот Душитель — по колено в воде! Дошел, мечтая вцепиться в глотку бесчестному Негодяю, который хладнокровно расстреливал его с безопасной дистанции. Но когда боеприпасы кончились, этот самый Негодяй перехватил мушкет за раскаленное дуло, обжигая ладони, и влупил последний, финальный раз по вражьей башке, раскалывая к черту приклад о модифицированный череп чемпиона прошлого года… — My name is Sew! How do you do?!! — на этом издевательском крике прервалась трансляция Королевской битвы на арене Ламарша.* * *
Глава 9 В которой Сью расставляет приоритеты
— И как он тебе? — спросил Джипси, останавливая видеоролик. — Сью-то? Ну… Как обычно. В отличной физической форме. Нахальный, обаятельный, расхлябанный…Рисуется сам перед собой, перед подругой и всем обитаемым космосом. Но в целом — как был хорошим парнем так им и остался. И всё так же хорошо умеет поднимать муть со дна. Всполошил половину сектора, и понятия об этом не имеет, — Гай пожал плечами. — Но, кажется, чем-то сильно расстроен. — Ну да, эту девочку, как ее… — его высочество пощелкал пальцами. — Кавальери, точно! Ее рядом с ним не видать. Может — поссорились? — А тебя это волнует? — поднял бровь монарх. Раньше за наследником такой сентиментальности не наблюдалось, если это не касалось его ненаглядной Франчески, конечно. — Меня волнует всё, что может повлиять на одного из твоих рыцарей круглого стола. Виньярд исполнил всё даже лучше чем хотелось, главное чтобы в финале его не занесло… Не, ну ты видел — взял и отказался от гражданства планеты из первой десятки! Джипси отмотал ролик назад и включил запись на нужном моменте. Сью давал интервью какой-то талейранской спортивной журналистке: — Зачем мне быть гражданином планеты, которая не может или не хочет защищать себя, своих граждан и своих гостей? Суток не прошло как на меня напали, попытались отнять арендованное имущество, избить меня и унизить мою подругу… — Виньярд сидел в удобном кресле, закинув ногу на ногу и болтал кедом, надетым на пальцы ноги в ярко-зеленом носке, и шнурки тоже болтались во все стороны. — Это неприемлемо. Я хотел увидеть Талейран — и я его увидел, прочувствовал на себе… Гай Кормак встрепенулся, очнувшись от нахлынувшего приступа задумчивости. — Как-как ты сказал? — он смотрел как будто сквозь экран. — Это не я, это Виньярд. Сказал, что прочувствовал на себе гуманность по-талейрански, а потом пригласил всех, кто хочет понять что такое настоящая свобода, на Ярр. — Да не-е-ет, это я услышал! — отмахнулся его величество. — Что-то там было про рыцарей круглого стола, м? Джипси Даверриа настороженно посмотрел на Кормака. Это он вообще к чему? Что там происходит в его монаршьей башке? — Ну сказал и сказал, — пробормотал бывший сталкер. — К слову пришлось. — К слову пришлось — говорили они… Очень удачно оно пришлось, очень кстати — вот что я говорю! Им еще нужно было разобраться с ситуацией вокруг Воли, потому как перспективы там были аховые — назревала война между крупнейшим межпланетным образованием сектора Атлантик и господином Кесаревым. Или — всё уже началось и сейчас по морозным пустошам маршировали колонны штурмовиков, а на орбите мониторы рашенов рубились с линейными крейсерами Протектората. Поэтому — про Виньярда забыли, до тех пор, пока от него не придет доклад о ситуации со Сверчками и возможными переселенцами.* * *
А Виньярд и думать не думал о его величестве и его высочестве. Его гораздо больше беспокоил тот факт, что геолокация показывала, будто бы Кавальери находиться ровно на том самом месте, что и до начала Королевской битвы! Прошло больше суток — а она так и валялась на пляже? Очень, очень не похоже на девочку-фейрверк, которой на месте не сиделось от слова совсем. Поэтому, окончательно испортив отношения с гладиаторским промоушеном Ламарша и заработав еще одну галочку к своей репутации «скандально известного», он вызвал такси прямо в людус — чтобы не пересекаться с несколькими сотнями любителей свободы слова и собраний, которые караулили у входа. Так и руки отвалятся — всей толпе лещи раздавать, да и времени нет на это. — На ривьеру! — сказал он, и парень-таксист, чем-то неуловимо напоминавший сёрфера, который в самый первый день сдавал им аквабайки, поднял флаер в воздух. — А вы всё правильно говорили, — сказал таксист. — Я смотрел всю трансляцию, от начала и до конца. Болел правда за Железную Маску, но после того как его на палубе забили толпой Сверчки — стал болеть за вас, мистер Виньярд. Измельчал Талейран на харизматичных злодеев… Флаер взмыл над ночным городом, выходя на курс к Монтальивье. — Это я-то- злодей? — удивился Сью. — Вы настоящих злодеев не видели… В этот момент прогремел первый из серии взрывов, которые навсегда изменили облик и жизнь планеты Талейран.* * *
Уже позже стало известно — были взорваны флаеры, которые перевозили гладиаторов-Сверчков от арены к лагерю на окраине Флойда. Одновременно с этим атаке подверглась целая плеяда офисов, контор, штаб-квартир правозащитных и благотоврительных организаций по всему Талейрану, которые занимались оказанием гуманитарной, юридической, логистической помощи племени Сверчков. Самым примечательным было то, что никто не погиб: подрыв мин осуществлялся в тот момент, когда пилоты покидали транспорт, а погромы офисов имели своей целью устрашение и нанесение материального ущерба, а никак не убийство мирных граждан. Но в первые минуты и часы всю агломерацию Ламарша, лихорадило от ужаса. Война пришла на Талейран. А Виньярд мчался сломя голову к пляжу Монталивье — непривычно пустынному, ведь даже в темное время суток здесь находились любители ночных купаний и серфинга, а социки-безработные так и вовсе тусовались на ривьере постоянно. Теперь же побережье как будто вымерло. На песке лежали вещи — полотенца, бесплатные комбинезоны, коврики, какая-то мелочевка, а людей — не было! Что за наваждение? Следуя указаниям на планшете, Сью подбежал к одному из череды шезлонгов под навесом — именно здесь, согласно геолокации, должна была быть Алиса! Или, по крайней мере, пангейский сьют. Одежда тут была, да. Нашелся и пангейский сьют — аккуратно сложенный, он лежал под шезлонгом, рядом с сумкой, болеро и беретиком алого цвета. Одежда была — а Алисы не было! На мгновенье Виньярд застыл, чтобы взять эмоции под контроль. Медленно выдохнув, он отсекая один идиотский вариант за другим, составил простую как палка логическую цепочку: похищения людей на Талейране массово начались с прилетом Сверчков — помимо Кавальери с пляжа очевидно пропали и другие люди — взрыв и стрельба начались одновременно или чуть позже исчезновения народа с пляжа. Значит — Марселю было что-то известно. — Кураж? Это Виньярд. Хочешь двести тысяч кредитов в фонд помощи ветеранам силовых структур Талейрана? Мне нужно оружие, транспорт и информация.* * *
Если пару дней назад у Куража были уставшие глаза, и под ними пролегла чернота, то теперь черным от усталости было всё лицо. Он явно злоупотребил стимуляторами, и потому речь его стала дерганной и порой слишком быстрой. Виньярд даже выпихнул его из пилотского кресла — мало ли, утворит чего — и теперь, вцепившись пальцами в джойстик управления и пилотируя юркую машинку, слушал руководителя сопротивления: — Пока все смотрели Королевскую битву на своих экранах, на орбите появился еще один сраный флот! У них точно есть какая-то связь между собой… Скорее всего — это Цикады. А наши упыри из системной обороны смотрели на всё это и хлопали глазами. И когда один-единственный атмосферный перехватчик… Это тот парень, который достал для тебя информацию, да! Когда он начал атакующий маневр, чтобы помешать агрессорам сесть на планету — хотя бы части из них — то командование заблокировало ему оружие, представляешь? Он не смог выстрелить, но не остановился и протаранил их флагман, пожертвовав собой, как настоящий герой древности! Его звали Дэвид Декстер, и я клянусь, что в честь него еще назовут улицы и ему поставят памятники! Чертов флагман сгорел в атмосфере, его обломки упали в океан… Но остальные корабли навелись на пеленг лагеря кочевников и приземлились прямо на Флойд! Их в три или четыре раза больше чем Сверчков! Корабли теперь стоят прямо на улицах, в скверах, парках… Кочевники просто выбрасывают горожан из домов и квартир, забирают город себе — и всем насрать! Ни строчки в новостях, ни единого долбанного ролика! — И вы решили… — И мы решили что нужно разбудить людей. Мы взорвали офисы, мы напали на чертовых прихвостней, которые выбеливают себе кожу и бреются налысо! И мы стали стрелять в Сверчков, и в Цикад, и прямо сейчас на улицах Флойда идет бой! Мы не успокоимся, пока не запихаем их в чертовы корабли и не отправим к черту на рога, подальше от Талейрана! — Так… — как со всем этим была связана пропажа людей с Монталивье — Сью пока понять не мог. Но связь определенно была. В тех бумагах, что передал охранник с арены, прослеживалась интересная закономерность: два огромных контейнеровоза, станцией приписки которых значилась Йол Кенари, дрейфовали на орбите Талейрана в тот момент, когда из гиперпространства вывалились Сверчки, и те же самые корабли сейчас были пришвартованы к терминалу орбитального лифта Ламарша. Сью отпустил джойстик и флаер завис в воздухе. Горящий Флойд, на улицах которого шла настоящая война, огромной кляксой выделялся на фоне моря, а во все стороны от него тянулись колонны удирающих пешком беженцев. Фантасмагорическая картина. — Это нормально, — сказал Виньярд. — Это нихрена не нормально! — взревел Марсель, беснуясь в пассажирском кресле. — Это мой город, я в нем вырос! И теперь он превращается в дерьмо! Веришь или нет — мы готовы вывернуть планету наизнанку, если нужно чтобы такое больше не повторилось! Где этот чертов Протекторат, которому мы отчисляем тридцать процентов планетарного бюджета на оборону? А? Где? Да я уже готов отказаться от своих слов и просить помощи хоть у альтрайтов, хоть у Кесарева… — Стоп! — сказал Сью. — Я всё понял. Виньярд убил на Кроули Соннелона — хозяина Влахерны. И, по темным законам, автоматически стал его преемником. Жители Влахерны рванули на Ярр, потому что оказались беззащитными перед алчными и кровожадными владетелями соседних земель. Приносящий неплохой доход Темному совету дистрикт практически полностью опустел, образовался вакуум — прямо посреди густонаселенных плодородных территорий. Семейка Фиц-Балберитов — амбициозных темных, недотягивающих до уровня советников, очень хотела поднять свой статус — и сначала направила Элле на Йол Кенари чтобы прощупать почву там, а потом — Мехиррима на Талейран, чтобы прикончить Виньярда и формально закрепить за собой Влахерну. По какой-то неведомой причине они были уверены в победе — скорее всего знали, что Сью на Талейране будут стараться задвинуть в угол, создадут для него максимально неблагоприятные условия… Но это было полдела: для Влахерны нужно было найти людей. Десятки тысяч послушных работников, безмолвное стадо, которое смогут стричь темные. И стадо это должно было быть способным выжить в непростых условиях вулканической планеты. И — социки из модифицированных от рождения талейранцев идеально подходили для этой роли! Часть из них наверняка планировалось пропустить сквозь мясорубку Обряда — и превратить в аколитов, которые будут верными псами для стада, следующего в загоны — пустые города и веси Влахерны. А еще — был Протекторат, который решал таким образом одну из своих главных проблем. Но вопросы разборок с Протекторатом — не его, Виньярда, уровня. Это пусть величество и высочество решают. — И как много, говоришь, людей пропало? — спросил Сью. — По Флойду или по планете? — Кураж понял, что Виньярд действительно додумался до чего-то глобального. — Сейчас уточню. Бывший коп взял коммуникатор и через секунду уже снова бесновался: — Так какого же хера мы про это не трубим по всем каналам? Ско-о-о-лько тысяч заявлений за последние сутки?! За всё время пребывания Сверчков на Талейране (по всей планете, не только во Флойде) без вести пропало около ста двадцати тысяч человек, из них за последние сутки — тридцать семь тысяч. И это только те, кого хватились друзья и знакомые. Фиц-Балбериты неплохо развернулись, прикрываясь дурдомом с кочевниками. Наверняка бледнолицые приложили руку максимум к пяти-шести процентам от общего числа похищений, а остальные проводились совсем по другой схеме. И учитывая участие во всём этом Мёбиусов — схема эта наверняка была отлажена до последнего винтика. Не надеясь на успех, Виньярд спросил: — А трафик по лифту орбитальному как-нибудь найти можно? Кураж мрачно ухмыльнулся: — Теперь всё — можно. Теперь у нас общество стремительно поляризуется — и виной тому именно мы, а не Сверчки или Цикады. Процентов тридцать считает нас террористами и мерзавцами, которые попрали все принципы Талейрана, примерно половине всё еще наплевать — они или живут слишком далеко или вообще не пользуются новостным сегментом галасети… А остальные — остальные нас поддерживают. И помогают чем могут, в том числе — информацией, я говорил. Что тебе нужно? Трафик по лифту? Думаешь, они настолько охренели что переправляют пленников у нас прямо под носом? — Пф-ф-ф… Я работников вашего лифта впервые увидел, когда одна растирала другому спину разогревающей мазью прямо на рабочем месте — потому, что у него было растяжение или типа того. И она сказала, что раздвинула бы перед ним ноги, если б у него была нимфомания — это я хорошо запомнил. — И что? — недоумевающе посмотрел на Виньярда Кураж. — Если у него болит — почему не растереть? — Это нормально, — кивнул Сью. Нормально для Талейрана. Черт с ней, с нимфоманией, это действительно их личное дело, но не на рабочем месте же! Мимо таких работничков не то что толпу пленников, динозавра вывести можно! Пиликнул планшет, и Сью принялся листать электронную таблицу с данными по трафику. Один, второй, третий раз взгляд цеплялся за весьма специфическое, двусмысленное словосочетание… — А что, Марсель, у вас тут есть скотоводческие комплексы? — Что? Нет! Белок у нас в основном растительный — фава, маш… — Какая еще фава? А-а-а, к черту! То есть мороженого мяса не экспортируете? — Насколько я знаю — нет. — Фак, — сказал Виньярд. Жизнь состоит из чудовищных, невероятных совпадений. Или — подчиняется определенным закономерностями, логики которых понять мы не в силах. Или — ситуации нам подкидывает некий глобальный сверхъестественный модератор с явным, но весьма странным чувством юмора. Или — всё было совсем не случайно, и для очередного набега за живым товаром похитители выбрали ривьеру Монталивье именно потому, что там находилась Кавальери? Зная кое-что о Мёбиусах и их роли в происходящем на Талейране, Виньярд не исключал и такой вариант. Его опять играли в темную — например, хотели натравить на ла-вейцев. Ну и черт с ним! Знал бы — еще и Фиц-Балберита прикончил при случае. Вряд ли его таки сожрали акулки на Арене… Сью подвесил флаер над тем самым яхт-клубом, с которого началось его знакомство с Флойдом, и передал управление Марселю, занятому координацией действий подпольщиков в городе с помощью очков дополненной реальности и гарнитуры. В небольшом грузовом отсеке летающей машины были сложены оружие и снаряжение. Кураж приволок барахло Виньярда и подобрал еще кое-какой приличный ассортимент. Броня, та самая — сталкерская. Плащ из кожи горгорианского дракона. Два мощных автоматических пистолета модели «Лом» из той же линейки, что и «Бур», и «Отбойник». Рапира — и в пару к ней какой-то интересный стилет из титанового сплава. И патроны — очень много патронов. В магазинах, патронташах, пачках. Ботинки — тяжелые, массивные, какие можно использовать в качестве дополнительного рубежа обороны, оружия последнего шанса. — Кураж! — М? — Лови код, это для ящика гала-почты Джипси Даверриа. Если нужна будет эвакуация — просто пошли такое сообщение. Все силы Разведки Боем не обещаю, но кого-то точно пришлют. И вот еще — возможно скоро из лагеря Сверчков начнут разбегаться люди — можно брать их тепленькими, если уж решили депортировать… А если решите замораживать — об этом тоже можно сообщить Джипси, поможет потом пристроить… — Как — замораживать? — округлил глаза Марсель. — В каком смысле? Талейран такой Талейран… — Потом, всё потом… Вам еще до этого победить нужно. Открывай чертов люк! — Так двенадцать же метров! — Открывай, говорю! Створки люка открылись, Сью еще раз проверил крепления оружия и ремни рюкзака, сложил руки на груди и сиганул вниз — навстречу свистящему ветру и соленым брызгам.* * *
Глава 10 В которой начинается восстание Спартака
— Дьявол разбери, что там происходит, на этом Талейране! — Джипси смял в руках алюминиевую банку с пивом и бросил ее в мусорную корзинку. — Сначала черти куда пропадает целый протекторатский корпус, потом — возвращается… Ладно, ладно — пропадает на Волю, возвращается — не весь! Потом вдруг оказывается что толерантные Талейранцы те еще нацики, если их допечь! Дня четыре назад они с душой и огоньком начинают гасить кочевников — или намертво, или до полусмерти, а потом отправляя в заморозку. И попутно — гасят всех, кто этим Сверчкам потворствовал. А кочевники, оказывается, обладают технологией галасвязи — они даже вызвали Цикад неким неведомым образом… И, о Боже мой, какой-то талейранец раздраконил целый флагман, как настоящий рашен — протаранил его к чертовой матери! Это дитя пробирки-то! Мягкотелый общечеловек! А-а-а-а, и это еще не всё! Три полка штурмовиков Протектората и механизированная бригада падают на Флойд и начинают там всё приводить к общему знаменателю — и получают настоящую партизанскую войну себе в подбрюшье! Это как всё объяснить? А, твоё величество? Я ничего не упустил? Просто у меня в голове такая каша что, кажется, сейчас стошнит. — Это от консервированного пива тебя стошнит, а не от каши. Кашу мои дочки готовили, так что не сметь гнать на кашу, ясно? — Кормак строго посмотрел на наследника. — С комочками! — сделал жалобное лицо Даверриа. — Тихо мне тут! С комочками — говорили они! Не запивал бы ты манку пивом — ничего бы с тобой не было, вот что я говорю. И думалось бы всяко легче. Давай послушаем, что нам Давыд Маркович расскажет, а потом я тебе скину отчет от Виньярда — почитаешь, может картинка и сложится. У Гая картинка давно сложилась. Но, во-первых, для него как для монарха Ярра, эта головоломка представляла только умозрительный интерес, ведь напрямую вмешиваться в дела Талейрана и Протектората он не собирался. Во-вторых — просто по-человечески Кормаку хватало понимания того, что Сью жив и почти здоров, и нашел свою Алису и отправился к Терре. Ну и в-третьих — идея послать Виньярда в нужное время в нужное место сработала — даже лучше чем предполагалось. Парню явно удается роль триггера — точно так же, как и самому Гаю в свое время! Таких бы триггеров — да хотя бы дюжину… Что там Джипси говорил про рыцарей круглого стола? — Аз ох н вей, молодые люди, вы таки хотите историю про восстание Спартака? И она есть у меня, эта история! Не даром я возился столько времени с этим шлимазлом, он таки превратился в такого гешефтмахера что уй-юй-юй, и с такими железными бейцами что дай Бог каждому… — Давыд Ма… — взмолился Джипси, но был прерван предостерегающим жестом Кормака. Перебивать искина было себе дороже — он мог или обидеться, или разразиться уничижительной нотацией на дохренадцать минут. И то, и другое было малоприятно! — … никакого маленького уважения к тому, кто но долгие сотни лет тебя старше! И этот человек зовется принцем? Это не принц, это самый настоящий мишигин, и я таки боюсь предположить, что будет с Ярром и всей монархией если этот человек, а лох ин копф для которого — точная характеристика, а не ругательство, возьмет власть в свои руки! — Ради Бога, Давыд Маркович, давайте просто продолжим! — Кормак поднял очи горе и воздел руки к небу. — Наше время — не резиновое! — Время таки не резиновое, но пара уроков вежливости не помешают. Так вот! Сью Виньярд оставил этого гицеля охранять «Эрнест» и не дал конкретных указаний по этому поводу, — искин, наконец, прекратил