Время перемен [Евгений Адгурович Капба] (fb2) читать постранично, страница - 3

Рем наслаждался дорогой.

Всё-таки Аскерон оставался землей ортодоксов. Здесь феодалам не нужно было из-под плетки сгонять поселян на шарварки — повинность по ремонту мостов и дорог, как на Западе. Местный народ справедливо предполагал, что к деревне, до которой ведет разбитая и неухоженная дорога не приедут торговцы, а ремонт телег и лечение сломанных ног лошадей, как и лишнее время, потраченное на перевозку грузов, встанут в деньгу гораздо большую, чем подсыпка щебня и приведение в порядок дорожной насыпи после распутицы. Магистрат города Аскерон по тем же соображениям содержал почти две сотни работников во главе с дотошным инженером, задачей которых было содержание в надлежащем состоянии главных трактов герцогства.

Конечно, насыпные гравийки Аскерона — это не старые имперские дороги, выложенные каменной плиткой, но по сравнению с тем, что молодой Аркан видел в Тимьяне и некоторых Центральных провинциях — они выглядели шедевром технической мысли и памятником организованного труда.

Путь от замка до города занял около четырех часов — лошади были свежие, сытые, и, кажется, тоже получали удовольствие от путешествия. Когда на горизонте показались Три Холма Аскерона, Рем придержал поводья:

— Тр-р-р-р-р! Взгляни, Микке!

Блистала в лучах солнца громада герцогского замка, вершина башни магов скрывалась за облаками, время от времени рассекаемыми ударами беззвучных молний. Полыхал над монастырем святого Завиши Чарного неугасимый огонь, хорошо видный даже днем. Высились над высокими, крепкими стенами черепичные крыши многоэтажных каменных и кирпичных зданий, десятки и сотни повозок, всадников, пешеходов въезжали и выезжали через ворота города под неусыпным контролем солдат из гарнизона…

— Ка-акой бо-ольшой город! — Аскерон явно произвел впечатление на северянина.

— Не самый большой из тех, что есть на имперских землях, но, пожалуй, один из самых симпатичных. Путешествовать стоит хотя бы для того, чтобы начать сравнивать и ценить то, что имеешь… Поведем лошадей в поводу, пусть остынут?

В ворота они входили спешившись. Бравый усатый сержант с гербом герцогства на сюркотте пробасил:

— Маэстру наемники! В городе не принято обнажать оружие. Если я, или другие служивые увидят, то вы размахиваете мечами — хлопот не оберетесь, так и знайте… И даже не думайте пускать лошадей рысью или в галоп — у нас так не положено. Всадники движутся шагом, за исключением дел государственной важности.

— Мы не доставим проблем, маэстру! — кивнул Рем и поглубже натянул шаперон, поймав какой-то слишком заинтересованный взгляд одного из солдат.

Здесь, за стенами, всё было почти так же, как в тот злосчастный день, когда он попал в лапы вербовщиков. Разве что добавилось мужчин-оптиматов в прохудившейся и грязной одежде: они мели улицы, перетаскивали грузы, делали другую черную работу, или просто сидели вдоль дорог с протянутой рукой. Молодой Аркан цыкнул зубом: его, честно говоря, бесила оптиматская манера одеваться — эти дурацкие брэ и шоссы, и грязные камизы на завязочках… А чепчики? Они называются красивым словом «каль», но чепчик остается чепчиком, и делает взрослого мужчину похожим на грудного младенца! Рем осознавал свою предвзятость: возможно, будь он уроженцем Западных провинций, его штаны и ботфорты, и тот же шаперон вызывали бы такое же чувство протеста…

— Рем, мне стоило бы наведаться на наше подворье… — проговорил Микке с сомнением. Акцент пропал невесть куда, как только северянин сосредоточился на деле. — Нужно подать весть на Север, что я жив и продолжаю выполнять поручение дядюшки. Ты знаешь, где у вас подворье северян?

Аркан кивнул, вспоминая про просьбу Селены и письмо:

— Давай, тут недалеко, рядом с портом. Отправимся к экзарху, как закончим свои дела в городе — мне тоже нужно заглянуть кое-куда.

* * *

Микке решил задержаться в портовом районе — пообщаться с земляками, и Аркан отправился на поиски особняка дю Молле — знатной оптиматской фамилии, к которой относилась подруга Селены — Анастейша. Эти оптиматы были местные, аскеронские, и потому отец разрешал общаться с ними, пусть и скрепя сердце.

Кварталы знати располагались у подножия Замкового холма. Оптиматская аристократия предпочитала жить в городе, выстраивая себе роскошные хоромы и разбивая парки и сады. Свои землевладения они оставляли на откуп управляющим и арендаторам — в отличие от ортодоксальных баннеретов, которые вели достаточно провинциальный образ жизни и занимались хозяйством самостоятельно.

Здесь, в элитном районе, среди мрамора, лепнины и позолоты, Рем в пошарпанном наряде наемника чувствовал себя не в своей тарелке. Он проходил одну роскошную ограду за другой, вспоминая, кому принадлежит тот или иной дворец или усадьба, пока не остановился как вкопанный у вычурной решетки, выполненной в виде павлиньих хвостов. Это был особняк