Отречение от благоразумья [Андрей Леонидович Мартьянов] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

выкарабкаться из мира обыденности, нежели охота за старухами, державшими у себя в доме по десятку разномастных кошек и якобы плававшими по волнам Ла-Манша на решетах. На худой конец, давайте раз и навсегда выясним, будем мы подчиняться Папе Римскому или нет, стоит ли давать приют беглым французским гугенотам или нет, и какую выгоду мы с этого будем иметь, но ведьмы?.. Извините, не до того! Желаем всяческих успехов на поприще, и прочая, и прочая, однако... Обойдитесь как-нибудь без нас!

Я тоже когда-то полагал, что ведьмовство, демоны или Черные Мессы — суть фантазии наших не в меру впечатлительных предков или бредни свихнувшихся от монастырского ничегониделания дутых святош. Хотя, конечно, нет дыма без огня, слухов — без почвы да и сам святейший Папа (уж на что авторитет!) подтверждает существование в мире смертных многообразной нечисти. Но покажите мне хоть одну настоящую, бородавчатую, клыкастую и хвостатую ведьму (ушедшую в магической науке дальше травничества да бабушкиных заговоров) и позвольте опробовать в качестве средства передвижения ее помело — тогда уверую безоговорочно.

Я — прагматик, и горжусь этим! Но именно сей неистребимый прагматизм заставил меня влипнуть в историю, в реальность которой, буде она произошла бы не со мной, поверить было бы невозможно. Просвещенный семнадцатый век не должен терпеть того, что ученые мужи Оксфорда, Толедо или Сорбонны ныне считают «варварством» или же «предрассудками», однако... Можете считать меня суеверным варваром. Обижаться тут нечему.

Впрочем, обо всем по порядку.

...Стоял октябрь 1610 года, поздний вечер. Дело происходило на границе Англии и Уэльса, в какой-то глухой деревушке, разумеется, в трактире, совмещавшим в себе место для посиделок окрестных выпивох и захудалый постоялый двор. Не помню, как он назывался. Может, «Серебряный щит», может, «Лиса и гончие» или «Королевский ужин», хотя ни один король, включая легендарного Альфреда Саксонца, никогда сюда не заглядывал, дабы с риском для жизни отведать местного варева. По крыше стучал непрекращающийся мелкий дождь, кое-где капли отважно проложили себе путь под кровлю и бодро плюхались в подставленные для этой цели помятые жестяные тазы. В общем, ничего особенного, все знакомо, привычно до отвращения, и еще более отвратительно, если у вас имеются деньги, поручение, которое вам надлежит исполнить (а вам не хочется), и осознание того, что ничего хорошего в вашей жизни не предвидится, зато плохого — сколько угодно.

У человека за соседним столом — пожилого низенького лысоватого типа с обманчиво простецким взглядом — денег не имелось. Зато в его распоряжении находилась потрепанная черно-белая хламида (в коей при некоторой игре фантазии угадывалась орденская одежда братства святого Доминика), и врожденный талант словоблудия, сиречь способности убедить собеседника в чем угодно. К сожалению, святой отец выбрал неподходящую аудиторию, и все его попытки убедить полусонного и туповатого владельца заведения в том, что само присутствие доминиканца в здешнем убогом жилище есть плата за уничтоженный помянутым доминиканцем обед и эль, не увенчивались успехом. Вдобавок, к перепалке начались прислушиваться другие посетители, и она грозила обернуться старой доброй потасовкой, к исходу которой слабосильному святому отцу изрядно намяли бы ребра.

В другое время я бы просто не обратил внимания на эту сцену, но, как уже говорилось, от скуки хорошо любое средство. Несколько шиллингов заставили хозяина снова погрузиться в дремоту за стойкой, а приготовившихся к лицезрению небольшого скандала зевак разочарованно вздохнуть, вернувшись к своим кружкам и пережевыванию местных сплетен. Я же заполучил собеседника — довольно остроумного, хотя и желчного, образованного, если судить по проскальзывающим в речи оборотам и выражениям, и как-то мало вяжущегося с расхожим представлением о служителях знаменитого инквизиторского ордена Domini Canes — Псов Господних.

Его, как выяснилось, звали Алистер. Алистер Мак-Дафф. Отец Алистер, если угодно. Очередная жертва затянувшейся войны католиков с протестантами — полгода назад церковь его прихода превратилась в груду чернеющих головешек, а изрядно обозлившийся отец Алистер подался в ряды «охотников за ведьмами». Как он признавался позже, особой радости это занятие ему не доставляло, но нужно же человеку чем-то заниматься и обеспечивать свое существование?

К концу вечера и третьему кувшину эля выяснилась интереснейшая подробность, заставившая меня насторожить уши — благочестивейший отец Мак-Дафф, оказывается, держал путь на Континент. Впрочем, он и не делал особого секрета, и мне даже предоставили право полюбоваться изрядно затрепанным и потертым на сгибах пергаментным листом, украшенным громоздкими печатями с изображением библейского агнца, и покрытым безликим вычурным почерком набившего руку писца. В сей эпистолии заключалось приглашение (а если называть вещи своими именами, слабо