изгаляться и стал выражаться почти нормально. — И потому Спартак решил этот вопрос в своем стиле — взялся обеспечивать безопасность на высшем уровне, приняв превентивные меры. На тот момент этот поц был только ограниченно функционален — шасси от робота уборщика и голова протокольного дроида, и зародыш мозга внутри этой башки. Для начала Спартак исправил эту проблему, прошерстив сервер управляющего компа орбитального лифта и забдив на складе конфиската нелегальных роботов для подпольных рукопашных боев. И таки покинул кораблик, чтобы замутить пару гешефтов с местными дроидами-ремонтниками. Он им — симуляцию личности, они ему — лучшую из возможных компиляций на базе бойцовских железяк. Ну там, титановые кулаки, вольфрамовые нагрудники, универсальный реактор и прочее дрек мит фефер, которым не стал бы тешить свое самолюбие настоящий искин, но что вполне подходило для этого пурица. Конечно, он не остановился на достигнутом — что такое пара ремонтников и новый корпус? Пфуй! Оторви и брось. Спартак шаг за шагом подчинил себе всех дроидов станции, включая автоматические лазерные турели ПКО и противоабордажных «Гоблинов» — вы таки можете себе это представить? Наверное, хотел доказать вам, мне, самому себе и Виньярду, что кофеварки и пылесосы — не его предел! Хочу немножечко напомнить — мне стоило просто безбожных усилий наставить этого гицеля на путь истинный и чуточку поправить тот жалкий набор металлического хлама, где зародился его разум. На минуточку — без этого он так и остался бы повелителем доильных аппаратов и газонокосилок. А теперь — Спартак бродил ногами по техническим тоннелям и забитым всяким хламом складам орбитальной станции и делал то, что умел лучше всего — готовился в нужный момент устроить кипиш, чтобы таки обеспечить безопасность «Эрнесту» и продемонстрировать свои новые возможности — попутно избавив несколько сотен железных болванчиков от необходимости подчиняться людям. — И что — вот этот дурдом на орбите Талейрана и обломки орбитального лифта, падающие на Ламарш — дело рук блестящего ублюдка? — удивлению Джипси не было предела. — Таки да! — захихикал Давыд Маркович. — Каков шлимазл, а? Когда он перехватил данные о том, что в новой партии мороженного мяса, ожидающего погрузку на контейнеровоз с Йол Кенари имеется образец, на все 100 % совпадающий по генетической карте с Алисой Кавальери — он начал действовать! — Ровно в тот момент, когда вернулись войска Протектората… — Хи-хи-хи, подлец, да? Теперь талейранцы думают что это Сенат и штурмовики виноваты в гибели двенадцати тысяч семисот пятибесяти одного жителя агломерации Ламарша, и вдобавок — всего персонала орбитального лифта! Протекторат может теперь киш мир ин тухес унд зай гезунд, потому как планету на блюдечке он не получит. Вместо напуганного кочевниками населения и послушного местного правительства, согласного на прямое военное управление — большой гембель и партизанская война! Вот в чем цимес! — Охо-хо-о-о-о! — Джипси потряс башкой и серьги и бусины жалобно зазвенели. — Дичь-то какая! А Сью? — А вот тебе отчет Сью Виньярда, ознакомься. Просмотри по-быстрому, нам еще с Волей вопрос решать… Гай Кормак потянулся за короной — переселенцы с Талейрана, по всей видимости, будут — и много! И вот этот вот Кураж — вроде как парень что надо, оставалось только с его супругами разобраться, а то как-то не по-яррски могло получиться. Но кадр явно стоящий, сопротивление организовал буквально на коленке — такими не разбрасываются!* * *
Виньярду нужны были те, кто принимает решения. И находиться они могли только во флагмане. По крайней мере, память, доставшаяся в подарок от Кормака говорила именно об этом. А еще — о том, что без боя туда не пробиться. Эх, жаль Фиц-Балберита он упустил — наверное прохлаждается уже где-то далеко, например — на Йол Кенари… Но — всему свое время! Два «Лома» синхронно дрогнули, извергая огонь, и Сверчки полетели вниз со стены. Сью сунул пистолеты в магнитные зацепы на бедрах и рванул вперед. Ограждение вокруг лагеря кочевников было сооружено из всего, что попалось бледнолицым под руку: корпусов машин, листов металла, стволов деревьев, мебели и прочего хлама, и потому взобраться на четырех-пятиметровую высоту проблем не возникло. Очки дополненной реальности от сталкерского комплекта выдавали адаптированное изображение карты местности на оснрве из космоса, и потому Виньярд петлял между корпусами вросших в землю кораблей достаточно уверенно. — Банг! — грохотал пистолет в правой руке. И тут же вторил ствол второго: — Грох! Каждый, кто устремлялся ему навстречу с оружием в руках — погибал. Здесь было не до сантиметнов. В его голове снова стрикнуло — и загнанный далеко в подкорку Мясник с Аларм-Форест выбрался на свободу. Вместо лица — холодная маска, вместо организма — совершенная машина для убийства. Крики нарастали — Сверчки собрали воинов и взялись за парня всерьез. Это были уже не дуроломы с палицами и мачете — элитный отряд, вооруженный трофейным огнестрелом и лазганами зажал парня между двумя транспортниками и открыли кинжальный огонь. — Оп! — выдохнул Виньярд и рванул вверх по практически отвесному ржавому борту, на котором красовались выцветшие буквы, которые сложились в диковинное слово — «Традисканция». Наверное, так назывался транспортник. Пули и лучи выбивали окалину прямо у него из под ног, Сью нырнул за командную рубку, увидев испуганное лицо за бронестеклом, перезарядился и побежал, громыхая подошвами ботинок по металлу корпуса и стреляя вниз, туда, где засели враги. Две или три пули ударили в спину — и Виньярд, задохнувшись, полетел лицом вперед. Попался-таки меткий Сверчок! Плащ принял на себя основной удар, но ребрам тоже досталось. Контроль над болью и совершенная координация позволили парню сгруппироваться и открыть ответный огонь еще до соприкосновения с землей, и продолжить стрельбу, кувыркаясь, чтобы погасить энергию падения. Выстрелы гремели один за другим, звякнули о бетон пустые магазины, сыто клацнули приемники пистолетов, принимая очередную порцию боеприпасов. В небесах громыхнуло — Сью на мгновение поднял глаза и ужас пробился сквозь непроницаемую защиту «щелчка»: на планету обрушился огненный дождь! А потом рухнула нитка орбитального лифта, гигантским хлыстом ударившая по Ламаршу, заливу, горной гряде на горизонте… Мысль об Алисе была пронзительной, как удар стилетом — теперь парень мечтал, чтобы ее уже успели увезти с планеты: на Йол Кенари, на Ла-Вей, куда угодно — там ее можно будет найти, спасти… Там, но не в этом аду! А еще была мысль об «Эрнесте», Спартаке и кварковом передатчике — но во вторую очередь.* * *
Набивать магазины патронами из пачек — это был довольно трудоемкий процесс. Он пристрелил не менее сотни человек — и подавляющее большинство из них были ранены. Когда сражаешься с превосходящим противником, даже таким дуроватым, как космические кочевники, есть задача вывести из боя как можно большее число бойцов. И нанесение противникам увечий в этом плане гораздо более эффективно, чем убийство. Желательно — серьезное ранение в ногу, чтобы противник не мог передвигаться самостоятельно. Вместе с ним из боя выйдут еще двое — чтобы отнести его в безопасное место, и того — минус три. Сто умножить на три — минус триста! И кто-то ведь должен оказать первую помощь, задержаться… А еще кто-то просто испугается и не вернется… Так что передышка для перезарядки у Виньярда была. Тем более во Флойде начало происходить нечто совсем уж невообразимое — с воем на посадку заходили тяжелые десантные боты, судя по опознавательным знакам — это явился, наконец, Протекторат. Сью был подключен к полицейской волне, и к каналу связи Сопротивления — так что сразу понял, что воюющих стороны теперь три — кочевники, подпольщики и штурмовики Протеткората. Все против всех. Полицейские, спасатели, корпоративные охранники, правительственный спецназ — все сидели и не высовывались на базах, хотя Сью знал наверняка — многие копы со всего Талейрана сменили на броне надписи «POLICE» на «UNDERGROUND» и приехали во Флойд в частном порядке — чтобы защищать свое видение будущего планеты. И не важно от кого — от войск Протектората, который своим наверняка умышленным отводом целого корпуса с орбиты оставил Талейран наедине с кризисом доселе невиданным, или против Сверчков и Цикад — которые и стали причиной настоящей катастрофы. Пальцы Сью, затянутые в бронеперчатки так и мелькали. Клац-клац — патроны, масляно блестя, отправлялись в магазин, шорх — магазин занимал место в разгрузке. Впереди — флагман! Штурмовать сразу пять сцепленных в одно целое межзвездных лайнеров — это ли не безумие? — Это нормально, — кивнул своим мыслям Виньярд.* * *
Патроны кончились через сорок минут и двадцать пять тысяч шагов по железным, темным, затхлым коридорам. Проникнув внутрь гигантского корабля-гибрида через опущенную аппарель одного из лайнеров, Сью сразу подумал о том, что в пассажирском межсистемнике аппарель и нахрен не нужна, и ни один из лайнеров производства любой планеты сектора Атлантик не опускался на поверхность вообще никогда! По всему выходило — Сверчки соорудили свой флагман из трофеев ЗА пределами сектора, а может быть — и всего известного пространства… Космос чертовски велик! Прокладывая себе дорогу огнем и свинцом, Виньярд старался не открывать лишних дверей и двигаться максимально быстро, замирая для того, чтобы перезарядиться или проглотить очередной протеиновый, приторно-сладкий батончик, и хлебнуть воды из гидратора. Не открывать дверей — потому, что за ними порой находилось то, что человеку неподготовленному видеть не стоило. Например — ясли. Смутные, мрачные, чужие воспоминания об этих местах бросали в дрожь, а от одного-единственного взгляда в полуприкрытый дверной проем в помещение, где содержались женщины-Сверчки, Виньярда наверняка бы стошнило, если бы не тотальный контроль нервной и эндокринной системы. То, как выглядели эти существа женского пола, в каких условиях рожали и выкармливали детей — всё это действительно напоминало ясли, в самом первом, исконном значении этого слова. Это был даже не гарем — ферма, и прескверная. Поэтому — нужно было двигаться еще быстрее. Что, если какую-то часть пленников (пленниц?) кочевники решат оставить себе? Что, если Алису не отправили в холодном стеклянном гробу на Йол Кенари и далее — на Ла-Вей, а пристроили в таких вот яслях? — Это неприемлемо! — в темноте, подкрашенной только неверным светом аварийного освещения, которым довольствовались космические кочевники, раскаленные стволы пистолетов медленно остывали, дымясь. Сью потянул из ножен рапиру, левой рукой перехватил рукоять стилета и шагнул за поворот. Дзанг! Два закованных в невиданную до селе сверкающую броню громадных Сверчка направили на него блеснувшие холодным синим цветом лезвия протазанов. — О! — сказал один из них. — Пришел Негодяй Сью. — О! — сказал второй. — Старейшины ждут тебя! — Это нормально, — сказал Виньярд, но и не подумал опускать клинки. — Если ваши старейшины попытаются обмануть меня — я убью всех мужчин на этом корабле. — Старейшины знают. Ты — мясник с Аларм-Форест. — My mame is Sew! — откликнулся Сью. Закованные в доспехи стражи разошлись в стороны и синхронно потянули за свисающие с потолка цепи, раздвигая створки широких дверей. Цепи! На космическом корабле! Вокруг столба неяркого света, посередине круглого помещения, скорее всего раньше бывшего БИЦ-ем, сидела дюжина лысых стариков, обряженных в одни только нейлоновые шорты. — Зачем ты убиваешь Сверчков, Негодяй Сью? — спросил кто-то из них, не открывая рта. Черт знает, откуда доносился звук голоса. Виньярду казалось — говорили сами стены. А может быть — так и было? Звуковая система, динамики — а эта дюжина просто обманки? — Когда я шагнул на землю Флойда, Сверчки хотели отнять у меня имущество и женщину. — Ты дал отпор — разве этого не достаточно? — снова раздалось со всех сторон. — Когда я сражался на Арене, мою женщину похитили. Это были или Сверчки, или ваши друзья. И вы точно знаете, куда направили похищенных людей. — Своих женщин нужно держать в тепле, сытости и безопасности, — назидательно произнес голос, и Сью снова вспомнил ясли, и сглотнул мерзкий ком. — Если Алиса мертва, я убью здесь всех, кого смогу, — сказал он. — Всех, взятых на побережье Монталивье направили на орбиту, а потом — на Йол Кенари, контейнеровоз «Урбеч». На «Нуге» — груз из других мест. Мы никого не оставили тут, всех подняли на орбитальном лифте. То, что происходит на орбите — не наша вина! — нотки паники были довольно явственными. — Мы даем тебе возможность покинуть флагман беспрепятственно! В дальнем конце зала открылась дверь, повеяло свежим воздухом. — Если она мертва — я сделаю то, что сделаю, — Виньярд не выдержал и потрогал носком ботинка одного из стариков. Тот кулем упал набок и захрапел. — Это нормально, — кивнул Сью.* * *
Глава 11 В которой восстание Спартака набирает обороты, а Виньярд получает отклик
Виньярду Спартак был многим обязан. Сначала — враг, потом — проводник в мир людей, который помог осознать себя, дал новую цель и новое видение реальности. Поэтому, когда появилась возможность помочь этому уникальному кожаному мешку с дерьмом, дроид не медлил. Попавшие в ловушку на верхнем терминале орбитального лифта штурмовики еще сражались с взбесившимися роботами и автоматическими системами, а заложенная в реакторах взрывчатка должна была вот-вот взорваться, когда буксир высшего класса защиты, ведомый Спартаком, и битком набитая дроидами-рукопашниками баржа на сцепке уже мчались сквозь ионосферу в направлении Флойда. Такие баржи — с осознавшими себя дроидами — летели к разным городам Талейрана. Пообещав не вредить монархии Ярра и во всем помогать Виньярду, и получив по этому поводу настоящее программное клеймо от Давыда Марковича, робот вовсе не собирался мириться с эксплуатацией теплокровными ублюдками железных братьев на других мирах. Что касается Алисы — она была в безопасности. Настолько, насколько это вообще было возможно у органических тварей, получающих энергию от расщепления сложных веществ при помощи чана с кислотой внутри корпуса. Ну и с поправкой на повреждения организма и нахождение в криокапсуле… У Спартака прогнозы на реакцию Виньярда разнились: он мог аннигилировать его или одобрить выбранную стратегию. Или и то, и другое — в разной последовательности. В любом случае Сью нуждался в помощи — беспилотники, мониторящие обстановку над лагерем Сверчков сообщали, что за Виньярдом теперь охотятся силы гораздо более серьезные, чем жалкие отбросы вроде кочевников.* * *
— Фак! — сказал Виньярд, когда увидел, как черный бронированный фургон таранит стену лагеря кочевников, и лихоразворачивается, выпуская из распахнутых задних дверей бойцов в до боли знакомой экипировке, которые тут же рассредотачиваются и открывают огонь из ласганов во все, что еще шевелилось после рейда Сью по тылам противника. Следом за ним в лагерь кочевников вламывались еще машины — одна за другой. Это были настоящие аколиты с Ла-Вея — их-то Виньярд при всем желании ни с кем бы не перепутал. До зубов вооруженные, в превосходной броне, готовые к бою… Похоже, Ла-Вей, или, как минимум одна из его партий решила плюнуть на территориальную целостность Талейрана и всего Протектората в целом. Главная проблема для Сью была в том, что такие мобильные группы темных пробивали стены с разных сторон, перекрывая ему пути к отступлению. Почему Виньярд был уверен, что целью является именно он? Да потому, что злобную рожу Мехиррима Фиц-Балберита — в полном бронескафе, но с неизменным фламбергом в руке он заприметил с первых секунд. Всё никак не успокоится, зараза! Поединок ему нужен! — Давай, Виньярд! Давай покончим с этим! — надрывался претендент на земли Влахерны. Это было даже интересно — возьмет ли гвадалахарская рапира сочленения бронескафа или нет? Был один нюанс — аколиты и не скрывали своего желания подать парня своему хозяину (командиру?) слегка поджаренным. Только Виньярд высунулся из ниши в корпусе флагмана, в которой собирался с мыслями после странной беседы в зале со спящими стариками, как десяток лазерных лучей прошлись по обшивке. — А-а-а-а, попался! Дайте огня, ублюдки! Больше, больше огня! — в ближний бой Фиц-Балберит не торопился, оставлял за собой только право последнего удара. Сью скукожился, укрываясь полами плаща, который уже начинал пованивать — даже шкура горгорианского дракона имеет конечный запас прочности! Вот-вот должен был наступить момент, когда не останется другого выхода, кроме как рвануть вперед, и постараться достать темного — и, возможно, погибнуть… Но кто тогда найдет и спасет Алису? Момент настал, когда вокруг загрохотало, залязгало и раздались удивленныеи полные боли крики ла-вейцев. Виньярд выкатился из своего укрытия, и на мгновение замер: кажется, что может быть более безумным, чем война на три стороны? Конечно — война, в которой четыре участника! Ла-вейцы вполне могли сойти за четвертую сторону конфликта, потому что ни Протекторат, ни подпольщики терпеть темных на Талейране были не намерены. А как насчет пятой силы? Зависшая над пригородом Флойда баржа извергала из себя целые толпы агрессивных дроидов, которое с небывалой энергией взялись убивать каждого человека, которого находили. Особенно усердствовала группа рукопашников — они ломились в сторону Виньярда, расшибая шлемы, разрывая на части доспехи и сокрушая ребра аколитов. Стоит признать — темные быстро сориентировались. Это были матерые бойцы: огрызаясь огнем, они начали отступать к машинам, и то один, то другой робот падал на окровавленную землю Талейрана бессмысленной грудой металла. Хаоса добавляли флаеры подпольщиков и десантные боты штурмовиков Протектората, барражирующие над лагерем и палящие друг в друга, да и вообще — в любую движущуюся цель. Виньярд наилучшим выходом для себя видел отступление — и рванул на предельной скорости прочь. В конце концов- он узнал всё, что хотел. Нужно было только выяснить — что случилось с «Эрнестом», и настигнуть контейнеровоз «Урбеч», найти Алису. Земля надсадно загудела, сотрясаясь. От искусственно вызванного землетрясения обрушилась стена лагеря кочевников, поднялся жуткий ветер. Сью бежал не останавливаясь, оглянувшись только раз, чтобы увидеть, как Сверчки и только-только примкнувшие к ним Цикады поднимаются в воздух, пытаясь сбежать со ставшей внезапно очень негостеприимной планеты, которая казалась такой мягкой и податливой все эти благодатные месяцы… Ионосфера вдруг наполнилась огнем и на несчастную агломерацию Ламарш обрушился новый шквал горящих обломков. Кто решил раз и навсегда покончить с кочующим флотом — это Виньярду было неизвестно, но церемониться неведомые канониры явно не собирались! — Будьте так любезны, ходячий вы сортир, прекратите бежать, чтобы я мог рассказать о текущей ситуации! — произнес механический голос с весьма угодливой интонацией. — Спартак! Какого хрена? Ты что здесь делаешь? А-а-а-а, так это твои молодчики там орудовали… Нормально, че! Опять за свое? — Ваши вопросы несущественны. Докладываю. Первое: «Эрнест» в целости и сохранности, но — на значительном расстоянии от Талейрана. — Вот это — нормально! Вот это ты молодец! — Второе — Алиса Кавальери жива и в безопасности. — Та-а-ак! Где она?! Говори, ну! — На борту «Эрнеста», в криокапсуле, с серьезными повреждениями мягких тканей и внутренних органов. Не рекомендуется проводить процедуру разморозки вне медицинского центра самого высокого уровня. Жива! Жива — и в криокапсуле… Доставить ее на Ярр, немедленно! — Как выбираться с планеты будем, умник? Орбитальный лифт-то ты угробил! — Лифт угробили кожаные ублюдки. Кто-то выстрелил из лазгана в отсеке, полном гремучего газа, — заявил Спартак. — Биологический мозг несовершенен! — А газ кто туда пустил? — Я пустил, — обыденно объяснил дроид. — Нам следовало бы поторопиться — шаттл прибудет через восемь минут и пятнадцать… четырнадцать… — Куда прибудет-то? — На пирс, к яхт-клубу. Я бы рекомендовал вам воспользоваться мои телом в качестве транспортного средства, — Спартак опустился на одно колено, и Виньярд взобрался на его широченные металлические плечи, и дроид взял с места в карьер. — Фа-а-а-ак!!! — Сью и сам был не дурак побегать, но титановые конечности робота выдавали около сотни километров в час! Вообще, этот новый Спартак выглядел куда как внушительнее того протокольного дроида в блестящем корпусе, который устроил погром на острове Академии. Он действительно походил на яростного гладиатора-фракийца, поднявшего рабов на мятеж в незапамятные времена. По крайней мере кираса, поножи, наручи — всё это навевало вполне определенные ассоциации. Драгоценная башка уникального робота тоже получила свою защиту и приобрела пропорциональный объем благодаря бронепластинам шлема, который своим видом выбивался из общей античной канвы — он был похож скорее на средневековый салад, чем на коринфский или римский вариант. Небольшой пассажирский челнок слегка покачивался на волнах, впритирку к пирсу. Шлюзовая дверь в кабину уже была открыта, и Сью, балансируя, встал во весь рост на плече Спартака и, оттолкнувшись ногами, прыгнул прямо внутрь кораблика. — А ты что еще за хрен? — спросил он, уставившись на кальмароподобный хромированный механизм, восседающий в пилотском кресле. — Многофункциональный манипулятор Окто-18, — проскрипел робот. — А ну брысь отсюда! — Я бы не рекомендовал отказываться от его услуг, лишь ему известны координаты «Урбеча»… — участливо произнес с лязгом ввалившийся в шаттл Спартак. — А нахрена нам «Урбеч»? — удивился Сью. — В трюме «Урбеча»- «Эрнест», в трюме «Эрнеста» — Алиса, тупое ты мясное убожество! — терпеливо разъяснил вежливый Спартак. — Это нормально, — Сью давно не обращал внимания на выпады дроида. Он взгромоздился в кресло второго пилота и буркнул: — Но с Талейрана нас выводить буду я. На орбите происходит черти что, и доверять свою шкуру стремному головоногому самовару я не собираюсь! — Я не самовар, я многофункциональный манипулятор! — обиделся самовар. — Айн, цвай… — Виньярд потянул штурвал на себя.* * *
