Бомжиха [Виктория Викторовна Балашова] (fb2) читать постранично, страница - 3

падают, кругом экономический кризис. Ничего не поделаешь. А Валерка, и правда, хоть и бизнесмен, но человек хороший. Трудящихся эксплуатирует, но и поддерживает пожилых людей. Он нас, Надежда, спонсирует. Не просто так, конечно. Он, Надя, сирота, поэтому видит в нас как бы родителей, как бы мы ему их заменяем. Так мне кажется. А то, что пьющие мы ему попались, так то мы не со зла.

Екатерина Аркадьевна. Правильно, Степаныч, все излагаешь… Спонсор! Валерик — наш спонсор. Я ему говорю: Валера, моя мечта — на море съездить. Была я, Надежда, молода когда-то, как ты примерно. Ездила в отпуск на Черное море. Вспоминаю часто. Помереть бы на теплом песке под плеск волн.

Леонид Степанович. Представь, Надя, Валера обещал Катерину, как та помирать соберется, отправить на море. Катерина, а пельмени у нас не оттают? Ты б домой сгоняла, в холодильник их положила.

Екатерина Аркадьевна. Ой, тут умный нашелся! Степаныч, с твоим умом только на Нобелевскую премию. Я не шучу, Надежда, у Степаныча было три патента. Чего ты там наизобретал в своем институте?

Леонид Степанович. Да ладно, Катерина, кому это сейчас интересно. Ты лучше еще водки разлей. Не жадничай — все равно до обеда не растянем. Придется еще бежать. И пивка плесни. Наде тоже чуток добавь — хорошая девка, по всему видать.

Голос из окна. Осточертели тут пить, алкоголики проклятые! Сейчас полицию вызову!

Екатерина Аркадьевна. Вот ведь! Работать пошла бы! Я — законная пенсионерка! А ты что дома расселась зад отращивать? Раньше бы за тунеядство посадили! На тебя саму полиции нет!

Голос из окна. У меня ребенок маленький! Пенсионерка хренова! Из-за тебя уснуть не может! Пошли отсюда!

Мужской голос. Я со смены! Заткнитесь, дуры! И окно не закрыть — жара!

Леонид Степанович. Уйти надо бы ненадолго. Разорались! Давай, Надя, за твое светлое будущее! И ступай. Мы тоже с Катериной по домам. Ты, Катерина, только пельмени одна не жри, позови на обед.

Екатерина Аркадьевна. Уж позову, не сомневайся. Чуток вот водки осталось. А ты, Надя, и вправду иди отсюда — видишь, местный пролетариат нервничает.

Надя. Мне идти некуда. Но вы не беспокойтесь. Я пойду. Куда-нибудь. Спасибо.

Надя собирает свои пожитки.

Екатерина Аркадьевна. Что, совсем некуда идти? Ты, девка, откуда взялась-то? Степаныч, смотри, может, как в том сериале, ее мать в детстве потеряла, а она вот скитается по свету, ищет мамку-папку. А папка, в самом деле, олигарх, богатый человек. Но про дочь несчастную, брошенную, не знает. Может, Надя — будущая наследница империи!

Леонид Степанович. Какой империи, Катерина?

Екатерина Аркадьевна. По продаже нефти и газа, дурень! Большой такой империи по зарабатыванию денег на крови народной! Он Надю найдет, признает и в благодарность станет она нам помогать как Валерик. Заживем!

Екатерина Аркадьевна и Леонид Степанович чокаются.

Надя кутается в тряпье.

Надя. Спасибо. Пойду я.

Леонид Степанович. Куда пойдешь? Надь, серьезно спрашиваю. Куда собралась?

Екатерина Аркадьевна. Эх, Степаныч! Пусть мотает отседа. Тут добра нет.

Леонид Степанович. А где оно добро-то, Катерина? Добра-то в мире нынче нет! Вон, Валерик даст водки да закуски — вот и все добро мировое. Пей, Надежда, это все добро, которое осталось в мире. Лучше не будет.

Надя выпивает залпом водку.

Екатерина Аркадьевна. Девка хорошая, по всему видать. Плесни ей еще, Степаныч. Жизнь — она штука жестокая. А выпил, и вроде полегчало. И вроде все, как говорят французы, в розовом свете. Ля ви ан роз!

Леонид Степанович. Не смотри, Надежда, что Катерина так выражается. Она учитель французского.

Екатерина Аркадьевна. Была, Надь! Была когда-то учительница французского! А муж мой был поэт! Блин, Надь! Поэт — невольник чести! У нас дома Евтушенко бывал. Есть поэт такой. Слыхала?

Надя отрицательно мотает головой.

Екатерина Аркадьевна. Сначала, Надь, муж мой умер. Но я это, Надь, пережила. А что делать? Все помрем, Надь. И ты помрешь, и Степаныч, и даже, Надь, Валерик помрет, хоть он почти олигарх. Евтушенко тоже отошел в мир иной. Но гораздо дольше протянул чем мой муж.

Начинает читать стихотворение:

Таков закон безжалостной игры.

Не люди умирают, а миры.

Людей мы помним, грешных и земных.

А что мы знали, в сущности, о них?

Леонид Степанович гладит Екатерину Аркадьевну по руке и разливает водку по стаканам. Некоторое время стоит тишина.

Надя. А что потом случилось?

Екатерина Аркадьевна. Потом? А потом школу снесли! Ироды!

Леонид Аркадьевич. Школу, Надежда, снесли, где Катерина французскому деток обучала. Снесли, а на ее месте построили новую, самую большую в Европе, а то и во всем мире, с бассейнами и прочими излишествами. Там столовая, Надя, лучше любого ресторана. Булочек, правда, с повидлом за пять копеек нет, но кому эти булочки нужны сейчас… Короче, сказали Катерине, что