Застывшие слёзы Богов [Алексей Иванович Токарев] (fb2) читать постранично, страница - 18


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

год.

Золото, полученное Ильиным Леонардом Ивановичем в Казанском отделении Народного банка России 21 августа 1918 года …».

В потемневшей комнате стало душно и неуютно.

Алексей подошёл к окну, открыл форточку и задёрнул пыльные занавески. Вышел во двор: «Быстро день пролетел. … Что же теперь делать?» Озираясь, подошёл к воротам и, оглядев пустую улицу, проверил всё ли надёжно закрыто. Торопливо вернулся в дом и в нетерпении подбежал к столу.

«1919 год.

Золото, полученное Ильиным Леонардом Ивановичем в Казанском отделении Народного банка России 21 августа 1918 года.


Золото семьи Ильиных на сумму 2.580.000,0 (два миллиона пятьсот восемьдесят тысяч) рублей;

Золото семьи Дубининых на сумму 1.400.000,0 (один миллион четыреста тысяч) рублей;

Золото руководства КОМУЧ для финансирования деятельности комитета на сумму 1.100.000,0 (один миллион сто тысяч) рублей.

Золото для А. М. (оплата поставок и эвакуаций) на сумму 1.460.000,0 (один миллион четыреста шестьдесят тысяч) рублей.


Всего 5624,4 кг (пять тысяч шестьсот двадцать четыре килограмма четыреста граммов) золотых монет в 109 ящиках на сумму 6.540.000,0 (шесть миллионов пятьсот сорок тысяч) рублей.


Вес золотых монет в стандартном банковском ящике — 51,6 кг.

Банковский стандарт — 60 (шестьдесят) тысяч золотых рублей в ящике.

В одном ящике 6 (шесть) тысяч монет достоинством по 10 (десять) рублей.


При передаче/ получении присутствовали:

Марьин Петр Александрович — Управляющий Казанским отделением Народного банка РСФСР.

Фортунатов Борис Константинович — представитель Комитета членов Учредительного собрания (КОМУЧ).

Лебедев Владимир Иванович — член Военного штаба КОМУЧ.

Ильин Николай Сергеевич — промышленник».


Сколько просидел Алексей, перечитывая короткую запись и рассматривая лист блокнота с обеих сторон, трудно сказать.

«Пять с половиной тонн! … Это же десятки или сотни миллионов долларов! … — Ильин даже не решился посчитать, разболелась голова. Наверняка, поднялось давление, а каптоприл он положил в аптечку два-три года назад и он, скорее всего, уже просрочен.

В голове не укладывалось, как такое количество золота могло исчезнуть без следа. Очевидно, что отец и сын Дубинины тридцать четыре года назад и недавно при встрече с Максимом говорили именно о нём. Ну, что же, теперь есть более конкретное свидетельство правдивости истории столетней давности — вот эта запись. Известно, что Анатолий получил тетради и блокноты от матери в тысяча девятьсот сорок восьмом году, а в начале пятидесятых занялся поисками: куда-то ездил и даже, возможно, общался с кем-то из родственников. Какие-то документы он взял с собой в последнюю поездку, из которой уже не вернулся. Вероятнее всего, забрал бумаги, в которых были самые ценные сведения для поисков пропавшего золота. Похоже, что именно из-за этих записей он и пропал. Так что, слишком сильно надеяться на решение старой семейной загадки после изучения найденных документов не стоит. Ну, а вдруг …?! По крайней мере, ни у кого из двух семей, кроме воспоминаний бабушек и дедушек, кажется, ничего больше не осталось. А у него теперь есть! Надо обстоятельно изучить эти бумаги, а потом решать, что делать дальше».


Тихое постукивание по наличнику заставило вздрогнуть и прийти в себя. Ильин, не шевелясь, смотрел на занавеску, прикрывающую окно: «Да что же такое? До этого никому не нужен был полгода, а теперь очередь выстроилась, чтобы ко мне постучаться. … А может, показалось? … Или голуби, … ветер?».

Громкий, продолжительный, звенящий стук по дребезжащему в старой раме стеклу дал понять, что ни птицы, ни стихия здесь не при чём.