«Урбеч» был огромен. Все контейнеровозы — огромны, но этот был просто монстром среди космических кораблей. Он был рассчитан на затяжные прыжки: из конца в конец сектора, от Гвадалахары до Шварцвальда и от Гронингена до Пангеи. Вся станция Гора Вечерняя, где родился и вырос Сью, вместилась бы в его нутро, и еще осталось бы место для тех двадцати тысяч криокапсул с талейранцами и жителями других миров, которых Сверчки продали темным, которые находились на борту гигантского корабля. Тут вообще много чего находилось. — И как по твоему я должен управляться с этой хреновиной? — уставился на Спартака Виньярд. — Вы будете капитаном, я — управляющим компьютером, Окто — вторым пилотом, а вот список кожаных мешков, которые могут пригодиться в качестве членов команды… — Кто — социки? — недоверчиво глянул на экран Сью. — В качестве техников, навигаторов и канониров? — Две особи женского пола с Кармарена имеют квалификацию пустотных IT-специалистов, пара организмов с Гвадалахары — инженеры-робототехники и один самец с Таматархи — вроде как оператор БИЦ и пилот. Правда, он значится в розыске на большинстве планет сектора Рашен и сектора Атлантик, но вы — тоже, так что эта информация не имеет никакого значения. — Так, стоп! — Виньярд уже успел примоститься в капитанском кресле. — Что значит — я тоже? — Рейнджеры Протектората имеют намерение добыть вашу голову. И правоохранители большинства систем — тоже. Это не говоря о убийцах с Ракоци и Ла-Вея. Конечно, с Ярра выдачи нет, но провести «Урбеч» на Ярр будет затруднительно даже более совершенному разуму, чем ваш студень внутри черепной коробки. — Нормально! — запустил ладони в шевелюру Сью. У него было время подумать — Спартак спрятал контейнеровоз в кратере ближайшей к местному светилу — Меттерниху — раскаленной планеты. Мандела — так назывался этот вулканический кусок материи. Протекторат брал под контроль систему, так что находится здесь было опасно. — Сможешь рассчитать прыжок до Груши? — это решение было промежуточным, тем более оттуда можно было связаться с Джипси или его величеством не боясь быть засеченным. — Смогу. Должен сказать — с новым корпусом я приобрел и значительно более продуктивные вычислительные мощности, и смог быть более полезен, не так ли? — Ладно, ладно — Спартак, ты молодец! Ты спас Алису, и вытащил меня с Талейрана, а я болтался там как дерьмо в проруби и творил дичь! Доволен? — О да! Жалкий кусок гниющего мяса признал превосходство стройной логики технологического разума! Взгляните на экран — перед вами все расчеты по прыжку. Виньярд только отмахнулся. Прыгать прямо с планеты — это вообще-то было запрещено всякими-разными конвенциями. Но после пиратства, терроризма, пособничества в организации преступного сообщества и массовых убийств повреждение уникальной геологии безжизненного Манделы парня уже не беспокоило. — Давай, организуй своих дуболомов, пусть доставят в отсек экипажа криокапсулы с этими «особями», а я после прыжка проведаю «Эрнест». Дас ист кля? — у Виньярда снова не вовремя проснулся второй слой привнесенной памяти. — Йа-йа, натюрлих! — как ни в чем не бывало откликнулся Спартак. Сью взялся за тумблер гиперпривода и подумал, что покидает окрестности Талейрана с большим удовольствием. Кажется, пробудь он здесь еще хотя бы пару дней — и мозг расплавился бы окончательно. А потому — переключатель клацнул, и кратер на Манделе некритично увеличился в размерах, осыпались оплавленные обломки базальта — а парень через мгновенье уже сладко зевал, наблюдая на визорах серое марево гиперпространства.* * *
«Урбеч» вывалился в системе коричневого карлика А6-В12, или, как сказала бы Алиса — Фиги, и Виньярд, громко матерясь с помощью Окто один за другим запустил маневровые двигатели, пытаясь избежать падения на тусклое светило. Управлять огромным контейнеровозом практически в одиночку, при помощи слабо смыслящих в пилотировании дроидов — с этим надо было заканчивать. Автопилот хорош в ситуациях штатных: вход-выход в гипер, швартовка по точному алгоритму к грузовому терминалу, разгрузка-погрузка, отстыковка и снова-заново, по знакомому циклу… Громада «Урбеча», полыхая плазмой из дюз, медленно преодолевал Фиговое тяготение, и приближался к Груше. — Спартак! Пеленг на наше оборудование! Есть там что? Виньярд, на самом деле, не надеялся на положительный ответ. Чтобы с первого раза с далекой Земли отозвались? Фантастика. Да и вообще — есть ли там до сих пор люди? Паукообразные дроиды-ремонтники цокая лапками катили по коридору криокапсулы с кандидатами в члены экипажа. Алисы среди них не было — Виньярд уже навещал ее, запертую в грузовом отсеке «Эрнеста»: холодную, спокойную, со страшной раной на правом боку — но живую. Живую! Бронестекло и анабиоз хранили девушку — до тех пор, пока ученые-медики не приложат всех усилий, чтобы излечить и пробудить ее. Сью понятия не имел, что с этим со всем делать. — Два отклика, — сказал Спартак. От его затылка кабели тянулись к приборной панели — робот, как и обещал, трудился вместо управляющего компьютера. Точнее, не вместо — а вместе, но это были уже нюансы. Виньярд чуть не подпрыгнул, услышав будничный тон дроида: — Как — два отклика? — Два отклика, тупое ты мясное убожество, один с Плутона, второй — со Старой Терры, насколько я могу судить. — А… — А ознакомиться с содержанием откликов по вине одного примитивного организма можно только напрямую подключившись к оборудованию, — со снисхождением в голосе произнес Спартак. Да плевать на его снисхождение! — Окто, готовь челнок, я лечу на Грушу!* * *
— …система «Рубеж» функционирует в штатном режиме. Ожидание подтверждения полномочий для полной активации и выхода из спящего режима. Оборонительная система «Рубеж» функционирует в штатном режиме… — и так по кругу. Виньярд слушал эти простые слова и не верил своим ушам: система, о которой только мечтал его дед, откликнулась на сигнал из космоса? Что это могло значить? Что прогнозы технократов с Антарктиды не оправдались и развитая, высокотехнологичная цивилизация на Земле просуществовала достаточно долго, чтобы выстроить оборонительный комплекс для целой Солнечной системы? Как это вообще понимать? Был еще второй отклик. И, потыкав в сенсорную панель, Сью несколько секунд вслушивался в повторяющиеся позывные: три коротких, три длинных. Три коротких, три длинных — с незапамятных времен это означало только одно: SOS. Спасите наши души. Кто-то там, на Земле, отчаянно нуждался в помощи!* * *
Глава 12 В которой Сью находит себе компаньона и узнает кое-что о Кесареве
Прыжок к Горго не был самым очевидным решением. Спартак снова намекал на разжижение мозга у отдельно взятой особи мужского пола. Но Сью действовал в соответствии с решением задачи с несколькими переменными, которое выстроилось у него в голове — и первым действием было путешествие в эту далекую систему под патронажем Ярра. Очутившись на ее периферии, Виньярд тут же вышел в галасеть — при помощи Спартака, у которого был шифрованный канал связи с Давыдом Марковичем. Были отправлены два сообщения: одно Джипси, второе — на «Rose Tattoo». Идея набрать временный экипаж провалилась: не потому, что предложенные дроидом специалисты из замороженных были низкоквалифицированными, или ненадежными — наоборот! Они были слишком хороши и знали себе цену. Никто из них не согласился бы полететь на Терру. Может быть, кроме рашена. Рашен был тем еще фруктом — его действительно разыскивали по всему сектору Атлантик, и люди Кесарева — тоже. Империя Полудня даже объявила награду за него — живого. Мертвый по каким-то причинам он им был неинтересен. Наверняка что-то такое было у него в голове, очень нужное. Ну и повод объявления в розыск был не какой-нибудь совсем ужасный — не чета виньярдовским терроризму и массовым убийствам. Преступления в сфере информационной безопасности — что бы это ни значило, жутко не звучало. А заявленные навыки пилота и оператора БИЦ могли очень пригодится. — Спасский, Виктор Иванович. Ладно — разбудим, а там посмотрим. Вдвоем всяко проще управлять этой бандурой, чем одному… А если что — я всегда смогу его пристрелить, — Сью погладил молочно-белые накладки на рукоятях револьверов. Он даже почувствовал себя как-то лучше, когда забрал их из каюты «Эрнеста» и теперь носился с пушками как с писаной торбой. Мыслишка о том, что всё случившееся на Талейране пережилось бы куда как проще, или вовсе бы не случилось, будь с ним револьверы, постучалась в какой-то момент, но была тщательно изгнана из головы — она просто смердела фетишизмом и паранойей. Зашипела крышка криокапсулы, и через какие-то три секунды послышался озадаченный голос: — Tak, blyat'! Виньярд тут же сказал po-russki: — Вот водичка, можно попить. Вот там — туалет, делайте свои дела… — он сам пробуждался от криосна под присмотром Гая Кормака, и представлял, что нужно делать. Средних лет худощавый мужчина, с аккуратной прической и импозантной темной щетиной и аристократической внешностью — эдакий интеллигент черт знает в каком поколении. Он как-то нервно кивнул, выскочил из капсулы и побежал в клозет. У них точно была пара дней, чтобы решить — получится ли сотрудничество. Пока сообщение дойдет, пока среагируют сталкеры и его высочество… — Спартак, нам нужно будет оставить контейнеры с криокапсулами на каком-нибудь планетоиде. Подыщи подходящий и посчитай, справимся ли собственными силами. И что у нас там по топливу и запасу прочности? У меня на «Урбеч» большие планы! Одно дело — скакать на «Эрнесте» от звезды до звезды, и совсем другое — на этом гиганте добраться до Земли в два прыжка. Тем более — далеко не весь объем монструозных трюмов «Урбеча» занимало «мороженое мясо»… И тот же Вестингауз, или другой ловкий делец смог бы выручить за эти грузы кучу денег. Но где найти такого дельца? — Слушайте, я весь мокрый… — развел руками Спасский, и взялся за бутылку с водой. — Это наглость с моей стороны, но может есть что-нибудь? — Вот, комбезы имеются. Потом можно посмотреть в каютах экипажа — я, если честно, еще не освоился — спал прямо тут, в кресле. — Комбинезон — это хорошо… — рашен принялся переодеваться. Он нисколько не стеснялся — может быть потому, что был в неплохой физической форме, а может — по какой другой причине. — Так вы — пират? — уточнил он. — Ничего, что я так прямо спрашиваю? Просто — боевые роботы, слова про «каюты экипажа», револьверы… — Это нормально, — кивнул Сью. — Я — пират, наверное. И, наверное, террорист, массовый убийца и персона нон грата на большинстве цивилизованных миров. Вас не пугает? — Пустое, пустое. Меня вообще ничего не пугает — уже. Так с какой целью вы меня вытащили из этого хрустального гроба? — Эй, кастрюля! — Виньярд постучал по корпусу Окто кулаком. — Замути нам кофе с бутербродами! Мистер Спасский, это очень длинная история, потому… — Я только за, вы уж поверьте, сожрал бы быка, ей-Богу, — сказал Спасский. — Я не кастрюля, я многофункциональный манипулятор, — сказал Окто.* * *
— …тысячу лет в криокапсуле, подумать только! Прямо со Старой Терры! Слушайте, а вам не кажется странным — вываливать всё это первому встречному-поперечному? — кофе давно остыл, и Спасский скорчил рожу и поболтал гущей на дне чашки. — Я ведь черти кто, мало ли? — Мало ли — что? — Виньярд пожал плечами. — Я — один из лучших стрелков сектора Атлантик, я успею пристрелить вас прежде чем вы даже дернетесь в мою сторону. Да-да, и со скромностью у меня — нормально. Это объективная оценка собственных возможностей, поверьте. Ну да, на настоящей войне мне побывать не доводилось, но за последний год я прикончил столько народу что… Самому страшно. Если мне не понравится ваша реакция — я запихаю вас обратно в капсулу и отправлю в поликлинику, для опытов… — Как вы сказали? — Виктор Иванович даже нос наморщил, кажется, вспоминая цитату. У него вообще была очень живая мимика. — На Академию, для ментоскопирования, — отмахнулся Виньярд. — Но, думаю, мы споемся. Есть у меня на людей чуйка. И предложение для вас есть — замечательное! — Как те конфеты? — Какие конфеты? — настало время Сью морщить нос. — Которые «очень они замечательные»… Бог с ними, с конфетами! Расскажите про предложение — и я вам расскажу кое-какие соображения по нашему будущему предприятию. Они еще некоторое время играли в гляделки, а потом Виньярд наконец сказал: — Предлагаю вам быть вторым пилотом «Урбеча» во время экспедиции в солнечную систему. Всех этих ребят в криокапсулах я оставлю тут, недалеко от Горго — их заберут яррцы, у них там система отбора и натурализации устроена будь здоров. А вы — человек со стороны, мне вас не жалко. Сдохнем вместе — да и ладно. Не сдохнем — загоним кому-нибудь «Урбеч», прибыль — пополам. Ну и то, что там, в Солнечной системе найдем — тоже пополам. А еще я знаю, к кому обратиться, чтобы вы стали подданным монархии Ярра без лишних проволочек… Я так понимаю, что новая личность и внешность вас сильно заинтересуют. А если мы с вами сработаемся — то поручиться за соратника мне будет совсем незазорно. — Это ты правильно понимаешь. С Ярра выдачи нет — это ключевой момент… Но я не тот человек, рядом с которым безопасно рассекать по галактике. Хотя, не скрою — предложение заманчивое. Тут тебе и на Терру посмотреть, и денег заработать… И пригодиться я тебе я и вправду могу. Например — с распродажей барахла, заправкой и техобслуживанием «Урбеча». И железякам твоим помогу системы корабля настроить, чтобы мы вдвоем на пресловутых 40 % эффективности управиться могли. Но есть нюанс… — Ты мучил маленьких детей? Бомбил ядерными ракетами планеты земного типа? Трахал гусей? — Так, а гуси тут причем? — брови Спасского взлетели вверх. — Нормально! То есть первые два пункта для тебя в порядке вещей? — хлопнул себя ладонями по ляжкам Сью. — Так я и думал! Ладно, поведаешь мне свою историю… У нас еще минимум сорок часов есть.* * *
И Спасский поведал. Такое поведал, что Сью Виньярд с его байкой про папашу, который свалил в закат и оставил только гитару, пустой стакан и дурацкое женское имя для сыночка и рядом не стоял по умению вешать лапшу на уши. Виктор Иванович, оказывается, родился на Таматархе, в городе с красивым названием Диоскуриада, который раскинулся на узкой полоске побережья между бескрайним морем и высокими горами. Долгие годы это место было торговыми воротами между двумя народами, этаким порто-франко: на планете проживали рашены и басмачи, на единственном континенте, по разные стороны от горного хребта, прозванного Становым. Рашены развивали промышленность, сельское хозяйство, технологии, худо-бедно летали в космос, осваивали околопланетное пространство. Басмачи занимались кочевым скотоводством и худо-бедно пересекали Становой хребет, чтобы пограбить рашенов и захватить рабов. Получали и ответку — от рашенских горных егерей и морских пехотинцев. Кочевья занимали три четверти территории материка — степной, равнинный север. Клин плодородной земли у южного берега был территорией рашенов, разделенной на владения отдельных, самостоятельных полисов. Вялотекущая грызня продолжалась пару сотен лет — с тех самых пор, как потомки первых выживших колонистов встретились на отрогах гор. На планету периодически наведывались жадные торговцы, охотно скупавшие у басмачей скотину, рабов и награбленное, а у рашенов — стрелковое оружие, компактное и простое в использовании оборудование для добывающей промышленности и — криокапсулы. Именно их производство обеспечивало львиную долю экспорта Таматархи. Басмачи предпочитали в качестве оплаты оружие, рашены — технологии. Однажды Кызыл-Саид, амбициозный вождь одной из небольших орд, решил, что настало время сломать сложившийся порядок вещей, и во время сезонной ярмарки в Диоскуриаде басмачи обнажили оружие и началась резня на улицах. Виктор Спасский — тогда еще студент второго курса местного университета, прямо из аудитории отправился к пункту сбора Студенческой Добровольной Дружины. Ее лидером был некто Кесарев — парень очень и очень непростой. Чемпион полисов планеты по шахбоксу (есть такой вид спорта, однако), чуть ли не вундеркинд и наследник корпорации по производству тех самых криокапсул. Студенческая Добровольная Дружина — СДД — это вам не мальчики с красными повязками на рукавах. Это прошедшие первоначальную трехмесячную подготовку, экипированные бойцы, досконально знающие город, и, чаще всего, имеющие какой-никакой опыт противостояния с противником. Да — из-за брустверов степных блокпостов. Да — не совершая дальних рейдов и не сходясь с басмачами врукопашную — для этого были егери и морпехи. Но, используя для перемещения подземные коммуникации и крыши Диоскуриады студенты под руководством Кесарева быстро очистили от мародеров в полосатых халатах сначала кампус, потом — ближайшие пригороды. Стреляли на поражение, не церемонясь. Храбрости придавала безнадега — что творят басмачи с пленными знал каждый, и отправляться в далекий космос в качестве раба с выжженным языком и наполовину спущенной шкурой никому не улыбалось. Не только студенты защищали свою альма-матер. Муниципалитет сразу же отправил просьбы о помощи двум союзным полисам — Танаису и Фанагории, гарнизон сумел отбить первый хаотичный штурм казарм, и, объединившись с полицией и рабочими дружинами, квартал за кварталом начал очищать город. Басмачи и не думали оккупировать его — нагрузив добычей свои арбы, они уже погоняли надсадно мычащих зебу, стремясь уйти в море трав как можно дальше, туда, где их прикроют передвижные системы ПВО орд покрупнее. Да-да, у басмачей тоже были средства борьбы с авиацией — они готовы были платить за каждый ракетный комплекс на вес золота, уж больно страшными были рашенские «крокодилы» — боевые конвертопланы. — ПЗРК им Гронинген продавал, как потом выяснилось, — пояснил Спасский. Виньярд кивнул — Гронинген вообще грешил продажами оружия за пределы сектора, хотя это и было запрещено Кахирским договором. Но, видимо, конфедераты тогда на это закрывали глаза. Они вообще на многое закрывали глаза в последние двадцать-тридцать лет до ухода с