Вельяминовы. За горизонт. Книга 3 [Нелли Шульман] (fb2) читать постранично, страница - 3

Гольдберг покачал просыпающуюся у него на руках Мишель. Почмокав ротиком, девочка передумала открывать глаза. Он послушал тоненькое, трогательное сопение:

– Малышка получилась похожей на меня… – шахтеры шутили о папиной дочке, – в кабачке, на застолье в честь ее рождения, мне посоветовали в следующий раз подложить топор под матрац… – Эмиль невольно улыбнулся. Роды оказались легкими, Лада поднялась на ноги в тот же день:

– Она хорошая мать, – вздохнул Эмиль, – она души не чает в малышке, и девочки к ней тянутся… – Лада давала Тикве уроки сценического движения. Она занималась с двойняшками чтением, письмом и рукоделием, вела дом и гуляла с маленькой Мишель:

– Только у нас ничего не случилось и не случится, – Эмиль почувствовал странную тоску, – когда дети подрастут, мы разведемся. Ладе еще не было тридцати, она встретит человека, которого полюбит… – Гольдберг не хотел обманываться:

– Меня она не любит, а чувствует себя обязанной. Из этого, как говорят русские, каши не сваришь… – кашу он хотел сварить с Виллемом и Густи:

– Я не ошибся, – довольно понял Гольдберг, – парень с нее глаз не сводит, только на нее и смотрит. Ладно, пусть он не теряется… – дожевав мильфей, он поднялся. В старинной вазе лиможского фарфора золотились купленные Виллемом в Брюсселе пышные астры:

– Пойду, расскажу девчонкам сказку, – улыбнулся Гольдберг, – помогу Ладе с малышкой… – Тиква тоже отправилась спать после десерта:

– Я встаю в шесть утра, – объяснила девушка, – Мишель поздно просыпается, а тетя Лада ранняя пташка. Мы занимаемся, пока весь дом дремлет.

– Вы еще посидите, – велел Эмиль, – не каждый раз удается поговорить в тишине… – дверь столовой скрипнула, большая рука Виллема с наколотой, синей буквой «В» скомкала льняную скатерть:

– Я очень рад тебя видеть, Густи… – он беспомощно откашлялся, – очень рад… – спину под рубашкой заливал пот. Виллем велел себе собраться. Она коротко стригла русые, густые волосы. Платье кремового шелка обнажало кусочек круглого колена:

– Не смотри туда, – велел себе юноша, – смотри ей в глаза… – она подводила веки лазоревыми тенями:

– Я тоже, – небрежно сказала Густи, вытерев пальцы салфеткой, – отличный мильфей получился у тети Лады. Знаешь, как его русские называют… – Виллем кивнул:

– Наполеоном. Тетя Марта тоже его хорошо печет. В Москве дядя Максим покупал наполеон в кулинарии при ресторане «Прага» на Арбате… – Виллем, непонятно зачем, перешел на русский язык. Кузина говорила с легким прибалтийским акцентом:

– Я знаю, тетя Марта мне рассказывала… – она кивнула, – в ходе моей подготовки… – о подготовке Виллем предпочел не спрашивать:

– Все равно она ничего не ответит. Это дело секретное, как и ее работа в Западном Берлине. Я хоть и британец, по одному из паспортов, но частное лицо… – Виллем напомнил себе, что надо позвонить Маленькому Джону и Полине:

– Они круглые сироты, а я их прямой кузен, самый близкий родственник. Было бы у меня больше времени, я бы съездил в Британию, но так тоже хорошо…

Густи прикурила от свечи, он пожурил себя за нерасторопность:

– Я тебе не привез цветов… – Виллем откашлялся, – я не знал, что ты здесь. Но в холмах они еще не отцвели. Помнишь, я тебе показывал лесные цветы, когда мы были детьми… – Густи не помнила:

– Неважно, надо продержаться день в его компании, и можно ехать в Лондон. Он очень скучный юноша… – за обедом Густи скрывала зевоту:

– Вдруг тетя Марта отправила меня сюда именно из-за Виллема, – поняла девушка, – он говорил, что знаком с премьер-министром Лумумбой. Маргарита лечит детей всего правительства. Может быть, они знают что-то важное для Британии… – Густи нарочито бодро сказала:

– Ничего страшного, кузен. В конце концов, не в цветах дело… – она замолчала. Виллем посмотрел в темное окно столовой:

– Можем завтра устроить пикник, – он заставил голос звучать спокойно, – в долине, где растут розы. Девочки вернутся из школы, соберемся и поедем… – мягкие пальцы мимолетно коснулись татуировки, на его руке:

– Я была бы очень рада, Виллем, – отозвалась Густи, – очень.

В поселке никто не знал, откуда в глубине лесистых холмов появились остатки старинного сада. Каждую весну на спутанных кустах распускалось несколько пышных цветков. Бордовые и кремовые розы благоухали, прячась среди колючек. В закрытой лощине даже осенью стоял теплый воздух. Попасть сюда можно было только по растрескавшимся, поросшим мхом осколкам каменных ступенек, хватаясь за корни сосен. Сверху долина выглядела совсем заброшенной. Среди кустов журчал обложенный позеленевшим мрамором родничок.

– Дамасские розы… – Виллем потрогал слегка увядшие лепестки, – мы с Жюлем мальчишками нашли здесь серебряную монету с арабской вязью… – бабушка Жюля, помнившая шахтерские предания, безжалостно выкинула вещицу в колодец:

– Ничего нельзя оттуда брать, – старуха поджала губы, –