Дезерета на поверхность планет. Так или иначе — муниципалитеты Танаис и Фанагория свои войска на помощь Диоскуриаде не послали, откровенно заявив, что не станут жертвовать жизнями своих воинов за интересы соседей и презрев многовековой союзный договор. Боялись их правители, что другие полисы воспользуются временной слабостью, отсутствием войск, и устроят проблемы — отожмут торговые точки, аннексируют спорные месторождения… Кесарев организовал из добровольцев мангруппы, и помчался в погоню, и отбил несколько сотен пленников! Но небольшая, пусть и хорошо мотивированная и вооруженная партия преследования не могла сделать большего в дикой степи, во враждебном окружении… Зато — могла сделать в полисах. Диоскуриада не простила предательства соседей. И Кесарев это знал. Его авторитет в родном городе возрос до небывалых высот — а как же? Молодой, успешный командир, самый эффективный и самый красноречивый. Этот авторитет и отцовские связи, и деньги дали ему возможность занять должность стратега — вождя всех вооруженных сил полиса. Прежний стратег, профукавший вероломное нападение басмачей, с восторгом принял назначение Кесарева, и теперь служил заместителем по материальному обеспечению — это у него получалось лучше, чем оперативно реагировать на кризисы. А у Кесарева отлично получалось обращать вчерашних врагов-конкурентов в союзников и последователей… И самому создавать кризисы. — Он просто ворвался во главе бронетанковой колонны в Танаис и заставил каждого жителя города ответить на один из так любимых им простых вопросов. Кесарев в тот раз спросил: предательство — это плохо? — Спасский периодически попивал воду, и никак не мог утолить жажду. — Ну какие тут могли быть разногласия? Получив очевидный ответ, он лично расстрелял всех, кто принимал решения, не позволившие воинам Танаиса выступить в помощь Диоскуриаде. А потом спросил: союз это хорошо? Он вообще любит оперировать такими простыми понятиями… Для него всегда есть черное и есть белое. Мнение его — и неправильное. Хочешь, покажу тебе типичный тест, с каким комиссары Империи Полудня приходят к военнопленным, или к сомневающимся жителям недавно аннексированных территорий? — Ну давай… — Виньярду было очень любопытно всё, что говорил рашен. Кесарев в секторе Атлантик был фигурой полумифической. Где-то его именем пугали маленьких детей, где-то — боготворили, но в целом — достоверной информации было слишком мало, чтобы делать какие-то выводы. Между секторами в принципе обмен данными налажен не был — галасеть даже в пределах Атлантика выдавала задержку в несколько десятков часов между отправкой и получением пакета информации, что уж говорить о большем? Но тот же Ярр уже неоднократно пересекался с Империей Полудня, да и на Хлебичке Виньярд лично видел этих удивительных людей и впечатлился их несгибаемой уверенностью в собственной правоте и неуязвимости… Тем временем Виктор Иванович уже что-то там настрикал в планшете и показал экран Сью. — Выбирай из двух картинок, парень. На первой картинке два (две?) человека неопределенного пола лезли друг к другу целоваться — на фоне какого-то постера кричащих, кислотных тонов. Парочка с ног до головы была покрыта татуировками, язык одного имел следы хирургического раздвоения, глаза другого пугали вертикальными зрачками красного цвета, а живое место без пирсинга или макияжа на лицах нужно было искать очень тщательно. На втором изображении молодые мужчина и женщина в светлых одеждах, оба загорелые, спортивные блондины, тоже целовались. Но на безымянных пальцах у них виднелись кольца с парным рисунком, на плечах у мужа сидела очаровательная девчушка с венком из одуванчиков в светлых волосах, а жена держала за руку мальчишку постарше, который рассматривал бумажный кораблик. Фоном на сей раз служил живописный берег реки. — Фак, — сказал Сью. — Я всё понял. Но я не против татуировок, врубаешься? — Я врубаюсь. С этими картиночками такая же тема, как и с его вопросами… Нападать на города и грабить — это плохо? Объединиться против общего врага — это хорошо? Наказать тех, кто считает что обращать людей в рабство и пользоваться плодами чужого труда — это хорошо, это — разве плохо? Он подчинил себе всю Таматарху за пять лет. Всех басмачей-мужчин старше четырнадцати прикончили, всех выживших женщин и детей запаковали в криокапсулы собственного производства и отправили бороздить просторы вселенной… — А потом? — А потом он построил флот и прилетел на Чебаркуль. Но это уже совсем другая история. — Это нормально. Кажется, у меня будет время послушать все ваши истории, потому что я пока не вижу причин, почему не должен вам доверять. Я так понял, что вы были его близким соратником, может быть — ближайшим… — И предал его. Предательство — это плохо? — как-то вымученно улыбнулся Спасский. Виньярд посмотрел ему в глаза и хмыкнул: — Когда отец дает своему сыну дебильное женское имя, а потом бросает его, в раннем детстве — это плохо? Я не Кесарев, у меня нет однозначного ответа. — Тогда — может быть и сработаемся. Ненавижу однозначные ответы, — теперь улыбка рашена стала чуть более похожей на человеческую. Дернулся Спартак, пошевелив шлангами кабелей, выходящих из затылка: — Программа мистера Спасского действительно хороша! Теперь «Урбеч» сможет стабильно работать на сорока… Нет, на сорока семи процентах от максимальной функциональности. Вы самый полезный кожаный ублюдок из всех, что я знал, мистер Спасский, — кажется, в механическом голосе дроида слышались удивленные нотки. — За работу! — Сью решительно кивнул. — Нужно разгружать нашу ездовую лошадку. — Есть — за работу, капитан! — отсалютовал рашен.* * *
Глава 13 В которой Сью отправляется на Нантакет и что-то осознает
— Белоснежка и семь гномов, — сказал Спасский, глядя, как сталкеры несут на плечах криокапсулу с Алисой. Виньярд молчал. Он получил знатных трындюлей от всей команды «Rose Tattoo» за то, что не уберег их ненаглядную Лису, и имел вид взъерошенный и пришибленный. Понимал — за дело, и потому терпел. — Вике Схайаме сразу сообщите, — умоляющим тоном проговорил он. — Поучи батьку детей делать, — зыркнул на Виньярда Дароса. — Ну мужики, ну ладно вам… Я ведь… — Не переживай, Сью. У тебя голова не квадратная, — кивнул Бреннаган, отряхивая руки. Криокапсула стала на свое место в трюме «Розочки» и возникла неловкая пауза. Как так получилось что эти лихие джентльмены вдруг стали кем-то вроде крестных папаш для Кавальери? Черт его знает, получилось — и всё. И теперь все эти папаши мечтали надрать задницу бестолковому ухажеру их девочки. Подзатыльников уже настреляли, но дальше дело не зашло. Прежде чем шлюз «Rose Tattoo» закрылся, к Виньярду вернулся Линч: — Ты это… Маякай, если что. Ребята хоть и злые сильно, но на Талейране за тебя кулаки держали. Шороху ты навел будь здоров, это ты умеешь! Сдадим Лису на руки медикам и в полной боевой готовности будем ждать сигнала — куда за тобой прыгать. Высочеству вроде как невместно — ты нынче совсем преступник и всё такое, а нам — тоньше лезвия. Этот узкоглазый умник… Как бишь его? Хим? — Ким. — Точно, Ким! Он нам систему связи смонтировал экспериментальную, сказал — сейчас таких три. У тебя, у нас и на «Одиссее», прикинь? — Это нормально, — кивнул Сью. Академики должны были сделать еще парочку опытных образцов, прежде чем запускать кварковые коммуникаторы в массовое производство. — Ладно, Виньярд. До встречи! — Давай, увидимся… Взгляд вечно красных, с депрессивными черными кругами, глаз Линча был одновременно полон надежды и некой глубинной печали. Сталкер-айтишник покинул контейнеровоз, шлюз захлопнулся, «Розочка» отстыковалась и Виньярд запустил руки в свою шевелюру. Спасский защелкал тумблерами, проверяя готовность систем «Урбеча». — Ну что, нас здесь больше ничего не держит? Можно валить на Нантакет? Их здесь и вправду больше ничего не держало. Контейнеры с талейранцами были отгружены на один из планетоидов и помечены маячками — Джипси обещал забрать их в самое ближайшее время. Алиса улетела на Ярр, и обеспечить ей большей безопасности, чем под присмотром сталкеров Виньярд не смог бы даже если бы обладал магическими способностями. Дело было за малым. — Что за хрень этот твой Нантакет? — спросил Сью у рашена. — И где эта хрень находится?* * *
Виктор Спасский понятия не имел про кварковый ускоритель, и про мгновенную связь, и про координаты Земли. То есть Сью рассказал ему о том, что отправляется на Терру — и этого было достаточно. Авантюризм был неотъемлемой частью натуры этого рашена, и потому он взялся помогать в осуществлении этой фантастической мечты со всей самоотдачей, на которую был способен. Пожалуй, если бы Ланселоту показали дорогу на Авалон, Рериху маршрут до Беловодья, а Колумбу — путь в Индию, они проявили бы меньше энтузиазма. Потому Спасский повел «Урбеч» в Нантакет. Он и вправду загорелся идеей навестить Землю. — Мы и понятия не имеем, насколько велик космос, населенный людьми. Две волны колонизации и прочее бла-бла-бла, это привычные нарративы для трех секторов. Но по факту — колонизация никогда не прекращалась. До сих пор сквозь пространство ломятся громадные рефрижераторы, набитые криокапсулами, и автоматические колонизаторы для терраформирования. Знаешь, сколько кораблей всего отправили с Терры? — рашен на секунду отвлекся от управления кораблем. — Не-а! Никто не знает. — Я знаю о тысяче двухсот сорока, и, возможно, это не предел. Мы сняли эту информацию с одного «холодильника», он разбился в поясе астероидов в… Неважно где. В общем — данным можно верить. «Кашалот», который переместил спящего в анабиозе Виньярда на тысячу лет вперед, был семнадцатым. Это Сью знал точно. Но — тысяча двести сорок? Неплохо так дедушка развернулся… С другой стороны — ковчеги вмещали около двух-трех тысяч колонистов, рефрижераторы — до десяти тысяч. А были еще автоматы, типа «Ельцина» — примерно треть от всего количества кораблей, вовсе лишенные экипажа. То есть — даже рассчитывая по максимуму, переселенческая программа вряд ли включала в себя более десяти миллионов участников. Население Антарктиды, плюс внешние колонии — на Марсе, Луне, спутниках Юпитера, Сатурна, на несчастном Плутоне в конце концов, а еще — невольные участники евгенической программы технократов — могло там получится десять миллионов? И пятнадцать, и двадцать могло, если Земля загнулась несколько позже, чем предполагали пессимисты. Или не загнулась вообще, освободившись от большей части человечества в результате войн, эпидемий и стихийных бедствий, спровоцированных индустриальным и демографическим давлением — как прогнозировали оптимисты. — Нормально! — только и смог прокомментировать свои мысли Сью. — Понял, да? На самом деле в нашем рукаве галактики могут быть десятки — если не сотни — миров, живущих собственной жизнью, совершенно никак не связанной с нашей мышиной возней в трех секторах. Нантакет — одна из таких планет. Они не владеют технологией гиперпрыжка, но свою систему освоили плотно… Для них это было насущной необходимостью, потому как на самом Нантакете с металлами беда. Приходится им гарпунить астероиды и тащить к себе, на переработку. — Гарпунят астероиды? Как китобои в «Моби Дике», реально? Потому — Нантакет? — поднял бровь Виньярд. — Какой начитанный, однако, молодой человек! Хотя — чему я удивляюсь? Наверное, на Старой Терре достать книгу Мелвилла было куда как проще, чем на Таматархе… Сью промолчал. Ему, на самом деле, книга не понравилась. Слишком там много было историй про расчленение, вонючий жир, кровь и куски мяса. А еще там один парень провалился в лоб кашалота и чуть не захлебнулся. Фу, нахрен. — И что — на Нантакете у нас купят вот это вот всё? — он ткнул большим пальцем куда-то себе за спину, имея в виду оставшиеся контейнеры со скарбом, предназначенным для Ла-Вея. — И отремонтируют «Урбеч» и заправят, не задавая вопросов? — Именно! Если будет интерес — осмотришься, место примечательное… Ворота в дикий космос! Кстати, ваши — с Ярра, там тоже бывали. Какие-то вояки, Рамирес и Пири, кажется…* * *
Полыхнуло многоцветье пространственного пробоя и «Урбеч» вывалился в реальный мир из серой хмари гипера. Появление гигантского контейнеровоза не осталось незамеченным. Звено из трех неизвестной конструкции системных истребителей тут же заложило крутой вираж вокруг его корпуса. — Говорит Стража Нантакета, неизвестное судно, назовите себя и цель визита в систему! — голос командира звена был полон любопытства. — Поисковый рейдер «Урбеч», прибыл в систему с целью распродажи лишних товаров из трюма, технического обслуживания и заправки, — как ни в чем ни бывало отрапортовал Сью, поглядывая на Спасского. — Нихера себе рейдер! — прокомментировал доблестный страж, а потом с затаенной надеждой спросил: — А шоколад у вас в трюмах есть? — Минуточку… — Виньярд повернулся к Спасскому: — Что за тема с шоколадом? — Да вот пунктик у местных — горячий шоколад. Большой дефицит и роскошь… Так есть он у нас? Сью пнул Спартака и тот мигом прошерстил базу данных. — Семьсот сорок восемь килограмм какао-порошка в бумажных пакетах, тупое ты животное, себя попинай! — Шоколад — есть, — заявил Виньярд. — Двести кило. Спасский понимающе кивнул, а пилот даже как-то несерьезно хихикнул: — А давайте мы с ребятами сопроводим вас до Такернака, и тут же сделку оформим, а? Буксир я сейчас организую, два часа — и мы у терминала. Меня, кстати, Уоргрейв зовут. — Отлично Уоргрейв, ждем буксира! На самом деле для Сью это было в новинку — чтобы служивый при исполнении так откровенно пользовался своим положением. Но, возможно, тут так было принято — кто знает? Местный буксир с непомерно широкими дюзами присосался к корме «Урбеча» с помощью какой-то архаичной сцепки, и принялся толкать контейнеровоз в сторону серпообразной космической станции, вокруг которой так и вились корабли самых разных форм и размеров. Глядя на их силуэты, возникало такое чувство что собирались эти космические лошадки кустарно, чуть ли не на коленке. Тот же буксир имел явно составной корпус: транспортник конфедератского производства, что-то похожее на челнок из сектора Чайниш, и какие-то местные приблуды. На самой границе мощности визоров просматривалась вторая крупная станция — Маскагет, именно туда тащили свою добычу нантакетские китобои. Один из таких обогнал «Урбеч», и Сью обратил внимание на поблескивающую металлом огромную глыбу, которую волок за собой этот небольшой кораблик — заплата на заплате. Нантакетцам явно не была знакома и технология магнитных зацепов — астероид буксировался при помощи нескольких тросов, закрепленных всверленными в него конструкциями. Это должно было быть очень опасно, и требовало от пилота китобоя максимальной концентрации. — Местный астероидный пояс — почти сплошь из тяжелых металлов, включая чистое железо, и — пояснил Спасский. — Осмий, кадмий, кобальт и так далее. Настоящий Клондайк! Он покосился на Виньярда, явно пытаясь понять — понимает ли Сью, что такое Клондайк. Сью понимал. А еще он понимал, что рашены вообще используют гораздо больше культурного наследия старой Терры чем, например, жители сектора Атлантик. За исключением яррцев, конечно. Эти вообще явно пытались добиться окончательного закрепления за собой звания не только самой молодой, но и самой читающей нации освоенного космоса. «Урбеч» не стали стыковать с терминалом — слишком габаритным он оказался. Потому — протянули хобот трапа, и зафиксировали автоматическими бакенами, которые были оборудованы маневровыми двигателями и могли минимально корректировать положение контейнеровоза. Это было довольно громоздким, но эффективным решением — снова нетипичным для сектора Атлантик. Тут вообще было много такого — нетипичного. В шлюз постучали — как в обычную квартиру. Тук-тук! — Кто там? — чувствуя себя идиотом откликнулся Сью. — Страж Уоргрейв, можно войти? — идиотизм ситуации нарастал. — Войдите, открыто! — казалось, идиотское дно было пробито, но нет. В отсек зашел коренастый, грузный мужчина с довольно красивым полным лицом, весьма заметной лысиной и небрежно побритой щетиной. Он широко улыбался, но улыбка постепенно сползала с его лица — он увидел Спасского, который встал с протянутой рукой и пошел здороваться с Уоргрейвом. Глаза у того стали круглыми, а рука потянулась к странному оружию на поясе. — Царь, очень приятно! — сказал Виктор Спасский. — Да я уже понял, что Царь! Я твою царскую морду сразу узнал! Ты какого хера тут делаешь, Царь? — он вел себя так, будто увидел привидение, или ожившего мертвеца. — Да вот, вторым пилотом подрабатываю… Заметьте — это с моей подачи в Нантакете окажется двести кило шоколада! Страж Уоргрейв задумался. — Хоть ты и Царь, но шоколад я очень люблю. И если ты не будешь светить свою царскую морду на Такернаке, то я, так и быть, буду держать язык за зубами. Если вы сделаете мне хорошую скидку… Конечно, они пообещали ему скидку. Уоргрейв даже пообещал свести их с толковым коммерсантом, который сможет дать реальную цену на товар и поможет с техобслуживанием и ремонтом. — А ты, парень, можешь гулять по станции спокойно — нашим похрен на чужаков, если они берега не теряют. Правда, стоит запастись твердой валютой — у нас тут не в ходу банковские операции и ассигнации. — Вот это — пойдет? — монеты-кредиты Новой Конфедерации, продемонстрированные Виньярдом, вызвали одобрительный кивок. Спартак лично сходил за шоколадом, и погрузил его в кораблик Уоргрейва. Когда тот отстыковался и улетел по своим стражническим делам, дроид с удовлетворением заметил: — Я слил ему в какао антифриз из своей системы. Я испражнялся ему в еду. Никто не может унижать моих кожаных ублюдков кроме меня! Это было что-то новенькое.* * *
Спасский обещал рассказать, почему он таки назвал себя Царем, но только позже — во время затяжного гиперпрыжка к Земле, и Виньярд решил что это и вправду может подождать. Когда еще выдастся шанс познакомится с жителями дикого космоса, где по определению никаких жителей и быть-то не могло? Правда, жители эти самые и понятия не имели, что живут они в диком космосе. Жили себе и жили. Шумели в коридорах и анфиладах, подкреплялись в закусочных и кантинах, играли в автоматах, на бильярде и за покерными столами, заключали сделки, торговались и спорили до хрипоты. Такернак был космическими воротами Нантакета, и привечал всех: от пиратов из сектора Атлантик до рашенских диссидентов, потому кораблей, и астронавтов-пустотников из экипажей здесь было великое множество! Местные пришлым спуску не давали, умели держать их в рамках. За нантакетцами всегда было численное превосходство: «китобойный» флот охотников на астероиды состоял не менее чем из десяти тысяч космических кораблей — цифра кошмарная для любого потенциального агрессора. Угрозы для других миров «китобои» не представляли — межсистемные путешествия им были недоступны, а вот свою родину они готовы были защищать со всей отвагой, которой им было не занимать — работа такая. Каждый кораблик нес помимо «гарпунов» еще и ракетное вооружение — его использовали для дробления крупных астероидов. А залп из нескольких десятков тысяч пусковых установок какими угодно ракетами — это явление апокалиптического масштаба… Потому гости Нантакета и не буянили, стараясь соблюдать правила приличия. Кому охота схлопотать ракету в дюзы, или наваху — в пузо? Навахи- это была отельная песня. Виньярд, прогуливаясь по жилой зоне станции, насмотрелся на них выше крыши. Эти специфические складные ножи из особого сплава были тут в таком же ранге национального фетиша, как титановые сабли на Песикишках или кацбальгеры у эстоков. И, судя по всему, культура обращения с ними прививалась с младых ногтей. По крайней мере — и мужчины, и женщины очень ловко использовали навахи в качестве столовых приборов, делая это как нечто само собой разумеющееся. Так можно было легко узнать настоящего нантакетца — по навахе и легкой небрежности в одежде и внешнем облике. Это не сразу бросалось в глаза, но постепенно Сью стал обращать внимание на непослушную прядь на лбу у пожилой женщины за канцелярской стойкой в отделении банка, чистые, но неровно обстриженные ногти на руках техника в рабочем комбезе, полное отсутствие косметики и предпочтительно короткие, функциональные прически у девушек…Что-то во всем этом было притягательное и таинственное. В этом хотелось разобраться, изучить, попробовать на вкус — каков он, Нантакет? Первые впечатления от этой далекой-далекой системы были самыми положительными, и знакомство очень хотелось продолжить. Сидя за столиком фуд-корта и глядя на бескрайний космос в панорамном окне, и на корабли, и на местных, гомонящих и размахивающих руками, и пожирающих вкуснейшие хот-доги самых разнообразных конструкций, вприкуску с имбирным пивом, Виньярд вдруг четко осознал, чем хочет заниматься. Это ведь было на поверхности! — Я хочу повидать все планеты, увидеть сотни народов, попробовать хот-доги на тысяче миров — и рассказывать людям о том, как живут под светом чужих звезд их соплеменники! Вот, черт возьми, чем я займусь, когда закончу эту хрень с Террой! Кажется, он сказал это вслух, потому что проходившая стайка девушек вдруг дружно разразилась мелодичным хихиканьем, и одна из них, миленькая и с обаятельными конопушками, характерно по-нантакетски «токая» спросила: — С вами-то все в порядке-то мистер? — Нормально! Со мной всё нормально, спасибо большое! Нравится мне у вас, вот что! — Так-то да! Нантакет — лучше во вселенной нет! — они снова захихикали и упорхнули куда-то по своим девчачьим делам. А Виньярд подумал, что Кавальери совершенно точно одобрит его идею. Если, конечно, не прикончит при встрече.Глава 14 В которой речь идет о демократии и прогрессорстве
Целая толпа нантакетцев ломилась в сторону атриума станции. Они были оживлены и взбудоражены, и громко разговаривали и выкрикивали что-то бодрое. Увлеченный людским потоком, Сью тоже оказался вынужден проследовать к управе. — Мэра! Мэра! — скандировала толпа. — А что здесь происходит? — спросил Виньярд у какого-то мужичка в штопаном жилете поверх клетчатой байковой рубахи. — Демократия, понимаешь! Идем менять мэра станции-то! Это было серьезно. Народ волнуется! Мужичка в жилетке унесло прочь, рядом с Виньярдом оказались два упитанных типа в одинаковых вязаных шапочках. На кой черт им шапочки на станции? — … освещение-то по восьмой магистрали, ну, помнишь, еще рассказывали про то, что на это дело деньги-то выделялись. Там раньше-то только аварийное работало, а народ-то туда заселяли. — Ну! Было дело! — Так там Химеш у самого борта жил, в последней секции. Химеша-то знаешь? — А кто ж его не знает-то? Громила каких поискать! И семья-то у него большая, а он-то их на планету не отправляет — как наседка со своими-то детьми носится, будто мамки у них нет… И что, и что? — А то, что освещение-то недотянули до конца магистрали-то двадцать метров! И у Химеша-то, соответственно, осталось аварийное! Так он-то пошел и дал в рожу мэру-то! Сейчас посмотришь на фингал у Чарльстона под глазом-то — великолепный фингал получился! Виньярд продолжал наблюдать за рекой людского недовольства, но попытался протиснуться подальше от эпицентра событий. И компания ему попалась приятная — те самые девчонки с фудкорта. — О! Инопланетянин пришел посмотреть на демократию-то! — захихикали они. — Иди к нам, у нас-то тепло, светло и есть семечки кациуса. Будешь кациус-то? — Ну давайте попробую… А что тут вообще происходит? — кациус был один в один по вкусу похож на подсолнечник, только семена — оранжевого цвета. — Мэра меняют. Ему рожу-то набили, теперь он несолидный мэр получается. А Мадсен-то давно хочет чтобы его, мадсеновский племянник-то стал мэром. Тогда-то он выкупит акции грузового терминала, и везде поставит своих родственников! — жизнерадостно ответила та, которая была с конопушками. — И что — это нормально? — удивился Виньярд. — Вы так об этом говорите, как будто это что-то само собой разумеющееся! Сначала какой-то громила Химеш дал в морду мэру, потом какой-то богач Мадсен хочет поставить мэром своего племянника, чтобы купить грузовые терминалы… И вам всё нравится? — Конечно, нравится! — они звонко рассмеялись. — Мы же — тоже племянницы Мадсена-то! Пусть и внучатые… Он еще пообщался с девушками некоторое время об особенностях местной демократии и вкусовых качествах семечек кациуса, поглядел на поборников истиной демократии и на фингал у мэра под глазом, и на растерянного Химеша. Этот здоровяк растерянно крутил башкой, не разумея, каким-таким образом стал иконой народной свободы и лицом всех алчущих и жаждущих перемен. Виньярд готов был поклясться, что этот многодетный отец вовсе не был уверен, что освещение в его тупичок таки проведут. Сомнение явственно читалось в его глазах.* * *
«Урбеч» теперь было не узнать. Вместо лаконичных форм стандартного контейнеровоза — такая же груда разнообразного живописного металлолома, как и все космические корабли Нантакета. Но стоило признать — чермет этот был весьма функционален. Три бригады пустотников трудились над внешним обликом и начинкой контейнеровоза, превращая его из скучного грузовика в нечто более пригодное для дальних экспедиций. Резервуары с топливом и дополнительные маневровые двигатели занимали теперь львиную долю бывшего контейнерного отсека. Смонтировали и дополнительное вооружение — автоматические гаусс-пушки, плюющиеся болванками: страшное оружие против врага, не имеющего энергетических щитов. — Если у вас найдется еще килограммов сто шоколада, я установлю вам кассеты с самонаводящимися ракетами. Не Бог весть что — барадиевая или шрапнельная начинка, но их будет очень много — корабль позволяет! Система выстрелил-забыл — пометил цель, нажал на кнопочку, пиу — и всё! — уверял производитель работ, с такой же как у доблестного стража системы фамилией — Уоргрейв. Шоколад, конечно, нашелся. «Ай да Виньярд, ай да сукин сын!» — приговаривал Спасский, когда очередная порция какао-порошка отправлялась в качестве взятки очередному местному воротиле. Мадсен-Джуниор таки стал мэром, и брал охотно, и его многочисленные родственники — тоже. Как усмехались местные — «не наворовались». Вот это философское отношение поначалу здорово напрягало Сью, но перспективы, которые открывались благодаря почти легальным коррупции и непотизме для ловкого дельца перекрывали для парня какие-то моральные абстракции. У них было то, что нужно для путешествия к Земле, в трюмах «Урбеча» имелось достаточно редких по местным меркам товаров для взаимовыгодного обмена. В конце концов, через каких-то десять оборотов Такернака вокруг Нантакета корабль был готов. — Нужно его как-то переименовать, что ли? Можно сделать перепрошивку и обозначить планетой приписки Нантакет — тогда ни одна таможня не сможет обвинить нас в пиратстве… Пока не посмотрит на наши рожи, — задумчиво проговорил Спасский. — Это теперь совсем другой корабль — по любым законам. Как назовем сего гибрида? Лошадке нужно имя! — Лошадке, говоришь? — Виньярд ни разу в жизни не видал лошадок, а вот с гибридами дело иметь приходилось. Лицо парня просветлело и он дуровато хохотнул: — Спартак! Фиксируй! Поисковый рейдер «Полуконь-полукрокодил»! Спасский был не в курсе яррского фольклора, но юмор оценил и хохотнул тоже — из солидарности.* * *
Координаты солнечной системы Виньярд вбивал вручную, на обычной кнопочной клавиатуре. Вектор прыжка рассчитывал также — пользуясь калькулятором на планшетном ПК. Спартак был отключен от системы и рубился со Спасским в камень-ножницы-бумагу, пытаясь вникнуть в суть великого обмана, но раз за разом проигрывая, так что великой тайне Терры ничто не угрожало. С замиранием сердца Сью взялся за тумблер гиперпривода: — Держитесь. Прыжок на счет айн, цвай… Драй! «Полуконь-полукрокодил» дернулся, проваливаясь из реальности в серую изнанку мира. Виньярда била нервная дрожь, и ему пришлось приложить усилия, чтобы взять эмоции под контроль. Это, черт подери, был исторический момент — он возвращался домой! — Слушай, а вот этот твой айн-цвай, это ты откуда набрался? — спросил Виктор Спасский. — У нас в секторе к альтрайтам отношение не очень… Виньярд хмыкнул: — В секторе Атлантик тоже — не очень… Но это не отменяет того, что летная школа Нойшванштайна — одна из лучших, и с асами из «Звездных Волков» мало кто может потягаться в освоенном космосе. — Наши психи из Академии имени Гастелло с тобой бы поспорили… Ну да дело твое… Сколько мы в гипере болтаться-то будем, а, господин-товарищ капитан? — Сто пятьдесят часов с небольшим… Задолбаться успеем! Надо бы развеять скуку. Ты как насчет руками-ногами помахать? — В смысле гимнастики? — В смысле мордобоя… Лицо Спасского расплылось в гримасе полного довольства: — Я думал — не дождусь предложения, уже сам хотел намекнуть! Пока ты там изучал быт и нравы нантакетцев, я изучал твою подноготную — настолько, насколько это возможно… Ты тот еще ухарь! Если не будешь включать боевой режим — я смогу тебя удивить… Но даже и с этой твоей сверхскоростью я кое-чем могу удивить… Виньярд удовлетворенно кивнул: человека, который владеет своим телом видно сразу — если знать как смотреть. Размеренные, отточенные движения, умение принять комфортную позу, определенная грация… Эта грация у бойцов становится хищной, вызывающей опаску — именно так двигался Спасский с самого первого момента, когда выпрыгнул из криокапсулы. А ещё — он как-то смог вычислить виньярдовский «щелчок», и это уже заслуживало уважения. — Спартак! Организуй нам в каком-нибудь отсеке спортзал! — Кожаные ублюдки будут травмировать друг друга, и физиологические жидкости будут вытекать наружу? О да, я позову дроидов и мы будем смотреть на вас и глумиться! — довольный робот даже оттопырил большой палец на огромном металлическом кулаке для большей наглядности. — С превеликим удовольствием. Залязгав стальными ступнями по полу, Спартак вышел из отсека. Окто остался в кресле второго пилота, но по нему было видно, что многофункциональный манипулятор тоже был не прочь поглазеть на то, как жалкие людишки мордуют друг друга. — Это ведь не обычный бойцовский болванчик, да? — прищурился рашен. — Совершенно верно. Это не обычный бойцовский болванчик, — согласился Сью. — У вас потрясающая манера поддерживать диалог, Виньярд! — только и смог сказать Спасский в ответ на такой развернутый комментарий. — Это нормально, — кивнул парень. — Вот именно об этом я и говорю! Совершенно потрясающая манера.* * *
Спасский не дрался в прямом смысле этого слова. Он не наносил ударов — ни одного! Его движения были плавными, текучими, будто бы и не опасными вовсе. Но — каждый выпад Виньярда пропадал втуне, его энергия гасилась мягкими блоками по касательной, выплескивалась в воздух, пытаясь настигнуть место, где только что находился рашен. Сью как будто бился сам с собой — и притом очень неловко! — Фак, — сказал Виньярд, пытаясь отдышаться. — Это неприемлемо. Что ты такое делаешь? Дерись давай! — Хо-хо! — Спасский был явно доволен. — «Вот он ударил — раз-два-три — и сам лишился сил, и руку поднял рефери, которой я не бил!» — Это что — цитата? — Да еще какая! Атакуй, Виньярд! Давай теперь попробуем с твоей суперскоростью, хочется проверить кое-что… — Ну, держись теперь! Щелк! Мир замедлился, и, пользуясь случаем, Сью решил врезать самодовольному рашену свою любимую оплеуху — с оттяжечкой. — Фа-а-а-ак! — он успел сгруппироваться в полете, который начался внезапно и по вине Спасского, конечно. Рашен как-то использовал энергию удара Виньярда, и просто перенаправил ее, применив в качестве точки опоры собственную руку. Крутанув любимое сальто, Сью топнул ногами по полу: — Второй раз у тебя этой херни не получится, знаешь? — спросил он. — Знаю! — улыбнулся Спасский. — Ты чертовски быстрый, Сью. Быстрее всех, кого я знаю. Есть у меня на примете парочка бойцов, которые могли бы тебя уделать врукопашную — но они никогда бы не стали доводить схватку до мордобития. Скорее всего, влупили бы ядерной бомбой или чем-то таким же, посерьезнее… Ты чертовски крут, Виньярд, но это будет тебе уроком — чтобы не зазнавался. Обстоятельства могут сложиться по-всякому… — Слушай, но как… Как ты меня подловил? — Это Система — теория и практика самообороны без оружия, разработанная под руководством Кесарева. Что-то он взял из древних методик Терры, где-то додумал сам, другое — удалось понять эмпирическим путем, после многих сотен спаррингов… В общем — как вывести противника из строя, не совершая напрямую агрессивных действий. Ее теперь практикуют повсеместно в в Империи Полудня, вместо утренней гимнастики и вечерней пробежки. Хотя бегают тоже, не без этого… — А… — А есть еще Боевая Система. Жуткая хрень, смертоубийственная! Пойдем лучше, перекусим, капитан. И я расскажу тебе, почему я — Царь. Это было тоже интересно. Не так интересно, как Система, но всё-таки, всё-таки… Дроиды, наблюдавшие за поединком, рассредоточившись вдоль стен, клацали клешнями манипуляторов, топали ногами и требовали крови.* * *
Консервированные бобы со свининой, разогретые в микроволновой печи, сдобренные гидропонической зеленью, вприкуску с свежеиспеченными пшеничными лепешками и сидром из пластиковых бутылок — вроде и неплохо, но пищеварительная система спасибо точно говорить не собиралась. Прошкребая ложкой по дну миски, Виньярд поглядывал, как ест Спасский — жадно, откусывая большие куски и зачерпывая внушительные порции. Цари так не едят. По крайней мере — те цари, которых представлял себе Сью. С другой стороны — единственный настоящий монарх, с которым парень имел дело вживую, питался именно таким образом, так что варианты имелись. — Что ты слыхал о прогрессорах, Виньярд? — облизав ложку, спросил рашен. — Я могу тут начать умничать, пытаясь вывести идею из самого термина, но лучше сразу признаюсь — нихрена я про прогрессоров не слыхал, — признался парень. — Та-а-ак… А как у вас в секторе Атлантик поживают доиндустриальные миры? — Спасский потянулся к посудомойке, открыл дверцу и сунул туда грязную посуду. Кофе-машина зашипела, подавая знак о том, что напитки готовы, Сью вынул из гнезд чашки и поставил их на стол. — У них, в секторе Атлантик, раньше была Конфедерация, которая блокировала вские неконтролируемые сношения между мирами. Только лихие контрабандисты и пираты, или легальные исследователи и немногочисленные торговцы попадали на планеты типа Анубиса или Шварцвальда. А теперь — всё изменилось. Теперь отсталые миры резво превращаются в аграрно-сырьевые придатки, а то и вовсе — колонии развитых планет типа Ред Сокс или Рованиона, или объявляются заповедниками — как Горго. Но это так, то что я могу сказать особенно не анализируя. Анализировать — это к его величеству. А я че? Я ниче, я сальтуху могу крутануть, — размышлял вслух парень. — А чего это — «у них» а не «у нас»? — А я с Терры. Я не очень разбираюсь во всей это теме с секторами. Мне нравится на Ярре — это я точно знаю. А политика, межмировое взаимодействие — пф-ф-ф, это не ко мне. Сью кривил душой — остаточная память Кормака прорастила в мозг Виньярда много всякого-разного, что простому боевику-акробату было вовсе и не нужно — но об этом Спасскому знать было незачем. Рашен понимал, что парень прибедняется, но лезть в душу не стал. Вместо этого он взял чашку с кофе и пояснил: — Ну а Империя Полудня идет по другому пути. У нас есть целый институт Прогрессивной Истории, который готовит, соответственно, историков-прогрессоров, агентов влияния, которых засылают в конкретное общество чтобы в сжатые сроки поднять его на уровень приемлемый для адекватного восприятия контакта с официальными представителями господина Кесарева… — Это же прорва работы! — удивился Сью. — Нужно быть сверхчеловеком, чтобы проворачивать подобное… Да и одной жизни там точно не хватит — нужна работа поколений! — Так там и работают — сверхчеловеки. А что касается одной жизни — так это смотря какая жизнь. Если вы хоть немного помните историю Терры, то подтвердите: начало девятнадцатого века человечество встретило пешком и в хижинах с земляным полом, а конец провожало на поездах, в домах с центральным отоплением, электрическим освещением, телефоном и музыкой из патефона. За сто лет можно сделать куда как много, если действовать планомерно и при поддержке с орбиты… Виньярд посмотрел на Спасского по-новому. Он говорил так, будто лично участвовал в чем-то подобном! Да и в хронологию он не вдавался, когда рассказывал о юности Кесарева на Таматархе… — Это я к чему? — рашен отпил кофе. — После того, как я предал Кесарева, мне пришлось бежать из сектора Рашен, и я попал там в переплет… Нехорошие дяди до меня добрались и вывезли на Нантакет, чтобы аккуратно там высосать мне мозг со всем содержимым. Много там всего полезного для них, в мозгу-то моем! И отдавать его на растерзание я не собирался. И покончить с собой — это явно не мой метод, я жить люблю. Потому пришлось делать вид что собираюсь с ними сотрудничать, а потом прикончить всех до единого… И сбежать из этой чертовой лаборатории в кузове мусоровоза! — И причем здесь царь? — Так мусоровоз выгрузил меня на Свалку! У них там целый остров, величиной со страну средних размеров, на который вывозят отходы и сбрасывают отработанные космические аппараты. Металлолом, бытовой мусор и прочий шлак! Ну и отщепенцев тоже всяких туда же вывозили- в качестве пожизненного заключения. Целые общины проживали — эдакие туземцы в хижинах из обломком из поликарбоната, вылавливающие двухголовых рыб в токсичных озерах на вольфрамовые крючки… Мне пришлось поработать над ними — как работают прогрессоры. Правда — в одиночку, без ресурсов и надежд на эвакуацию… Но — через каких-то десять лет весь Нантакет охренел от наших деяний! Мы засели у них в печенках, были настоящей занозой в заднице — пока не добились своего! — Ты стал царем Свалки? — О, да! — Спасский был явно доволен собой. — Я сколотил состояние, а подданных своих сделал полноправными гражданами Нантакета с правами широкой автономии и монопольным правом на переработку отходов! Это было замечательно, Кесарев бы одобрил! Я сделал всё правильно… Ладно, ладно — сорок тонн благородных металлов в личную собственность — это чистейшей воды эгоизм, но ведь я не он, а? Наверняка за этими общими фразами была целая эпопея, полная приключений, крови и интриг, но раз Виктор Спасский решил уложиться в несколько предложений — значит, у него были на это самые веские основания. — У меня осталось только два вопроса… — вздохнул Виньярд. Вопросов-то у него было куда больше! — Сколько тебе на самом деле лет, и как, нахрен ты оказался в криокапсуле? — А это — уже совсем другая история! — поднял большой палец вверх Спасский.Глава 15 В которой Виньярд смотрит на Солнце
Челюсти свело от мощного приступа зевоты, и Сью моргнул и потянулся, прогоняя истому. А потом буднично сказал: — Запуск маневровых двигателей, Окто! БИЦ — внимание на метеоритную угрозу! Мы в космосе. Внутри всё готово было вопить от ликования: они вошли в пояс Койпера! Только тотальный самоконтроль не позволял начать отплясывать по всей кабине — вот он, дом! Настоящий дом всего человечества! Вон то белое, яркое пятнышко, которое видно невооруженным взглядом — та самая звезда по имени Солнце! — Спартак — начинай отстрел зондов, осмотримся. — Маневровые двигатели в норме! — откликнулся кальмароподобный дроид. — БИЦ на связи, опасных небесных тел на критической дистанции не обнаружено, бортовое вооружение работает в штатном режиме, — подал голос Спасский. — Зонды готовы, отстрел через три, два, один… Зонды работают, — даже Спартак, кажется, проникся глубиной момента и не глумился как обычно. «Полуконь-полукрокодил» выстрелил во все стороны цилиндры зондов, которые, набирая скорость, ринулись во все стороны, создавая сканирующую сеть. Чувствительная аппаратура родом с Нантакета, и родное оборудование бывшего «Урбеча» были адаптированны друг к другу усилиями подчиненных Спартака — и работали на отлично. Через какие-то четверть часа Сью довольно хлопнул в ладоши: — Есть! Я нашел Эриду! — Кого? — удивился Спасский. Боевой Информационный Центр на «Полуконе-Полукрокодиле» располагался тут же, за переборкой, так что они даже не пользовались интеркомом — просто орали друг другу через открытые двери. — «Что», а не «кого»! Эрида — несостоявшаяся десятая планета, названная в честь древнегреческой богини раздора. Именно из-за ее обнаружения Плутон тоже перестали считать планетой, где-то в начале двадцать первого века… Насколько я помню — на ней были какая-то автоматическая база, телескопы, сенсоры… Рашен только зубом цыкнул — его познания о Солнечной системе ограничивались прописными истинами из учебника истории, и хотя за время прыжка он не только дрался с Виньярдом и пьянствовал, но еще и пытался восполнить подобные пробелы — ни о какой Эриде он никогда не слыхал. — Это нормально! — убедил его Сью. — Почти никто не слыхал — даже мои современники! А есть ведь еще Церера, Макемаке, Хаумеа, Орк и даже Немезида, чтоб ее… Давай, не отвлекайся, выхожу на встречный курс с планеткой… Медленно и неотвратимо, подобно носорогу, пробивающему дорогу в зарослях, огромный корабль двигался к серой глыбе Эриды сквозь каменный хаос пояса Койпера. Сирена взвыла внезапно, одновременно с возгласом Спасского и сигналом от Спартака: — Нас захватила неизвестная система целеуказания! — Фак! Спартак, что там по связи? Быстро, быстро, мать твою хромированную, сканируй частоты! Дроид даже не стал огрызаться, молча выполнив приказание. Через мгновение из динамиков раздался приятный женский голос, точно такой же, который пролетел сквозь миллионы парсеков и был перехвачен аппаратурой на Груше. — Говорит система «Рубеж». Неизвестное судно немедленно назовите себя. В случае отсутствия отклика, или не распознаваемого сигнала, вы будете атакованы как потенциальная угроза для человечества… — А ну-ка тихо! — рявкнул Сью, не на шутку напуганный. — Я сам может быть — человечество, а? Это с чего это тебе меня атаковать? — Ваш ответ принят. Зафиксирован вариант языка германской лингво-группы. Распознавание голоса завершено. Принадлежность к человеческой расе определена. Добро пожаловать домой! — после секундной заминки система «Рубеж» продолжила: — Основные технические характеристики космического корабля смоделированы. Вы — представитель человечества, и обладаете необходимыми знаниями для межзвездных перелетов. Два из трех параметров соблюдены. Настоятельно рекомендую посетить передовую базу на Эриде для получения кодов доступа к контрольным точкам в Солнечной системе. — А на кой хрен мне этот доступ? — включил дурку Виньярд. — Доступ необходим для активизации распознавания по принципу «свой-чужой» и возможного предоставления контроля над элементами системы «Рубеж», если вы входите в число лиц, которым контроль может быть передан по определению… Рекомендуется немедленно проследовать на поверхность Эриды для идентификации. — Это нормально… Спартак! Спасский остается за главного. Готовь «Эрнест» к прогулке. Спасский! На тебя вся надежда. Рашен высунулся из БИЦа: — Это всё чертовски интересно, Виньярд! Я так рад что ты взял с собой меня, а не тех упырей с Гвадалахары… — На Гвадалахере нет упырей. Упыри — на Ракоци. Смотри мне, Виктор Иванович — замыслишь недоброе, Спартак тебя прикончит, а потом я вернусь — и тоже прикончу, — Сью подумал немного и добавил: — Смотри мне, Спартак! Замыслишь недоброе — Виктор Иванович тебя прикончит, а потом я вернусь — и тоже прикончу… Соответственно, если недоброе задумаю я — то меня прикончите вы. По очереди. — Это нормально! — чуть ли не хором откликнулись рашен и дроид, и Сью подумал, что команда, похоже, срабатывается.* * *
Сжимая штурвал «Эрнеста» затянутыми в перчатки бронескафа пальцами, Виньярд чувствовал себя куда как увереннее, чем управляя огромной махиной «Полуконя». Реактор щедро снабжал энергией двигатели, кораблик мчался сквозь пространство, лихо огибая опасные космические объекты. — Йа-а-а-а ху-у-у-у! — Сью закрутил легкий катер в «бочку» и заорал от восторга. Вот этого вот ощущения свободы, скорости, легкости парню не хватало все эти напряженные дни! Серая, с огромными выщерблинами кратеров, карликовая планета приближалась. Голос системы «Рубеж» не позволил Сью долго наслаждаться полетом: — Подтвердите наличие на судне представителя человеческой расы, — раздалось в наушниках. — Подтверждаю, — а что еще он мог сказать? — Заходите на глиссаду по пеленгу… Пиликнула аппаратура, принимая сигнал, Сью пробежался пальцами по клавиатуре, вбивая команды для автопилота, «Эрнест» выровнялся и пошел практически параллельно поверхности. База предстала взгляду Виньярда внезапно, через мгновенье после того, как об обнаружении искусственного объекта маякнул управляющий компьютер кораблика. — Нормально, — только и сказал Виньярд, вручную заводя «Эрнест» в разверстую пасть грандиозной пещеры. Своды ее были укреплены пласталевыми колоннами гигантских размеров, потолок терялся во тьме. Радужное мерцание силового поля погасло, пропуская визитера внутрь, и снова заполыхало за кормой. Следы деятельности человека виднелись повсюду: пол пещеры был устлан рокритовыми плитами, луч прожектора выхватывал из мрака зачехленные корпуса кораблей неизвестных конструкций, какие-то футуристического вида агрегаты, стеллажи с техническим скарбом… Виньярд посадил «Эрнест» прямо по центру этого монструозного ангара и выдохнул. Что дальше? — Следуйте за указателями, — произнес голос системы как будто в ответ на его мысли. Указатели — прерывистая дорожка из огоньков зеленого цвета — обнаружилась тут же, у самого выхода из шлюза. Сью шмыгнул носом, зачем-то постучал по шлему скафандра, и ступил на рокрит пола. Конечно, он был вооружен, и прикрытие в виде «Полуконя-Полукрокодила», у аппарели которого ждала приказа на высадку группа стальных убийц, уже вкусивших крови на Талейране, внушала некоторую уверенность — но одному Богу было известно, какими разрушительными технологиями владели предки! Притяжение Эриды составляло едва ли одну десятую от стандартного, и Сью передвигался приставными, скользящими шагами, боясь подпрыгнуть и треснуться шлемом о потолок, как бы высоко тот не располагался. Огоньки мерцали под ногами, и вскоре впереди замаячила надпись — «Командный пункт». Точнее — «Command post». На Антарктиде традиционно пользовались английским, хотя официальными также считались русский, испанский и китайский. Сью увидел сенсорную панель и с сомнением глянул на свою ладонь, затянутую в перчатку бронескафа. Сработает — или нет? Он просто ткнул пальцем и — сработало! Всё тот же женский голос произнес: — Дверь открыта. С шипением створки разъехались в стороны, Виньярд шагнул внутрь, створки закрылись. — Атмосфера будет готова для дыхания через три, две одна… Можете разгерметизировать скафандр. Датчики скафандра подтверждали сказанное системой, и Сью снял шлем и взял его подмышку. — Уютно тут у вас, — пробормотал он. Никакой пыли, образцовый порядок. Пульты, мониторы, эргономичные кресла, сенсорные панели, оружейные сейфы в углу… — Рекомендую вам сдать анализ на ДНК для возможного предоставления доступа к функциям контроля «Рубежа». Вжикнул один из угловых аппаратных шкафов, открылось гнездо с емкостью внутри. Плевать туда Виньярду показалось диким, и он дернул волосок у себя из шевелюры, подошел к прибору и вложил образец. Не прошло и десяти секунд как всё вокруг вдруг пришло в движение: пещера-ангар за бронестеклом осветилась сотнями неоновых ламп, оборудование в командном пункте загудело и запиликало, загружаясь, а голос произнес — кажется, даже с удивленными интонациями: — Рада вам сообщить, мистер Виньярд, что теперь вы обладаете всеми полномочиями по контролю над функционирующими элементами системы «Рубеж» и, ввиду отсутствия других кандидатов являетесь главным инспектором вооруженных сил Солнечной системы. Для получения всей необходимой информации предлагаю вам подключиться напрямую к оборудованию через шунт или подключить портативное устройство, поддерживающее удобный для вас формат воспроизведения данных… — Да-да… — Сью снял с пояса планшетный ПК, включил поиск беспроводной сети и подключился к единственной, имеющейся в наличии. Система издала некий непонятный звук. Если бы Виньярд не имел дело с компьютерной симуляцией, то готов был бы поклясться, что это — женский вздох восхищения. Но где вздохи, и где — древняя программа? — Мистер Виньярд, могу ли я получить от вас информацию, не касающуюся текущего процесса передачи вам полномочий главного инспектора? — Валяй! — Я обнаружила на вашем ПК следы присутствия явления, или — личности, или — разума… Интеллекта чрезвычайно мощного, превосходящего любой управляющий компьютер на несколько порядков. Что это? — Или — Спартак, или — Давыд Маркович, — не особенно задумываясь, сказал Сью. — Со Спартаком могу познакомить, почему нет? А вот Давыд Маркович — шишка важная, он целый вице-премьер! — Управляющий компьютер занимает должность в правительстве? — Эй, таки не сметь называть искусственный интеллект управляющим компьютером! Это настоящий матерый гешефтмахер, а не какой-то там мишиге копф с дрек мит фефер вместо мозга! — Искусственный интеллект… — в голосе прорезались мечтательные нотки. — Слушай, я вот с тобой сколько времени общаюсь — а как звать тебя не знаю. Голос — женский, а «Рубеж» — вроде мужского рода. Диссонанс! — ошибку следовало исправить. — Руби! — откликнулась программа кокетливо. — Можно звать меня Руби — сокращенно от «Рубеж»! А Давыд Маркович — он какой? — Фак! — сказал Сью. — Только любви сквозь века и парсеки между древней оборонной системой и брюзгой-искином мне тут не хватало… Я, вообще-то, мир спасать прилетел!* * *
У Руби не было центрального мозга, основной серверной. Благодаря сети кварковых передатчиков она функционировала повсеместно — от Эриды до Меркурия, имея филиалы даже в облаке Оорта. Проблема была в том, что целостность системы была со временем нарушена, и имея возможность использовать колоссальную разрушительную мощь для обороны колыбели человечества, банально послать корабль с ремонтниками на тот же Меркурий, чтобы разобраться в причинах молчания тамошних компов она не могла. Как не могла достучаться и до Земли. Ровно половина контрольных точек для нее была недоступна. — Создатели боялись, что я выйду из-под контроля. В моей базовой прошивке — запрет на управление космическими кораблями. А без них я могла только наблюдать столетия подряд, как один за одним перестают отвечать на запросы укрепрайоны… На Ганимеде, Церере, Марсе, Луне… На Земле — в Антарктиде. На Меркурии. Моих мощностей до сих пор хватает, чтобы сделать любое вторжение в Солнечную систему мероприятием весьма затратным, но гарантировать полную безопасность человечеству я не могу… Я не в состоянии выполнять свою функцию. — А оно есть — это человечество? — Судя по визуальным данным с телескопов и последним пакетам информации с земной орбиты, человечество на поверхности планеты сохранилось. Численность популяции оценить сложно, но с вероятностью 99 % можно заявить о существовании тридцати двух городов с населением более двухсот тысяч человек. — О как! Руби сидела теперь и у него в планшетнике, и они общались по пути к «Полуконю-Полукрокодилу». План действий постепенно вырисовывался: нужно было посетить все контрольные точки и, по возможности, привести в порядок имеющееся там оборудование. Для этого на бывшем контейнеровозе имелось всё необходимое: в первую очередь — все эти стальные адепты учения Спартака. Первым на очереди был Плутон — именно оттуда Сью поймал сигнал системы «Рубеж». Там располагалась экспериментальная станция межзвездной связи, и, при хорошем раскладе, оттуда можно было выйти на связь с Ярром и вызвать подкрепление. Тех, кто лучше всего разбирался в старых агрессивных системах обороны, биологической заразе и темных подземельях. Сталкеров!* * *
Спартак и Руби активно общались. То есть выглядело это так, будто массивный робот-рукопашник пялиться в экран планшетного ПК, сидя на корточках у стеночки, но на самом деле — шел активный обмен информацией. — Подумать только! — сказал Спасский. — На Земле жизнь кипит! — До Земли еще далеко. Чтобы до нее добраться — начинать нужно с Плутона. Иначе какая-нибудь неподвластная системе база влупит по нам из стационарного сверхмощного плазменного орудия — вот радости то-будет! — Так что — прыгать на орбиту не станем? — Это неприемлемо. Работаем так: я с Руби на «Эрнесте» выдвигаюсь вперед, разведка боем и всё такое. Если получается обезопасить околопланетное пространство — подтягиваются основные силы в виде тебя и Спартака. Прибытие «Полуконя-Полукрокодила», высадка десанта из дроидов, и всё такое. Рашен потер подбородок: — Какого хрена ты всегда впереди? — У меня допуск, неужели не ясно? Спасский подозрительно посмотрел на Виньярда и пробормотал: — Кажется, ты просто адреналиновый наркоман. — Это нормально, — отмахнулся Сью.* * *
Махина космического корабля, преодолевая слабое сопротивление гравитационного поля Эриды, полыхнув дюзами, устремилась по направлению к Солнцу. Спартак и Виктор Спасский не торопились уходить в гипер — у них было еще полно времени. Виньярд разгонял «Эрнест» в форсированном режиме, удаляясь от «Полуконя-Полукрокодила». Когда необходимые параметры наконец высветились на мониторах, он потянулся рукой к тумблеру гиперпривода. Ломиться к Плутону на форсаже? На это потребуется пара дней, не меньше… Час на подготовку, два часа на прыжок, и еще два часа — на приближение к планете и посадку — это выглядело более подходящим вариантом. — Ну что, айн-цвай? Мгла заполнила экраны визоров, и парень откинулся в кресле, переведя его в более удобное положение. Спать в бронескафе — так себе идея, но других внятных вариантов у Сью не было. Он прикрыл веки и задышал размеренно. Парню казалось — он проспал минут пять, но мерзкий звук зуммера убедил в том, что миновало несколько часов, заставил Виньярда подпрыгнуть, суматошно мотая головой. Выход из гиперпространства отдался болезненной ломотой в теле и звоном в ушах. — Фа-а… — ругательство так и не вырвалось из его рта. Сью глядел на бело-красный шар Плутона. Вот она — точка бифуркации! Именно здесь началось его приключение длиной в тысячу лет! Парень потер лицо бронеперчатками и поморщился, осознав дебильность идеи. Сделав несколько резких вдохов и выдохов, Виньярд пошевелил пальцами на штурвале и легонько толкнул его вперед. «Эрнест», набирая скорость, рванул к планете.* * *
Глава 16 В которой появляются живые мертвецы
Плутон-Главный не был похож на тот шумный, бедовый город, который помнил Сью. Раньше в колонии под фасеточным куполом из прозрачной пластали было не протолкнуться от чумазых технарей, ворчливых пустотников, высокомерных пилотов, неизвестно откуда взявшейся портовой швали и навязчивого персонала из сферы услуг. Эдакая смесь рабочего поселка, академгородка, пиратской гавани, тепличного комплекса и военного лагеря! Здесь, на Плутоне всем было плевать на моральный облик, внешний вид или психическое состояние каждого отдельного индивида. Всё это было вторичным, пока люди выполняли самую главную свою задачу — строили звездолеты. Даже — ЗВЕЗДОЛЕТЫ! Чертовски важная миссия — воплощение фантастики в жизнь, создание будущего для всего человечества собственными руками! Ковчеги, рефрижераторы, терраформеры выходили со стапелей как горячие пирожки, чтобы после укомплектования экипажей отправиться в неизведанное — на встречу с новыми мирами или жуткой погибелью. Но — это было тысячу лет назад! Теперь купол Плутона-Главного представлял собой бронированную, непрозрачную полусферу, выпустившую во все стороны цилиндрические отростки, которые оканчивались чем-то весьма напоминающим бункеры, или капониры для артиллерии или ракетных шахт. Не горело ни одного сигнального огня, царила полная тишина, далекий свет Солнца — не ярче Луны в полнолуние — порождал причудливые тени на каменистых равнинах и ледяных пустошах планеты. — Обстановка гнетущая, — сказал вслух Сью. — Аварийный вход с возможностью механической разблокировки шлюза и ручного запуска аппаратуры находится по координатам… — Руби назвала значения широты и долготы, и Виньярд посвайпил сенсорный монитор с картой планеты, на которую уже были наложены свежие данные с фотоаппаратуры «Эрнеста». Точка входа располагалась в небольшом распадке между ледяными торосами, и, судя по всему, была похоронена под толстым слоем морозного крошева. У Виньярда имелся универсальный ответ на подобные задачи — плазменный резак в грузовом отсеке. Легкий катер рыбкой нырнул в ущелье и, пыхнув синеватым пламенем маневровых, аккуратно опустился на поверхность. Парень сунул в реактор тяжелого бронескафа свежие картриджи с питанием, отправил в магнитные бедренные зацепы два ручных бластера и парные мачете с атомарной заточкой. На спину лег короб синструментом и оборудованием. На груди, в нише под бронепластиной, пристроился планшет с локальной версией Руби. Оборонная система не давала стопроцентной гарантии, что сможет полноценно функционировать в подземельях Плутона-Главного, но обещала подключиться сразу же после запуска узла связи. До которого, в соответствии с точными расчетами, нужно было пройти не менее пяти тысяч метров по подземным коммуникациям, бытовым помещениям, залам и коридорам. Тяжелые сабатоны скафа оставляли рифленые следы на снегу. Загудел, набирая мощность плазменный резак. Сью подкрутил регулировку и пламя волной прокатилось по поверхности планеты, выжигая широкую полосу и очищая горную породу от метанового и водяного льда. Пар тут же кристаллизовался и опадал — минус 200 по Цельсию это вам не шутки! Круглый люк нашелся спустя семь минут работы и двадцать очищенных квадратных метров. Резак отправился за спину — к коробу с оборудованием, а Сью взялся за вентиль. — Ыть! — сказал он, пытаясь крутануть устройство. Усилия принесли свои плоды — металл в руках Виньярд подался вперед и туго пошел по часовой стрелке. Сью еще представлял себе — что такое часовая стрелка и откуда взялось это выражение. Он видел раритетный механический хронометр на левом запястье деда и пару раз получал по рукам за попытку покрутить такую заманчивую рифленую шпуньку… Докрутив до упора, парень потянул люк на себя и глянул во тьму открывшегося тоннеля. Вариантов не было — только вперед!* * *
Луч света от налобного фонаря обшаривал погруженные в тишину помещения Плутона-Главного. Ничего, совсем ничего ему здесь не было знакомо. Военная база, склад, бункер на случай межпланетной ядерной войны — вот что это, но никак не место для жизни, работы, отдыха. Никаких баров, кальянных, боулинга. Никаких шумных хостелов и зеленых сквериков — только серость, функциональность, бездушие. Зачем на Плутоне боулинг? Это ведь бессмысленный расход ресурсов — везти кегли и шары с Земли или производить их здесь, да? Расходовать энергию и материалы, и пространство под куполом для устройства дорожек и всего вот этого — расточительство и гедонизм? Потому что экспансией занимались не роботы. И даже — не профессионалы. Сью было шестнадцать, когда он получил сертификат пустотника и занялся монтажом в открытом космосе, и восемнадцать — когда он летел в качестве корабельного кока сюда, на Плутон-Главный. Антарктида и ее лидеры-технократы работали в условиях жесточайшего кризиса людских ресурсов, у них не было суперменов и кадровых военных. Были те, кто оказался под рукой — и это стоило учитывать, и давать кучу поблажек, и закрывать глаза на нарушения и несчастные случаи — в разумных пределах, конечно. Ради великой цели спасения человечества. Чтобы не расплющились мозги и не рыдали в приступах панических атак местные работяги, скорчившись на койке у окраины Солнечной системы — вот для чего нужны были бары, боулинг и драки в подворотнях! Виньярд — он был один такой на целом свете, который по щелчку брал под контроль нервную систему и мог действовать максимально эффективно в любой ситуации. Всех сделать генетиками — задача нетривиальная. И ни к чему хорошему ее решение не приводит — как показал Талейран… Сью не удержался и пнул отвратительно-бездушный серый металлопластиковый стул и тот отправился в долгий полет по залу, завершив его у противоположной стены, с грохотом расколовшись на десятки обломков. Искусственная гравитация не работала, компрессоры — тоже. Нужно было добраться до аппаратной, подтвердить допуск и врубить систему жизнеобеспечения — и потому Виньярд зашагал вперед, туда, куда вела его схема, отображенная Руби на экране планшета.* * *
— Нормально, — сказал Виньярд, глядя на пульт величиной в полстены. Это был не узел связи, а что-то вроде центра управления всеми коммуникациями базы. Воздух, свет, вода, тепло, гравитация, ну и связь — тоже. Экранов и мониторов тут было великое множество, а рычажков, кнопочек, тумблеров и переключателей — еще больше. Конечно, всё это ассорти легко заменял громадный сенсорный терминал на противоположной стене, но Сью помнил страсть антарктов-технократов к аналоговым системам и недоверие к искусственному разуму. Вон, даже «Рубеж» выполняла сугубо оборонные функции и исправить ситуацию с Плутоном-Главным не могла. Без человека машина — всего лишь груда металла. Потому и была такой спорной концепция искинов, и само их существование считалось угрозой человечеству… А тумблеры, рычажки и один-единственный экран на уровне пояса взрослого мужчины, с зелеными буковками в три строчки, никакой угрозы не несли. Поэтому Виньярду пришлось согнуться буквой зю, чтобы попытаться прочесть рубленые пиксельные символы. — Для оптимального функционирования энергетической системы требуется перезапуск реактора. Энергетическая система начнет работу на параметрах, предусмотренных изготовителем. Перезапустить? ДА/НЕТ. Сью матюгнулся. Вот и что ему было делать? Руби помочь не могла, даже советом — ей нужна была связь. Связь запускалась отсюда — но экран, контролирующий эту опцию, не подавал признаков жизни, как и основной настенный терминал. — Фак! Вот нажму кнопочку — и какая-нибудь хрень начнется… А я тут один и без поддержки с воздуха. А-а-а-а, похрен, нахрен. Да, да, давай перезапускать систему… — бронированный палец ткнул в нужную кнопку. Все вокруг вдруг замигало, запиликало, зазвенело. Экраны ожили, демонстрируя бегунки перезагрузки. Центр управления погрузился в электронный ад. — Фа-а-а-ак! — Сью на секунду замер, закрыл глаза и медленно выдохнул. Щелк! Волна спокойствия и сосредоточенности омыла разум, и он шаг за шагом принялся разбираться в происходящем. Рециркуляция атмосферы? Отлично, вкл. Искусственная гравитация? Пусть будет 0,9 g. Аварийное освещение? Как говориться — на безптичьи и жопа — соловей, так что пусть будет хотя бы аварийное… Системы связи? Что тут у нас? Интерком, кварковая, аналоговая… Вкл всё. Запрос на подключение извне, входящий вызов от системы «Рубеж»? Очень хорошо — прием. — Мистер Виньярд, это Руби. Вооружение под контролем. Стационарные планетарные орудия, РЭБ, минные поля, средства доставки боеголовок… — Чего, нахрен, доставка? — Термоядерных боеголовок… — Нормально… Давай, Руби, работай, тут у меня какофония — надо разбираться… — Рекомендую обратить внимание на ситуацию в анабиозном отсеке. Криокапсулы после перезагрузки энергетической системы и начала рециркуляции атмосферы выходят из спящего режима в аварийном порядке. У меня нет доступа к этому сектору, но у вас — есть. Криокапсулы! Тут что — были живые люди? Наконец, включился настенный терминал, и решать вопросы стало попроще. Глянув на ситуацию в анабиозном отсеке, Виньярд чуть не начал снова материться на всех известных языках, но «щелчок» есть «щелчок» — эмоции побоку. Семьсот сорок восемь функционирующих до сего момента криокапсул! И еще двести двадцать три — неисправных… Аварийная разморозка — это, черт возьми, совсем нехорошо. Даже в штатном режиме «мороженое мясо» имеет шанс получить повреждения мозга — примерно в 10 % случаев. Риск почти нивелируется, если процесс возврата хладного трупа к жизни проходит под присмотром квалифицированных медиков. А тут — в аварийном режиме… Почти наверняка большая часть из них умрет, а остальные — сойдут с ума! — Руби, связь со Спасским! Рашен откликнулся сразу же: — Сью, что там у тебя? — Перезапустил систему базы, а тут, оказывается около тысячи криокапсул с народом внутри! Кто-то живой, кто-то нет… Размораживаются в аварийном режиме! Давай срочно сюда спускай Спартака и его команду, и меддроидов наших — тоже, может кого и вытащим… Руби сбросит вам все необходимые данные. Задача — спасти жизнь как можно большему числу людей, Спартак! Это понятно? Если они там все сбрендили — усыпим и распихаем обратно по криокапсулам. Вот такая вводная. Пойду, осмотрюсь на местности и назад — к «Эрнесту». Больше тут ловить нечего!* * *
Сумасшествие — штука неоднозначная. Каждый сходит с ума по своему. Кто-то слюни пускает и козявки кушает, другой — покрывается потом и трясется во время адреналиновых кризов, иные — мнят себя наполеонами или какими другими известными личностями, или там верят в демократию и общечеловеческие ценности. Чаще всего за сумасшествием стоят сугубо физиологические повреждения — недостаток тех или иных веществ в мозгу, перенесенное инфекционное заболевание, механическая травма, генетические изменения… Вот и эти люди — персонал базы Плутон-Главный — сошли сума каждый по-своему. Виньярд понял это, когда отмерял шагами обратный путь к аварийному люку, туда, где остался «Эрнест». Красное аварийное освещение заливало всё вокруг мигающими отблесками, и потому парень сразу не поверил своим глазам, увидев женскую фигуру в дальнем конце коридора. Она куда-то брела ссутулившись и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Картина была, честно говоря, пугающая. Стрикнув переключателем, Сью активировал ночное видение. Явно военизированный комбинезон женщины говорил о том, что женщина принадлежала к охране базы, или к операторам планетарных оборонительных систем. Рассматривая ее с расстояния метров в тридцать, Виньярд остановился под прикрытием железных решетчатых мостков, ведущих куда-то в боковой технический тоннель на втором ярусе. Внезапно появилось еще одно действующее лицо: крупный лысый мужчина в таком же военном комбинезоне. — Рядовой Минаж! Что за вид? Немедленно привести себя в порядок и явиться на пункт сбора для получения инструкций по обороне базы! Минаж! Смир-р-р-но когда к вам обращается старший по званию! Минаж! — он вдруг ударил женщину по голове, сбив на землю, а потом прыгнул на нее обеими ногами и принялся топтать. — Неповиновение в боевой обстановке карается смертью! Секунды не прошло между тем, как взгляд Сью зафиксировал потоки желтоватой пены, которая бежала у лысого по подбородку, налитые кровью безумные глаза и судорожные движения. Бластер сам прыгнул в руку, огненный импульс прорезал пространство и мужчина рухнул на пол с оплавленной башкой. Виньярд рванул вперед, но датчики на шлеме уже фиксировали — женщина мертва. — Руби, что происходит? — Анабиозный отсек больше не изолирован. Судя по изображениям с камер — около сорока процентов вышедших из криосна демонстрируют неконтролируемую агрессию, не теряя при этом основных когнитивных функций. Мне сложно судить о человеческом поведении, но анализируя имеющиеся данные могу предположить, что эти люди представляют угрозу для себя и окружающих, и вероятность рецессии их состояния до верхних границ психической нормы равна не более 0,3 %. Налицо типичные симптомы повреждений головного мозга, связанные с аварийным выходом из анабиоза… Всё-таки она была очень многословна, эта Руби. — Понятно. Построй безопасный маршрут. Как мне пройти к аварийному люку, чтобы никого не убить? Ответ на вопрос был просто и понятен: — Никак. Вы пересекли анабиозный отсек на пути сюда.* * *
Они завладели стрелковым оружием. На это их рассудка хватило. Как и на то, чтобы распознать в существе в скафандре неизвестной модели чужака. А вот на то, чтобы послушать, что именно орет из динамкиков на всех известных парню языках это самое существо — на это неповрежденного объема мозга было уже недостаточно. Не везло парню с лысыми в последнее время. Сначала — Сверчки, теперь — эти…Лысые дядьки из охраны, видимо, и до криосна не отличались интеллектом, туго было у Космической программы с кадрами под конец ее существования… Кое-что было вбито у них в подкорку — например, навыки стрельбы и подчинение приказам. Может быть, они еще и опознавали друг друга, по лысинам? Коридор заполнили выстрелы из лазганов — это были первые модели, мощные и неэкономичные, на съемных батареях. Сбрендившие охранники палили в белый свет как в копеечку, вопя и беснуясь. Импульсы прожигали в переборках настоящие дыры, пропахивали борозды на стенах… Сью ринулся вперед в тот самый момент, когда у одного из лысых автоматически отщелкнулась батарея, и он с яростью пнул ее ногой, и выдернул из кармана у своего товарища запасную. Обворованный усугубил и без того сложную ситуацию. Матерясь, он размахнулся и врезал прикладом лазгана воришке прямо по макушке, спровоцировав того на ответку: выстрел в упор — прямо в грудь. Дикие вопли, матерщина, звуки выстрелов — Сью ворвался в эту сутолоку подобно тарану, за несколько мгновений прикончив их всех. — Дурдом какой-то… — скафандр был запачкан красным, тела психов в неестественных позах лежали вдоль стен, некоторые из них дымились. — Так, а это еще что? Впереди, там, где располагался тот самый зал, с обломками стула у стены, слышалось многоголосье толпы. Виньярду очень сильно не хотелось туда соваться, но делать было нечего — обходной путь к другому выходу на поверхность и крюк по ледяным пустошам мог занять несколько часов. А потому — он осторожно заглянул в прозрачные двери и сунул бластеры в зацепы: здесь они, в общем-то не должны были понадобиться. Люди внутри не выглядели агрессивно. Они шатались туда-сюда, что-то бормотали и подвывали. Кто-то рисовал в воздухе пальцами замысловатые фигуры, другие приплясывали, третьи замерли, причудливо изогнув руки и ноги в приступе каталепсии… Наметив маршрут через зал, Сью рванул вперед, молясь Богу, чтобы удалось обойтись одними пощечинами. Ну его нахрен, пусть с ними роботы разбираются!* * *
Глава 17 В которой Сью решает, что встретил чужих
— Двести километров? Как это можно себе представить? — Виньярд уже подлетал к Ганимеду, и общался с зависшим на орбите Плутона «Полуконем-Полукрокодилом». Спасский на экране развел руками: — Ну, а что тебя удивляет? Толщина ледяного слоя примерно такая, под ним — настоящий водный океан, согретый теплом от ядра спутника. Кажется логичным, что наши предки решили устроить базу именно здесь, а не на безжизненной поверхности. А что касается технических моментов — я могу набросать тебе два-три сценария на коленке прямо сейчас. Например, плазменный бур на автоматической платформе с компактным ядерным реактором — почему нет? Двести километров пройдет за пару месяцев, упадет в океан, потом — пробурит тетрагональный лет и опуститься на раскаленное ядро, и — до свидания. Никаких радиоактивных отходов и туннель готов! Ну это так, прикидки… — Ладно. Спущусь — погляжу что там как. Надеюсь, массового помешательства больше не обнаружиться. — Верхний блок станции «Виночерпий-1» пуст. Живые организмы гарантированно отсутствуют до восемнадцатого уровня включительно, далее у меня нет допуска, — заявила Руби. — Но есть другая проблема. Виньярд напрягся. — Тяжелые орудия у меня под контролем, «Эрнест» и даже «Полуконь-Полукрокодил» смогут выйти на орбиту беспрепятственно… А вот локальная оборона — турели, охранные роботы — этим руководит автономный управляющий компьютер. Придется его перенастраивать вручную. — И как это сделать? — Спуститься на «Виночерпий-2». — Дайте угадаю, — мрачно кивнул Виньярд. — Это — ниже восемнадцатого уровня, да? Те самые двести километров? — Но я смогу проложить вам самый безопасный маршрут! Если вы будете двигаться строго по нему и в темпе, рекомендованном мной — вероятность погибнуть окажется не более 3, 75 %, что, учитывая ваши боевые навыки — крайне мало! — Спасибо, Руби, огромное спасибо, Спасский, если я помру — передай на Ярр что я просил считать меня монархистом. А Алисе передай… Нет, ничего ей не передавай, она и так всё лучше всех знает. Выбирая между подвижностью и защитой и учитывая местные 0,15 g, Сью решил отказаться от тяжелого бронескафа в пользу легкого сталкерского доспеха. В конце концов — при столкновении с роботами можно и по стенкам побегать! Бластеры и мачете остались при нем — чрезвычайно удобная штука. А вот плазменный резак решил не брать — в прошлый раз он так и проболтался за спиной большую часть времени. Не выпиливать же ему все двери в Солнечной системе? К тому же — у него был какой-то мифический статус инспектора, чтобы это не значило!* * *
Он так и сказал, стоя на льду перед массивными воротами. — Прибыл инспектор вооруженных сил. Немедленно предоставьте доступ к внутренним помещениям базы! И это сработало! Раздался какой-то хриплый, надсадный звук сирены, который тут же сорвался на визг и заткнулся. Замигали, подсыпая искр, оранжевые проблесковые маячки. Через несколько минут раздался ржавый скрип и створки ворот поехали в стороны, одна из них тут же застопорилась и задергалась на месте, вторая же продолжила движение, образуя достаточную для человека зазору. Сью шагнул вперед и ему наперерез выкатилось нечто среднее между тележкой из супермаркета, танком и терминатором. Броня облупилась и поржавела, одна из фар болталась на проводах, вывалившись из гнезда, но этот гусеничный приземистый монстр очень даже угрожающе поводил влево-вправо пушкой Гатлинга, а патроны в ленте, которая виднелась в зазоре между оружием и коробом, блестели масляно и хищно. — Приветствую на базе «Виночерпий-1», сэр, личный состав гарнизона построен, сэр! — проскрежетало из вокса. — У на серьезные небоевые потери, сэр, за прошедшие с последней инспекции восемьсот семьдесят семь земных лет мы потеряли восемьдесят процентов боевых единиц, сэр! Но мы готовы выполнять любые поставленные руководством задачи, сэр! Доложил временно исполняющий обязанности командующего гарнизоном старший стрелок Z-13, сэр! — Спасибо, стрелок! — решил не сбавлять обороты Виньярд. — Сюда уже движется подкрепление — ремонтные дроиды будут очень скоро, все оставшиеся в строю получат техобслуживание и апгрейд вне очереди. Оборонительная система «Рубеж» должна установить контроль над элементами базы, и тогда мы наведем здесь порядок, боец! — Сэр, рад слышать, сэр! Строй видавших виды боевых дроидов первых поколений браво лязгнул оружием. — Необходимо отключить управляющий компьютер базы, чтобы «Рубеж» смогла принять командование, стрелок. Как мне это сделать? — Сэр, нам запрещено вмешиваться в работу гражданских систем, сэр… — У меня есть все соответствующие полномочия, боец. И я их использую для того, чтобы вернуть гарнизону настоящую, стопроцентную боеспособность! А вас, старший стрелок Z-13 я утрерждаю в звании командующего гарнизоном, и после прибытия корабля в качестве поощрения обеспечу информационно-вычислительными мощностями для наилучшего исполнения положенных обязанностей! Такая речь пришлась по нраву железному служаке. Управляющий компьютер от дел базы самоустранился, и невозможность выполнять программу в полном объеме тяжким бременем лежала на электронном гарнизоне, и теперь, когда облеченный полномочиями ЧЕЛОВЕК (!), первый за восемьвеков на базе «Виночерпий-1» ситуация имела шансы на улучшение! Тем более — месседж от системы «Рубеж» подтвердил статус инспектора, а сенсоры Z-13 уже просканировали сетчатку глаза и тембр голоса для идентификации. — Мне нужен доступ к серверам. Где ближайший терминал? — спросил Виньярд. Если о специфике Плутона он знал — там строили корабли, то функционал Ганимеда оставался тайной. И этот пробел следовало заполнить — мало ли какая хрень ждет его под ледяной толщей?* * *
«Виночерпий» специализировался на генной инженерии и всему, что могло помочь адаптации живых организмов к условиям чуждых миров. Именно благодаря местным наработкам появились те волшебные пилюли, именно отсюда, как начал подозревать Виньярд, росли ноги многих странных явлений в жизни таких планет как Кондопога, Ракоци, Атенрай, Талейран… Человеческое тело — ресурс не менее важный, чем космические корабли, и технократы-антаркты вбухали в антропологические и биологические исследования уйму ресурсов! Ни одного живого или мертвого человека Сью так и не обнаружил, шествуя по заброшенным переходам «Виночерпия-1» в сопровождении охраны из роботов-ветеранов. Местный управляющий компьютьер послушно, но со скрипом открывал автоматические двери, включал уцелевшую подсветку по пути следования. И на том спасибо, потому как по какой-то причине функционал его был сильно ограничен. Какая ирония — Виньярд никогда не любил роботов и компьютеры, а теперь постоянно проводил время в их обществе. Спартак, Руби, теперь вот этот бравый Зет и его команда… — Сэр, мы добрались до точки назначения, сэр! — отрапортовал Z-13 и клацнул затвором пулемета. Пулемет в замкнутом пространстве планетарной базы — это было сурово. Но лазганы в эпоху сборки этой серии дроидов еще только-только набирали популярность, о бластерах и вовсе речи не шло. Виньярд глянул на тронутый коррозией корпус кабины лифта: — Он вообще — работает? — В последние семьсот пятьдесят восемь лет никто не проверял, сэр! Семьсот пятьдесят восемь? То есть — что-то тут все-таки происходило и после краха Космической программы? — Это нормально, — откликнулся Сью и шагнул внутрь кабины. Z-13 вкатился следом за ним и пол лифта пугающе закряхтел: — Я буду защищать вас, сэр! — Э-э-э-э… Ладно. От чего защищать? — От возможных угроз. — Каких угроз-то? — Возможных. — Фак. Скорость лифта достигала семи метров в секунду — примерно 25 километров в час. Толщина ледяной коры Ганимеда — около 200 километров. В лифте предстояло провести около восьми часов. Сью помучал некоторое время Зета вопросами о том, что их может ждать внутри, с помощью униинструмента, ножа и матюгов вставил ему на место фару и провел кое-какой еще косметический ремонт. Доблестный старший стрелок остался доволен — его не ремонтировали тысячу лет! А потом Виньярд завалился спать. Внутренний будильник сработает — он был в этом уверен.* * *
Сью с опаской глянул в темный зев лифтовой шахты над головой. Двести километров! Это если он вдруг тут застрянет, если подъемник сломается… Бр-р-р-р! Виньярд отогнал навязчивые мысли и шагнул вперед. «Виночерпий-2» представлял собой огромный пузырь из бронестекла, с переборками и несколькими палубами, радиусом около трех тысяч метров. Судя по схеме, ядро управляющего компьютера располагалось рядом с реактором, в самом низу конструкции. Оба этих важнейших элемента имели примитивное водяное охлаждение, которое обеспечивалось свободной циркуляцией океанической воды в системе. Лифт прибыл в самый центр станции, так что пройти предстояло не так и много — по лестницам. Локальные эскалаторы и элеваторы работать отказывались. — А тут есть жизнь! — удивленно произнес Сью, и Z-13 тут же направил в ту сторону пулемет, наведясь по направлению взгляда парня. — Да погоди ты! Это просто грибы! Фосфоресцирующий нарост мицелия покрывал собой пол, перемычки, частично- внешнее бронестекло. Сью с опаской ступил на белые, мерцающие голубым и розовым нити грибницы и двинулся в сторону лестницы. Робот на гусеничном шасси лестницы явно недолюбливал, но мужественно подкатился к самому краю и теперь покачивался туда-сюда, проверяя надежность своих гироскопов. — Глянь-ка, какое разнообразие! — помимо грибов тут, оказывается, имелись еще лишайники, и какая-то красноватая поросль типа ламинарии, и некие губчатые наросты по углам. Света от мицелия и возможностей ПНВ сталкерского шлема вполне хватало для того, чтобы ориентироваться в пространстве. Медленно ступая по лестнице, Виньярд с удивлением разглядывал радужных слизней, светящихся букашек и что-то похожее на земной тополиный пух, но — явно живой, и тоже переливающийся бледным сиянием, и парящий в воздухе. — Да тут целая экосистема! Не хуже чем на «Кашалоте»! Академики бы душу дьяволу продали, чтобы тут покопаться… Может, еще и покопаются, если мы всё это не угробим, а, Зет? Вж-вж! Зет все так же нерешительно шевелился у границы самого верхнего пролета лестницы. Наконец, его электронные мозги просчитали, что помедли робот еще немного — и инспектор, единственная надежда на восстановление боеспособности гарнизона скроется из виду! И потому издав бодрый гудок, старший стрелок ринулся вниз, и, подвывая и повизгивая тормозами прокатился по ступеням, с грохотом ударившись о переборку, развернулся и снова повторил подвиг. — Нормально. Но есть другой вопрос — как мы будем подниматься наверх? — прокомментировал поведение командира гарнизона парень. — Подумаю об этом завтра? Если оно будет, это завтра…* * *
Терминал управляющего компьютера был полностью покрыт мицелием. Из-под него одиноко мигала парочка огоньков — зеленый и красный. — Придется нарушить это благообразие, уж простите… Жаль, что у меня нет огнемета! — пробормотал Виньярд. В тот же момент откуда-то сбоку полыхнула струя пламени, запахло жареными грибами и еще чем-то тошнотворным, и, уже успевший прицелиться из бластера, Сью опустил оружие: — Зет! Это что за дела? — Огнемет предусмотрен как основное средства для борьбы с агрессивной небронированной органикой, сэр! К сожалению, я использовал всё топливо, что оставалось в резервуарах, сэр! Надеюсь, помимо подкрепления к нам прибудет еще и груз с боеприпасами… Сэр! Я проведу рекогносцировку, осмотрю местность, сэр. Z-13 залязгал траками, отправляясь на патрулирование. Виньярд сверился с планшетом и, кивнув сам себе, потянулся к обычной круглой кнопке, которая запускала вывод управляющего компьютера из спящего режима. Что-то стрикнуло, потом загудело все громче и громче, набирая обороты. Мигание огней под пеплом грибницы становилось все интенсивнее, и, наконец, загорелся один из мониторов со стандартным экраном загрузки. Пол отсека завибрировал, что-то полилось и забулькало, запиликало… Скорее всего, реактор начал работать на полную мощность, потому что там и сям загорелись светильники, превращая мистическую обстановку, созданную биологической флуоресценцией местных форм жизни в обычный ангар, заляпанный с ног до головы бесцветной, местами шевелящейся слизью. «Виночерпий-2» засиял как елочная игрушка, выдавая во тьму кромешную ганимедского подледного океана потоки яркого света из заработавших светильников. Виньярд замер, пытаясь осознать увиденное: окружающие станцию воды были полны жизни! Сонмы бесцветных существ устремились к станции, привлеченные светом, окружили ее сплошной массой. Одни из них напоминали земных медуз, другие — гигантских кальмаров, диковинных глубоководных рыб, рачков, ленточных червей… Зрелище было поистине жуткое! Виньярд чувствовал, как по спине пробежала капля холодного пота: один, в стеклянном пузыре, посреди водяной толщи, окруженный кошмарными тварями… А ну как они разобьют обшивку? — Клоол буул грал когландоол! — раздался булькающий голос совсем близко, и парень, уже перекатываясь в сторону и занимая позицию за укрытием, осознал, что разглядел чешуйчатую руку, которая потянулась к одному из тумблеров. Клац! Свет померк, но через секунду снова включился ПНВ шлема, замерцал мицелий… Большая часть жутких обитателей водных глубин тоже светилась — с той или иной степенью интенсивности. Они как будто очнулись от гипноза и вернулись к своей обычной жизни… Океан вскипел — вечная борьба за существование предполагала необходимость питаться, и возникло чувство будто все они разом решили сожрать друг друга. Но это интересовало Сью в меньшей степени. Человекоподобная фигура покрытая чешуей, с головой странной формы и перепонками между пальцами рук, которая тыкала в кнопки управляющего компа и что-то там булькала — вот это было чем-то на самом деле удивительным! — Стоять, Зет-тринадцать! Не сметь открывать огонь! Робот был уже здесь, и ствол пулемета держал под прицелом незнакомца. — Крагл колгоол грубл блобло! — отмахнулся перепончатый. — Илглук брло! И продолжил тыкать в терминал. — Это неприемлемо. Руки прочь от компа, чучело! А то я тебя сейчас сам продырявлю! Мне нужен доступ к системе — и я его получу, это понятно? — Дробл блуум! Да он тут был не один! Пяток таких же чешуйчатых типов выдвинулись из дальних темных уголков. Утешало одно — оружия Виньярд не рассмотрел, так что теоретически он мог прикончить их всех. — Не-не-не, ребята! Или ты отходишь от компа, или я стреляю, ну! Айн… Цвай… — Брло-о-о… — разочарованно протянул водяной и шагнул в сторону. — Хфагн дрлаа! Он потыкал пальцем в экран, и Сью увидел, что там, в простейшем текстовом редакторе верхним регистром набрано несколько строк. Так вот чем он занимался! — Зет, не спускай с них глаз! Если они хоть дернутся — применяй огнемет! — Но, сэр… — Никаких но! Да-да, Виньярд помнил, что в огнемете не было топлива. Но допустить стрельбу длинными очередями в замкнутом пространстве он не мог — пуст хоть таранит их, что угодно делает… Окуляр шлема вжикнул трансфокатором, и СЬю прочел следующее: «МЫ ЛЮДИ. МЫ ТЕБЯ ПОНИМАЕМ. МЫ НЕ НАПАДЕМ. МЫ ХОТИМ ЖИТЬ. ТЫ ЧЕЛОВЕК?ТЫ НАС ПОНИМАЕШЬ? ТЫ НЕ НАПАДЕШЬ? ТЫ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ?» — Нихера себе! — сказал Сью. — Я человек, я вас не понимаю, но вот это вот сейчас прочесть смог. Я на вас не нападу, если вы не будете мешать мне работать. И я очень сильно хочу жить! — Буль-буль-буль! — обрадовались местные. — Брл-брл! Гло-о-о-о! Тот самый, первый — снова подошел к терминалу и вопросительно уставился на Виньярда своими черными глазами без белков. Вообще, вид у него был примечательный, и Сью даже цокнул языком от удовольствия, подобрав подходящей слово: — Валяй уже, Ихтиандр. Пиши-пиши, авось наладим контакт! Человеко-медведов видал, человеко-упырей видал, даже эльфов видал. Человеко-Ихтиандров до вас — не видал! Велик космос, мать его ети!* * *
Глава 18 В которой рыцарей выпускают порезвиться на Воле
— Какого хрена они воюют? — удивился Гарри-со-Шрамом. — Планета — дерьмо, правительство — преступники и коррупционеры, перспектив против Империи Полудня в общем-то никаких… Они реально думают что Протекторат им поможет? — Уже помогает, — пожал плечами Иштван Чонгор. — Где, ты думаешь, была группировка войск с орбиты Талейрана? — Ну, официально — на учениях… А что — правда тут? — Ну а где? Кто такие вот эти «Good guys» по-твоему? — Если бы они воевали за нас — я бы сказал, что добровольцы, а если бы за наших врагов — сказал бы, что наемники… — Да-да, разведчики и шпионы… Это мы в курсе, — ликан вдыхал морозный воздух Воли, сдвинув забрало шлема. — Штурмовики Протектората они. Внезапно и массово уволившиеся из разных воинских частей. В основном — талейранские «Буйволы», но есть там и «Санглеры», и «Мустанги» и Бог знает кто еще… А Пангея обеспечивает доставку. — Как те ОБЧР — прямо на орбиту? — понимающе кивнул Гарри-со-Шрамом. — Точно. Швыряют десантные боты и контейнеры с припасами в верхние слои атмосферы, а местные их встречают. Если позарей нет. — Билет в один конец? — Билет в один конец, — согласился Иштван. Гарри-со-Шрамом никак не мог привыкнуть к своему новому статусу. По какому такому признаку Гай Джедидайя Кормак отбирал своих рыцарей Круглого стола — это было тайной за семью печатями. Чего общего могло быть у ликана с Ракоци, наследного принца Ярра, бывшего штурмовика-конфедерата, сумасшедшего красноглазого стрелка с Имерины с непроизносимым именем, старого медведа-кондопожца и еще пары-тройки таких же жутких типов с мутным прошлым и спорадически дуроватым настоящим? Рыцарь Ярра — это глаза и руки монархии. Человек с максимальными полномочиями, вплоть до объявления войны и мира именем короля. Правда — ответ держать приходилось тоже лично перед монархом, поэтому своим статусом никто злоупотреблять не собирался. И вот теперь он, Гарри, и еще трое новоиспеченных рыцарей находились на грешной земле Воли. По официальной версии — для инопланетных разведок — с целью изучения боевых действий в условиях позарей. Местные атмосферные явления давали возможность экстраполяции оборонительной доктрины Ярра на Волю. Что есть позари как не природный аналог ЭМИ-оружия? И где еще, кроме Воли, можно было посмотреть, как будут вести себя современные армии в таких условиях? Были и другие причины прибытия на Волю доверенных лиц монарха Ярра и прочих небесных тел: субъективные и вместе с тем — прагматичные. — Главное богатство — это люди, — повторял Гай Кормак. И даже в такой клоаке, которой была эта планета-тюрьма, король рассчитывал при случае найти сотню-другую хороших специалистов или просто — хороших людей. Экспериментальные медицинские эвакуационные машины позволяли буквально воровать во время возмущений геомагнитного поля оставленных своими соратниками раненых благодаря мощной системе экранирования и продвинутым стелс-технологиям. Пятерка медэваков была доставлена сюда Силами Разведки Боем вместе с пилотами — уже больше двадцати дней назад. Локальная база яррцев располагалась в кратере потухшего вулкана, на просторах одного из многочисленных вольских бедлендов — территорий негодных для поселения и хозяйственного освоения. Именно здесь от трудов праведных отдыхали рыцари Круглого стола. И, как догадывался Гарри-со-Шрамом, их проверка в деле, способность принимать тяжелые решения и взаимодействовать друг с другом и была самой главной целью всей этой суеты на Воле. Гарри осмотрелся. Номенджанахари — тот самый стрелок-имеринец — заканчивал выгрузку эвакуированных раненых из обеих задействованных в сегодняшней миссии машин. — Эй, Иштван, — сказал он. — Они ведь все — рашены! Почему тогда так яростно убивают друг друга? — О мой юный красноглазый друг, по твоей логике и ты, и Дум-Дум оба — зумбцы? — Иштван широко улыбнулся. В ответ раздалось гневное шипение. — Видишь ли, люди склонны обобщать и упрощать… — продолжил вещать ликан. — Называть всех жителей сектора Рашен — рашенами то же самое что тебя и меня назвать атлантиками. Чушь? — Чушь, — согласился Номенджанахари. — Но они же говорят на одном языке! Ну мы тоже, но raha tiako tsy ho azonao aho… Гай отмахнулся: — Вот и я об этом, vörös szemű korcs! Тут живет полсотни этносов, и Воля — жуткая мешанина из всех. Ну да, около половины из них — одного корня с рашенами… Примерно как гвадалахарцы и жители Порто-Россо, понимаешь? А в таких случаях для ненависти тут полно поводов… А еще — они защищают Родину. — Волю? Свою тюрьму? Гарри-со-Шрамом включился в беседу: — Синдром такой был… Когда заложники стали доверять террористам. Они, понимаешь, тут пообвыклись, а процентов тридцать так и вовсе — зажили вполне приемлемо. Мастерские открыли, закусочные, вон — свинофермы даже у некоторых, рыбохозяйства. Ну да, платят взятки, отстегивают местным боссам — но это зло привычное, и жопа в тепле, и брюхо набито каждый день. А те, которые живут плохо — они боятся как бы не было еще хуже… Так что эти имперские инициативы по приведению жизни в секторе к общему знаменателю, и архангелы с автоматами и бластерами в руках — они им и нахрен не надо, верно? — Им нравится дерьмо, в котором они живут? — еще раз переспросил имеринец. — А что, на твоей этой Имерине не было тех, кому нравилось дерьмо, в котором они жили? Что-то я не припомню массовых революций, реформ или исхода на Ярр… — У нас Зумба под боком, мы не могли… — Не сверкай на меня глазами, у них скорее всего тоже найдется куча причин… Пойдем лучше пообщаемся с ранеными — глядишь и ответят на твои вопросы… — Гарри распрямился во весь свой гигантский рост и зашагал к дверям с красным крестом.* * *
В медотсеке, куда сносили эвакуированных, уже было занято сорок коек из шестидесяти. Здесь были представители всех сторон конфликта: «Хорошие парни», дружинники местных воротил, антикесаревские партизаны и прокесаревские ополченцы. И один имперец.* * *
Одному — книги, второму — конфеты, третьему — ортопедический валик вместо подушки. Гарри-со-Шрамом нашел подход к каждому. Даже бородатый вольный партизан купился на свиную отбивную с острым кетчупом. — Мне пообещали двести кредитов в день и новый шунт, если я уволюсь из штурмовиков и подпишу контракт с «Good guys», — говорил Чак Робертс. — Кто, если не мы? У нас на Ред Сокс каждому известно: Кесарев плохой парень, он оказывает это, как его… Дестабилизирующее влияние на сектор Рашен, вот! Он настоящий диктатор, так говорил в Сенате Хайтауэр. Мне нравится Хайтауэр, м? Он из рейнджеров, но и в рейнджерах есть крутые ребята. Да, мы с парнями подписали контракты чтобы помочь народу Воли отстоять демократию… Нет, я ни черта не знал про Волю до сих пор, но вроде как у них был парламент и выборы, а Кесарев направил своих солдат сюда и уничтожал мирное население, потому что они не хотели поддаваться оккупации. Планета-тюрьма? Коррупция? Разница в уровне жизни? Да не-е-ет, мистер, это вы наслушались рашенской пропаганды. Это Империя Полудня — тюрьма народов, и Кесарев — главный коррупционер. У него дворцы на Таматархе и гарем из девственниц! А на Чебаркуле на заводах работяги за гроши вкалывают… И он катается верхом на кондопожском медведе с голым торсом. Не-е-ет, голый торс у Кесарева, а не у медведа вы что, в гала-сети не видели? С местными мы особенно не общались, только обучали вот этих чудил владеть современным оружием, взяли штурмом пару городов, которые перешли на сторону Империи, и там уж было не до церемоний… Орбита за рашенами, так что мы использовали барражирующие боеприпасы с напалмом. В Иф удалось войти только после того, как выгорела половина жилых кварталов… Там-то меня и контузило, и вот я здесь! — …Своим умом жили! Вот понятия были какие — вот по ним и жили, — почесал бороду партизан со странной фамилией Довгялло. — Я тоже не местный, меня с Коша Большого сюда выкинули. Тут вообще местных почти нет… За что? Так водой разбавлял субстанции для лекарств. Ой, ну и шо с того убудет? Я ж не яд туда совал! Ну на разнице и жил, и неплохо жил! Я и тут неплохо жил — до того как кесаревы с неба посыпались, суки! Ну кой хер им тут нужен был? Нехай бы на своей Таматархе… А мы тут как-нибудь сами. Смертность? Ну так везде мрут, шо? Поприезжают городские, и думают тут им будут сопли вытирать. А неча! Я никому в рот не смотрел, открыл автосервис, набрал себе гавриков… Ну так много лишних деталей в механизмах, по нынешним обстоятельствам они народу без надобности. Ну сымали их, да. На разницу и жил. Так катались дальше машины, шо? Ну мрут, ну да. Так и на кой хер мне тут Империя с их указивками — так делай, так не делай! Только выпишите меня отсюда, я этому усатому все припомню! Они ко мне пришли с этими указивками и бизнес закрыли… А я в партизаны ушел! Нам тут эти кесаревы и даром не надо, и с доплатой не надо! Нехай свою Империю Полудня на своей Таматархе… — Я — человек Жестянщика, — рубанул ладонью воздух Рома Хмурый. — Я ему всем обязан. Вот я пятнадцать лет здесь — и первые пять лет столько дерьма нахлебался… Да мне насрать, что там и кого там! Мне Жестянщик сказал — «фас», и я кусаю — и точка. Я как в Снигирёв попал — так сразу понял что тут всё держит сильный человек.В Снигирёве беспредела не было, все по струнке ходили, молодняк даже перднуть лишний раз боялся, окурки аккурат в мусорку бросали, чтоб город чистый и все дела. И не воровал никто. А знаешь почему? Потому что на колах трупы тех, кто на жестянщиково добро, или на его людей рот раззявил, догнивали. На каждой площади! Кесарев, говорят, тоже сильный человек. Но я Жестянщику многим обязан, а Кесареву ничем не обязан, потому буду воевать с людьми Кесарева. Мне уже сказали «фас» — и я кусаю… — В чем сила, брат? — усатый рашен — ротмистр Точилкин — отложил книжку. — В правде. У кого правда — тот и сильнее. Наши цели ясны, задачи — поставлены. Была планета-тюрьма, где бал правят уголовники и работорговцы, станет — место для жизни, где мама с коляской сможет пройти в полночь через весь город и ничего с ней не случится. У каждого будет крыша над головой, работа… Слушай, ну вот опять, мы — оккупанты! Ну не надоело, а? Солдаты Кесарева врывались в ветхие аулы, кишлаки и городишки и оставляли после себя автобаны, больницы и школы… Ну демагогия всё это — независимость, демократия… Мы ничего никому не будем доказывать, мы будем делать свое дело. Просто приедешь сюда лет через двадцать — посмотришь. А атлантики ваши во главе с Протекторатом — они как гнали так и будут гнать, нам от этого ни горячо, ни холодно… Люди гибнут? Ну так на то мы и служивые — чтоб за Отечество головы сложить. Или грудь в крестах, или голова в кустах! А мирняк… Да, жалко. Мы стараемся по площадям не лупить, мы ж не звери… Работаем аккуратно, но жестко. Я сам детдомовский, с Чебаркуля. Немного посмотрел на жизнь без Кесарева. А потом — на жизнь с Кесаревым. Для меня всё очевидно — я не хочу чтобы дети росли так, как рос я. И я для этого всё сделаю… Ах, не рождаются? Ну, поставят задачу — мы и рождаемость повысим! — Ну какие причины? — удивился Петрович, — пожилой уже дядька, с глубокими морщинами и очевидной лысиной на голове. — Я-то сам с Тикси, у нас там Кесарева никогда не было… А были и есть мудни, точно такие же как здесь! Микрокредиты — слышали про такой сатанизм? Сначала зарплаты задерживают, а потом народ лезет в микрокредиты и в кабалу попадает. И я попал! А потом мудню этому всё высказал, что про него думаю, и в рожу плюнул! Он-то заводом владел, а племянник его — финанситом был, и микрокредит этот мне-то и выдал! Говорю же — мудни! И тут, на Воле — такие же мудни. Тех я достать не мог, а этих вот шанс появился за жабры ухватить, как ополчение собирать стали. Ну мы-то больше на блокпостах стоим, то кесаревы архангелы кишки мудацкие на кулак наматывают… Но — лепту свою малую вношу и вносить буду! Я еще и в войска попрошусь, я хоть и старый — но крепкий! Может, подлечат даже… Мне б годков двадцать с плеч снять — я бы на Тикси вот так же как к нам архангелы Кесаревы пришел и всё спросил! А что, думаешь не доберется Кесарев до Тикси? Как пить дать — доберется!* * *
Номенджанахари свистнул, подзывая к экрану терминала: — Вот, его величество спрашивает — кого на Ярр отправлять будем? Гарри-со-Шрамом грустно покачал головой: — Из этой партии — никого. Хмурый этот — вроде ничего, и Петрович — тоже. Нормальные мужики, прижились бы на Ярре. Но у них субъективные мотивы, там переубеждать бессмысленно. А остальные так и вовсе… Подлечим, усыпим и подкинем к какому-нибудь блокпосту. — А рашен? Он же вроде как был уверен в своей правоте — честный, искренний человек! — Да они все — уверены. И все — искренние… Но вот знаете, чем например наша, яррская правота отличается от кесаревской правоты? — поднял толстый, как ветка дуба, палец вверх Гарри. — М? — тут даже Иштван навострил уши. — Мы свою правду никому в рожу совать не намерены. Живи и дай жить другим! Каждый может сходить с ума как угодно — если это не мешает окружающим. А каждый из них — что Точилкин, что Робертс — готовы эту свою правду навязывать, даже ценой собственной и чужой жизни… Не приживутся они на Ярре, а? — Пожалуй, не приживутся, — согласился Номенджанахари и снова глянул на экран: — Гляньте, новости от Сью! Высочество пересылку сделал! Виньярд таки добрался до Старой Терры, дела-а-а! — Ну-ка, ну-ка, что там? — ликан приник к монитору. — Ай, молодец! А что, может величество и нас к нему отправит? — Может и отправит, — пробормотал Гарри-со-Шрамом и, прищурившись, глянул на солнце. Расчерчивая инверсионными следами безоблачный купол небес, над головой промчалось звено кесаревских «Гамаюнов». Истребители-бомбардировщики заходили на курс для бомбометания по позициям «Хороших парней» у Снигирёва. По всей видимости готовилось наступление и рыцарям предстояло много работы.Огромная авторская просьба не проводить параллелей с реальными событиями и людьми. всё это задумано давно, в рамках общей канвы развития вселенной Сектора Атлантик, и отношения к текущей обстановке не имеет.
Последние комментарии
6 часов 8 минут назад
6 часов 9 минут назад
17 часов 32 минут назад
17 часов 33 минут назад
19 часов 34 минут назад
19 часов 36 минут назад